Дела дней давно минувших

- Не бывать этому! Слова произнесенные в полумраке мерцающих свечей эхом отражались от каменных стен взмывая ввысь. Они были произнесены с непоколебимой решимостью и уверенностью, показывая серьёзные намерения хозяина. В самом центре располагался круглый стол, усыпанный звездами и окруженный семью стульями, рядом с ним стояли двое. Белый свет от тускло горящих ламп бросал неясные тени на стены, создавая таинственные образы, которые таяли во мраке. - Вот погоди, приедет Ятыр и.... Не успел мужчина договорить, из темноты послышался недовольный глас с металлическими нотками. - А вот не нужно меня пужать, Азым. Я такого терпеть не стану, несмотря на все то что меж нами было. Иль столь горделив ты и думаешь, что так сильно твоё слово здеся? Имеет столько же веса? Атмосфера вокруг стала накаляться, молчание затягивалось. Стушевавшись, старик поспешил исправить сие положение. - Нечисть на моей земле приют нашла. С этим нужно что-то сделать как можно скорее. Колдун, дрожащими руками протягивал исписанный кривыми буквами свиток человеку напротив, его голос дрожал от старости и волнения. - Я нашёл упоминания об этом в хранилище моей семьи. В отличие от колдуна его собеседник был слишком уж спокоен и сдержан, странно, не каждый же день о таком узнаешь. Не дожидаясь реакции старик развернул бумаги и потянулся за свечой, ибо в таком мраке не то что букв не различить тут и очертания вещей едва различимы. Спешно поднося свечу ближе он невольно пролил несколько капель воска на древний документ. Громко шикнув и мысленно ругнувшись, он забегал глазами выискивая нужную им часть. - Вот, такое уже случалось лет 200 назад. И тогда.... - Я понимаю, но сейчас не совсем подходящее время для вынесения данного вопроса, другие могут не понять. Азым, тебе не кажется? - Неподходящее? И что ж не так? Иль ты за храм печешься? Так то не страшно, сожгут нескольких, гляди и успокоятся. Охота на нас всегда была... Рука его невольно сжала ручку подсвечника. Всем больно видеть смерть своих, да и невинных жалко, вот только поделать ничего нельзя. Ежели супротив пойти, то кровавой бойни не избежать. - А потому я настаиваю на важности дела и требую созвать всех! Ежели не будет по моему, то я сделаю это сам! Видя, что отступать глава не желает собеседник тяжко вздохнув прислонился к столу и пробормотал. - Не хотелось мне этого. Ох не хотелось... Да видно придётся. Прежде чем колдун успел осмыслить или что-то ответить, он почувствовал резкую, колющую боль где-то в боку. Издав приглушенный вопль, мужчина схватился за холодный стул, пытаясь все же осознать, что сейчас произошло. Кровь начала медленно просачиваться сквозь его одежду, образуя густые пятна на ней. Старик, держа второй рукой свое израненное ребро, покачивался, пытаясь удержаться на ногах. Хрипя, он тяжело дышал, с трудом подняв голову к советнику. - Этот клинок.... - Ох? Неужели узнаешь.... Последние крупицы силы покинули его, и колдун рухнув на пол, рассыпался в прах. Переведя на небольшую кучку притворно тоскливый взгляд фигура стала будто бы оправдываться. - Ты не оставил мне выбора... Понимаешь? Ответом ей стала тишина. - Знаешь, мне даже немного жаль, такой значимый человек и вот так... Замерев, тень потянулась к свитку скручивая его в трубочку, после чего сжигая над той же свечей. - Так много сделанных во имя нашего общего блага дел... Каждый выживает как может. Прощай, Коще. Аккуратно взяв её в руки задул. Оставшийся единственный фонарь ярко сверкал вдалеке. Буцнув пепел ногой, от чего он разлетелся в разные стороны создавая серое облако, силуэт вошёл в него и завернув скрылся за высокой золотой колонной. Оставляя за собой токмо длинную тень, что удлинялась при каждом следующем шаге. *** Ох и подсобил, Царь батюшка.... Думалось Максиму который уже битый час стоял у дверей Царской опочивальни. Толпу собравшуюся за ним, столь огромную, видать кажись за версту, а потому, проходящие время от времени с интересом оборачивались, намеренно замедляя свой шаг. Авось услышат чего важного. И хоть отбирали людей тщательно, долго, всё едино запрятавшись, проскользнет мышка. Сколько