***
Савва наблюдал за Скульптором, чуть наклонив голову на бок. Ловя взглядом каждое движение руки старика. Однако мыслями парень был где-то далеко, в ебенях. Лололошка более-менее объяснил всю вчерашнюю ситуацию, но спокойнее от этого не стало совершенно. Что за список? Что за "длань фараона"? Что, в конце концов, за фараон-то вообще такой? Ответов не было, и это раздражало. Однако побеситься на воздух, что частенько любил делать зеленоглазый, ему не позволил полный ужаса крик странно знакомого голоса: -Исчезни, морок! Савва обернулся, удивленно моргнув. Синдбад собственной персоной. «Ну да, кто бы сомневался, что ты... Вернешься...» - Савва хмыкнул, но решил не подниматься. Даже наоборот, лег на мягкую траву, чувствуя приятно пригревающее солнышко. Однако уши навострил, стараясь разобрать разговор, проходящий в нескольких метрах от себя. Сначала слышалось лишь нечленораздельное бормотание, коим доносился до ушей парня довольно спокойный разговор, однако потом уже все слышалось хорошо... -Я вернулся туда же, откуда начинал! - Испуганно прокричал Синдбад, и Савва растянулся в усмешке, практически на все сто уверенный, что мужчина схватился за голову. - О, какое проклятие наложили на меня боги! - Дальше же пошло то, чего Луначарский ожидал меньше всего — жизненная исповедь мужчины о его возлюбленной. Дальше же Савва почти ничего не слышал. Но, кажется, шибко ничего и не было: когда парень открыл глаза, широко зевнув, обнаружил, что и равномерные постукивания по камню статуи прекратились, и бормотание разговора также стихло. Однако в голову вонзилась лишь одна мысль, которую парень никак не ожидал: «А где Абди..?» Действительно, паренька он не видел давно. Сегодня - точно ни разу... А вчера..? Разве что до всего того безобразия, произошедшего в бурю. Интересно, а как он вообще постоянно просыпается в постели? Кто его дотаскивает?.. Изумрудный взгляд наткнулся на несколько ромашек, растущих недалеко. Появилась идея...***
Савва сидел у незаконченной статуи, крутя в руках несколько неаккуратный венок из ромашек. Цветы, несколько отличаясь друг от друга оттенками, были сплетены в небольшое кольцо, которое, как рассчитывал Луначарский, должно было подойти Абди по размеру. Тихие, неуверенные шаги обратили на себя внимание, и Савва поднял голову. Абди медленно, чуть покачиваясь выходил из леса на солнечный свет. Было хорошо видно темные мешки под глазами брюнета. Видимо, эту ночь тот вообще не спал... Синевласый осторожно поднялся на ноги. Заслышав привычный тихий звон, с коим обычно и перемещался зеленоглазый, спасибо его серьге и цепи на штанах, абд поднял голову. Савва осторожно подошел, заглядывая в глаза напротив. Два взгляда. Один темный, ужасно опечаленный и, кажется, даже обреченный, чуть покрасневший, будто парень плакал несколько часов. Второй - яркий, обеспокоенный и полный неуверенности в своих действиях. Абди остановился, поджимая губы и опуская голову. Мелькнула мысль, что его отчитают. Однако вопреки всем его ожиданиям, на темную голову лишь осторожно водрузили венок, что оказывается почти идеален по размеру, однако все равно чуть великоват, после чуть погладили. Абди ошарашенно поднял голову. Луначарский. Обладатель синих волос мягко улыбался, убрав руки за спину, его щеки были чуть-розоватые, а серьга в ухе медленно качалась из стороны в сторону, чуть звеня. Веки дрогнули, и на Абди взглянули изумруды глаз. -Спал сегодня хоть?.. - В ответ молчание. Все понятно, ответ — нет. - Голоден? - Чуть заметный кивок. Савва осторожно взял парня за запястье, мягко тяня за собой, а сам направился в сторону дома. Руку он сразу же отпустил, тихо бубня извинения. Однако не дошли — почти сразу из-за угла вышел Скульптор, немного неуверенно неся в одной руке жаренного кролика. Луначарский переполошился, сразу же выхватывая пищу из рук старика. «Не тяжело ему?..» -Куда? - Осведомился Савва, смотря на творца и на то, как легкая растерянность мгновенно сменяется какой-то колкой усмешкой. -На стол за сараем. Уж очень обнаглел этот Синдбад. Зеленоглазый кивает и несет куда сказано, слыша за спиной шаги обоих. -..