Испытание

      Свадьба Фрэнка. Люди веселились, пели песни и пили бурбон, танцевали, маленькие дети плясали и играли в догонялки. Одна лишь Барбара не понимала для чего Роберт привел её сюда, также Китти, была недовольна выходкой мужа. Она была зла, что имея двух детей и жену, Роберт приводит на свадьбу его брата женщину, с которой у них было весьма странное знакомство и весьма "тесные" отношения, хотя отношениями это назвать нельзя было. Китти сразу поняла, что Оппенгеймер питает интерес к Барбаре, а не просто дружелюбен, поэтому не отрывала свой взгляд от него и от неё.       И даже на свадьбе своего брата, Роберт говорил об ядерной физике, простыми словами объяснял Барбаре, как когда-то объяснял Китти. Женщина была в ярости, что он смеет флиртовать с попаданкой на таком мероприятии.       -- Хочу сказать тост за Роберта! - Фрэнк сидел в конце стола вместе со своей женой, держа в руках пятую по счету кружку пива, - Мой брат невероятный гений, благодаря ему физика перешла на следующую степень. Роб, я горжусь тобой, выпьем же за тебя!       И Барбара, не скрывая своего очарования к Роберту, тоже решила встать, как встал Фрэнк и взяла в руки вино, которое ни разу не попробовала за этот вечер. Странная красная жидкость не внушала никакого доверия, поэтому девушка просто держала этот стакан ради красоты.       -- Я тоже хочу сказать слова благодарности Роберту, - когда девушка встала, все замолкли. Она была в своем розовом костюме, ибо хотела "приодеться во что-то красивое" по такому случаю, - Роберт встретил меня со всей гостеприимностью в Лос-Аламос. Я благодарна ему за его доброту, искренность и за то, что он отличный собеседник и любящий муж. Смотря на Китти и Роберта я только восхищаюсь ими, поэтому он хорош не только в физике, но и в супружеской жизни... - девушка поняла, что явно говорит лишнее, поэтому улыбнулась и воскликнула:       -- Выпьем за Роберта! - после её слов гости начали хлопать, а ей пришлось выпить до дна эту красную жидкость, как делали другие.       Только уже потом ей сказали, что вино нужно смаковать, а не пить сразу.

