Два минус один равняется... Нулю?

      В первую секунду мне кажется, что я оглохну, потому что кругом происходит что-то неописуемое. Повсюду летят камни, люди кричат от ярости и боли, сражение идет полным ходом. Я пытаюсь в этой гуще разглядеть Беллатрису. Только бы не опоздать. Взгляд выхватывает из толпы её худую фигуру, обтянутую черным корсетом. У нас всего пара минут. Кидаюсь в её сторону, стараясь не врезаться в сражающихся людей.       Вот оно. В Беллатрису из прошлого летит луч заклинания, руки её слабеют, палочка падает, и я уже тянусь рукой, чтобы схватить её, но в последний момент что-то происходит и палочка, не достигнув пола, оказывается в чьих-то невидимых руках.       Что, черт возьми, происходит?       Я хотела бы спросить то же самое. Целюсь палочкой в невидимого вора, кидаю заклинания одно за другим, но он опережает меня. Чья-то крепкая рука хватает меня за запястье, и нас уносит волна перемещения.       Не успеваю сориентироваться и падаю коленями на холодный каменный пол. Черт, больно. Поднимаю голову, всматриваясь в полутемное помещение. Невидимый одним взмахом зажигает пару факелов, висящих на стенах какого-то подземелья, в котором мы оказались. Вокруг нас решетки, и я понимаю, что мы сейчас прямо в центре камеры, а вор стоит на входе. С него спадает невидимость и передо мной появляется высокая фигура в черном плаще. На капюшоне какое-то заклинание, скрывающее лицо мага, и я вижу только клубы серого переливающегося тумана вместо головы. Выглядит всё это довольно жутко.       -Кто вы и что вам нужно от меня? — пытаюсь завязать разговор, потому как абсолютно не понимаю, как он мог увидеть меня под заклятием невидимости и для чего я ему вообще сдалась.       -Так значит это ты, — только и говорит он. Я не узнаю голос. Скорее всего, он тоже изменен заклинанием.       -Что вы имеете в виду? Что я? — я ничего не понимаю. А человек тем временем начинает смеяться. И от этих звуков, эхом прокатывающихся по подземелью, мне становится не по себе. Конечно, я бывала в разных ситуациях, но со мной всегда были друзья, готовые прийти на помощь, прикрыть и вытащить из любой передряги. Сейчас я одна… Ну, почти одна.       -Ты никогда не выйдешь отсюда, Грейнджер, — говорит вор, мне даже мерещится, что я сквозь туман вижу его злорадный оскал, — Я не для того столько лет мыкался во времени, чтобы упустить сейчас то, на что ушло столько сил. Сколько жизней было отдано, а ты все время была рядом. Это даже смешно. Я был глупцом, но теперь все исправлю, поверь мне. Даже не пытайся мне помешать. Господин призвал меня, чтобы избавить мир от этого, — с каждым его словом, я все больше прихожу в замешательство. Этот человек все время был со мной рядом? И от чего он собрался избавить мир? Уж не от меня ли… Но следующие его слова и действия убеждают меня, что я себе льщу.       -Ты можешь мне еще пригодиться, Грейнджер. Но просто чтобы ты помнила, в качестве кого ты тут находишься… — незнакомец поднимает палочку, и я с ужасом узнаю в ней Бузинную. Но как? Дальше мысли в моей голове заканчиваются, — Круцио, — тело пронзают тысячи иголок, падаю, хватаясь ладонями за холодные камни. Боль становится невыносимой, а потом словно отходит на задний план. Может быть нервные окончания не выдержали и тело онемело? Лежу, сосредоточившись только на том, чтобы не закричать. Вор снимает заклинание и подходит ближе ко мне, проверяет пульс, мне становится мерзко от ощущения прикосновений сухих горячих пальцев, но я не могу двинуться, тело словно не принадлежит мне.       -Подумай о сотрудничестве, Грейнджер, может быть тогда я сохраню тебе жизнь, — шаги по каменному полу, скрип решетки, поворот ключа. Он уходит. Выдыхаю прижавшись щекой к мертвенно холодному полу. Чувствительность начинает возвращаться к телу, и я даже могу пошевелить пальцами правой руки. Тело сотрясает мелкая дрожь.       