про Огни? - Доносится обрывок фразы Синдбада, когда Савва начинает подходить. -Да. - Хозяин дома кивает, и видно, как одна его бровь чуть заметно приподнимается. -А доверять то тебе можно? - Подозрительно прищуривается картограф. Не успевает Лололошка ответить, когда Луначарский, нахмурившись, ставит кролика на стол. «Этот парень заявляется сюда, действует всем на нервы, требует еды, так еще и смеет сомневаться в Ло?» - Савва чуть наклоняет голову, исподлобья зло смотря на Синдбада. -Конечно, ему можно доверять! - Скульптор садиться на одну из лавочек и Луначарский, приходя в себя, оглядывается. Опять Абди куда-то запропастился... -Вон, вчера амар приплывал, он с нашим Лололошкой очень спокойно говорил. - Как-то лениво договаривает старик, и тут же Синдбад вскакивает, вытаскивая небольшой кинжал. Не успевает Савва ничего и подумать, как застает себя за тем, что стоит перед Скульптором, почти у самого Синдбада, сжав кулаки. -Сядь. И ешь. - Звучит строгий голос из-за спины, который пусть и обращен к картографу, все равно пробирает до мурашек. Луначарский чувствует легкое прикосновение ладони к спине, будто ему намекают последовать тому же совету. Он оборачивается через плечо, встречаясь со спокойным взглядом старика. Становится даже несколько стыдно за свое поведение. Оборачивается обратно, и натыкается на перепуганный взгляд мореплавателя. -Они уплыли давно и вряд ли сегодня вернутся. Того, кого они искали, нашли. - Савва чуть расслабился, отходя. Он сделал несколько шагов и примостился на другой конец лавки, на которой сидел Хозяин дома. - Наш Лололошка не так прост, как кажется, Синдбад-картограф. Но не так, как мы с тобой. - Старик усмехается и оборачивается на носителя голубого шарфа, направляя на него руку, словно ладонью указывая. Но Луначарский не сильно следит за этим; парень внимательно вслушивается в слова старика, будто надеясь, что именно это прольет свет на произошедшее вчера. -Вчера он первый раз в жизни услышал про существование амаров. И пока Абди изо всех сил старался слиться с землей, Лололошка стоял и смотрел амару в лицо... Мне кажется, тут есть два варианта... - Насмешливо смотря на выпучившегося на Лололошку Синдбада, Скульптор предполагает. Синдбад же, медленно садится обратно на лавку, кажется забыв как моргать. - Либо Лололошка бог-Фараон или великий жрец собственной персоной... Либо же он потерял память. Бурис рассказывал, что нашел его с пробитой головой в порту Нара. Так что второй вариант мне кажется более вероятным. - Он ненадолго затихает и переводит взгляд на Савву. - И иногда мне кажется, что беспамятный у нас не только Лололошка. - Но, будто бы не он этого говорил, отвлекается на вышедшего из-за угла Абди. - Ты чего, всю ночь в лесу ревел что ли? Мелькает в голове парня две мысли: он угадал, что тот, видимо плакал, и то, что очень неприлично спрашивать это так открыто и при всех. Луначарский вздыхает, прикрывая глаза. -Первый раз слышу, чтобы вы так много разговаривали, господин Скульптор. - Неуверенно держась левой рукой за локоть правой, поизносит Абди. Может, хочет перевести тему? Что же такое случилось?.. -А? Да это все этот горе-путешественник! Болтает без умолку! Единственный способ его заткнуть — говорить самому! Луначарский тихо хихикает, и его смех подхватывают все. Кажется, напряженная атмосфера растворилась. Или она была таковой только для Саввы? Синевласый смотрит как все едят и ухмыляется. Где-то часа два назад Лололошка заставил его съесть овощное рагу и хлеба. Просто поставил перед фактом, сказав, что не выпустит его из дома, пока тот не поест, так что сейчас и мысли о пище не было. Не стоит есть лишнее. Не хочу быть обузой. -Я... Тоже не знаю, что такое огни. - Довольно тихо произносит Савва и почти сразу же ловит на себе удивленный взгляд Синдбада. -Огни... - Он чуть затихает, толи прожевывая пищу, толи выдерживая театральную паузу. Интересно, а театры у них есть? - Это легендарные артефакты, разбросанный по всему Мисру. Существует миф, что тот, кто сможет собрать все артефакты вместе и зажечь их... Получит небывалую силу и невероятные способности. Савва погружается в размышления. Вроде, легенда как легенда... «Неужели за ними охотится и Синдбад? Нет, конечно, видно, что мужик мозгами не шибко блещет, однако чтоб настолько.. Хотя, если подумать... Учитывая то, что пшеница от присутствия Ло растет намного быстрее... А Абди, кажется, говорил, что