Жизнь золотого дракона

      — Иё-сама, отныне высочайшим указом императора вы назначаетесь на место наместника в префектуру Айти. Все инструкции вы получите на месте, в Нагое.       — Спасибо, удайдзин-сан. Засим я откланяюсь.       — Пусть сохранят вас боги в пути! — донеслось в спину уходящего принца.

***

      Сапфировая беседка была неофициальным местом, где собиралась женская часть придворных. Императрица и её приближённые занимали здесь особое, главенствующее положение как, в принципе, и везде. Фрейлины и супруги императора собирались здесь и вышивали кимоно, занимались каллиграфией или сочиняли хокку. Но на самом деле сюда приходили за самыми свежими сплетнями.       И сейчас тут стояла очень напряжённая атмосфера. Из-за недавнего назначения Иё наместником при дворе разгорелись жаркие споры о значении этого действия императора. Одни говорили, что сумэра микото решил отослать принца, чтобы тот не мешал передаче трона официальному наследнику. Другие предполагали, что, отправляя Иё управлять провинцией, император даёт ему шанс научится править и заслужить уважение и любовь народа. Ведь практика всегда лучше теории, к тому же Нагоя находится достаточно близко к Киото, чтобы в случае чего вызвать принца обратно во дворец. Хотел бы отослать, отправил бы на Хоккайдо к бунтующим эмиси. Третьи предпочитали вообще не гадать, а наблюдать, что будет дальше.       Также сейчас разделились и прекрасные обитательницы Сапфировой беседки. И если во главе первых была императрица Отомуро, то вторых возглавляла мать Иё — Ёсико.       — Да кому вообще нужен этот мальчонка? — специально громко произнесла принцесса Сакахито.       Она пусть и была моложе Отомуро на три года и носила титул единственной второй жены императора, давно не имела особой силы при дворе лишь потому, что не имела от императора детей мужского пола. Её единственным ребёнком была принцесса Асахара, двенадцатая Верховная жрица Исэ-Дзингу. Поэтому Сакахито уже давно примкнула к свите императрицы Отомуро. И сейчас она сидела рядом со своей покровительницей и под её одобрительные взгляды поливала грязью четвёртого принца.       — И вообще, почему все так заморочились на цвете его волос? Вообще-то белый — цвет смерти. — не собиралась умолкать Сакахито.       — В буддизме, моя дорогая, в буддизме. — прервала монолог второй жены Ёсико. — Неужто ты поддалась этому пагубному новому веянию? Неужели ты забыла, почему мы перебрались из Нары сюда, в Киото? Ай, ай,ай!       Нахмурившаяся императрица поняла, что если она не вмешается, то все старания Сакахито пойдут прахом.       — Ёсико, уважаемая, ты не совсем правильно поняла то, что хотела сказать Сакахито. Дело не в значении белого цвета, а в том, что внешность не определяет, сможет ли он править или нет. Не волосами же он управлять страной будет. — усмехнулась Отомуро.       — О, как я могу спорить с вами, Отомуро-сама! — съязвила Ёсико. — Но разве не мой Иё — лучший и в стрельбе из лука, и в кэндо, и даже в сочинении хокку?       — Да, это так. Но законы гласят, что следующим императором может стать только старший сын нынешнего.       — Наследника всегда можно поменять. — как бы невзначай заметила Фудзивара-но Ёсико, тем самым обозначая конец спора.       Но не конец противостояния.