Шаги в пустоте

Меж сумрачных, наполненных каким-то особенным блеском деревьев и равнин на изумрудной земле кружилась в танце девушка с крохотным ребёнком на руках. Малыш робко улыбался своей светлой улыбкой и беспомощно протягивал руки к матери, которая смотрела на него с нежностью и любовью. Белые её волосы струились по спине, волнами ложась на лопатки, глаза горели блеском северных морей и дальних горизонтов, но на лице её отчего-то была печаль, словно навсегда вросшая в её сердце и отражавшаясь невидимыми слезами на её щеках. Мэриэл смотрела, и слёзы душили её, безжалостно рвали горло. Она узнала эту счастливую девушку с печальными глазами - это была она же, Мэриэл из Ривинделла, ставшая матерью. Всё это казалось каким-то странным сном, видением, которое никогда не сбудется. Игра воображения и только. Ничего больше. Словно во сне, хотя и с пониманием, что так оно и было, Мэриэл протянула вперёд руку, словно желая коснуться этой счастливой девушки, что держала на руках смеющегося ребёнка с поразительными голубыми глазами. Никогда в жизни не поверила бы она, что всё это может быть правдой. Её пальцы сначала схватили пустой воздух, но девушка не отчаивалась, и приближалась всё ближе её рука к белой коже счастливой матери. Но вдруг её пальцы тронули гладкую, холодную поверхность стекла, и ладонь девушки замерла. Отчаяние затопило её сердце, пропустившее несколько тихих ударов, и слёзы затуманили глаза. В исступлении сделав шаг назад, Мэриэл вдруг обернулась в блистающую за ней темноту, и руки сами собой сжались в кулаки. - Зачем ты мне всё это показываешь? - закричала она, думая, что её кто-то услышит. Дрожь пробежала по её холодной коже, ибо она теперь точно знала, что снова попала в один из своих ужасных кошмаров. - Разве тебе не нравится твоё будущее? - мгновенно ответил призрачный голос откуда-то из глубиной пустоты, и Мэриэл обнаружила, что стоит в полной темноте, в которой ничего не было видно - только под ногами были зеркала, в которых отражались её испуганные глаза. - Уходи, уходи! - повторяла девушка в исступлении, зажмурив от боли, внезапно пронзившей всё её тело, и страха глаза и прижав руки к вискам. Её единственным желание было теперь - навсегда уйти из этого кошмара, и никогда здесь не появляться. - Ты права, это лишь одно из ветвей твоего возможного будущего, - зашептал чёрный ветер ей на ухо, и его холодные руки легли ей на плечи. От его неожиданного, по-призрачному нежного прикосновения Мэриэл вздрогнула, словно коснулась раскалённых углей. Его пальцы аккуратно тронули её шею и продвинулись дальше к самому подбородку, на щеке девушка почувствовала вдруг чьё-то спокойное, но чужое дыхание. Мэриэл не смела двинуться и отчего-то каждая клеточка её измотанного тела боялась даже пошевельнуться, будто эти холодные пальцы были острыми когтями, что в любой момент могли перерезать ей горло. - Ты не должна бояться меня, девочка, - прошептал ей в самое ухо ветер, и полы её белого свободного платья затрепетали от потустороннего дыхания. - Я не боюсь, - сорвались с её бледных уст дрожащие слова, и по рукам девушки тут же прошлась целая волна мурашек, - а потому хочу, чтобы вы навсегда оставили меня, - последние слова она произнесла твёрдо, и холодные руки тут же отпустили её, отчего она в мгновении тяжело упала на ледяной пол. Она увидела прямо за своей спиной едва колышащуюся чёрную тень, и руки её сжались в кулаки. - Я Мэриэл из Ривинделла, и я приказываю тебе немедленно уйти из моих кошмаров, - набравшись мужества, храбро бросила она. - Мы уйдём только тогда, когда ты сделаешь то, что нам нужно, - самодовольная белая улыбка обозначилась в воздухе, пропитанном мраком. - Только тогда будет возможно то, что