Шаги в пустоте

Мэриэл за то недолгое время, что было у неё, подружилась с оборотнем, с которым неожиданно нашла общий язык. Несмотря на суровую наружность, Беорн оказалася очень добрым внутри, и девушке всегда хотелось ему улыбаться, возможно, из-за того, что в глазах его плескалась иногда столь глубокая печаль, что казалось, нет никого грустнее на всём белом свете. Столько лет прожив в одиночестве, он был угрюм, порой слишком ворчлив и груб, но рядом с Мэриэл отчего-то ему было легче, и он чувствовал себя свободным от всяких оков. Она терпеливо выслушивала его наставления по поводу трав, соглашаясь с ним или весело споря, они вместе обошли весь его огород и проведали животных, что ютились в его амбарах. Он показывал ей все прелести обычной, ничем не примечательной, но такой чудесной и спокойной жизни, что улыбка Мэриэл отчего-то с каждым часом становилась всё грустнее. Беорн никак не мог объяснить себе этот феномен, но он знал, что лучше не трогать девушку. В конце концов, она многое пережила, может быть, просто скучает по своему дому и своим родным. Жаль, он не знал, что ни дома, ни близких у неё не было... Беорн несколько раз пытался завести разговор о жизни девушки, ибо хотел знать, отчего она столь терпелива и добра к нему, ведь люди всегда ненавидели его, как страшное чудовище. Но Мэриэл, не желая говорить об этом, очень тактично переводила тему разговора и умело заводила речь о чём-нибудь другом. Она отчего-то была сегодня странно молчалива, в ней говорила печаль, и как бы не улыбалась она, как бы не стремилась помочь, в ней чувствовалась грусть, поглощающая её весёлое сердце. - Зови своих буйных товарищей, - неожиданно сказал Беорн, когда тарелки с дымящимся супом были расставлены на столе и девушка, вытерев руки о полы походного платья и стряхнув волосы с лица, улыбнулась ему, удивляясь тому, как быстро произошла в нём перемена. Больше в его голосе не звучала ненависть, когда он говорил о гномах, и это не могло не радовать Мэриэл, не знающую, что только ей одной принадлежала награда за эту перемену. Побежав по зелёной равнине, она почувствовала, как ветер теребит её волосы, играясь прядями, словно лепестками белых цветов, как он подгоняет её, весело заставляя бежать всё быстрее. Высокие колосья травы нежно ласкали её ноги, белое солнце светило над головой, и свобода теплом разливалась по венам. Никакие цепи, казалось, не связывали её. Был только чистый ветер, дующий в лицо, и нежно-голубое небо где-то высоко над главою. Взбежав на холм и увидев наконец своих товарищей, Мэриэл улыбнулась им и спустилась, аккуратно ступая по краешку берега меж высоких камышей. Некоторые из гномов всё ещё сидели в воде и плескались, словно малые дети, бросаясь друг на друга с дикими криками. - Обед готов, - попыталась перекричать их девушка, чувствуя, что не способна не улыбаться всему, что сейчас происходило. - Но мы только начали, - возмутился Фили, выныривая из воды и подплывая ближе к берегу. Многие гномы уже вылезли из воды на берег и развешивали свои постиранные вещи на кусты под солнцем, чтобы те быстрее высохли. Но молодые братья никак не могли вылезти из столь приятной и прохладной воды, которая дарила им силу. - Придётся прерваться, молодой принц, - невозмутимо ответила ему Мэриэл, понимая, что её начинает душить незнакомый смех. Ей так хотелось сбросить эту маску приличия и побежать вместе с ними в воду, крича от странного, необъямнимого восторга, но пока сдерживалась, напоминая себе о непоколебимой гордости Следопытов. - Вылезай уже, с тебя хватит, - неожиданно подхватил Балин, греющийся на солнышке и сквозь деревья высматривающий птиц. Никогда