Украденная драгоценность

      Они выехали к вечеру того же дня, чтобы успеть раньше, чем Даин Железностоп успел бы перехватить их. Никто из отряда не возражал, и даже Двалин, который теперь ехал всего на несколько шагов позади от Тамины, не высказался против.       Сама же девушка выглядела слегка напряженной, часто поправляла собранные в низкий хвост волосы, которые выглядывали из-под бобровьей шапки. Рубашку и кожаный жилет она взяла у Кили, а вот походные штаны пришлось подбирать из королевского гардероба, потому как брюки брата слишком явно обтягивали округлые бедра. Даже сейчас, когда Тамину и вовсе скрывал увесистый шерстяной плащ, Фили казалось, что он недостаточно плотный.       К тому моменту, когда они подошли к Лихолесью, то уже стемнело настолько, что без помощи огня было сложно разглядеть даже спину впереди идущего, и потому Фили объявил привал, чтобы с первыми лучами рассветного солнца продолжить углубление в лесную чащу. И хоть деревья уже стали оправляться после темного вмешательства, память о былых тварях, проживавших внутри, всё ещё настораживала. От того никто и не выразил возражений, расседлывая пони и снимая с их спин поклажу.       — Мы могли бы воспользоваться старой гномьей дорогой, — Балин, расположившийся ближе всех к тысячелетним кронам великанов, посмотрел на лес с легкой ностальгией. — Дол-Гулдур уже наверняка пуст, да и справимся мы куда быстрее, чем через северный путь.       — Да и не хотелось бы опять встречаться с тем медведем, — добавил Дори, чуть передернув плечами.       — Ты говоришь так, чтобы хоть на полколокольчика заглянуть в Казад-Дум, — раздалось басистое ворчание Двалина, который с методичным спокойствием затачивал топор. — Да и про пауков я бы не торопился с выводами. Вон как девчонку потряхивает. А мы ещё не вошли в лес.       — Я просто замерзла, — огрызнулась Тамина.       Гномы на мгновение оторвались от своих занятий и проследили за тем, как девушка сделала глубокий вдох, чтобы унять дрожь. Двалин хмыкнул и повернулся к брату, который уже не так воодушевленно забивал трубку.       — Я сделаю что-нибудь согревающее, — оживился Бофур, доставая котелок, и Фили благодарно кивнул ему.       Сам же гном подошел к девушке и без лишних слов отодвинул холодные непослушные пальцы от кожаных ремешков: погода действительно резко ухудшилась, предвещая долгую и суровую зиму. Тамина спрятала руки подмышки и поджала губы, будто бы теперь стеснялась своих слов о храбрости. Фили не знал, как именно девушка проходила здесь ранее, но её реакция говорила о том, что навряд ли это была легкая туристическая прогулка. И, судя по тому, как резко Тамина вздернула голову, стоило старым деревьям со скрипом наклониться под буйным ветром, пауков она тоже повстречала.       — Листва уже позеленела, да и стволы не такие уродливые, — мягко заметил Фили, поглаживая рукой рыжую гриву покладистой лошадки. Когда-то он сам выбрал Тыковку для Тамины, выкупив её у западных торговцев. — Кили с Тауриэль скоро вернутся с разведки. И если пауки вдруг ещё остались, то в этот раз мы не оставим им шанса. Хотя я уверен, что они уползли вслед за своим хозяином.       — Но они были, — выдохнула Тамина, кутаясь в плащ ещё сильнее, чем стала походить на намухордившегося дрозда. Звук от заточки металла прекратился. Бофур застыл с какими-то кореньями в руках, так и не бросив их в закипающую воду. — Раньше. Я имею ввиду, когда я шла сюда.       — И какие же они? — Двалин отложил своё оружие и хмыкнул в бороду. Его кустистые брови, похожие было на размах вороньих крыльев, вдруг разошлись: гном не без хитрицы выгнул одну из них дугой. — Красные и с желтыми глазами? Такие, размером с пони, верно?       