Эй, неплохо бы встать, если не хочешь заработать воспаление.       -Это что, забота? — спрашиваю надломившимся голосом и переворачиваюсь на спину, уставившись в грязный каменный потолок и раскинув руки в разные стороны.       Я не шучу, грязнокровка. Я не дам тебе умереть, пока ты не грохнешь меня, понятно? А потом делай что хочешь.       Мне становится смешно. И я действительно смеюсь, слыша, как мой смех отражается эхом от стен этого чертового места.       -А если не встану? То что? — я знаю, что не время и не место упрямиться, но мне отчего-то вдруг становится все равно. Я опять вляпалась куда-то и кажется теперь уже без надежды на спасение. Она рычит, и мне кажется, что моя голова вибрирует изнутри.       Тогда я подчиню твое тело снова, и сломаю твою же руку, а может сразу обе, чтобы больше не было желания валяться где ни попадя. Поверь, ничто не помешает мне это сделать. И твоя боль уже не будет такой призрачной, ты ощутишь её в полной мере.       Стоп, что? Снова? Призрачная боль? Так это из-за неё мне показалось, что тело онемело и боль словно бы… Меня шокирует даже мысль об этом.       -Зачем? — ошарашенно говорю я, и даже поднимаюсь на ноги, не желая больше спорить.       Нет времени на глупые вопросы, нужно думать, как выбираться отсюда. Кем бы ни был этот черт в капюшоне, нам нужно как можно быстрее забрать у него палочку, или хотя бы понять, для чего она ему понадобилась. Что за бред он тут нёс, про то что был избран для избавления.       -Вы видели его палочку? — эта деталь не дает мне покоя. Этого просто не могло быть, только если… Он уже не в первый раз перемещается в прошлое.       Палочку?       -Да, Бузинную палочку, — уточняю.       Как такое возможно? Неужели благородный тупоголовый Поттер не выбросил её с первого же моста?       -Не тупоголовый, а дальновидный, — возражаю, испытывая обиду за друга.       Так значит, я права. Идиот. Тогда делаем вывод, что этот клоун уже побывал в прошлом и забрал Бузинную палочку. Если в его руках самая могущественная палочка, на кой черт ему понадобилась моя?       -А что, если он знает, что заключено в этой палочке? — сама пугаюсь своей мысли. Ведь тогда он может захотеть уничтожить её?       Не думаю, что он знает. Возможно догадывается, но нам нужно быть аккуратнее в любом случае, чтобы не выдать себя. Если он ведет охоту за мной, то уничтожив палочку, он убьет меня, и на пару секунд я смогу выйти из твоего тела и подчинить себе его тело, до того как исчезну насовсем, а у тебя еще останется шанс сбежать.       -Нет, — говорю твердо, — так не пойдет. Мы должны найти другой вариант, и для начала выбраться отсюда. Вот только, как это сделать? — Беллатриса ничего больше не говорит и мне становится страшно от того, что произошло. Она молчит довольно долго. За это время я успеваю насчитать шестьдесят ударов сердца и тридцать рваных вдохов. Мне даже кажется, что легкие больше не способны вдохнуть тот же объём воздуха, что и раньше.       Сказать тебе честно? Я не знаю. Пока…       Я сажусь на холодный каменный пол и обхватываю колени руками, ощущая мелкую дрожь то ли от холода, то ли от страха перед неизвестностью. В голове крутятся сотни мыслей, но ни одна из них не приносит желанного выхода из сложившейся ситуации. Где находится это подземелье, можно ли из него выйти, защищено ли оно магически, кто его охраняет. Миллион вопросов, на которые нет ответа. Не знаю, сколько проходит времени, когда в голове снова раздаётся ее непривычно тихий голос.       Нам нужно отдохнуть, неизвестно, что ещё придёт в голову этому психу. Закрой глаза, попробуй представить, что мы далеко отсюда. Иногда мне такое помогало.       Мне до ужаса странно слышать от неё такие слова. Что-то похожее на попытку утешить? Нет, не утешить. Но, помочь? Может быть она права. Закрываю глаза и почему-то моментально засыпаю.       