девушка не видела его таким умиротворённым. - Да ладно тебе, здесь же весело, - воскликнул Кили и вдруг сделал резкое движение, словно желая обрызгать девушку, чинно стоящую на берегу. Но она, сама не понимая, как успела так быстро среагировать, лишь подняла руку, и чёрная магия её крохотным щитом отразилась в воздухе и защитила её от нападения противника. - Так нечестно! - возмутился Фили и принялся брызгаться в Мэриэл, которая с улыбкой приняла его вызов. Не испытывая трудностей, она лишь отражала его атаки движением руки, и ни одна капля не попала на неё. Когда же молодой принц на мгновение остановил этот нечестный бой, она магией зачерпнула воду и облила его с ног до головы, отчего Кили неистово захохотал, взирая на то, как с усов и бороды Фили стекали струйки воды. - Очень смешно, - поднял глаза к небу Фили с очень недовольным видом, но в мгновении ока набросился на брата и утопил его в воде с весёлым смехом. Пусть не думает, что над ним можно смеяться. - Кажется, нас звали на обед, - неожиданно послышался сзади глубокий голос Торина, и Мэриэл мгновенно обернулась к нему, поправляя немного смятое платье. Молодой король был в одной рубашке, застёгнутой только на нижние пуговицы, а потому девушка краем глаза увидела шрамы на его мускулистой груди. - Да, звали, - ничуть не смутившись, ответила девушка, спокойно посмотрев в глаза Торина. Решительно обойдя его, она направилась к хижине, чувствуя на своей спине тяжёлый сапфировый взор молодого короля. Невольно её рука прикоснулась к тому месту, на котором горел огнём его поцелуй. Она искренне надеялась, что это ни с чем не было связано, и так он лишь выразил свою печаль по поводу того, что обманул её в Ривинделле. Просто извинение, и ничего не более. После обеда, который, к слову, все оценили очень высоко, вместо того, чтобы отправиться спать, Мэриэл вместе с остальными гномами отправилась на большую поляну, где они могли немного размяться и взять мечи в руки. Девушка уже давно не тренировалась, а потому ей не терпелось снова начать свои тренировки. Кили встал напротив неё, с озорной улыбкой смотря ей прямо в глаза и перекидывая меч из одной руки в другую, и она, улыбнувшись ему, завязала платком глаза, как делала это когда-то перед перевалом через Мглистые горы. Пустота больше не пугала её, наоборот, она как будто стала продолжением её сознания, словно она жила в нём, чувствовала себя, как дома. Почувствовав на плечах своих успокаивающий зов ветра, Мэриэл подняла свой меч и встала в боевую стойку, слыша шаги других гномов, что уже начали тренировку. Выхватив из этого шума шаги молодого принца, с которым она сражалась, она бросилась вперёд, и неожиданно услышала звон ударившихся друг о друга мечей. Она нашла меч противника, не блуждая перед этим бессмысленно в темноте, и это сильно её обрадовало. Нахмурившись, Мэриэл бросилась в бой, чувствуя, как в руках теплом горит уверенность в каждом шаге. Магия словно направляла её, ветер показывал ей положение Кили, и всё сильнее становились её удары. Молодой принц, внезапно обнаружив в девушке сильную противницу, сосредоточился, его удары стали осознаннее, в его руках заискрилась сила, и глаза сами по себе стали чернее от напряжения. Ветер позволил Мэриэл ускорить движения, и словно волчок закружилась она, отражая удары противника, которые чувствовала в самом колебании воздуха. Теперь она понимала всё то, что говорил ей Элронд когда-то, всё, что было в ней, кипело и плескалось, чувствуя родную стихию. Кили всё же оказался сильнее её и с трудом, но повалил её на землю, в чуть мокрую траву, и девушка сняла повязку с глаз, отчего-то чувствуя себя