***

      -- Роберт, угомони свою подружку! - к физику подбежала его жена. Она была зла, разъярена, поскольку заботу о пьяной Барби дали ей, а мужчины курили на крыльце дома и беседовали о женщинах.       -- Китти, что случилось? - Оппенгеймер оторвался от разговора и взглянул на жену. Он тоже был пьян, но не сильно, как его товарищи. Мужчина улыбнулся и понял, что при виде жены перестал чувствовать легкую симпатию и даже возбуждение. Его глаза не горели, как несколько лет назад. Он больше не читал ей стихи, книги, он больше не любил свою жену.       -- Буянит она, вот что... - от холодного взгляда мужа ей стало не по себе. Конечно, она сразу обо всем догадалась, но алкоголь в теле не давал Китти мыслить разумно и трезво. Она решила, что заберет детей с празднования и поедет домой - заглушать свою боль там.       -- Хорошо, - ответил Роберт и затушил сигарету, - Сейчас разберусь.       И он оставил свою жену на улице вместе со своими друзьями, пока среди пьяной толпы пытался найти свою... подругу? На самом деле, он не знал кем является ему Барбара, а даже если бы знал, то точно не стал бы говорить это вслух, тем более думать об этом.       -- Барбара, - он нашел её среди пьяных мужчин. Это были друзья Фрэнка, он не знал их. Знал то, что большинство присутствующих здесь коммунисты, а с ними дело иметь опасно.       -- Роб! - Барби отозвалась и повернулась к физику. Она широко улыбнулась, падая с объятиями к мужчине. Он неловко поймал её и прислонил к себе, накрывая своими руками её тело. Она была горячей, серьезно, от Барбары исходил сильный жар, а глаза помутнели. Было понятно одно: она явно перепила. Это были первые глотки алкоголя в её жизни и он очень сильно подействовал на неокрепшее тело попаданки.       -- Как ты? - спросил он, пытаясь отодвинуть от себя девушку, но она противилась. Не дала выйти из объятий, поскольку ей нравились руки Оппенгеймера.       -- Прекрасно! - она крикнула, рассмеялась; мужчины-коммунисты, что флиртовали с ней, ушли. Они не хотели встревать между Робертом и Барбарой, поскольку всем итак было всё понятно.       -- Давай я отвезу тебя домой и ты ляжешь спать? - предложил Роберт, наконец-то избавившись от хватки девушки. Он положил её на кресло и сел рядом, пока попаданка смотрела на гостей. Эти люди были такими одинаковыми, не как Роберт. Он был другим и ей это нравилось.       -- Если только с тобой, - она улыбнулась, - Знаешь, я никогда не чувствовала себя настолько комфортно, как с тобой.       -- Ну, нет, ты говоришь это не всерьез, - Оппенгеймер рассмеялся, вспомнив первую их встречу. Тогда, он даже не понимал чем это всё обернется, да и он до сих пор не всё знает, особенно о планах президента.       Барбара посмотрела в серые глаза Оппенгеймера, найдя там искру, огонек, который не видела, когда мужчина смотрел на Китти. Она вдруг озадачилась: он смотрит на неё не так, как на свою жену, а ведь у нормальных людей должно быть в точности да наоборот. Пустив смешок, она сняла с себя белую покомканную шляпу.       -- Я... - она вдруг в толпе заметила Китти с детьми. В её сердце что-то разбилось. Узел, что завязался до этого, распустился и не дал ничего ей, никакой развязки. Внутри неё что-то менялось, она не понимала что и чувства эти были совсем не искусственные, а самые-самые настоящие. Барбара снова взглянула на Роберта, его глаза все также горели искренним огоньком, что был присущ только этому человеку, ведь не взирая на то, что реальный мир реален и здесь всё искренне, Оппенгеймер оставался самим реальным и самым искренним человеком, которого Барбара встречала.       В других людях не было того, что было в Роберте. Это не было связано с тем, что он был дружелюбен и вежлив с ней, наоборот, он смотрел на неё по другому, не так, как другие люди. Даже Китти и остальные женщины на этом празднестве смотрели на Барбару с высока, завидовали её и, не боясь осуждения, относились к попаданке с презрением. Барби это расстраивало, но потом она вспоминала руки и глаза Оппенгеймера и всё становилось на свои места. Мужчина был хоть и не главным в её жизни, однако смог открыть в ней все те самые чувства, которых Барбара до этого никогда не ощущала.       И она поняла: это любовь. С огромной жирной точкой или со знаком вопросом, эта любовь была не такой, как у остальных людей. И может даже если Барби вернется в Барбиленд, что делать с этого момента она никак не хочет, она всё же не забудет Роберта. Хотя, не исключено, что с возвращением в свой мир, девушка снова обретет искусственную улыбку, у неё пропадет целлюлит и каким-то образом её стопы не станут столь плоскими, а мысли о смерти пропадут и всё станет как прежде.       Но, Барби не хотела, чтобы всё было как прежде.       -- Ты что-то хотела сказать? - от раздумий её отвлек голос Роберта. Она вспомнила где они: на свадьбе Фрэнка. Итак, она сначала говорила тост, а потом выпила ту красную странную жидкость и делала все эти поступки. Флиртовала с мужчинами, бесила своим поведением Китти, а потом хотела признаться Роберту.       -- Я не знаю как описать то, что я чувствую, - она обняла себя, почувствовав тепло и жар, что от неё исходил. Время от времени Барбара забывала кто она на самом деле и для чего создана, но потом она слышала голос Оппенгеймера и всё снова становилось хорошо.       -- Говори как есть, - Оппенгеймер не скрывал своей заинтересованности, и, может он ведет себя словно подросток, но именно сейчас он хочет узнать о внутреннем мире Барбары, если он, конечно есть. Сегодня физик видел девушку в совсем не в том состоянии в каком бы хотел видеть, но и от выпившей Барбары ему не было противно, ни в коем случае. Ему нравилось то, что он мог помочь ей и позаботиться.       -- Не знаю как это говорится у людей, но если мои догадки верны, то я... люблю тебя, - после её слов, мужчина замолчал. Усмешка пропала с его лица, словно признание прокатилось волной по нему. Черт возьми, да это был самый настоящий шторм.       Молчание. Гнусное и разочаровывающее молчание. Безмятежность - вот что описывало состояние физика. Он не знал как реагировать на слова о любви от Барбары. До поры до времени сам Оппенгеймер не знал, что такое любовь. Он сходил с ума от Джин Тэтлок, тем не менее параллельно с этим любил Кэтрин, свою супругу, а потом появилась Барбара и всё: мир изменился. Да, можно сказать, что это связано с тем, что она из другого мира и навела много шума в этом мире, можно еще прибавить к этому её любезность и незнание простых вещей. Однако, Роберт тоже чувствовал что-то к Барбаре; было что-то, что тянуло мужчину к ней и, порой, он корил себя за это, хотя знал, что его брак изначально был неудачным. А вот Барбара, возможно, и есть его настоящая любовь.       Он сразу отогнал от себя все мысли, что первые приходили на ум. Конечно, это может быть еще связано с простым алкоголем, но и без него Роберт не отрицал, что ему нравится проводить время с Барбарой.       Тогда, что это может быть?