Зелёный луг, это первое что я вижу, когда открываю глаза. Трава такая пышная и ароматная, что кажется, словно никто и никогда не тревожил её своими прикосновениями. Прикрываю глаза и до мурашек вдыхаю полной грудью её запах. Где это я? Поворачиваю голову. Кругом бесконечные завораживающие просторы. Вдалеке виднеются пики величественных гор, усыпанных, как и всё здесь, травой и деревьями. И замок. Никогда прежде такого не видела. Хотя нет, я ведь уже бывала здесь. Замок Урквхарт. Когда мне было десять, мы с родителями путешествовали по Шотландии и тогда почему-то именно этот замок поразил меня больше всего остального. Возможно, в нем таилась какая-то древняя магия, которую я смогла почувствовать уже тогда. Здесь так легко было поверить в существование волшебных троллей и лепреконов.       Иду к нему не торопясь, слушая, как где-то внизу о скалы бьются воды Лох-Несского озёра. У обрыва останавливаюсь и долго смотрю вниз. Тихие, глубокого синего цвета воды. Ветер раздувает полы моей мантии, и я плотнее запахиваю воротник, ощущая холод, пробирающий до костей.       «-Аккуратнее, малыш, не оступись. — Папа берет меня за руку и чуть отодвигает от края, — Посмотри, видишь, там вдалеке на поверхность воды всплывают пузырьки воздуха?       Я киваю и продолжаю зачарованно всматриваться.       -Это самое спокойное озеро в мире. А знаешь, почему? — он делает паузу и, вытаращив глаза, шепотом произносит, — Там живет самое страшное чудовище в мире. Лох-Несское чудовище. И никто не смеет нарушить его покой и потревожить воды, в которых оно обитает.       Делаю ещё шаг назад от края, крепче сжимая папину руку, и надолго запоминаю эту историю.»       Да… мне было десять. И я не знала, что главное чудовище в моей жизни ещё впереди. И есть вещи похуже, чем упасть в озеро. Лох-Несс завораживает меня и сейчас, однако страх отступил. Думаю, теперь я могла бы спокойно зайти в воду и проплыть сотню другую метров.       Обхожу замок и останавливаюсь возле полуразрушенного входа. Небо над замком такое голубое, что глазам становится больно смотреть. Вхожу под каменные своды, касаясь стен, кажется пропитанных магией. Сила льётся сквозь мои пальцы, и вдоль спины бегут крупные мурашки.       Едва не падаю, запнувшись о камень, и внезапно замечаю узкий проход вниз. Не помню такого. Кажется, его здесь раньше не было. Любопытство берет верх, осторожно спускаюсь по крутой обваливающейся лестнице, тревожно слушая эхо своих же шагов, уходящее куда-то вглубь подземелья. Куда ведёт этот ход? Становится очень темно, и я вздрагиваю, когда на стенах, словно вторя моим мыслям, загораются факелы.       Что это за место? И неужели оно может читать мои мысли? Или скорее, подчиняться моим мыслям? Продолжаю спускаться, ощущая, будто стены становятся всё ближе, воздух давит на легкие, появляется ощущение, что кто-то идет за мной по пятам. Страх сковывает моё сердце. Резко оборачиваюсь, факелы на стенах гаснут, и в лицо мне ударяет сильный поток горячего ветра. О нет! Я оступаюсь и, нелепо размахивая руками падаю вперед спиной. Лечу и лечу в темноту. Мне уже начинает казаться, что это падение будет длиться бесконечно, когда спина ударяется о твердый камень, я вскрикиваю от боли и до жути пугаюсь, услышав где-то в глубине громкое нечеловеческое рычание.       Открываю глаза и резко подскакиваю с пола, ощущая боль в спине. Черт, это был лишь сон, тогда почему так больно.       Ты сошла с ума? Какого черта так подскакивать?       Вы можете видеть мои сны? — спрашиваю я внезапно даже для самой себя.       Что?       -Вы слышали, — у меня нет настроения играть в глупые игры. Сейчас мне важно знать. У меня есть стойкое ощущение того, что это был непростой сон.       Какое это сейчас имеет значение?       -Я думаю, это был не просто сон, — повторяю вслух свою последнюю мысль.       