У смерти твои глаза

Восемьдесят лет спустя

По асфальту текли реки толпы и воды. Март выдался на удивление дождливым. Несмотря на дроны, разгоняющие тучи, те упорно собирались над городом и проливали прохладный дождь. Омытые шпили высоток вонзались сверкающими сталью и стеклами иглами в пухлые сизые подбрюшья. Над тротуарами с подогревом день и ночь клубился пар, в котором люди казались призраками, неприкаянными душами, спешащими завершить свои земные дела. Яркий неон вывесок, интерактивные билборды, голограммы с рекламой стоматологий, омолаживающего крема и новой модели электрокара на воздушной подушке выглядели в тумане, как выцветшие кадры старого мультфильма. Он не спешил. Длинный черный кожаный плащ был распахнут, задевая полами случайных прохожих. На светлых волосах, слегка волнистых от влажности, алмазно поблескивали мельчайшие капли пропитавшей воздух воды. Пахнущий сыростью ветер теребил концы небрежно накинутого на шею легкого черного шарфа. Ему не приходилось пробираться сквозь плотную толпу – будто чувствуя его приближение, люди бессознательно расступались, сходили с пути. Удобно, с учетом перенаселенности Сеула, в котором на данный момент насчитывалось почти тридцать миллионов живых душ. И никто из них не смог бы объяснить, почему при виде миловидного незнакомца с открытым лицом, усыпанном еле заметными веснушками, по спине пробегает странный холодок. Он уже давно к этому привык. Свернув с ярко освещенной людной улицы, он двинулся к реке Ханган, закованной в камень и хром набережной. Прохладный ветер с воды сдувал туман, открывая в разрывах низкое небо, подсвеченное неугасимыми огнями гигантского мегаполиса. Пройдя по мосту – будто парящей в воздухе ажурной конструкции из стекла и плексигласа, он направился к старому городу, в район Каннама. Возле одного из жилых комплексов, состоящего из кучки небоскребов всего в пятьдесят этажей, он глянул на старомодные часы на своем запястье и ускорил шаг. Опаздывать он не любил. Поднявшись на тридцать четвертый этаж, безошибочно нашел нужную дверь. Навороченный электронный замок жалобно пискнул и капитулировал под его ладонью. В квартире везде горел свет. Он направился по коридору в спальню, где возле кровати стояла женщина, беспомощно опустив руки и глядя на свернувшееся в ворохе простыней тело. - Ким Со Янг. – При звуке негромкого ровного голоса она дернулась и испуганно посмотрела на него. - Дата рождения: четырнадцатое января 2048 года, 21:18. Дата смерти: двадцатое марта 2103 года, 03:53. Причина – передозировка медицинских препаратов. - Врач сказал, что эти инъекции безопасны. Что можно смешивать уколы для обновления сердца и регенерации кожи. – Она моргнула ярко-голубыми глазами, чей цвет явно был изменен искусственно. Несмотря на возраст, выглядела она максимум на двадцать. Индустрия красоты развивалась семимильными шагами, предлагая все новые, совершенные средства в погоне за молодостью. Старость давно вышла из моды. Как и смерть, которую всячески отгоняли изощренные новые достижения медицины, способные продлить средний возраст до ста с лишним лет. Но рано или поздно смерть все равно берет свое. Отвернувшись от тела на кровати, женщина уперла руки в бока и повернулась к нему: - А вы кто вообще такой? Как попали в квартиру? Когда Жнец вышел из жилого комплекса, туман слегка поредел. Висящие в воздухе фонари казались размытыми шарами ярко-белого света, окруженными переливчатым гало. Он задумчиво посмотрел на часы. Время еще было. Дождь наконец перестал, так что можно немного прогуляться. Как раз неподалеку он видел небольшой сквер. Найти сейчас в городе уголок с естественной зеленью было не проще, чем свободное место в метро в час пик, который был круглосуточно. Даже постоянно открывающиеся новые станции и ветки не помогали – город разрастался быстрее, чем их успевали строить. Шагая по укромной аллее, он вдыхал запахи бензина, холодного бетона и камня, за которыми еле уловимо проскальзывали нотки свежей мокрой земли и нежной, едва распустившейся зелени. Народу было на удивление немного – видимо, в такой глухой час все либо на работе, либо спят. Он прошел мимо парочки, сидевшей на мягкой скамейке под пластиковым полукруглым навесом. Оба – и парень, и девушка, - уткнулись в свои коммуникаторы, в ушах поблескивали крошечные кнопки наушников. Они сидели, едва не соприкасаясь бедрами, но каждый был явно погружен во что-то свое. Рядом, но не вместе. Чуть дальше мужчина с моложавым лицом, но глазами глубокого старика сосредоточенно хмурился, что-то быстро набирая на полупрозрачной проекции экрана, которая висела перед ним в воздухе. Возле него стоял стаканчик с органическим коктейлем, заменяющим полноценный прием пищи. Он подумал, что и сам был бы не прочь перекусить, но нормальной едой, не переработанной и напичканной консервантами и химическими добавками. Где-то недалеко должен был быть маленький круглосуточный ресторан, в котором подавали куксу почти без полуфабрикатов. Свернув с узкой аллеи, он двинулся в сторону ярко освещенного проспекта, но успел сделать лишь пару шагов. Откуда-то сбоку, из аккуратно подстриженных кустов, вылетел мохнатый черно-белый комок и со звонким лаем принялся крутиться вокруг. - Кками! Фу! А ну перестань! Молодой мягкий голос звучал растерянно и почти испуганно. С потрясающим равнодушием проигнорировав его, пес прыгнул прямо на ноги, оставив на брюках грязные отпечатки лап. - Что за несносная собака… Кому говорю, фу! О боже, простите, пожалуйста… Он обернулся. К нему спешил молодой человек, придерживая рукой висящий на груди старомодный фотоаппарат. Темно-синий джинсовый костюм с белой прострочкой подчеркивал ладную, стройную фигуру. Черные волосы до плеч растрепались, переливаясь мягкими бликами. Подбежав, он схватил в охапку тявкающего песика и поднял огромные темные глаза. Свет ложился на его лицо белым серебром и глубокими бархатистыми тенями, подчеркивая гладкий лоб, ровные брови, высокие точеные скулы и нежные, мягкие на вид полные губы. Под левым глазом виднелась крошечная аккуратная родинка. - Простите! Я только на минутку отвлекся, пока фотографировал, а этот маленький засранец дунул в кусты, - затараторил он, с ужасом глядя на следы мокрой земли на брюках. – Я заплачу за химчистку! Можно, я… Он начал опускаться, явно намереваясь отряхнуть грязь, но Жнец перехватил его руку, останавливая. - Не нужно. Пальцы аккуратно сомкнулись на тонком человеческом запястье. Светлая кожа парня была теплой и шелковистой на ощупь, и пахло от него тем холодным, сладковатым ароматом, который бывает только зимой, когда выходишь из дома и делаешь первый глоток морозного воздуха. Продолжая прижимать к себе вертящегося песика, человек вопросительно заглянул в глаза цвета теплого шоколада – доверчиво, с непонятным ожиданием и потаенной улыбкой, спрятанной в уголках полных губ. Сердце Жнеца пропустило удар.