***

             Роберт не ночевал дома, он был в одном из баров Нью-Йорка и подыскивал квартиру, хотя давно забыл об этой идее. Слишком много мыслей было в эту ночь, отчего хотелось и кричать, и плакать.       Бруклин был районом мечты и Роберт вместе с его коллегой Дэвидом Хиллом осматривали квартиры. Он не был в Лос-Аламосе после признания Барбары, он даже не знал, как она добралась домой, поскольку после их разговора, он отошел покурить, а там уже уехал.       И он не знает как там его жена Китти, он готов был поспорить с самим собой, что супруга перерезала глотку Барбаре, хотя маловероятно, может Барбара тоже не смогла уехать в Лос-Аламос.       И совесть корила за то, что он оставил девушку там, одну, когда на неё смотрят как на мясо, как на трофей. Другого выбора, как он думал, не было, и может Роберт Оппенгеймер умен в физике, может быть он расчетлив и мудр, однако в любви он совсем не умеет разбираться.       -- Эта красивая, - они осматривали очередную квартиру. Она была большой, выходила на солнечную сторону и была мечтой любой домохозяйки. Невзначай пробежали мысли о том, как Барбара была бы в роли мамой или той самой женщиной, о каких когда-то говорил Эйнштейн: "У женщин в твоем возрасте уже есть дети, а ты не похожа на ту, которая вынашивала ребенка. Многие дамы в таком возрасте поняли суть сего бытия и стараются быть серьезными".       Снова стало больно. Чувства были похожи на те, когда Роберт узнал о самоубийстве Джин. Он встряхнул головой и ответил Хиллу:       -- Да, - Роберт осмотрел квартирку: идеальный вариант для большой семьи, а в их случае для их небольшого "штаба". Он понимал, что Китти под одной крышей с Барбарой жить не будет, поэтому нужно снимать квартиру по соседству, да и детям нужно больше пространства... - Здесь будет жить Кэтрин с детьми.       -- А штаб? - спросил Дэвид. Физик, может, немного расстроился, что шанс жить в этом прекрасном месте Роберт отдает своей жене, но сразу вспомнил, что женщина в одиночку растит двух детей.       -- ШтаБЫ! - сделал ударение на последний слог Оппенгеймер. - У нас их будет два: один в соседней квартире, чтобы Китти ничего не подозревала, а второй - на ферме, за городом, но там мы будем редко, когда будем проводить опыты.       -- А есть деньги на эту ферму?       -- Нам их выделит Гровс. Он договорился с правительством, чтобы те выделили деньги на добычу урана в Конго, часть из них он выделит нам на аренду.       -- И что, никто из Министерства финансов не заподозрит неладное? - подозревал Хилл.       -- Дэвид, это настолько маленькая сумма по сравнению с выделенным бюджетом, что чиновники, выделяя эти средства, посчитают их комиссией за перевод. - усмехнулся Роберт.