сейчас видела ты. В противном же случае, - тень равнодушно пожала плечами, - ты умрёшь. - Значит умру, - решительно произнесла Мэриэл, но слёзы жемчужинами выступили на её прекрасных глазах. - В таком случае, мы идём за тобой, - прошептал призрачный голос, и что-то холодное пролетело сквозь её тяжело вздымающуюся от волнения грудь. Дыхание заледенело на её устах, безмолвный крик отразили её запуганные, печальные глаза, и девушка полетела сквозь время в тёмную пустоту, не видя ничего под собой и понятия не имея, куда приведёт её эта сумрачная дорога. Очнувшись ото сна, неожиданно нахлынувшего на неё, Мэриэл была бледна, как туманные рассвет, и синие глаза её доверху заполнены были неподдельной тревогой и страхом. Последние слова, которые долетели до неё сквозь призрачный шёпот, напугали её и заставили сердце биться в несколько раз быстрее. Что, если этот человек, скрывающий лицо своё под маской тьмы, говорил правду, а не просто угрожал, желая запугать? Стоит ли верить его туманным, загадочным словам, брошенным в пустоту под их ногами? Тяжкое волнение сжало её сердце острыми когтями. Опомнившись и наконец вспомнив о реальном мире, Мэриэл оглянулась и нашла себя сидящей на земле под одним из высоких деревьев, теперь окутанных паутиной тумана. На плечи её был чьими-то заботливыми руками наброшен слегка рваный, тонкий плед, и, не найдя возле себя Торина, она обмерла от страха. Сколько же она спала? Вскочив на ноги, она оглянулась по сторонам и с облегчением заметила разбросанные на земле вещи гномов. По крайней мере можно было не волноваться, что они не ушли без неё. Но посмотрев за свою спину, Мэриэл в удивлении сделала рефлекорно шаг назад - гномы собирали свои пожитки и готовились выйти в путь. В непонимании, чем вызвана такая спешка, девушка бросилась к товарищам, краем глаза замечая стоящего под одним из деревьев Гэндальфа, который абсолютно спокойно на всё это смотрел, пусть во взгляде его и мелькало что-то тревожное, и она тут же заметила виновника всего переполоха. Торин, отдавая отрывистые приказания, советовался с Двалином, чуть наклоняя к нему голову и задумчиво почёсывая бороду. В Мэриэл всё закипело от жуткого волнения, и она, мгновенно примечая бледность лица командира их отряда, его уставшие глаза и пролёгшие под ними тёмные тени, разъярённо бросилась к нему, чтобы врезать ему как следует... Хотя нет, пожалуй, для этого она была слишком воспитанной и доброй. - Торин! - крикнула она, и сапфировые глаза мгновенно обратились к ней, находя её в толпе суетящихся гномов. Нахмуренный лоб тут же разгладился, серьёзность пропала с его лица, но как только он увидел светящиеся решительностью глаза девушки, он вдруг понял, что разговор их будет напряжённым. Девушка, тряхнув головой, отчего белые волосы её взлетели вверх, остановилась рядом с Двалином, хмуро оглядывающего её с ног до головы, и Торином, который скрестил руки на груди, готовый к любым её словам. - Ты ещё не оправился от ран, чтобы с такой стремительностью расхаживать по лагерю, - заговорила она, с уверенностью встречаясь с его взором. - Я сам решаю, что мне делать и когда, - Торин явно не ожидал от неё такого заявления, а потому гнев постепенно затоплял его красивые глаза. - Мы немедленно должны отправляться в путь. - Я знаю, за нами гонятся орки и... кое-кто ещё пострашнее, но ты... - Кто за нами гонится ещё? - перебил её молодой король и встревоженно взглянул в её уставшие глаза. Мэриэл, неожиданно увидев своё собственное отражение в его взволнованном взоре, вдруг замерла, потому что невольно поразилась собственному отражению. Несмотря на мертвенную бледность, окрасившую её лицо, и тусклый свет её глаз, она была необычайно красива, словно лунный