счастливой. Никогда в жизни не подумала она, что сможет всё это сделать, но всё же смогла. - Это невероятно, - проговорил Кили, учтиво подавая ей руку, дабы она встала с земли. - Это просто потрясающе! Ещё вчера, казалось бы, ты не могла даже понять, где находится мой меч, а теперь ты почти победила меня! Ты молодец, - искренняя радость заискрилась в его взоре, и его рука легла на её плечо, по-дружески сжимая его. Девушка улыбнулась ему, сама не ожидавшая от себя таких способностей. - Как ты то сделала? - мгновенно подошёл к ней Дори, который, оказывается, видел их бой. - Особая тактика Следопытов, - ответил за Мэриэл Кили, широко ей улыбаясь и гордясь достижениями подруги. Кажется, она наконец начала зарабатывать уважение среди гномов. - Глупости, - отшутилась девушка, бросая укоряющий, но улыбчивый взор на молодого принца. - Просто пришлось через многое пройти, прежде чем я научилась так делать. - Мне бы так научиться, - признался Ори, честно смотря в глаза девушки. - А это вообще возможно? - тут же спросил он, покрепче перехватывая в руках свой топор, словно готовясь к бою. - Нет ничего невозможного, - пожала плечами Мэриэл. - Тебе лишь стоит научиться доверять ветру, ибо он твой главный помощник в борьбе. Он покажет тебе, куда бьёт противник, где стоит он, он прикроет, если тебе нужна будет помощь, - увидев нахмурившиеся лица Дори и Ори, она вздохнула. - Моя магия помогает мне в этом, - призналась девушка наконец. - Именно поэтому я имею возможности сражаться с закрытыми глазами. - Ну, мы магией не владеем, - усмехнулся Ори, и Мэриэл втайне благославила небо за то, что это так. Никому из них она не пожелала бы тех мучений, что переносит она сама. Легче самой пережить это, чем видеть, как страдают за это другие. - Вы владеете кое-чем больше, чем магия, - возразила девушка, и искренностью блеснули её глубокие глаза. - У вас смелое сердце, которым немногие смогут похвастаться в нашем мире, - гномы посмотрели на неё с улыбкой и, неловко склонив головы, отошли тренироваться, не найдя, что ответить. - Как ты всегда находишь, что сказать? - удивился Кили, стоящий рядом с ним и тоже наблюдающий за тем, как Дори и Ори с новыми силами бросились друг на друга. Совсем по-другому зазвенели их клинки. - Не знаю, - задумавшись, пожала девушка плечами и повернулась к молодому принцу, который во все глаза смотрел на неё. Что-то глубокое, чистое, но чужое неожиданно появилось в его взоре, отчего девушке стало не по себе. - Не смотри на меня так, - попросила она чуть тише, но всё так же бесменно ему улыбаясь. - У меня возникает чувство, что я в чём-то виновата перед тобой. - Да, прости, - ей на миг показалось, что его губы с горечью сжались, но уже в следующую минуту на них снова блистала неизменная улыбка, а глаза снова стали прежними. - Ну, что? - подбрасывая свой меч в воздух и с ловкостью подхватывая его налету, Кили ухмыльнулся. - Готова проиграть и в этот раз? - Не дождёшься, - приняв его вызов и сбросив на землю платок, которым она завязывала глаза, Мэриэл бросилась в бой, и весело зазвенели клинки. На этот раз, когда она видела противника перед своими глазами, её удары были в несколько раз ловче и сильнее, и уже через пару минут лоб Кили покрылся испариной. Припоминая уроки лорда Элронда, она не старалась бить сильно, но действовала быстрее, не давая молодому принцу ни секунды отдыха. Она заставляла его бегать, уклоняться от её ловких ударов, а сама, почти не напрягаясь, вертелась волчком, путая своего противника. Наконец резким движением она выбила меч из его рук и приставила острый клинок к его горлу, пытаясь отдышаться. - Теперь победа за мной, ваше