***

30 июля 1945 года Вилла в Нойбабельсберге, город Потсдам, Германия       Вечером, после тяжёлого и продуктивного дня в мягком кресле сидел Гарри Трумэн, который на данный момент читал сегодняшнюю газету и пил чай в своём халате. Новости, которые он смотрел глазами на бумаге, гласили следующее: "На Потсдамской конференции была рассмотрена и принята ещё инициатива со стороны Советского Союза - решение вопроса о зоне Танжера, три Правительства условились, что эта зона, включающая город Танжер и прилегающий к нему район, ввиду ее особого стратегического значения, должна остаться международной. Также, на конференции на обсуждение были вынесены такие темы, как черноморские проливы и международные внутренние водные пути".       Внимательно вникая в прочитанное, Президент США только спустя некоторое время услышал телефонный звонок. Он отложил газету на рядом стоящий столик и подошёл к рабочему месту, где стоял телефон. Трумэн поднял трубку и услышал знакомый голос:       -- Добрый вечер, господин Президент!       -- Мистер Гувер? В чём дело? Что-то случилось?       -- Господин Президент, я снова вам звоню по поводу Манхэттенского проекта. - доложил директор ФБР.       -- Мистер Гувер, этим проектом руководите не вы, а генерал Гровс, поэтому я не буду обсуждать с вами детали этого дела.       -- А я не про сам проект собирался говорить. - отрицал Гувер. - Я хочу с вами поговорить насчёт Оппенгеймера и её новой знакомой по имени Барбара.       -- Я в прошлый раз вам сказал, что пока я не прилечу обратно в Вашингтон, никаких действий не предпринимать в отношении этих лиц!       В этот момент в комнату открылась дверь и вошёл человек с большим конвертом в руках. Таким же, который принесли Трумэну неделю назад. Тот был крайне удивлён появлением ещё одной идентичной вещи. Тут же в трубке дальше продолжил разговор директор ФБР.       -- Вам, наверное, уже принесли документы? - поинтересовался Джон Гувер.       Президент США открыл конверт и увидел новые фотографии с Робертом Оппенгеймером и Барби, но только теперь они находились в других местах: в доме Роберта и Китти, в особняке Эйнштейна и на свадьбе Фрэнка. Также были изображения учёного с Дэвидом Хиллом, которые выходили из бара в сторону машины. Всё это вызывало вопросы у Гарри Трумэна, на которые тут же ответил директор ФБР:       -- Господин Президент, мы заметили подозрительную активность мистера Оппенгеймера и его подруги, поэтому я ещё раз прошу о разрешении ареста этих людей!       -- Мистер Гувер, - не сразу начал отвечать на просьбу Трумэн. - конференция закончится 1 августа, а прилечу - 2 августа. Я вам объяснял, что пока ничего не делать по этому поводу до моего прилёта. Однако, у меня есть вот какое предложение: вы продолжаете слежку за Робертом и Барбарой, а 3 августа мы соберём совещание и обсудим это дело, хорошо? - высказал свою идею мужчина.       -- Да, господин Президент, я вас понял! - сказал Гувер. - Конец связи!