свет излучали её растрёпанные волосы, словно звёзды смотрели сквозь её взгляд. Торин, заметив, что она сбилась, мгновенно опустил взор в землю, чтобы не смущать её, и это невольное движение вернуло её в реальность. - Морнийцы, - сорвалось с её уст, когда она кое-как взяла себя в руки. - Те, что напали на тебя перед Мглистыми горами, - пояснила она, понимая, что молодой король не вспомнит этот странный народ. Глаза Торина преобразились, и они стали ещё тревожнее, чем раньше. Кажется, он вспомнил рассказ девушки о них: самые страшные убийцы в Средиземье, что когда-либо видел свет. Их стоило бы опасаться, пусть глаза их ничего не видели. - Быстрее, - бросил он и отвернулся от девушки, поспешив к своим товарищам, чтобы они собирались скорее. - Постой! - крикнула она ему вслед и, когда он обернулся к ней, подбежала к нему. - Дай мне хотя бы занаво обработать твои раны и перевязать их, - взмолилась девушка, и в глазах её мелькнула неподдельная боль и тревога. - Нет, - холодно отрезал Торин и мгновенно отвернулся, побежав отдавать спешные приказания. Сердце девушки в отчаянии пропустило несколько ударов, но останавливатть молодого короля она не решилась. В голове её невольно пронеслась очень яркая мысль: "Он просто самовлюблённый дурак". Только на это определение сейчас она была способна. Мэриэл не знала, как реагировать ей на то, что сейчас происходило, ибо дело это имело две противоположные друг другу стороны. С одной стороны, Торин был сильно болен, и длительный переход мог убить его, с другой же - за ними, быть может, гнались самые ужасные убийцы Средиземья, и их медлительность могла вести только к одному - к их смерти. Отчаяние заклокотало в её груди, боль огнём прожгла вены, и руки Мэриэл сжались в кулаки. Ещё бы секунда - и она бы уже не контролировала себя от отчаяния и боли, что сжимали её бедное сердце. - Тише, - вдруг легла на её плечо большая, тёплая ладонь Гэндальфа, и Мэриэл взглянула на него, чувствуя, как жгут горло слёзы. На ресницах её дрожали небесные жемчужины её боли, но она держалась из последних сил, чтобы не расплакаться. Остатки гордости Следопытов говорили в ней особенно сильно в эту трудную для неё минуту. - Я устала, Митрандир, - уткнулась лбом в его руку девушка, с ностальгией вдыхая лесной запах его серых лохмотьев. Это очень сильно напоминало ей её детство, отчего её сердце снова предательски больно сжалось. - Я понимаю, - по-отечески приобнял он её за плечи и присел рядом с ней, отдавая дань её низкому росту. Добрая улыбка искрилась на его старческих губах, и печалью блистали его тревожные глаза. - Снова снятся кошмары? - спросил волшебник, совсем как в детстве спрашивал её Элронд. - Да, - тихо ответила она, чувствуя себя настоящим ребёнком, что пришёл посреди ночи к родителю, дабы тот утешил её и погладил по голове своими мягкими руками. - Морнийцы преследуют меня, Митрандир, и я не могу уйти от них. У меня такое чувство, словно меня преследуют все злые силы, что бывают на этой земле, - она печально усмехнулась, складывая руки на груди и отстраняясь от волшебника. - Думаешь, они гонятся за нами? - спросил Митрандир, пристально вглядываясь в её чистые глаза, словно желая раскрыть всю правду, чтобы она ничего не утаила от него. - Они ищут меня, Митрандир, - и не думала врать девушка, опуская в отчаянии взор. - Сегодня они снова грозились убить меня и сказали, что идут по моим следам. Я уверена, что на этот раз они не сказали бы мне лжи, - голос её едва заметно задрожал, что, безусловно, не укрылось от Гэндальфа. - Они показали мне моё будущее, где у меня был ребёнок, - взор её помутнел, она всмотрелась в пустоту, и посторонняя улыбка скользнула по её губам. - Глаза его блистали, словно