высочество, - улыбаясь поверженному Кили и безмерно радуясь своей победе, Мэриэл опустила клинок и пожала руку своему противнику, признавая, что это был хороший бой. Молодой принц с улыбкой поздрвавил её с победой в поединке. - Победила потомка Дурина? - неожиданно послышался голос за её спиной, и, обернувшись, она обнаружила Торина, стоящего позади неё и опирающегося на свой меч, воткнутый в землю. - Сначала он победил меня, и лишь потом я, - немного поправила девушка, перехватывая рукоять своего меча. Торин неожиданно вытащил из земли свой клинок, и серебро высших эльфов блеснуло в лучах яркого солнца. - Вы желаете сразиться со мной, ваше величество? - в голосе Мэриэл прозвучала улыбка, но внешне она оставалась серьёзной, как никогда. Её взор отразил необычайную глубину, в которой побоялся бы утонуть даже самый смелый воин. В минуты опасности глаза её становились чернее, серьёзнее, и взор её пронзал, словно острый кинжал. Вместо ответа Торин неожиданно бросился на неё, высоко поднимая меч над головой. Девушка, чувствующая, что так и будет, время не теряла и решительно пошла в атаку, с молниеносностью Следопытов и эльфов отражая каждый его удар. Молодой король бил сильно, всегда находя её клинок, и силы девушки начали кончаться. Как бы ни были её движения быстры, Торин всегда отражал каждый её удар, как будто всегда знал, куда она ударит. Их взгляды на мгновение пересеклись, словно два заточенных клинка, и, кажется, молодой король дрогнул. По крайней мере Мэриэл всего на секунду увидела в его глубоком взоре отражение собственной нерешительности. Молниеносный удар - и противники застыли друг напротив друга, чувствуя клинок у своей шеи. Вокруг раздались апплодисменты. Видно, гномам стало интересно, чем же всё-таки закончилось их противостояние, и обернулись к ним. Дуэлянты, опустив мечи и не отрывая взор друг от друга, поклонились, как делали это воины древности. - Неплохо сражаешься для девчонки, - подошёл к Мэриэл молодой король, и она почувствовала в его голосе едва уловимую добрую насмешку. - Неплохо сражаешься для гнома, - мгновенно парировала девушка, стрельнув глазами в Торина, который неожиданно рассмеялся её дерзким словам. Странно, Мэриэл и не задумывалась о том, что, кажется, никогда в жизни не слышала его смех. День прошёл, на удивление, быстро, как будто перед глазами пролетела яркая бабочка, мгновенно скрывшаяся за дальними горизонтами. После тренировки под чистым небом Мэриэл решилась помочь Беорну по хозяйству и весь день провела в амбаре с животными, иногда начиная рассказывать им разные истории. Отчего-то ей казалось, что они прекрасно понимают её, мотают головами, когда с чем-то не согласны, или равнодушно трясут ушами, если эта тема им совсем не интересна. С каждой минутой ей всё больше хотелось остаться здесь и навсегда забыть о всех неприятностях. Лишь сердце Странника никогда не давало ей покоя и недовольно ускоряло свой бег, когда мысли о вечном спокойствии посещали её голову. Гномы же, пользуясь свободной минутой, перебирали свои запасы, размышляя о том, сколько времени им понадобится, чтобы пересечь Лихолесье. Беорн милостиво разрешил им взять некоторые из его запасов, чтобы им хватило еды хотя бы до озера. Там уж, говорили гномы, до горы будет рукой подать. Торин был особенно задумчив в эти минуты, всё сверлил взором пустоту, скрестив на груди руки. Было видно, что нечто тревожное терзало его, не давало покоя, некий огонь сжигал его смелое сердце, и лишь королевская гордость и мужество заставляли его стоять с гордо поднятой ввысь головой. Желая отблагодарить великодушного хозяина, который, несмотря на свою ненависть к