Даже если так, что нам это даёт? Ты думаешь, что это поможет нам выбраться?       -Не знаю, — говорю растерянно. Я не понимаю, что именно происходит, но у меня есть стойкое чувство, что мы куда-то вляпались, ещё даже не понимая этого.       В коридоре раздаются шаги, невольно съеживаюсь, прижимаясь к стене, всё еще ощущая боль в спине.       -Жива, как вижу, — произносит наш тюремщик, в его голосе слышна усмешка, — Как твой настрой, миссис Уизли? Готова сотрудничать? Или мне продолжать уговаривать тебя? — он поигрывает палочкой, зажатой в руке.       -Иди к черту, — говорю ему, хоть и чувствую, как сильно дрожит мой голос. Человек смеется, и прикладывает вторую руку к груди.       -Только не обвиняйте меня в излишней старательности, ведь я предлагал вам выбор, миссис, помните об этом, когда будете корчиться на полу в очередной раз, — пока он говорит, я уже мысленно готовлюсь к новой порции боли. Зажмуриваюсь, не в силах совладать со страхом, когда он поднимает палочку. Луч заклятия летит ко мне, и вдруг происходит что-то странное. Время словно замедляется, вокруг меня появляется яркое свечение. Оно странного цвета, словно сплетено из множества огненно-оранжевых и голубых нитей. Я могу различить каждый виток загадочного плетения, каждый узел, их свечение почти ослепляет меня.       Время возвращается в привычный темп, и мне кажется, что я сошла с ума. Луч заклинания попадает прямо в грудь, но боли нет, только голова ударяется о холодный камень, когда меня отбрасывает силой заклинания. На меня резко накатывает слабость, и я падаю на колени, уткнувшись взглядом в пол. Словно со стороны вижу луч заклинания, но по-прежнему не чувствую его силы, словно потоки магии огибают меня, рассеиваясь где-то за спиной.       Тело подчиняется воле Беллатрисы, а горло дерет от моего же крика. Тюремщик снимает заклинание, пафосно отводя палочку в другую сторону. Тело продолжает дрожать от слабости. Наверное, лучше просто остаться на полу, пока он не уйдет.       -Увидимся через сутки, может быть, до тебя, наконец, дойдёт, что со мной лучше сотрудничать, — в голосе слышно удовлетворение. Его шаги удаляются, я хватаюсь трясущимися руками за стену и поднимаюсь на ноги, устало сажусь на кровать.       -Что это было? Вы видели это? — приходится буквально выдавливать из себя слова. Тело ватное, словно я несколько часов без перерыва занималась тяжелым физическим трудом.       Черт возьми, Грейнджер, я понятия не имею, что происходит. Я видела это. Ты, вероятно, ожидаешь, что я смогу объяснить, что это было. Но я, так же, как и ты была в шоке. Понятно только одно, ты… — она медлит, а потом говорит так, словно каждое следующее слово приносит ей почти физическую боль, — в общем, ты была права. Мы влипли.       Молчу, потому что теперь шок от произошедшего с заклинанием тюремщика отступил на второй план. В последнюю минуту в моей жизни произошло нечто более странное и шокирующее. Лестрейндж назвала меня по фамилии, да ещё и признала, что я права!       -Наверное, ад замерзнет, — произношу задумчиво, ложась на кровать и прикрывая глаза. Она фыркает и молчит, а я, осознав всю абсурдность ситуации, начинаю смеяться. Наверное, я и правда схожу с ума. Или это заразно. Мне так смешно, что из глаз начинают течь слезы. Поворачиваюсь на бок и прижимаю колени к груди, обняв их руками, чувствуя себя абсолютно опустошенной. Всхлипы вырываются из груди, и в эту секунду приходит понимание, насколько безнадежна ситуация. Боль, слабость, страх… Чувства накрывают меня с головой, когда я распахнутыми в шоке глазами уставляюсь на трещину в каменной стене. Отсюда нет выхода…       Грязнокровка, прекрати. Не время вести себя как бесхребетный слизняк. Да, мы в чертовом подземелье, мы ничего не знаем про то, кто нас схватил, но мы живы, и более того, что-то случилось и заклинание больше не действует на твоё тело.       -Почему вы взяли моё тело под контроль?       Потому, тупица, что если этот человек поймет, что заклинание больше не причиняет тебе боли, он найдёт способ причинить тебе её другим способом, а у меня нет никакого желания каждый раз слушать твоё нытье.       Она хмыкает, но я каким-то шестым чувством понимаю, что она врёт. В её голосе слишком много беспокойства, чтобы можно было поверить её словам. Неужели у неё ещё осталось что-то человеческое, и она способна на жалость? Даже к такой, недостойной по её мнению, как я? Поистине удивительные вещи происходят в моей жизни в последнее время. Поворачиваюсь на спину и охаю от боли. Мне страшно засыпать, но нет сил сопротивляться. Глаза слипаются, и я засыпаю так быстро, словно теряю сознание.       Темнота обступает меня. Поднимаю руку и не вижу даже её очертания. Где я? Моё лицо обдувает теплым ветром, лежу на чем-то твердом и горячем. Очень странно, учитывая, как глубоко под землей находится это место.       -Иди ко мне, — произносит низкий рычащий голос.       -Кто ты? — вглядываюсь в темноту, пытаясь подняться на ноги.       -Это неважно, просто иди ко мне — повторяет голос. Одно я понимаю точно. Этот голос принадлежит не человеку.       -Я ничего не вижу, — страх отступил. Хотя я и не осознаю причины, почему вообще стала разговаривать с этим странным незнакомым существом. Единственное, что чувствуется в этом неизвестном месте, это бесконечное тепло, уют и что-то такое, что, кажется, придает силы.       -Она внутри тебя, я чувствую её, — говорит голос.       -Что внутри меня? О чем ты говоришь? — иду на звук голоса, но по-прежнему ничего не вижу, пытаясь только не врезаться в стену, ощупывая руками пространство перед собой.       -Она внутри тебя, вы стали одним целым, пророчество сбылось, — он, словно, не слышит меня, — вы должны найти меня, я совсем рядом, она может почувствовать меня. Я помогу вам выбраться. Найди меня, — голос стихает.       -Подожди, я не понимаю тебя, стой! — начинаю бежать, несмотря на страх упасть. Бегу и бегу, но голоса больше не слышно. Мои ноги больше не чувствуют под собой пол, и я снова куда-то падаю.       Черт, — просыпаюсь и сажусь на кровати. Странно, но силы будто вернулись ко мне, и спина больше не болит. Осматриваю ладонь, которую поранила об острые камни, когда в прошлый раз корчилась на полу от заклинания тюремщика. Никаких следов. Ни царапины. Что происходит?       Ты снова видела этот сон? — спрашивает Беллатриса, словно не видела сон вместе со мной.       -Разве вы не видели его вместе со мной? — спрашиваю задумчиво.       Мне лишь смутно передаются твои ощущения, и я слышу твои мысли, но ничего не вижу. Ты снова куда-то падала, там было темно, и ты с кем-то разговаривала. Кто это был?       -В том то и дело, я не знаю. Там была абсолютная темнота. Я не видела, с кем разговаривала.       Что он говорил тебе?       -Он сказал, что что-то внутри меня, мы стали одним целым, и пророчество сбылось. А потом сказал, что она может его почувствовать и мы должны его найти. Думаю, он говорил… — я не успеваю закончить.       Про меня.       -Да, — просто соглашаюсь с её словами, — он сказал, что поможет нам выбраться.       А что если это тот самый вор? Если он нашёл способ добраться до тебя во сне и пытается выведать у тебя про меня? Если нас раскроют, не думаю, что он будет церемониться.       -Нет, я не думаю, что это он. Мне было там… — задумываюсь, как лучше описать то, что чувствовала там, — Мне было уютно. Я не знаю, как объяснить это ощущение. Словно я разговаривала со своим старым другом.       -Другом? Обитающим в темноте? Я знала, что ты тупая, но не думала, что настолько. Как можно быть такой наивной. Ты ведь даже не…       -Вы должны пойти со мной, — перебиваю я её причитания, уже зная наперед всё, что она скажет.       Что? Куда? Как ты себе это представляешь?       -Он говорил: «она может меня почувствовать». Если речь была про вас, то только так мы сможем найти его. Мы должны проверить. Возможно, это наш шанс на спасение, пусть и призрачный, — она вздыхает и молчит, — Я думаю, в следующий раз нам стоит поменяться перед тем, как засыпать. Возможно, раз тело принадлежит мне, то я смогу видеть сон, а не просто чувствовать то, что происходит с вами.       Ладно, зайка, мы можем попробовать. Но если ничего не выйдет, и этот придурок схватит нас, виновата будешь ты. Ну и помнишь, я бессмертная, а вот ты…       -Хорошо, хорошо. Я поняла, я тупица, и, возможно, ничего не получится, но мы попробуем, — говорю примирительно, и сама не понимаю, откуда вдруг взялось это спокойствие, учитывая, что засыпала я в слезах и отчаянии.       Это и есть знаменитое гриффиндорское упрямство?       -Это комплимент или мне показалось? — говорю я с сомнением.       Даже не надейся.       -И не начинала, — усмехаюсь, поднимаясь на ноги. До следующей встречи с тюремщиком есть ещё время, хотя здесь и тяжело понять, сколько именно прошло часов или минут. Чем-то нужно занять себя, чтобы отвлечься от всего этого. Сажусь на пол, и радуюсь, что как-то года полтора назад решила, что пора заняться собственным телом и пошла на уроки йоги. Начинаю делать растяжку, почти физически чувствуя удивление Лестрейндж. Принимаю асану прасарита падоттанасана, и женщина не удерживается.       Какого черта ты творишь?       -Это называется йога, — произношу умиротворенно, и выпрямляюсь.       Ну конечно, какими только глупостями не забивают свой мозг грязнокровки.       -О, так теперь вы признаёте, что у меня есть мозг. Несомненно, на этот раз я услышала комплимент, — она усмехается и молчит, не соглашаясь и не отрицая.       Дыхательные упражнения помогают сосредоточиться, и я будто снова вижу вокруг те странные светящиеся нити. Руки теплеют, магия внутри разворачивается, словно только сейчас я начинаю ощущать её в полной мере.       -И снова здравствуй, Гермиона, — произносит человек. Открываю глаза, сидя на полу в углу камеры. Поднимаюсь на ноги, молча глядя на него, — ты успела подумать о своём поведении? Молчишь? Что ж, продолжим уроки хорошего тона, — он поднимает палочку, и я готовлюсь разыгрывать представление. Луч заклинания приближается ко мне, но его точно так же, как и в прошлый раз останавливают яркие переплетения. Картинно падаю на пол, снова на коленях будут синяки. Кричу, извиваюсь, хватаюсь пальцами за холодные камни пола.       -Надеюсь, рано или поздно, тебе перестанет казаться, что я могу ждать вечно, и ты поймёшь, что выбора у тебя нет, — он взмахивает полами мантии и уходит.       Слабость в этот раз не такая сильная, и мне уже не хочется моментально упасть, но руки всё равно трясутся.       Что ж, крошка, неплохо, хотя у меня всё равно вышло бы лучше.       -И снова похвала, — говорю, усаживаясь на кровать.       Не обольщайся, я лишь сказала, что ты способна картинно выть. Признаться, когда ты была в моих руках, твои крики были намного слаще. И как же приятно твоё тело изгибалось, будучи в моей власти.       Она говорит о том, как мучила меня в Малфой-мэноре? Или же…       Беллатриса громко смеется, наслаждаясь моим смущением и горящими щеками. А я вдруг понимаю, что в голове отчего-то всплыли совсем не те воспоминания, о которых она, скорее всего, говорила. Или в её словах намеренно был намёк на ту самую ночь? Черт. Она, определенно, плохо влияет на меня. Встряхиваю головой и пытаюсь успокоиться и настроиться на сон.       -Я чувствую, что уже почти засыпаю, пора, — говорю и чувствую, как тело перестаёт подчиняться мне.       Как скажешь, крошка.       Мне всё ещё стыдно за свои мысли. Всеми силами пытаюсь забыть об этом смущающем эпизоде. Было бы легче это сделать, если бы в её голосе не было столько усмешки и намёка на то, что она знает, о чем именно я вспомнила, и по-прежнему слышит все мои мысли. Абсолютно все.       