звёзды, улыбка освещала ласковым светом всё его доброе лицо, и мне казалось, что никого на свете я так не любила, как его. Они сказали, что если я приму их договор, они позволят мне быть счастливой, - почти не заметная, но горькая слеза скатилась по её бледной щеке. - Не верь этим жутким кошмарам, Мэй, - тревожно, но твёрдо проговорил Гэндальф, уверенно ловя её печальный взор. - Они надеются пробить брежь в стене твоего мужества, а потому ты должна быть сильной. - Если я погибну, сила мне уже не понадобится, - жёстко отрезала девушка, теряя самообладание, и магия чёрным инеем заискрилась под её ногами. Зажатые в кулак руки дрогнули и вся земля их лагеря покрылась чёрным пеплом, отчего все гномы мгновенно обратили взоры на волшебника и девушку, что стояла рядом с ним и сверлила взором пустоту. Почувствав на себе чужие взгляды, Мэриэл лишь хмуро оглядела всех своих товарищей и, ничего не сказав, ушла собирать свои немногочисленные вещи, чувствуя, как под её ногами исчезает чёрный иней её магии. Ярость, что неистово клокотала в ней, сменилась отчаянием, и только внутренняя сила не позволила ей расплакаться. - Чего это она? - неожиданно подошёл к волшебнику Торин и встал рядом с ним, сложив руки на груди и посмотрев девушке вслед. Видно, он удивился странному всплеску магии в ней, который она теперь кое-как контролировала. - Быть надеждой всего Средиземья нелегко, - буркнул Митрандир, чувствуя, что гнев и усталость покоряют его, и ему тоже хочется вспылить. Лишь сан волшебника и великого мудреца, увидавшего многие события нескольких тысячелетий, не позволял ему это осуществить. - Объясни мне, - потребовал Торин, твёрдо взирая на волшебника. - Она одна из тех немногих, кто может защитить наш мир от угрозы, просто пока очень боится признать это, - лишь бросил Гэндальф и отвернулся, не зная, что ещё сказать молодому королю. - Над Средиземьем теперь светят только две звезды, способные вытащить нас из этого ужаса. Время одной из них пока не пришло, - пасмурные глаза вспыхнули в сознании волшебника, и он отчего-то грозно нахмурился. В нём говорило волнение и страх, который жёг его холодные вены. Тяжело понимать, что судьба всего мира лежит на плечах тех, кто ещё совсем не готов к героическим поступкам. - Кто же вторая звезда? - справедливо задал вопрос Торин, крепче обхватывая свои руки и в задумчивости сверля серого странника тяжёлым взором. - Быть может, когда-нибудь узнаешь, - бросил Гэндальф, не желая раскрывать тайну Арагорна раньше времени. Слишком длинный путь стелился перед молодым нуменорцем, и пока не пришло его время, ибо Враг возвращался в Средиземье, и нужно было особенно оберегать его от вражеского огненного ока. Настроение у всех не задалось с самого утра, а когда они вышли в путь, дорога неожиданно потерялась меж серых капель промозглого дождя, и все начали ворчать, натягивая на мокрые головы капюшоны. Вода неприятно заливалась за шиворот, дрожь тройкой быстроногих коней пробегала по всему телу, но весь отряд целеустремлённо тащился на восток, чувствуя, как кусают их за ноги спешащие за ними на всех порах злобные орки, жаждущие свежей гномьей крови. Мэриэл, которая отчего-то чувствовала себя так ужасно, словно упала с высочайшей крепости, плелась в самом конце, изредка вылавливая взглядом среди пасмурной темноты силуэт молодого короля Эребора. Торин держался превосходно, так, словно он был вовсе не болен, а здоров и крепок, но Мэриэл даже на расстоянии чувствовала его боль, жгущую его изнутри. Раны его не затянулись, мертвенная бледность разлилась по его щекам, но он всё равно держал осанку и улыбался изредка смешным замечаниям Кили и Фили, который пытались хоть как-то разрядить обстановку. В нём читалась