Камелот

      Джихё смотрела на них исподлобья, будто злилась, но Рюджин видела, как проступала на загорелой коже лёгкая пудра румянца. Она сказала, что хочет их видеть, но уже несколько минут просто молчала, разглядывая настолько пристально, словно никогда раньше не видела. Йеджи уже с трудом подавляла улыбку.       – Вы двое планируете свети меня с ума? – Наконец заговорила женщина.       – Как вы догадались? – Усмехнулась Хван.       – Обойдёмся без твоих шуток. На вчерашнем совещании капралы хотели сожрать вас живьём и не знаю, чем бы это закончилось, если директор за вас не заступился. И серьёзно, Хван, игрушки? Не верю, что ты не понимала, что вас могут проверить. Почему не перепрятала?       – Какое в этом веселье?       – А какое веселье в том, чтобы оттирать туалеты до выпускного?       – Если вдвоём с Рюджин, то это будет очень весело.       – Одна и языком, – нахмурилась Джихё.       – Ну, лишний раз потренируюсь, – пожала плечами Йеджи. – Больше работы языком – больше…       – Не продолжай! Скучаю по тем временам, когда вы просто дрались друг с другом.       – Тогда у нас тоже было сексуальное напряжение, – прошептала рыжая.       – Я тебя слышу, Хван, – Джихё скрестила руки на груди.       – Я знаю.       – Почему я всё ещё тебя терплю? Ладно, речь не об этом. Недавно Ёнджун заявил, будто ты, Йеджи, пыталась найти информацию на СПРИ, пользуясь базами «Камелота».       – Это не является нарушением Кодекса, лейтенант.       Йеджи выпрямилась, возвращая лицу серьёзность.       – Я изучала техники для укрепления памяти и в какой-то момент решила попробовать вернуть подавленные воспоминания. В одном из них увидела нечто, похожее на значок СПРИ. Я… я признаю, что слишком серьёзно отнеслась к этой теме, и решила, будто они причастны к смерти моих родителей.       – И ты влезла в систему, потому что…       – Не в систему, я обратилась к открытым данным. Хотела проверить, не было ли у СПРИ дел в Сеуле в то время, когда погибли мои родители. Думаю… думаю, это всё ещё слишком беспокоит меня, и я позволила эмоциям взять верх. Тогда же я и обратилась к Ёнджуну. Нас связывало прошлое, наши родители погибли вместе.       – Ты нашла что-нибудь?       – Нет.       – И ты остановилась?       – Да, мэм, – кивнула Йеджи. – Полагаю, мои чувства к Рюджин помогли мне переключиться с этой идеи на неё.       – Официально «Камелот» не запрещает кадетам пользоваться их системами, но вы обе должны понимать, что встревать в дела таких крупных организаций, как СПРИ, опасно и даже глупо. Вы талантливы, но не имеете боевого опыта, так что станете для них лёгкой мишенью. Не хотите умереть – развлекайтесь с вещами из тумбочки Хван, а эти дела оставьте профессионалам.       – Давно оставили, мэм, – отчеканила Йеджи.       Джихё покачала головой, улыбнулась.       – Если бы я верила всем твоим словам, Хван, то никогда не получила «лейтенанта». Следи за ней, Шин, она любит лезть в неприятности.       – Даже слишком, – хмыкнула Рюджин.       – Это часть образа, – попыталась возразить Йеджи, но Джихё посмотрела на неё так, что слова внезапно застряли в горле. – Извините, мэм.       – Шин, с завтрашнего дня твой больничный заканчивается, можешь приступать к тренировкам, но в щадящем режиме. Мне не нужен ещё один перелом. Кстати, имейте это в виду и во время своих игр, Хван.       – Вам не нужно переживать, мэм. Обычно в них я снизу.       – Боже… – она закрыла лицо руками. – Просто проваливайте. Обе.