Тамина застыла всего на секунду, приоткрыв рот, и с каким-то глубоким недоумением уставилась на Двалина. Фили же, зная это выражение лица, спокойно продолжил снимать седло со своего скакуна.       — Должно быть, пони с тех времен значительно уменьшились, сэр Двалин, — ответила девушка. — А вас и вовсе хорошенько приложили по голове, раз вы не в силах отличить черный от красного, а серый от желтого.       Тамина напряглась, готовая к новому выпаду былого вояки, однако тот хмыкнул, качнув головой, а затем и вовсе отвернулся от костра, возвращаясь к беседе со своим братом. Девушка же прошла к огню и хотела было сесть, подобрав под себя теплую накидку, однако Фили уже расстегнул свою собственную и бросил вниз, едва не подпалив меховую опушку.       — Ты ведь замерзла, — Фили чуть заметно кивнул опешившей на долю секунды Тамине, а затем уселся рядом, поднося свои ладони к огню. И не то, чтобы он хотел согреться, просто знал, что рядом с ним девушке куда спокойнее, чем с отрядом, которого она почти не знала.       Какое-то время привал заняли привычные звуки: шаркающие огненные камни, треск костра и булькающая похлебка, за которой, напевая себе что-то под нос, следил румянощекий Бомбур. Большинство же молчаливо затягивалось, попыхивая и выпуская клубы дыма, который поднимался вверх плотным облаком.       Наконец, Бофур снял котелок и подкинул к уголькам поленьев. Затем он поднес походную тарелку Тамине, немного покраснев, когда та коснулась его рук пальцами.       — Спасибо, Бофур, — не удержался почему-то Фили, а от предложенной для него порции отказался, кивнув в сторону остальных гномов.       Тамина ничего из этого не заметила, дуя на наваристый бульон и поднося ложку ко рту. Глаза её оживились от предвкушения — запах, признаться, стоял весьма аппетитный — но затем, стоило ей проглотить похлебку, как синие озера действительно растеклись, пуская тонкие ручейки слез. Девушка же открыла рот и стала усиленно махать ладошкой, ища глазами что-нибудь, что убрало бы жжение.       — Что, никогда не пробовала норгодский перец? — буркнул Глоин, с удовольствием уплетая одну ложку за другой.       Другие гномы довольно забурчали, переглядываясь меж собой, и даже Фили не смог сдержать легкой улыбки, вспоминая, как в Синих Горах эту приправу добавляли почти во все блюда, потому что его любила покойная матушка. Он так погрузился в эти воспоминания, что когда рядом с девушкой возникла фигура писца, то сильно удивился.       — Спасибо, Ори, — всё ещё дыша через рот, кивнула девушка, принимая от того баклажку со скисшим молоком. Гном смутился и, кивнув в ответ, вернулся на свое место, продолжая трапезу.       — Попробуй с этим, — Фили взял какие-то листья, лежавшие рядом с котелком, и парой движений разорвал их прямо над тарелкой девушки. Тамина неуверенно посмотрела на него, но всё же принялась размешивать. — Матушка добавляла бадьян, когда мы с Кили были маленькими.       Кто-то из гномов хмыкнул. Тамина же едва коснулась губами горячего бульона, ожидая нового приступа, но, причмокнув, спокойно проглотила несколько ложек. Фили молча наблюдал за ней, пока она ела: он делал это украдкой, смотря скорее на свои руки, свешенные с коленей. И от чего-то вновь почувствовал то странное оцепенение, которое случилось с ним на берегу реки несколько лет назад.       — И всё же, — Бофур в качестве извинений протянул девушке кусочек сахара, который она тут же упрятала за щёку. — Как вы смогли пробраться через лес? Тем более после встречи с пауками?       — Вас спасли эльфы? — Ори, как и многие остальные гномы, оторвались от еды, и с интересом уставился на Тамину.       — Нет, — она помотала головой и чуть отползла от костра, будто бы хотела вдруг оказаться подальше от этих расспросов. Фили видел, как напряглось её тело, однако прежде, чем он успокаивающе коснулся бы её плеча, она продолжила, глядя при этом на длинноносого Ори. — Я вошла в лес с караваном, подкупила одного торговца и он разрешил мне ехать с ним на повозке. А когда мы увидели тех существ, то залезла в первую попавшуюся бочку. Как оказалось, это была жженая кость для живописцев.       — И что же, пауки не учуяли? — вновь буркнул Двалин, игнорируя суровый взгляд своего Короля: Фили этот разговор давался не тяжелее, разве что, самой Тамины, которая нервозно стала отщипывать мех с его плаща.       — Наверное, — она пожала плечами и сморщила нос.       — Я, кажется, припоминаю! — оживился Балин и закивал, пощелкивая пальцами. — Несколько лет назад действительно задержалась партия масел и черни из костей олифантов, я сам подготавливал заказ. Наши гномы потом сами доставили брошенный товар…       Балин погрузился в воспоминания, и Ори тут же открыл свою книгу, черкая пером по страницам. Двалин что-то крякнул про «необязательных фей», Глоин и Бифур поддержали его, затягивая и остальных в наболевшие обсуждения. Фили же с облегчением заметил, что Тамина потихоньку растапливает гномье неверие.       Девушка тоже не сдержала облегченного вздоха и теперь, поджав к себе колени и положив на них голову, смотрела на светловолосого гнома.       — Так вот почему ты выглядела так, будто никогда не покидала угольных шахт, — Фили скользнул взглядом по мерцающему в свете костра кольцу.       — И пахла так же, — зевнула Тамина. На уставшем её лице неряшливо танцевали тени, а губы вытянулись в слабой улыбке.       — Поспи, — Фили всё же не удержался и коснулся её плеча.       — Я хочу дождаться Кили с Тауриэль, — запротестовала девушка и помотала головой: несколько прядей тут же упало на покрасневшую щёку. Гном убрал их, едва касаясь пальцами нежной кожи, однако этого хватило, чтобы понять, что дело было вовсе не в близости к огню.       — Хорошо, — кивнул Фили, не став задавать лишних вопросов, и, достав свой кисет, стал молча забивать свою трубку.       Больше за эту ночь он с ней не говорил. Тамина уснула сразу же, как из разведки вернулся его брат и эльйфика, уверив, что «Великая пуща» выздоравливает, и что путь через северную дорогу свободен. Фили же долго не мог уснуть. Какое-то время он попросту смотрел на напряженное даже во сне женское лицо: брови никак не могли разгладиться, а верхняя губа периодически вздрагивала, словно хозяйке снился кошмар. Сама же девушка лежала скрючено, поджав к себе ноги, и едва не утыкалась носом в колени: мешала лишь черно-серая опушка его плаща, которая размеренно качалась под тихим дыханием.       Это совсем не было похоже на то, какой он обнаружил девушку на утро в своих покоях. В то утро он и вовсе едва сдержался, чтобы не рассмеяться, даже несмотря на серьезность предстоящего похода. Тамина тогда распласталась по его кровати так, что поскидывала все подушки и одеяла на пол. Рука её расслабленно свисала вниз, а сама девушка тихо похрапывала, приоткрыв рот, от чего простынь под её щекой чуть взмокла.       Фили вдруг посмотрел на своего брата и его супругу, устроившихся на ночлег чуть поодаль от остальных, с какой-то завистью. Почему его вдруг сковало этим тупым чувством, он не знал, но думал, что это от того, что те двое отчего-то знали про страх Тамины и поэтому добровольно вызвались прошерстить лес. Тогда это не показалось странным, но теперь, после небольшого открытия прошлого девушки, неприятное ощущение не покидало его вплоть до самого утра.       