королевская стать и самовлюблённая гордость. Опустив голову, девушка поправила на плечах лямки рюкзака и прислушалась к ветру, понимая, что тот играл на её стороне и всегда помогал ей, если ей нужна была помощь. Он тревожно шелестел склонёнными над их головами ветками золотых деревьев, в один миг ставших серыми из-за хмурости туч, но он был спокоен, что всегда немного подбадривало Мэриэл, успевшую повесить нос. Спокойный ветер был добрым знаком, сообщавшим о хорошей дороге. Из-за ранений, которые получили почти все гномы, кроме, быть может, Двалина, отряд двигался довольно медленно, пусть и тревожились все о том, что им наступают на пятки их враги. Торин не стал пугать своих товарищей и говорить, что не только орки шли за ними, но и кое-кто пострашнее теперь положил на них свой бледный, опасный взор. Молодой король знал, что надеяться на хороший исход всех их приключений очень глупо, и нередко поглядывал в самый конец их колонны, где всегда находил опущенную белую голову, сокрытую чёрным промокшим капюшоном. Искренне надеясь на то, что она следит за их врагами, пусть это и было ему невдомёк, как она это делала, Торин шёл с гордо поднятой головой, подавая пример храбрости и несгибаемого мужества своим промокшим товарищам. Но спокойствие их длилось совсем не долго - буквально через пару часов, как они покинули свою стоянку, Мэриэл почувствовала, что ветер становится с каждым мгновением всё холоднее. Оглянувшись кругом и пристально вглядываясь в каждую мелочь, что была за её спиной, девушка мгновенно выдала свою тревогу, потому что волшебник, шедший рядом, тут же заметил в ней эту перемену. - Стойте! - крикнул Митрандир в самое начало колонны, и к нему мгновенно оборотились взволнованные сапфировые глаза, готовые прожечь насквозь. Решительно пробравшись в конец своего отряда, Торин встал рядом с Мэриэл и вгляделся в её тревожное лицо, рассматривающее пустоту на западе. - Что такое? - невольным шёпотом заговорил молодой король, и лицо девушки медленно повернулась к нему, обращая на него свои застекленевшие глаза. Торин тут же понял, что нужно идти как можно быстрее. - Морнийцы, - озвучила она его тревожные мысли и краем глаза заметила, как сильно почернели глаза волшебника, покрепче перехватившего в руках свой длинный посох. Торин, словно копируя выражение лица Гэндальфа, тоже нахмурился, отчего во взоре его блеснуло что-то страшное. - Нам нужно немедленно добраться до Лихолесья, - бросил Торин, уверенно направляясь к началу колонны, чтобы быстрее отправиться в путь. - Мы не успеем, - неожиданно легла на его широкое плечо тонкая рука девушки, и, когда он обернулся к ней, на него смотрели тревожные, блистающие синевой небес глаза, в которых плескался страх. По рукам её пробежала промозглая дрожь. - Что же ты предлагаешь? - разъярённо спросил молодой король, вдруг тоже ощущая в себе какой-то странный, неведомый страх за тех, кто был под его защитой. Всё-таки он нёс ответственность за всех, кто здесь присутствовал сейчас, а потому он искренне переживал за судьбу своих товарищей. Мэриэл сжала в тоненькую ниточку побелевшие губы, не зная, что ответить. У неё не было плана, не было ничего, что она могла бы предложить молодому королю, и она прекрасно понимала, что сейчас их может спасти только чудо, если морнийцы и правда начали за ними охоту. Она впервые искренне надеялась, что её подвели её собственные чувства и ощущения, но с каждым мгновением ветер становился всё холоднее и жёстче. Он начал безжалостно трепать волосы участников похода к великой гномьей вершине, рвал полы их грязных плащей. - Неподалёку отсюда есть дом, - проговорил вдруг Гэндальф, и все с надеждой обернулись к нему. - Чей же он? - хмуро спросил