гномам, всё же решился помочь им, Бомбур и его братья принялись готовить большой ужин и развели огромный костёр на одной из полян возле дома. Солнце постепенно катилось к закату, мягкие сумерки ложились полотном на холодную землю, и в соснах шумел ветер, напевая себе под нос какую-то грустную мелодию, которая повествовала о дальних странах, над которыми всегда сияла луна. Весь этот светлый день Мэриэл думала о том, что ей необходимо поговорить с волшебником, но как на зло он отчего-то куда-то запропастился. Ни у кого не было ни единого предположения о том, где же он мог быть или по крайней мере скоро ли он должен был вернуться. Вспоминая о Гэндальфе, девушка не раз ловила себя на том, что её рука назойливо тянется к карману, где блистало в темноте кольцо. Отчего-то оно сильно тяготило Мэриэл, словно тянуло её ко дну, испепеляя её душу и с корнем вырывая сердце из груди. Странные желания, мысли посещали её голову, когда её пальцы ненароком косались гладкой золотой поверхности. Это пугало её, пугало даже больше, чем чёрная магия, текущая в её крови. Кто-то громко каркнул над головой Мэриэл, сидящей у огромного дерева, и она подняла глаза ввысь, находя в темноте ветвей чёрные глаза вечернего гостя. Вдалеке полыхал костёр, что уже развели гномы, в воздухе ясно чувствовался аромат мясной похлёбки и слышались весёлые голоса гномов, которые наконец чувствовали себя спокойно. Ворон каркнул ещё раз и спустился на землю перед девушкой, пристально её разглядывая. - Откуда ты, вестник перемен? - спросила его Мэриэл, присаживаясь рядом с ним и доверительно заглядывая в его умные глаза. Ворон громко каркнул, что вероятно означало, что он прилетел издалека. - Принёс ли ты добрые вести? - в голосе Мэриэл сверкнула надежда, отчего-то тесно переплетённая с хрустальной печалью. Ворон каркнул каким-то могильным голосом, и девушка повесила голову. Дурные вести сулил этот добрый пернатый странник. Птица аккуратно подошла к Мэриэл и утешительно клюнула её в руку, как бы подбадривая её. Раздалось тихое карканье, и девушка поняла, что ворон жалеет её. - Вестник тьмы и вестник победы, - неожиданно раздался голос за спиной девушки, и она увидела Беорна, вышедшего из темноты. Во мраке ночи он казался ещё более угрюмым и устрашающим, но Мэриэл не испугалась его. - Он прилетел, чтобы помочь тебе, - сложив руки на груди, заявил оборотень очень серьёзно. - Но мне не нужна помощь, - Мэриэл печально погладила птицу по её мягким перьям, отливающим синевою ночи. Ворон каркнул ласково, но немного недовольно, словно не соглашаясь с ней. Какое-то странное сомнение пробудилось в девушке, и она задумалась, чувствуя, как что-то колет в груди. Что-то неприятное, гнилое, тёмное. В задумчивости она вдруг раскрыла свою ладонь и отчётливо увидела, как кольцо опасно блеснуло в темноте. Тысячи людей, эльфов и гномов пронеслись перед её глазами, и она внезапно увидела реки крови, текущие по совершенно голой земле... Всё было обуяно пламенем, испепеляющим всё живое, всё настоящее... - Позвольте одолжить у вас бумагу и перо, - неожиданно проинесла девушка, обернувшись к хозяину дома, и Беорн отвёл её в хижину, где усадил за величественный стол возле огромного фонаря. Там, оставив её, оборотень долго думал о блеске этого странного, такого чарующего кольца, чьё влияние было сильнее всех уз и всех привязанностей. Казалось, что на свете нет ничего прекраснее этого маленького золотого колечка, едва заметно поблёскивающего в кромешной темноте. Ворон всё это время сидел на плече на девушки, что была крайне взволнованна этим неожиданным поворотом её истории, и только изредка громко каркал, словно радуясь