Глупые мысли

Следующее утро кажется чьей-то злой шуткой. Как после вчерашнего уютного марева можно вставать утром и идти в этот дождь? Работать. Целый день. И все же часть мозга как будто так и не оправилась после вчерашнего. Шизуо ходит как в тумане, неспособный злиться в этом нуарном мире. Сил не стало намного больше, и тратить их попусту на такую ерунду было глупым. Это левые мужики, не способные вовремя заплатить. Какое ему до них дело? Они не видятся с Изаей неделю – Шизуо понимает это, когда Саймон хвалит его за сдержанность. Никаких разрушений – разве это не прекрасно? Мир, дружба, жвачка. Оказывается, блоха и правда не появлялся в районе, через пелену дождя не прорывалось ни молекулы знакомого запаха. Каждый спокойный день был будто продолжением долгого сна. Только не давало покоя одно – когда он видел его в последний раз? Воспоминания о нем не смешивались с запахом адреналина и крови, и это наталкивало на мысль, что его появление в том элитном баре не было продуктом разыгравшегося воображения. Только вот что он там делал? О чем говорил, почему позволил раздеть, что за стояк, в конце концов? Неужели Орихара – латентный гей? И с чего бы вдруг у него встал, если Шизуо ничего не делал? Впервые в жизни ему хотелось поговорить с блохой. Они встречаются вновь только тогда, когда небо начинает терять тучи и расползаться голубым полотном. Шизуо вспоминает, что они действительно никогда не дрались в дождь. Каждая их встреча кончалась дракой. Мужчина всегда объяснял это страхом поскользнуться: мокрые крыши плохо приспособлены для паркура. И вот сейчас блоха снова объявился лишь тогда, когда высохли лужи – последние напоминания непогоды. Хейваджима чует его издалека и впервые не злится, безуспешно пытаясь задушить вонь дымом сигарет. - Том-сан, я отойду ненадолго. От этой вони уже в глазах рябит. Том соглашается. - Но ты мне еще нужен сегодня, хорошо? - Спасибо. - Шизуо кланяется и исчезает, ведомый его внутренним навигатором. Он идет, как ищейка по следу, лавируя между людьми и безошибочно выбирая направление. Звал меня монстром, звал животным? Получите-распишитесь. Из них двоих только он может по-настоящему подкрасться к врагу, но бить в спину всерьез не позволяла гордость. И страх, что он вот так прихлопнет блоху – окончательно станет монстром, убив человека. А вот начать драку, сразу задав тон встрече, любили они оба. Что может быть лучше потрепанного врага? Вид информатора вызывал диссонанс. Хейваджима ни разу не утруждал себя его разглядыванием и почти никогда не видел его вне отыгрываемой роли раздражающего мудака. Нет, он правда был мудаком, и правда раздражающим, но не показывал же он свое истинное лицо первому встречному? И сейчас это знакомое лицо было спокойным – простой молодой парень. Достаточно красивый, чтобы нравиться девушкам. На свое несчастье он увлеченно копался в телефоне, отойдя в сторону от людского потока. Ловушка захлопнулась, а жертва еще не в курсе. Шизуо разгоняется, на бегу унося Орихару в глубь ближайшего переулка. Но все равно успевает отхватить ножом до того, как припечатывает парня к стене. Тот жмурится от боли, а потом ошарашенно смотрит на вышибалу. И открывает рот для того, чтобы не издать ни звука. Потому что его начинают душить. Шизуо перехватывает руки, удерживая их над головой информатора. Тот скалится, растягивая губы в улыбке, и пытается пнуть ногами, пока не затихает, начиная терять сознание. Паника при удушении – вещь до жути предсказуемая. Он дает парню отдышаться, поглаживая пальцем шею. Изая хмурится, пытаясь уйти от чужой руки. Но сзади только стена. То самое удовольствие, которое может доставить только Орихара, вызывает улыбку. Они кайфуют, без зазрения совести делая друг другу что-нибудь назло. Делать то, что не нравится кровососу, настолько приятно, что во рту едко сводит, как от слишком вкусной и долгожданной пищи. Рука удерживает Изаю, напоминая о риске удушения, пока большой палец почесывает шею. Орихара дергается и снова старается оттолкнуть, вынуждая раздвинуть чужие ноги. И наткнуться на бугор в штанах. - Так значит и правда было... - Блондин высвобождает шею, сдавливая член через ткань штанов, и Изая морщится и зажимает ноги. – Ладно, я буду нежно. - Он оглаживает джинсы, наблюдая, как парень шумно выдыхает через нос. Путаясь одной рукой в застежке ремня, он добирается до члена и на пробу оглаживает пальцами. Блоха кажется пристыженным, с лихорадочным румянцем и без извечной улыбки. Изменил своему образу, стоило только слегка приласкать. Господи, да что он сам творит? Но вид такого уязвимого врага – молчаливого, с руками над головой и оголенным органом, все решает. Орихара так и так теперь не упустит шанса отомстить. Надо насладиться, пока есть такая возможность. Шизуо невесомо водит по выступающим венкам и рисует узоры на розовой головке. Он поражается тому, насколько нежная и бархатная кожа под пальцами, забывая, что у него такая же. Блоха часто дышит, не способный ни собраться, ни начать сопротивляться. Член покачивается под прикосновениями, приковывая к себе взгляд в этой темной подворотне в черной одежде. Такой хрупкий на фоне грубой стены и ткани джинс. Рядом с привычным блошьим одеянием – такая внезапная картина – кончающий Орихара Изая. Он дрожит, пачкая теплой жидкостью пальцы, и в нос ударяет резкий щелочной запах. Шизуо ошарашенно смотрит - разве такое бывает? Чтобы от нескольких касаний... Чтобы без дрочки, за считанные минуты. А Изая тяжело дышит и прячет пылающие щеки, дергая руками. Шизуо растерянно отпускает, наблюдая, как парень спешно одевается и безмолвно ретируется, так и не подняв взгляда.