кто-то из богов покровительствует фермерам... Так, нет, бред к-какой-то!» - По телу пробежались мурашки. -Нет, Абди, - Савва будто очнулся от транса, встрепенувшись. - Огни существуют. И кто-то явно за ними охотится. Мисру угрожает опасность, ведь эти артефакты называют Огнями не просто так. - Голос Скульптора был спокоен и монотонен. Паренек на секунду даже позабыл, где находится, вспоминая профессора по философии. Вадим Юрьевич говорил также — медленно и монотонно, словно гипнотизируя, однако не усыпляя. - Они несут свет. И когда они пропадают, пропадает и свет. «Так, хорошо... Причинно-следственный связи мы изучили — если пропадет огонь, то пропадет свет» - Савва фыркнул, однако призадумался. - «Но если пропадет Огонь... То какой "свет" пропадет?..» На несколько секунд повисла тишина. -Ну, спасибо за угощение, так сказать! - Прокашлялся Синдбад. - Надеюсь, вы не будете против, если я у вас же заночую? - Преспокойно спросил мужчина, и Савва почувствовал как его нижнее веко нервно дернулось. «О Боги, какой же ты наглый...» - Мысленно шипит Савва, и тут же одергивает себя, сразу же несколько обреченно добавляя - «Ну все. Заманали со своими Богами. Я уже "Богов" в обычной речи упоминаю... Звезды, докатился...»***
Ночь была слишком долгой. Вытесненного со своего места в край обнаглевшим Синдбадом Лололошку синевласый едва ли не силой уложил спать на своей постели. Просидев у собственной постели, на которой неловко лежал шатен до того момента, пока носитель очков, которые тот, к слову, так и не снял даже когда лег спать, не засопел, Савва осторожно поправил одеяло на Хозяине дома и неспешно, как можно тише, спустился на первый этаж. Там похрапывал Синдбад, сбросив одеяло на пол и еле слышно сопел Абди, сжавшийся комочком ближе к стенке, однако сбивший ногами одеяло к ногам. Савва слабо улыбнулся, смотря за этим. «Идиот» - Мелькнуло в голове. Луначарский осторожно поднял одеяло и укрыл им картографа. Осторожно обошел кровать, тянясь к одеялу Абди и осторожно укрывая им абда. - «Чего сбрасывает-то? Еще простудится...» Савва как-то грустно улыбается, вспоминая как ночью шастал по лагерю. Тогда весь отряд, бурно готовившийся к королевской ночи уснул, видимо, завлекая своим сном и дежуривших вожатых. Луначарский чуть хмыкает, вновь чувствуя запах свечи и будто на яву слыша шорох одеял и плед, коими он укрывал всех, шествуя из комнаты в комнату, а после и таща одеяла из вожатской, укрывая единственных взрослых, прикорнувших на кресле и подоконнике. Тихо выходит на улицу, быстро пробегая в амбар, где устроился Скульптор. Останавливается у небольшого входа, расположенного у подножия статуи, и замирает, прислушиваясь. -Савва. - Зовет старик, и парень чуть вздрагивает. Размышляя секунду, тенью проскальзывает внутрь. - Ты когда ходишь, звенишь. Тебя легко услышать, когда ты хочешь, чтобы тебя услышали. «"Когда хочу чтобы меня услышали"..?» Скульптор сидит на постели, подняв голову к статуе. Его озаряет лишь лунный свет, позволяющий прекрасно видеть все вокруг. Луначарский останавливается у статуи, опустив глаза в землю. -Где он?.. - Выдыхает как-то обреченно старик, переводя взгляд на замявшегося парня. Савва приподнимает голову и смотрит на старшего. Зеленые глаза, кажется, чуть светятся, приобретая несколько необычный, более светлый тон при свете луны. -На месте Лололошки. - Отзывается парень, а после несколько неловко зарывается в синие волосы, из-за чего косичка беспокойно дергается, покачиваясь. - Я его заставил на моем месте спать... -Ты будешь здесь. - Сказал старик и вновь поднял взгляд на статую. -Что?.. -Ты пришел, потому что тебе спать негде. -Д-да нет, что вы. Я просто решил посмотреть, не спите ли вы или-... -Так и есть. -Нет, я... -Не ходи вокруг да около. - Голос старика не был привычно груб и тверд. Он был спокойным, но было в нем что-то необычное... Будто... Говорил с ребенком. - А спроси. Савва приоткрыл рот, смотря на лицо Скульптора. В глаза, что повидали не мало ужаса и слез, радости и счастья. Темные брови встали домиком, а глаза беспокойно сверкнули. Зашелестел ветер, словно прислушиваясь к их разговору. -А это... Не слишком сложно?.. Тепло. Чертовски не хватает тепла. Именно поэтому он пришел сюда, а не в тот амбар... Чтобы