таких попалось в расставленные опричником ловушки, пока те, скоренько, для господина своего выполняли дела пыльные да грязные. Многие шли иным путем просто покупая за злато, однако говорить о полном постоянстве их рискованно. Тут одерживал верх тот, кто значительнее заплатил и тот, кто боле люб чернью, оттого обращаться старались с ними не шибко сурово. Иван Васильевич народу простому верил порой паче чем приближенным своим, на таких судах их слова играли далеко не маловажную роль. Заслан Максим был к Царице с дарами, в сопровождении двадцати холопов, что тащили сундуки ценные, да двух служанок призванных монархине лично в услужение. Прислужницы пошли первыми, на разведку так сказать. Ох и долго же... Максим впопыхах выверял список составленный ключником Серафимом на зоре и тогда же утверждённым государем. - Платья - три дюжины, перста и бусы перламутровые - полста, черевики - десяток, накидки да шубки - семь, муфта песцовая - пять, собольи шапки - три..... Шныряя меж ларцами да подсчитывая не приметил он как дверца тихонько приоткрылась и к ним выглянула довольная Варя. Подойдя к нему она легонько подергала опричника за длинный рукав кафтана и ободрительно подмигнула взволнованному парню. Мол, не волнуйся, хорошо всё будет. Ох и добрая же девушка, мало таких нынче осталось. Скуратов младший в отличие от своих родственников никогда не смотрел на холопов свысока, наоборот, относился с благодарностью. С некоторыми из них даже дружбу водил. Взяв поднос с наиболее ценными украсами, гордо подняв голову и расправив плечи предстал он пред Матушкой всей земли русской. Склонившись в глубоком поклоне, коего требуют законы древние да люди поважные. Чуть выпрямившись молвил. - Государыня матушка, дары принесли, поглядеть не желаете? - Отчего же не желать мне? Желаю, вельми желаю. Там, на покрытой мехами одре скрестив ноги сидела черноволосая девица с тарелькой спелых фруктов в руках. По её тоненьким пальцам стекали капли кристально чистой воды, что падали на её колени, исчезая в предусмотрено разложенной белоснежной салфетке. Максим, прибыв в своем опричном платье, не совсем подходящем для столь яркого действия, столкнулся с пристальным взором своей государыни. Неужто оно смотрится вовсе неуместным? Видать стоило все ж таки сменить наряд? За этими раздумьями он и не заметил как Марфа махнув рукой отослала всех из спальни. Оставляя их вдвоём, ежели не считать служанку в соседней комнате. Этих троих отделяла маленькая, совершенно неприметная дверца. Поставив пустое блюдо на низенький турецкий столик девушка наказала. - Поди сюды, да покаж чего принес. Встрепенувшись от неожиданности Максим учтиво опустил голову делая шаг вперёд. Украшения что принёс он с собой искрились, переливались под лучами света проскальзывающими меж пилотных штор, посылая скакать по стенам разноцветных зайчиков. Царица заинтересованно рассматривала их иногда беря ту или иную вещицу и крутя её в руках прежде чем положить на место. Выполняя сие незатейливые действия она словно ненароком несколько раз погладила боярина по рукаву. Он преподнес ей браслеты, созданные лучшими чужеземными мастерами. Самоцветы, утонченно вплетенные, вставленные в металлические узоры, создавали атмосферу непомерной роскоши. На серебряном подносе также лежали вычурные ожерелья, каждый камень сверкал столь ярко, что глазам больно, но ничто из этого не интересовало девушку по настоящему. Указав на третий по счету сундук Марфа махнула рукой. - Поднеси ближе. Отвори. Отложив поднос в сторону Максим встал на колени откидывая тяжёлую крышку и выставляя на обзор одежки пегие да платьица броские. Марфа медленно подошла к сундуку, опустив руку она самыми кончиками пальцев мягко коснулись его руки. Вздрогнув в очередной раз Максим приподнял рыжую свою голову, встречаясь с горящим взглядом напротив. Тёмные глаза призывно смотрели на него, должно Царица надеялась, что он сможет стать ее спасением. Она ждала от него тепла или вернее сочувствия, которые могли бы стать ее убежищем от ураганов, бушующих кругом. Знал Максим, что у прошлой Царицы Марии было несколько любовников и государь верно подозревал о