Не сразу он понял, что уснул и что спит с чем-то теплым и отдающим хмельным дымом. Правда голос хозяйки этого запаха был чуть поодаль и смешивался с тихим и застенчивым. Фили разлепил глаза и стянул с себя плащ — судя по всему, Тамина укрыла его под утро, потому как спал он на том, что расстелил для них ранее.       Девушка же, судя по тому, что именно она переворачивала небольшие яйца в тлеющих угольках, встала уже давно и даже успела раздобыть завтрак.       — У вас очень похоже получилось, — Тамина наклонилась над замерившим на миг Ори, который тут же раскраснелся от похвалы: девушка с интересом разглядывала какие-то заметки в его книге.       — Собираемся, — прохрипел Фили, резко выпрямляясь и стараясь не смотреть на дернувшихся от его голоса Ори и Тамину.       — А как же завтрак? — потянулся Бомбур, от которого не укрылись потемневшие скорлупки от печеных яиц.       — Съедим по пути, — коротко бросил гномий король, направляясь к своему пони, который почему-то решил встать рядом с Тыковкой и не желал отходить от неё ни на шаг.       — Фили, что-то случилось?       Гном грубо затянул ремни и помотал головой. Он и в самом деле не знал, что с ним произошло, но был уверен: нужно было двигаться дальше и непременно сейчас.       — Дай немного времени, чтобы спокойно поесть, — не уступала Тамина, давая своей кобылке кусочки сахара.       Перед глазами Фили почему-то встал образ Бофура с таким же угощением и его покрасневшие щёки. Краем глаза гном заметил приближающегося к нему брата, однако того дернула Тауриэль, которой вдруг так срочно понадобился Кили.       — Фили, что с тобой?       Упрямый строгий голос всё же заставил его повернуться. Тамина сощурилась и коснулась ладошкой его лба, и тем самым вдруг привела гнома в чувства: былое напряжение спало, оставляя лишь отголосок раздражения.       — Голова не болит? Ты какой-то сердитый с утра, — теперь девушка задумчиво прикусила большой палец и покосилась за его плечо: туда, где эльфийка настоятельно делала вид, что не замечает её.       Фили провел ладонью по шее и оглядел собирающийся впопыхах отряд: гремело оружие, пони недовольно ржали и виляли хвостами в ответ на скорые движения наездников. Видно было, что ворчание и невнимательность были следствием отсутствия завтрака как такового.       — Бофур, сначала сделай всем чаю, — Фили выпустил из рук сбрую и вновь уставился на Тамину.       — Вот от чего ты постоянно сбегал в лес, — мягкие глаза по-доброму улыбнулись. Девушка развернулась и прошагала к костру, оставляя гнома в компании жующих лошадок: Тамина когда-то успела накормить и его Багета.       — Вот, пока горячие, — маленькая ладошка схватила его ладонь и вложила в него несколько маленьких яиц. — Это сорочьи, есть ещё пара от цесарок, но я отдала их Двалину, чтобы…       — Тебе нравится Ори? — резко перебил её Фили, а затем вдруг сам опешил от такого вопроса. Гном помотал головой и принялся усердно счищать скорлупу, беззвучно шевеля губами. Благо, усы и борода достаточно скрывали его бурчание.       — Он милый, — прожевав яйцо, кивнула Тамина. — А почему ты спрашиваешь?       Девушка закинула ещё одно в рот и зажевала, не переставая рассматривать то, как мучительно медленно сдвигаются светлые брови над переносицей.       — Я подстреливала для него горностаек, — не дождавшись ответа, продолжила Тамина,— Его дама сердца очень привередливая.       Нетронутые яйца выпрыгнули из шершавой ладони и с глухим стуком ударились о мужские сапоги.       — Тауриэль..? — девушку же такое поведение изрядно насторожило, и она ещё раз дотронулась ладонью до смягчившегося лица.       — Я в порядке, — гном расправил плечи и пару раз кашлянул в кулак, — Пойду принесу нам чаю.