Торин, не поддаваясь всеобщей радости, внезапно охватившей отряд. Его чёрные брови сошлись на переносице, молниями грозно заблистали глаза. - Друга или врага? - Ни то, ни другое, - мрачно бросил волшебник, переводя свой холодный взор под косматыми бровями то на одного гнома, то на другого. - Он либо поможет нам, либо убьёт нас всех. - А у нас есть выбор? - зачем-то уточнила Мэриэл, сжимая руки в кулаки от страха. Ветер всё усиливался, глаза щурились от мелькающих в воздухе песчинок, и становилось так холодно, что даже тучи бежали на другой конец неба с бешеной скоростью. - Нет, - серьёзно, с сумрачной уверенностью хмыкнул Гэндальф и немедленно повёл отряд на восток, желая достигнуть дом своего знакомого раньше, чем их догонят все несчастья Средиземья. Орки, несомненно, уже перешли через Мглистые горы, а это значит, что вскоре они должны были нагнать их. Дух морнийцев чувствовала Мэриэл в холодном, трескающемся от тревоги воздухе, и это заставляло её подгонять волшебника, который вёл их отряд. Одна лишь мысль о том, что она может встретиться лицом к лицу с теми, кто снился ей каждую ночь, повергала её в такой ужас, что ей даже становилось стыдно за то, что она такая трусливая. В конце концов, она ведь была Следопытом, а это должно было что-то значить. По крайней мере она на это искренне надеялась. Отправившись в путь, гномы почувствовали, что дождь усилился, но теперь для них это не имело столь большое значение, чем раньше. Все мысли их теперь были направлены на одинокий дом меж неприветливых лесов, ибо это была их последняя надежда на спасение. Мэриэл ясно чувствовала знакомое холодное дыхание на своих щеках, слышала призрачные шаги, ступающие по мокрой земле. Сердце билось где-то высоко в подбородке, живот скручивали голод и мысль о том, что она не сможет защитить своих товарищей, и она на почти не гнущихся от страха ногах еле поспевала за отрядом. Через пару часов к радости уставших гномов впереди мелькнул наконец огонёк незнакомого пристанища, и даже волшебник, который превосходно держал в себе все свои переживания и страхи, облегчённо вздохнул и замедлил шаг. Дождь неожиданно прекратился, тучи, сотканные из мрака, безмятежно плыли по серому небосводу, но Мэриэл что-то никак не давало покоя. Сердце её отчего-то всё так же билось, словно сумасшедшее, а руки сами по себе искали что-то в пустом воздухе. Могло ли это ощущение быть ложным?... Неожиданно, когда она почти успокоилась и готова была улыбнуться своим глупым страхам, она услышала чьи-то призрачные голоса. От боли схватившись за голову и наклонившись к земле, Мэриэл зажмурила глаза, пытаясь отстраниться от этих шепотов, и гномы, заметив в попутчице такую перемену, внутренне напряглись. Жуткая боль пришла вместе с этими давно знакомыми голосами, и девушка готова была вырвать своё сердце из груди, только бы не слышать этот ужасный гул. Она не слышала, как Гэндальф пытался воззвать к ней, не чувствовала, как тёплая рука Кили тревожно трогала её за содрогающиеся от безмолвных рыданий плечи. Разум её затуманивался, и она уже почти не видела ничего перед своими глазами. - Бегите, - процедила она сквозь зубы, безнадёжно пытаясь сохранить в себе остатки человеческой доблести. Страха отчего-то сейчас уже не было, была только жуткая боль, и больше ничего. - Но... - попытался кто-то возразить, но девушка не смогла определить по голосу своего товарища. Быть может, это был Фили? Или Балин? Они словно были из какой-то другой её жизни, не имеющей к ней никакого отношения. - Бегите! - в каком-то безумии рявкнула на гномов Мэриэл, и они, ужаснувшись от внезапной перемены в их спокойной попутчице, бросились к дому "ни друга, ни врага", то и дело оглядываясь назад. Торин