***

      Капралы наблюдали за ними ещё пару дней. Кое-кто из представителей руководства сидел на уроках, – официально, конечно же, в качестве проверки преподавателей, но Рюджин знала, что следили за ними. Какой бы небольшой организацией в мировом масштабе была СПРИ, «Камелот» явно считал, что она может представлять угрозу.       – Они следили за СПРИ годами, – сказала Йеджи, когда они оказались наедине. – Я нашла целый пласт зашифрованных данных, но по итогу там не оказалось ничего полезного.       – Тогда для чего их шифровали?       – Думаю, «Камелот» получил их такими.       – Получил? Значит, СПРИ знают, что за ними следят?       – Уверена в этом, – Йеджи зашла за её спину, нависая над тетрадкой с данными. Рука скользнула на воротник рубашки, ослабляя галстук, расстегнула пару пуговиц, чтобы пальцы могли свободно скользнуть по коже. – Почему ты всегда застёгиваешь ворот так туго? Дышать же невозможно.       – Помнишь сержанта Бэ?       – Ублюдка, которого застрелили в прошлом году? Да, конечно. Земля ему стекловатой.       – Он был куратором моей части общежития.       – О… – понимающе протянула Хван. Пальцы поднялись на шею, останавливаясь на точке пульса.       – Да. Ублюдок отбивал пальцы всякий раз, когда я выходила, не застегнувшись хотя бы на одну пуговицу. До сих пор помню, как он клал мою ладонь на лавочку и наступал на неё.       – Ублюдок.       – Кстати, я слышала, что после этого его сильно избили. Наверное, кто-то всё-таки не выдержал.       – Да, кто-то, – усмехнулась Йеджи, поворачивая голову, чтобы поцеловать Рюджин в висок. – Но он заслужил.       Шин вздрогнула, когда прикосновения неожиданно оказались ещё ниже. Пальцы Хван залезли под ткань рубашки, поглаживая ключицы, и осторожно прошлись по шву спортивного топа. Губы сошлись на ухе, прикусывая. Она почувствовала, как горячее дыхание опалило чувствительную кожу, и сердце пропустило несколько ударов. Это было неправильно. Прикосновения кого-то типа Йеджи никогда не должны были пробуждать в ней такие эмоции, но… Хван казалась такой осторожной, но при этом умелой.       – Перестань, – Рюджин слабо ударила по ладони.       – Почему нет?       – Ты мне не нравишься.       – Да? – Она рассмеялась, посылая по коже потоки мурашек. – А твоё тело реагирует иначе, – Хван провела носом от ключицы до уха, прикусывая мочку. – Ты так мило дрожишь. Как будто раньше к тебе никто не прикасался. Или…       – Я не собираюсь разговаривать об этом, пока ты меня лапаешь.       Когда Йеджи сделала шаг назад, Рюджин набрала больше воздуха в грудь, пытаясь расслабиться. Не стоило думать об этом. В коридорах говорили, что за последние пару лет в комнате Хван побывало несколько десятков кадетов, – парней и девушек, – и она никогда не пыталась этого отрицать. Ей нравился секс, флирт, и Шин пыталась не осуждать, но… что-то обжигающе-горячее появлялось в груди всякий раз, когда она видела Йеджи с кем-то.       В голове постоянно возникал вопрос: «Почему этот человек? Чем я хуже?».       – Ну, – Хван скрестила руки на груди.       – Не твоё дело.       – Как грубо. Но серьёзно, Рюджин, – почему нет?       – Потому что ты не можешь быть в моногамных отношениях.       – Ну, с Ёнджуном же была. Я ему не изменяла и даже не думала изменять, и поэтому рассталась. Не хотелось быть с кем-то, кого не люблю, потому что так нечестно по отношению к нему. А всем мои партнёры за это время… у меня есть потребности, Рюджин. Если я не в отношениях, то могу спать с тем, с кем хочу, при условии, что мы оба понимаем, что это несерьёзно.       – И сколько этих «несерьёзных» у тебя было?       – Десять или пятнадцать, – пожала плечами Йеджи. – Девушки со старших курсов. Они выпустились в этом году.       – Только они?       – Мне хотелось узнать больше о том, как заниматься сексом с девушками. Пыталась смотреть порно, но все видео с участием женщин там – развлечение для извращенцев, так что пришлось искать другие способы. Практические.       – И при этом ты всё ещё говоришь, что влюблена?       – По уши, – рыжая улыбнулась.       – Ты не чувствовала, будто изменяешь ей, когда делала это?       Рюджин не знала, почему спрашивала об этом. Ей было и плевать и на девушку, в которую Хван влюбилась, и на всех, с кем она спала, но злость всё равно сдавливала изнутри, словно требуя узнать всё. Что такого могла сделать та девчонка, чтобы понравиться Йеджи? Как они познакомились? Кто это, блять, вообще?       – А должна была? Мы не встречались, она даже не знала о моих чувствах, значит, и стыда никакого. Можно сказать, что я тренировалась ради того, чтобы ей было приятнее заниматься со мной сексом.       – Бедная… – Шин закатила глаза.       – Детка, ты не представляешь, как я страдала… эти девушки… слушать, как они стонут… как мои уши до сих пор целы после такого количество красивых и очень громких девушек.       – Теперь я понимаю, почему Джихё так редко с тобой разговаривает.       – Из-за моего божественного юмора?       – Да, именно из-за него. Ну… вернёмся к работе?       – Конечно, но ты точно не хочешь?       – Нет, – уверенно заявила Рюджин, скрещивая руки на груди. – Подави своё либидо хотя бы на час. Нам нужно заняться делом.       – Секс тоже дело.       – Йеджи!       – Да иду я… но ты столько теряешь, Рюджин.       – Займись работой, Хван. Немедленно!

***

      Отрезав кусок глубокой чикагской пиццы, Рюджин осмотрела столовую. Большинство кадетов уже ушли, и столики занимали только те, кто освободился от занятий, – Ёнджун с компанией парней, несколько второкурсников, и они с Юной и Джису. Чхве говорила о планах на каникулы, – двухнедельной поездке на остров Чеджу, съёмном домике у моря и, конечно, бесконечном море, в котором она собиралась плавать, пока ноги не сведёт судорогами. Юна тоже хотела поехать, – её денег было достаточно, – и они ждали только ответа Рюджин.       – Я не смогу, – пожала плечами Шин. – Планы.       – С…       – Да, – Йеджи навалилась со спины, откусывая от кусочка, который Шин не успела поднести ко рту. – Со мной. Привет, детка.       Взгляд Джису скользнул на Ёнджуна, и Рюджин поморщилась. Этот ублюдок сдал их, потому что не мог справиться с ревностью, а они продолжают жалеть его? Какого хрена?!       – Это была моя пицца.       – Я отработаю, – Хван поцеловала её в щёку. – Привет, Джису, Юна.       – Привет, – Юна выдавила улыбку.       Рюджин хотела оттолкнуть её, но вовремя заметила на входе в столовую уже знакомого капрала. Старик смотрел с такой ненавистью, что Шин захотелось врезать ему. Просто очередной старый гомофобный ублюдок, который каким-то чудом пережил первый год работы, а затем нашёл способ перевестись на бумажную работу в штаб. Наверное, считает себя крутым. Придурок.       – Увидимся вечером? – Губы Йеджи остановились на щеке, снова целуя.       – Ага.       – Я буду скучать. Чёрт… – поднявшись, она запустила руки в волосы, почесала голову Рюджин. – Ты такая милая.