чувствовать живое тепло рядом... -Сложно спросить? Повисло молчание. Темные глаза внимательно всматривались в парня, стараясь уловить каждое изменение в мимике или взгляде, легко улавливая каждое переживание. Старик уже видел таких. Много. Очень и очень много. Побитых жизнью детей, коим пришлось рано повзрослеть. Повзрослеть в страхе и гонениях... Мальчишка зажмуривается, вновь опуская голову. Выглядит так, словно он не собирается просить ночлега, а делает те усилия над собой, от коих на прямую зависит его жизнь. -Можно я переночую у с вами в амб-..? Не успевает вопрос окончательно слететь с уст зеленоглазого, как следует ответ: -Да. - Старик плюхается на постель и отворачивается к стене, затихая. Савва отмирает не сразу. Последние раза 4, когда ему требовался ночлег его прогоняли даже те, кто был намного ближе, чем Скульптор, говоря, чтоб шел обратно домой... Правда согласился? Сердце чуть замирает, сбивая темп. Той ночью в амбаре спал лишь один человек. Он тихо сопел, улегшись в соломе. Второй же размышлял лишь об одном ему известном до первых солнечных лучей, после чего вышел, небрежно укрыв ночного посетителя одеялом.***
Савва подзавис, смеряя Лололошку скептическим взглядом. Парень перед ним был одет в красный фартук, клетчатые голубо-синие штаны и довольно крупные башмаки. Однако наибольшего фарса придавали не столько соломенная шляпа с красной лентой и крупные кожаные перчатки, сколько привычные солнцезащитные очки, которые совместно выглядели максимально нелепо. -Хозяин, ты... Может, слишком сильно тебя там головой притронули в Наре-то? -Т-та нормально выглядит, чего ты! - Сразу же возмутился шатен, на что Луначарский громко и живо рассмеялся. С лица не сходила мягкая улыбка. Как же грели душу такие моменты. Пусть носитель этой идиотской шляпы и не был внешне сильно старше, однако Савва чувствовал возрастное превосходство; оно было такое же, как при общении со Скульптором, однако... Ло заговорщески усмехнулся и махнул рукой, прося пойти за собой. Он подошел к гряде с пшеницей, присаживаясь подле на корточки. Общаться с ним было так просто... Савва, не противореча просьбе, последовал за ним, преспокойно плюхаясь на траву задницей. И комфортно... -Помнишь, я говорил, что если растереть кости в костяную муку, то получится прекрасное удобрение? - Заговорщески начал он. Савва кивнул, из-за чего серьга зазвенела. - Так вот, смотри... Лололошка вытащил из кармана штанов небольшую кучку костной муки и вместо того, чтобы посыпать ею гряду, сразу же убрал в кармашек на фартуке. Луначарский тупо моргнул. Что?.. Бросив явно насмешливый взгляд на синевласого, он вытащил из кармана ту же кучку костной муки, уже на этот раз посыпая гряду. Потом еще раз. И еще... И... Еще? -Там у тебя залежа что ли?.. - Савва заторможенно моргнул. Да этот кармашек больше двух кучек костной муки и не потянет! Тогда как?.. -Хе-хе, магия. - Довольно усмехнулся шатен, на что Савва фыркнул. -Так не честно, колись!..***
Савва рвано вдыхает, постепенно просыпаясь. Сознание выходить из лап Морфея не хочет абсолютно никак, из-за чего Луначарский все еще посапывает, без возможности толком придти в себя. По волосам проходит рука, поглаживая, иногда чуть зарываясь в синие волосы, начиная массировать голову или же проводить по ней короткими ногтями, вызывая табун мурашек. Савва улыбается, жмурясь. Как хорошо... Немного поворачивает голову, подставляя под чужую руку левую часть головы. Правой щекой чувствует мягкую одежду и... Кажется он лежит головой на чьих-то коленях. Ведет носом. Запах странно знакомый и совершенно чуждый одновременно. Ветер, кажется, книги и что-то сладкое. Может фрукт какой-то или цветок. Странный запах, но такой приятный. Савва мягко улыбается, чувствуя, как чужая рука начинает вновь осторожно зарываться в волосы, медленно спускаясь ниже. Кончики пальцев проходят по скуле, после — спускаются к подбородку, поглаживая там. Словно домашнего кота, что чешут под подбородком. Луначарский довольно жмурится, готовый действительно замурлыкать. Живо, по настоящему. Слышит тихий смешок. Голос отдаленно знакомый, словно он слышал его пару раз. Не чаще. И этот смешок. Он слышал когда-то такой же. Но когда?.. «Дур-рацкий сон» - Отмахивается парень и вновь проваливается в сон.