ещё недолго постоял рядом с девушкой, тревожно взирая то на неё, то на полосу тёмного леса, что осталась за их спиной, и не знал, что ему предпринять. Он только чувствовал, что не может так просто оставить девушку. - Беги же! - неожиданно прикрикнул на него Гэндальф, который не отходил от девушки ни на шаг. - От тебя здесь не будет пользы! - и Торин, тяжело вздохнув и вытащив на всякий случай меч из ножен, бросился за своими товарищами, поглядывая за спину, где видел сгинающийся под силой ветра силуэт девушки со звёздными волосами. Последнее, что видел он, когда добрался до хижины неизвестного друга, были чёрные тени, что выходили из леса и сверкали бледными глазами, наполненными лунным серебром. Мэриэл уже не чувствовала землю под своими ногами, и Гэндальф, тревожно поглядывающий на пять стройных теней, вышедших из леса, пытался привести её в чувства. Она не слышала или не понимала, что он говорит, в ней говорила страшная усталость и всепоглощающий страх, рвущий сердце на части. Ей уже не верилось, что она справится с собственными демонами, которые преследовали теперь её ещё и наяву. - Уходи, - процедила она сквозь зубы волшебнику, хватаясь за крохотный островок человечности, что всё блистал крохотным огоньком в её голове. Мэриэл не могла позволить волшебнику сражаться за неё. - Ты сошла с ума, - кажется, ответил он, и сквозь сознание пролетел вдруг острый, сумрачный взор серого мага, выглядывающий из-под косматых бровей. Её губы едва заметно дрогнули в печальной улыбке. Пять стрел просвистели в воздухе, и девушка, обернувшись к ним, в миг прозрела от страха. Боль пульсировала в её висках, но разум не был теперь окутан туманом, ибо что-то опасное чувствовал теперь он. Не зная, что предпринять, и понимая, что, возможно, это конец, Мэриэл рефлекторно закрыла лицо руками, моля о том, чтобы смерть её была быстрой. Несколько мгновений прошли в полной тишине, и, подняв голову, девушка увидела, что стрелы, летящие в неё, рассыпались пеплом, и теперь ветер нёс их в дальние края. Посмотрев на свои руки, девушка вдруг почувствовала, как что-то яростно клокочет в ней, и она не стала противиться собственной силе. Всего на мгновение в воздухе зависла мерцающая тревогой тишина, а потом всё разлетелось на кусочки мощной волной чёрной магии, что прошлась тенью по земле. Лишь когда свет тоненькой нитью прошёл сквозь облака, и на поляне, на которой стояли они, исчез чёрный иней, волшебник вдруг увидел мерцающие на щеках девушки слёзы. Глаза её сверкали синевою дальних морей и океанов, и в них не было той кошмарной белизны, что превращала людей в чудовищ. Отчего-то в Мэриэл теперь проснулось какое-то страшное чувство, до жути ужасающее и кошмарное. Она готова была порвать всех на кусочки, чувствуя силу внутри себя и понимая, что она сможет контролировать свою магию, она знала, что одержит верх даже в этой неравной борьбе с людьми, что были сильнее её. Страх уступил место ярости и гневу, и руки её от злости загорелись ярко-чёрным светом. - Мэриэл, очнись прошу тебя! - пытался докричаться до неё Гэндальф, видя её чернеющий от ненависти взор и прекрасно понимая, что в ней сейчас происходило. Ему нужно было что-то, что спасло бы её от неосторожного, быть может, неправильного шага. Прямо в эту минуту, когда тучи заслонили свет заходящего солнца и по земле ступал яростный ветер, из леса, позади пяти чёрных фигур, выбежал вдруг огромный зверь, ни то похожий на волка, ни то - на медведя. Он в ярости бросился на морнийцев, которые никак не ожидали, что на них нападёт кто-то вроде этого существа. Отрезвлённая, девушка обернулась к волшебнику, который, схватив её за плечо, немедленно приказал ей бежать. Против оборотня у них шансов не было.