***

      Весь последующий день Фили никак не мог нагнать везущую Тамину Тыковыку, которая шла бок о бок с гнедым жеребцом эльйфики. Девушка задирала голову, что-то отвечая Тауриэль, иногда косилась по сторонам, будто бы проверяя, не подслушивает ли их кто-то из гномов. И лишь изредка она оборачивалась и смотрела на него с таким задумчивым лицом, что Фили, в конце концов, не выдерживал и переключался на мужские разговоры и споры, которые, как ему бы не хотелось, включали, в основном, их новую спутницу.       — А не странно ли это, — Глоин чуть поерзал в седле, и пони под ним недовольно фыркнул, — Что девчонка вспоминает об этой шайке именно сейчас?       — На что это ты намекаешь? — озвучил мысли брата Кили.       — Она ведь сколько уже живет под твоим боком, м? — рыжий гном стал поочередно загибать пальцы и хмыкнул, покачав головой. — Девять лет. И ни разу не обмолвилась о головорезах.       — Ты думаешь, ребенку только об этом и трепаться, да? — Кили сделал знак рукой, видя, что Глоин как раз собирался возразить по этому поводу. — Она сказала сразу же, как узнала о них. Так что нечего болтать попусту.       Среди гномов тут же прошелся гулкий гомон: кто-то согласно кивал, другие же недовольно фыркали, пялясь в спину идущим впереди дамам. Но ни тем, ни другим не прельщало следовать за тонкими фигурками. По мнению большинства, такие вылазки совсем не подходят для девушек. Этого же мнения придерживались и братья. В основном, конечно, переживания касались Тамины, которая — они были в этом уверены более чем — не была подкована к возможным стычкам и потому требовала особого внимания. А что же касалось Тауриэль — тут негодовал лишь Кили, чья излишняя забота была забракована и отправлена в конец строя с легкой подачи жены.       — Женщины, — буркнул принц, когда девушки вновь обернулись, а затем негромко рассмеялись, возвращаясь к разговору. Кили же сжал поводья сильнее обычного, однако ослушаться Тауриэль не смел, и потому тут же расслабил их, позволяя жеребчику неспешно вышагивать по неширокой тропе.       — И везде она тобой так командует? — не удержался Фили и прыснул в усы, видя как по широкой шее братца пошли красные рваные пятна.       — Посмотрим, что скажешь ты, когда сдашься на милость леди Бирте, — выпрямив спину и всё ещё дуясь то ли на высказывание брата, то ли на мелодичный смех, вновь раздавшийся спереди, буркнул Кили. — Она ведь ещё девчушкой была бойкой. Всегда хотела играть с мальчишками, помнишь?       Фили молча помотал головой. Не помнил он никакой Бирте. Признаться, он даже не сразу осознал, что они сейчас говорят о его невесте.       — А что утром то случилось? — Кили шмыгнул носом и откинул волосы за спину: несколько бусин звякнуло, ударившись друг о друга.       В этот самый момент Тамина вновь развернулась назад. Плащ её слетел с плеча, открывая прямую спину и половину бедра, качающегося в след мерному шагу Тыковки. Фили не заметил, что смотрит на это чересчур долго и так же долго молчит, а когда понял, то ему вдруг страшно захотелось выпить ледяной воды. Тамина вопросительно выгнула бровь и приоткрыла рот, однако Тауриэль одернула ее прежде, тем та успела спросить. Затем эльфийка как-то резко вернула плащ девушки на место.       — Была бы моя воля, я бы в балахоны её спрятал, — как-то злобно прошептал Кили, — Смотрят тут всякие гномы, да, Фили?       — Куда? — единственное, что мог тогда выдать Фили, прозвучало слишком хрипло.       — Да Бофур глаз не сводит с нашей Тамины, а теперь вон, красный весь, — Кили раздраженно передернул плечами и, наконец, посмотрел на брата. — Вижу, не одного меня это раздражает. Девчонка ведь еще, маленькая…       Фили согласно кивнул. Его почему-то тоже раздражали все эти взгляды, которые гномы так или иначе кидали на спутницу. Оно и понятно, барышня, да ещё и весьма привлекательная — как выразился однажды Нори, когда Тамина почему-то решила попросить у того помощи с открытием фляги — привлекала внимание. Только вот Фили никак не мог взять в толк, почему девушка сделала это намеренно: ведь сил в её руках хватало настолько, чтобы удержать один из выкованных гномами мечей. Правда, холодного оружия девушка почему-то остерегалась и учиться владению им не хотела.       — Ты же поэтому сердился, да? — не отставал Кили, явно имея ввиду утреннюю перепалку, которую заметило куда больше народу, чем Фили бы хотелось.       — Да, — кивнул король, надеясь, что так оно и было на самом деле. — Не то, чтобы я сомневаюсь в ком-либо, просто хотел заранее её обезопасить от ненужных разговоров.       — Да и нашим бы намекнуть, что Тамина на гномов не смотрит с этой стороны, а то начнут ещё… — Кили тут же пришпорил своего пони, нагоняя собратьев, а Фили так и остался позади, теребя кожаные поводья большими мозолистыми пальцами.       К вечеру, когда света вновь стало катастрофически мало, был сделан знак о перевале. Фили к тому времени так и не удалось подойти к девушке, однако Кили имел успех среди мужских переговоров: сейчас гномы старательно отводили глаза от женской компании, усердно устраиваясь на ночлег. Даже Ори, стоило Тамине подойти к нему и что-то спросить, замотал головой и поспешил к своим братьям.       Девушка же хмуро оглядела всех путешественников, не исключая Фили, который так же старательно делал вид, что это вовсе не его рук дело, сняла с Тыковки колчан со стрелами и лук и, судя по всему, направилась добывать что-нибудь к ужину. Фили хотел было окрикнуть её, но резко захлопнул рот, стукнув зубами: рыжеволосая эльфийка увязалась за Таминой быстрее.       — И не наговорились они? — Кили почесал затылок, широко зевая и глядя им вслед. — И так весь день болтали без передышки.       — Вы ещё мало женаты, Ваше Высочество, — прокряхтел Глоин, открывая медальон с портретом жены. — Моя Халла без умолку болтает со своими подругами, хотя работают они в одном швейном зале. Да и там, небось, ртов не закрывают.       — Есть один способ заставить женщину говорить поменьше, — не без укола пробасил Двалин, хрипло хохотнув.       Глоин же весь раскраснелся и было потянулся за своим топором, однако Двалин виновато склонил голову, выражая свои извинения, и что, в общем-то, прекрасной Халлы эти слова никоим образом не касаются. Правда, на этот раз Глоина раззадорило слово «прекрасная» в отношении своей жены, и тогда перепалка переросла в дружеский поединок. Кто-то даже начал делать ставки.       Фили же рухнул рядом с Бомбуром и Бофуром, который чиркал камнем о кремниевую заточку, пуская искры в сухой хворост. Перед глазами гнома пронеслись картины далекого детства, когда Торин впервые взял его с собой на охоту. Тогда Кили не позволили идти вместе с ними, и Фили был жутко гордым и, несомненно, счастливым. Тогда Торин был жив. Тогда была жива их матушка. Тоска вдруг так сильно растормошила его сердце, что оно кольнуло от невозможности взглянуть в любящие глаза. Фили неестественно дернулся, услышав голос Двалина.       — Можешь даже не пытаться задобрить меня своей крольчатиной, — гном смотрел на вернувшуюся с охоты девушку, довольно потряхивающую тушкой. — Я предпочитаю что-нибудь пожирнее, чтоб-нибудь вроде…       — Мускусной утки? — Тамина не сдержала самодовольной улыбки, видя как стушевался Двалин, разглядывая тучную птицу с красным клювом, которую девушка нарочито медленно пронесла перед его глазами.       — А где Тауриэль? — не обращая внимания на всеобщий интерес к сытному ужину, спросил Кили, всматриваясь в то место, откуда пришла девушка.       Та вдруг покраснела и отнесла мясо Бомбуру — тот охотно принял его, держа наготове разделочный нож.       — Она собирает мне кое-какие травы для… — Тамина неловко скинула колчан к остальным вещам и присела, роясь в поклажках. — Да где же моя сумка…       — Что-то случилось? — Фили перевел взгляд с отдаляющейся спины брата на девушку. Затем он поднял её сумку, висевшую на отдельном суку, и протянул Тамине, легонько коснувшись её плеча. — Всё в порядке? Вы никого не встретили?       — А? Да-да, просто, — девушка кивнула и улыбнулась, пытаясь забрать свою сумку из рук гнома, но тот слишком крепко держал пальцами ремешок: такой ответ его явно не устроил. Он вопросительно выгнул брови, ожидая объяснений. Тамина фыркнула. — Мне нужно в лес.              — Хорошо, — Фили разжал пальцы, от чего девушка чуть пошатнулась назад: она всё еще тянула на себя свою ношу.       — Одной, — с нажимом произнесла она, видя, что гном шагает за ней следом.       — Я не отпущу тебя одну, — Фили решительно следовал за девушкой, которая буркнула что-то нечленораздельное и тряхнула головой, от чего шапка слетела на бок. Мужчина тут же вернул её на место, игнорируя выпученные в нетерпении глаза.       — Да чтоб тебя! — она шлепнула себя по ногам и тихо взвыла, уткнувшись носом в свое плечо. — Как же больно…       Фили недовольно выругался, подходя к Тамине вплотную и пытаясь заглянуть в её лицо. Его ладони беспокойно легли на островатые плечи, и девушка ещё сильнее захныкала.       — Где болит? Тамина?       Девушка тяжело вздохнула, прикрывая глаза, и выпрямилась. Затем она мягко — настолько, насколько могла быть такой недовольная женщина — убрала его ладони со своих плеч и даже смогла улыбнуться. Правда со стороны это всё же походило на вымученный оскал.       — И не говори мне, что всё хорошо, я же вижу… — недовольным был и Фили, который искренне не понимал, почему девчонка вдруг так рьяно отказывается от помощи и более того — хочет остаться одна в лесной чаще.       — О Махал, Фили! У меня те самые дни, просто дай мне несколько минут, чтобы…       Фили же теперь почувствовал, что краснеет именно он. И не от злобы, а от самого настоящего стыда. Он буркнул что-то извиняющееся, а затем развернулся и широким шагом направился обратно к привалу, где уже обнаружил и брата, и Тауриэль, что настаивала какой-то отвар. Фили фыркнул, зная теперь, какой именно.       — Женщины, — тихо буркнул он, качая головой и скрывая тем самым своё всё ещё красное лицо от тихой улыбки эльфийки. — Ей же всего девятнадцать…       Мужчина чуть вздрогнул, когда его плеча коснулась тонкая ладонь; Тауриэль подошла бесшумно и почти так же прошептала:       — Она человек, Фили, — затем наклонилась ещё ближе, опаляя своим дыханием его шею: — Раз в месяц такое бывает. У людей.       Гном ошарашено покосился на эльфийку. Казалось, что о людских женщинах ему было известно многое, однако такие тонкости почему-то обошли его стороной. Нет, он, конечно знал, что и у гномьих женщин такое бывает. Но бывает ближе к годам семидесяти. И то раз в пол года. Так что если пара хотела бы зачать дитя, то приходилось очень трепетно выполнять свой супружеский долг.       — Это поможет ей? — гном опустил взгляд на струящуюся паром плошку и сделал глубокий вдох: пахло горечью.       — Обычно помогает, — Тауриэль слегка подула на отвар, отгоняя поднимающийся жар. — Когда она была меньше, я добавляла мед. Но думаю, и так сойдет.       Казалось, что удивление на лице Короля стало вдруг гротескным, будто высеченным в насмешку каким-то недалеким мастером. За спиной раздалось недовольное хмыканье, и Фили вдруг опомнился и резко вскочил со своего места, направляясь к переговаривающимся о чем-то Балину и Кили. Только к обсуждению гном так и не присоединился: он то и дело косился назад, где на коленях невестки лежала Тамина с полузакрытыми глазами, и с какой-то необъяснимой жалостью посмотрел, как Тауриэль гладит девушку по животу и что-то тихо шепчет ей в висок.              Тамина тут же приоткрыла глаза, словно почувствовав на себе испытывающий взгляд и коснулась пальцами своих ушей, вопросительно дернув бровями. Фили резко отвернулся, сердясь не то на свою ни к месту возникшую любознательность, не то на девичью наглость: от том, что Тамина слышала его неуместные вопросы, он и не сомневался.       — У тебя уши красные, замерз что-ли? — ткнув брата в бок, хмыкнул Кили.       Фили заторможенно покачал головой, доставая из-за пазухи кисет, и с особым пристрастием стал забивать трубку, чувствуя как девчонка всё ещё смотрит ему в спину. И Барлог его дернул вообще спросить про это.