Сознание постепенно погружается в сон, и все мысли отступают на задний план.       Темнота. Чьё-то громкое дыхание совсем рядом.       -Вы здесь, госпожа, — звучит из глубины голос с каким-то новым оттенком. Я бы назвала это обожанием. Но к кому он обращается?       -С кем ты разговариваешь? — спрашивает мой голос, мне очень странно ощущать это словно со стороны.       -С вами, моя госпожа, — отвечает голос, — Если бы вы могли видеть меня, вы бы знали, что я склонился в поклоне.       -Кто ты? — произносит Беллатриса.       -Я — это вы, госпожа, — говорит существо из темноты.       -Что ещё за бред? Как ты можешь быть мной, если я тут? Отвечай, кто ты и что тебе нужно? — уверенно говорит женщина.       -Я неправильно выразился, госпожа. Я — это ваша сущность, ваша магия. Я ваш фамильяр, ваш слуга на веки. Меня заточили здесь много лет назад, но я знал, что вы вернетесь и найдете меня. Мы всегда верно служили вашей семье и охраняли все самое дорогое, что принадлежало вам, — чувствую, что Беллатриса точно так же, как я ничего не понимает и находится в шоке.       Фамильяр… Что я помню о них из книг? Фамильяр — это волшебный териоморфный дух, принимающий форму животного, служащий ведьмам и колдунам. Охраняли все самое дорогое? Но когда мы проникли в хранилище Лестрейнджей в Гринготтс, его охранял… Дракон!       -Ты дракон? — произносит одновременно с моей догадкой Беллатриса.       -Да, госпожа, — отвечает голос.       -Ты говорил, что можешь помочь мне выбраться из подземелья. Как? — переходит сразу к делу женщина. Как она умудряется оставаться такой спокойной?       -Доверьтесь мне, и я покажу вам кое-что, — говорит дракон.       -Как тебя зовут? — спрашивает вдруг Беллатриса.       -Лоран, госпожа.       -Хорошо, Лоран, что мне нужно сделать, — продолжает Лестрейндж.       -Я покажу вам место, которое вы должны найти в своем мире. Там вы найдёте спасение. Но сначала вам нужно справиться с тем человеком, что посмел закрыть вас в подземелья, — произносит дракон, и к концу предложения в его голосе слышно рычание, словно он зол.       -Как мне справиться с ним? Он кажется довольно сильным противником, к тому же у меня нет палочки, — говорит Беллатриса с сомнением.       -Вам не нужна теперь палочка, моя госпожа. Ваша освобождённая древняя магия сможет справиться с кем угодно, даже с тем, кто заточил меня здесь много лет назад. Все считают его мёртвым, но он, к великой печали, всё ещё жив… — с тоской произносит Лоран.       -Освобождённая магия? Что ты имеешь в виду? И кто тот человек, что заточил тебя здесь? — недоумевает женщина.       -Это был уже не человек, госпожа, но не время об этом говорить, вам нужно выбраться, и высвободить второй дух, который так же находится в заточении. К сожалению, я не знаю, кто он и где, но вы сможете его найти, когда сила подчинится ей. А теперь я покажу вам то самое место, — дракон замолкает, и внезапно под нами пропадает пол. Мы снова куда-то падаем, ноги ударяются об землю, и вокруг резко загораются факелы. Перед нами огромная дверь, высотой в несколько человеческих ростов. Она словно высечена древними духами из камня и оплетена золотыми нитями, точно такими же, которые защищали меня от Круциатуса. Единственным отличием является отсутствие вплетения голубых нитей. Как странно…       Открываю глаза, просыпаясь, контроль над телом возвращается, и я ещё несколько минут лежу, глядя в потолок, пытаясь осознать, что произошло. Дракон — фамильяр, который может спасти нас из этого подземелья, загадочная освобожденная древняя магия, способная справиться с кем угодно, второй дух, который мы должны найти, и самое ужасное, человек, способный заточить фамильяра в глубинах земли в беспросветной темноте. Что же на самом деле происходит?..