всему тому, что происходит. Видно, он осознавал свою пользу и радовался, что прилетел на помощь в тревожный час. Усевшись на столе прямо перед лицом Мэриэл, он, склонив голову набок, заинтересованно посмотрел на белый листок бумаги и на перо, которое девушка задумчиво вертела в руках. - Я не могу оставаться хранителем кольца, - проговорила девушка, словно общаясь с чёрной птицей, которая впрочем очень внимательно её слушала. - Все мои мысли о крови, о смерти тысячи людей связаны с этим маленьким кружочком из золота. Так, может быть, мне лучше избавиться от него? - она с надеждой посмотрела на ворона, словно тот знал ответ. - Волшебными кольцами нельзя разбрасываться, ты абсолютно прав, - продолжала она с ним беседу. - Именно поэтому я решила, что ты поможешь мне, милый ворон. Ты отнесёшь это кольцо очень далеко, спрячешь его там, где никто никогда его не найдёт, - девушка ненадолго задумалась, а ворон с сомнением каркнул. - И вновь ты прав, ибо нет такого места, где бы кольцо никогда никто не нашёл. Впрочем оно не опасно, ведь правда? - ворон каркнул с неуверенностью, но, насколько девушка могла судить, утвердительно. - А значит нам просто надо решить, кто сохранит его в целости и сохранности и кто не будет использовать его в плохих целях. В Ривинделле ему нет места, ибо лорд Элронд ненавидит волшебные кольца и видит в них лишь угрозу всему миру. А потому лишь один народ, известный мне, может похвастаться абсолютной непричастностью к бедам всего нашего мира, добротою и кротостью характера и отсутствием всякого желания заполучить власть. Её рука мнгновенно полетела по бумаге, и перо принялось выводить на странице короткое письмо: Дорогой Бильбо Бэггинс! Прошу вас сохранить это кольцо как подарок из дальних стран и настоятельно прошу не надевать его ни при каких обстоятельствах! Оно не опасно, но может нанести вред тому, кто его носит. С глубоким уважением, Мэриэл из Ривинделла P.S. Прошу поверьте моим словам и сделайте в точности так, как я сказала. Уничтожить волшебное кольцо невозможно, насколько мне это известно, а потому прошу лишь сохранить его. Надеюсь, на ваше понимание Написав его за пару минут, Мэриэл быстро перечитала его и сложила в конверт, куда быстро, почти не думая, бросила тяжёлое кольцо. В конце концов в руках хоббита кольцо должно быть в безопасности. По крайней мере девушка на это искренне надеялась... Жаль только она не знала и не могла видеть всю ценность этого кошмарного артефакта, из-за которого вскоре должна была начаться кровопролитная война и который испортит жизни многих, кто готов будет сражаться за него до победного конца... Привязав к лапке ворона это решающее для всего Средиземья письмо, Мэриэл прошептала ему напутственные слова на синдарине и отпустила птицу во мрак ночи, сквозь который летели в небо яркие искорки дружественного очага. Лишь когда отпустила его, девушка вздохнула чуть спокойнее, как будто с души её упал камень, тянущий её на дно. Тяготило теперь её только то, что она не посоветовалась с Гэндальфом, который, вероятно, рассказал бы ей больше об этом странном кольце. Но какое-то странное, жгущее изнутри чувство не дало ей это сделать и подождать волшебника. Она неожиданно поняла, как сильно тоскует её сердце по этому золотому колечку, таинственно блистающем во мраке ночи. Она никогда бы себе не призналась в том, что лишь хочет сохранить кольцо в целости и сохранности, что тревожится за его судьбу, а потому не отправляет его в Ривинделл, где кольцо раз и навсегда было бы уничтожено. Лишь в Хоббитоне оно могло бы быть в безопасности, а потому Мэриэл, не задумываясь, решила отправить его именно туда.