том. Однако ничего не делал ибо сам не безгрешен... Но ему то это не нужно. В приближении Марфы боярин видел опасность, не желалось стать чьим-то пленником. Максим стремился к независимости, не желая становиться пешкой в её игре, ибо знал, что любовь с Царицей — это цена, которую он не собирается платить. Да и как можно, чтобы не супруги любовью занимались? Раньше отец частенько подшучивал над ним. Дескать и с супругой своей в постели будет цветочки нюхать. Не секунды не колеблясь Скуратов сделал большой шаг назад всем видом выражая свой отказ. Тогда девушка сама подалась вперёд уже прямо намекая, что так легко она не сдастся. Уж страх как понравился он Марфе. - Не можно так... Скривившись от досады Собакина потянулась и было собралась продолжать блудодейство своё, как из-за той самой маленькой дверцы постукивая посохом вышла Онуфриевна. Поглядев на Царицу и Максимку с немым укором она кивнула последнему на дверь. Парень аж расцвел, отшатнувшись, он поспешил откланяться и оставив украсы прошмыгнул за дверь. Пройдя прямиком к сундукам Онуфриевна молвила. - По приказу Государя явилась. - ... Разбирая вещи она что-то кидала на кровать, а что-то на пол. - Вопрошал разузнать как расположилась, не нужно ли чаго. А я так погляжу хорошо.... Смотри, чтобы первый и последний раз я узрела такое. Царь к тебе со всей милостью своей. Пристыженная Марфа стояла у столика аки нашкодившее дитя покусывая свои пухлые губки. *** Комната вночи не такая как днем, окутанная таинственной, не повторной атмосферой. Лунный свет, проникающий сквозь стекла, оставляет серые пятна на стенах и полу. Слабый, он придает предметам в комнате еле заметные контуры. Мебель, обитая мягкой тканью, кажется погруженной в глубокий сон. Тени играют в углах, отображая похороненные навсегда истории, забытые всеми. Тишина становится почти осязаемой, прерываемой лишь шорохами и рваным дыханием. Зеркало у стены отражает бледный свет, создавая некий портал в мир иной. Воздух пропитан спокойствием, и может показаться, что даже время замедлило свой бег, как если бы сам мир вдыхал таинство этой ночи. Лёжа в полутьме Фёдор вертелся, кутаясь в простынях. Кошмары всегда преследовали его, в детстве представали чудовищами из сказок, прочитанных заботливой нянечкой. Со временем, хоть и меняясь они пугали не меньше. Благо, являлись редкими гостями. Во снах Федя всегда ходил в тумане. За незнание свое расплачивается, силу получил, а делать то что с ней? С тех пор не минуло и ночи без кошмаров. Разрывая изнутри тьма поглощала его разум, он просто не мог поверить... Как оказался в такой ситуации, и не знал, можно ли выбраться из этого кошмара, который казался бесконечным. Под воздействием тумана его сознание стало сцепляться с множеством невнятных голосов, раздававшихся в его уме. Кажется в последнее время их стало больше... Они нашептывали сомнения и насмешливые замечания, переплетаясь в безумном хоре угроз и обещаний. Ему казалось, будто в каждом уголке разума сгущалась тьма, из которой выплывали различные теневые фигуры, готовые поставить под сомнение каждое его действие и решение. Они предстали бессмысленными шагами в темноте. Каждый новый выбор был загадкой, которую он не мог разгадать. Голоса звучали то пронзительно и ясно, то заглушенно и невнятно, словно он находился в мире, где реальность и фантазия стали неразличимыми. Подстрекали его к сомнениям, заставляли засомневаться в самом себе. Силясь перекричать друг друга только путали ещё больше. Теперь голоса казались ему неотъемлемой частью его существования, и Басманов понял, что в этом море шума он может потеряться навсегда, если не найдет способ противостоять им. Где ложь и где правда? В его голове словно засела тяжелая пелена, затрудняя ясное мышление. Он стал терять нити своих мыслей, словно они ускользали от него, оставляя лишь запутанные обрывки, которые отражали лишь фрагменты того, что когда-то было четким и определенным. Мгновения ясности, которые он еще недавно испытывал, начали таять под напором смутных сомнений. Каждая мысль теряла свою резкость, каждое чувство становилось матовым и размытым. Обратный отсчёт: 12 дней