***

      Фили заметил, как из-под черно-серой опушки выглянула белая и смятая шевелюра. Тамина широко зевнула и потерла глаза, пробегаясь про храпящим буграм и останавливаясь светловолосом гноме: король сидел чуть сгорблено и перекатывал в ладонях гибкий ивовый прутик. Ему не хотелось, чтобы девушка подходила к нему сейчас, наедине, но Тамина всё же подхватила его плащ и направилась к валуну, на котором едва хватает места для двоих.       — Ночи холодные здесь, да? — тонкие руки накинули на его плечи плащ, а он даже не успел высказать свой протест. Лишь вдохнул пропахшую горечью женских трав кожу и отвел глаза.       Девушка придвинулась к нему ближе, чтобы не упасть, но Фили отчего-то весь напрягся, подумывая, что дурман всё же не оставил лес, и все его мысли сведенные до мягкой нежной кожи девичьей руки — его промысел. Именно из-за наваждения ладонь Тамины, что привычным движением прошлась по его виску, откидывая косичку назад, показалась ему обжигающей.       — Я знаю, что с тобой происходит, — прошептала девушка, чуть нагибаясь, чтобы заглянуть в ошарашенное лицо.       — Знаешь? — зрачки его опасно дрогнули, но Тамина этого не увидела. Она лишь уверенно накрыла его замершие руки своими и чуть сжала их.       — Ты волнуешься, думаешь, что я не справлюсь одна, — спокойно продолжила она, неспешно поглаживая грубую кожу большим пальцем. — Но я должна начать жить сама. После всего этого. После того, как мне не от кого будет убегать.       Прутик, крепко сжатый в его руках, теперь выскользнул и безвольно упал куда-то вниз, теряясь в бликах затухающего костра. Фили вдруг подумал о том, что Тамина затеряется ровно так же, стоит ему действительно отпустить её. Мысль эта нисколько не помогла, а наоборот глубже засосала гнома в совершенно дикое желание. То, на которое он, в общем-то, не имел права. У него попросту не было причин, по которым он смог бы оправдать тягу к мягким пружинистым волосам, что сейчас грудой свесились ему на грудь: девушка почему-то прильнула к нему и замолчала.       — Ты действительно не хочешь остаться? — он всё же провел рукой по тонкой спине поверх тяжелой накидки и ответил на объятия.       — Нет, — она чуть помотала головой, щекоча волосами его нос. Фили совсем незаметно коснулся их губами.       — А если я попрошу тебя? — вопрос сорвался неожиданно для них обоих. Настолько, что Тамина слишком резко встрепенулась, задирая голову и полоснув носом по колючей щеке.       Темные, с синим отливом глаза дрогнули, не увидев на лице гнома улыбки. Фили же теперь и вовсе сжал плащ девушки в кулак, ругая самого себя за несдержанность и за то, что теперь о нем могла подумать Тамина.       — Зачем? — тихо-тихо, едва размыкая губ.       Фили теперь смотрел только на них. Он помнил их мягкость и терпкий вкус, хотя прикосновение то было мимолетным и вовсе случайным. Но теперь его тянуло к ним с какой-то неведомой силой, такой, что девушка в испуге отодвинулась, когда он чуть наклонился к ней.       — Мы ведь друзья, так? — глаза её всё еще беспокойно дрожали в огненных лучах, и Фили бы отдал всё на свете, чтобы понять ту несуразицу, что творилась в его голове при взгляде на них.       — Конечно, — мужчина вновь вернулся в свое прежнее положение и постарался не выказать того напряжения, которое вновь накрыло его, стоило Тамине облегченно выдохнуть и положить свою голову ему на плечо.       — Тогда я буду как можно чаще навещать моего друга, — пробормотала девушка, больше не пытаясь взглянуть на него, а затем добавила еле слышно и почти зябко: — И его семью.       Фили хотелось сказать, что она и есть его семья и чтобы она не смела даже разделять эти понятия, однако вместо этого молча приобнял тонкие напряженные плечи. Всего пару дней назад они точно так же сидели на балконе дома его брата, и тогда это казалось чем-то легким и естественным. А сейчас, находясь в глубине Лихолесья, близость человеческой девушки почему-то отдавалась острой тоской, и теперь Фили думал лишь о том, что из леса нужно выбраться как можно скорее.