Два минус один равняется... Нулю?

      Шаги по коридору. Замираю на пару секунд и меня охватывает паника. Что делать? Дракон сказал, что мы можем теперь пользоваться магией и без палочки. Но как? Я никогда этого не делала.       Что ж, зайка, пора показать, кто тут хозяин.       -Как? Что мы будем делать? — шаги всё ближе, вытираю вспотевшие ладони об пыльные штаны.       Давай спрячемся.        -Но тут негде прятаться, он найдет нас, — не понимаю, как она может надеяться на такой глупый примитивный план.       Не забывай, что я всё слышу! Черт, быстрее, Грейнджер, забейся в угол и наложи дезиллюминационное.       -Это не поможет, — она рычит и берет контроль над телом. Я вижу, как из-за угла показываются носки ботинок, когда мы забиваемся в угол. Беллатриса произносит заклинание, но оно не срабатывает. Она чертыхается и пробует еще раз, и мы наконец сливаемся со стеной, когда решетка с громким скрипом распахивается, едва не стукнув меня по лбу. Сердце бешено стучит в груди, мне кажется вот-вот тюремщик услышит моё громкое взволнованное дыхание.       -Где ты, черт возьми! — кричит он и оглядывается по сторонам, на пару секунд задерживая внимание на том самом углу, куда мы спрятались. Вот сейчас он схватит нас, и нам точно будет конец. Но, вопреки моим ожиданиям, он снова отворачивается и в ярости начинает кидать заклинание в разные стороны, а когда я слышу, какое именно, мне становится по-настоящему страшно.       -Авада Кедавра! Я все равно найду тебя, чертова сучка! Тебе не спрятаться от меня, ты не могла выйти отсюда, а значит тебе конец. Выходит, зря я жалел тебя так долго. У нас не выйдет сотрудничества. Так сдохни здесь! — его голос полон злости и нетерпения.       Пора!       Не успеваю ничего ответить, когда моё тело, подчиняясь воле Беллатрисы, бросается к выходу. Наши шаги слишком громкие, и он, конечно, слышит их, разворачивается и запускает заклинание в нашу сторону. К счастью, промазывает. Мы бежим с такой скоростью, что у меня начинает колоть в боку.       -Черт, развилка, куда теперь? Налево или направо? — произносит женщина мои голосом.       Не знаю, попробуйте почувствовать Лорана, может быть это поможет.       Тюремщик догоняет, я слышу, как он бежит уже где-то совсем рядом.       Быстрее!       -Мерлинова борода, — она рычит, но слушается меня, — Лоран, — тихо зовет она. Перед нами появляется золотая нить, которая уходит дальше влево по коридору, — Сработало! — мы бежим дальше и спустя еще какое-то время добираемся до узкой винтовой лестницы.       -Нить ведет вниз, — констатирует женщина.       Это похоже на лестницу из моего сна.       -Отлично, тогда, вперед, — Беллатриса начинает торопливо спускаться. Вокруг нас один за другим загораются факелы. Мне хочется закрыть глаза, потому что голова начинает кружиться от слишком крутого спуска. Воздух вокруг становится плотнее, совсем как в моем сне. Тепло обступает нас со всех сторон, словно окутывая в толстое пуховое одеяло. Дышать становится тяжело, — кажется, мы уже близко.       Почему вы так думаете?       -Не знаю, я просто чувствую, — говорит Беллатриса, словно сама удивлена.       Лестница наконец-то заканчивается, и мы на ощупь продолжаем двигаться вперед. Здесь совсем темно, и приходится размахивать руками, чтобы никуда не врезаться.       -Черт, и что теперь? — разочарованно говорит Лестрейндж.       -А теперь, я убью тебя, грязнокровка, — произносить запыхавшимся голосом тюремщик. Беллатриса оборачивается, и как раз вовремя, потому что прямо в нас летит, преодолевая темноту, зеленый луч заклинания. Лестрейндж кидается на пол и перекатывается, вглядываясь в темноту.       Эй, это были мои любимые джинсы.       -Чокнутая, — только и говорит женщина, снова уворачиваясь от луча.       -Хватит бегать! Тебе некуда бежать, ты сдохнешь здесь! И смерть твоя не будет легкой, поверь мне! — выходя из себя, кричит вор, с удвоенной скоростью начиная запускать заклинания.       -Чертов сукин сын, мы не сможем вечно уворачиваться, он прав, — тихо произносит Беллатриса, и я чувствую, как она устала. Или я? Так ли это важно. Главное, в теле появилась усталость, и рано или поздно, оно подведет нас.       Попробуйте снова позвать дракона.       -Лоран! — даже не спорит со мной Лестрейнж. И происходит нечто совершенно неожиданное. Перед нами снова появляется золотая нить, она закручивается в тугой клубок, словно огненная змея, становится всё больше и больше. И вот уже из неё показываются первые языки пламени. А потом это нечто приближается к нам и проходит через грудь. Становится горячо и немного больно, будто в грудной клетке разожгли костер. Беллатриса хватается руками за грудь и издает болезненный хрип. Видимо, мне передалась лишь часть настоящей боли, которую она ощутила в полной мере. Я чувствую, как у нас дрожат колени. Руки такие горячие, словно раскалённое железо.       -Что произошло? — говорит Беллатриса, тяжело выдыхая и всё ещё держась за грудь. Очередной луч заклинания пролетает в паре сантиметров от левой руки. Заклинания прекращаются, и в тишине я вдруг чувствую, как грубая ладонь хватает меня за левую руку.       -Попалась, сучка, — торжествующим голосом кричит тюремщик.       -Не смей хватать меня своими грязными руками, — кричит Беллатриса в ярости.       -А иначе что? — усмехается он в ответ. Беллатриса пытается вырвать руку из крепкого захвата. И вдруг я ощущаю, как к тревожно пульсирующей вене на шее прикасается острый конец палочки. Давление на кожу становится все сильнее. Лестрейндж прекращает вырываться, и замирает, — Страшно? — он удовлетворенно смеется.       Что вы делаете? Он сейчас убьет нас!       Беллатриса молчит, но я чувствую, что ей не страшно. У неё появился какой-то план?       -Слишком долго я этого ждал, — предвкушая расправу, произносит вор противным шипящим шепотом, приближаясь ко мне.       -Я тоже, сладкий, — елейным голосом отвечает ему Беллатриса. Какое-то новое чувство словно распирает тело изнутри. Внутри будто разгорается огромный огненный шар, стремящийся найти выход. Беллатриса кричит, и вокруг загораются десятки факелов. Тюремщик напротив кричит от боли и отпускает руку, хватаясь за неё второй ладонью.       -Что это такое? Как ты, черт возьми, это сделала? — кричит вор, держась за руку, и только теперь я замечаю на ней ужасный красный след и и обожженную плоть. Это сделали мы?       -Тебе хватит или хочешь ещё? — говорит Беллатриса.       -Ты вздумала издеваться надо мной, грязная тварь, — кричит тюремщик и кидается на нас, видимо потеряв контроль над эмоциями. Беллатриса выставляет вперед правую руку, и из неё вырывается яркое пламя. Вор кричит и падает на колени, корчась от боли. Мне становится не по себе, потому что внутри теперь будто снова проснулось что-то темное, жаждущее расправы. Никогда прежде я не ощущала чего-то подобного. И сейчас я понимаю, что это не мои желания и чувства. Это Лестрейндж. Её темная сущность вырвалась наружу, снова ощутив настоящее тело, наполненное магией. Возможно она дремала, пока Беллатриса была на заднем плане, а теперь взяла верх.       Остановитесь, хватит!       Беллатриса словно в трансе, и будто вовсе не слышит моих слов. Вор продолжает кататься по полу, пытаясь найти выход из этой огненной агонии.       Вы убьете его, хватит! Белла, остановись!       Предпринимаю отчаянный шаг и впервые в жизни называю её по имени. В памяти всплывают такие живые воспоминания. Посвящение в пожиратели и тот самый первый замученный маггл. Сириус под действием Круцио. Нарцисса хватает меня за руку и кричит. В её взгляде страх. В ушах раздается её испуганный высокий голос: «Белла, остановись!». Беллатриса дергается, как от пощечины и опускает руку. Она тяжело дышит, пытаясь взять себя в руки, и я внезапно чувствую, как она снова отходит на второй план, а тело подчиняется мне.       Тюремщик лежит на полу не двигаясь, и я не решаюсь подойти к нему. Оборачиваюсь, и только теперь замечаю огромную каменную дверь. Ту самую. Из сна.       -Мы нашли её! — радостно говорю и подхожу ближе.       Приложи руку к камню.       Её голос такой печальный, словно из неё разом ушли все силы.       -Откуда вы знали, что делать? — я не понимаю, как она так быстро научилась пользоваться силой.       Лоран подсказывал мне.       -Но я ничего не слышала, — почему я не почувствовала этого? И как он смог ей что-то подсказать?       Он ничего не говорил. Это были лишь чувства и ощущения. Я чувствовала его внутри. И силу своего рода. Своё темное прошлое.       Она говорит это с такой болью, словно ей никогда не хотелось бы это чувствовать и вспоминать. Ничего не отвечаю и просто прикладываю ладонь к камню. Дверь такая теплая, словно здесь круглые сутки светит солнце. Золотое свечение окутывает ладонь, а потом проходит сквозь камень. Стены вокруг начинают трястись.       Быстрее, грязнокровка, отойди подальше!       Тревога в её голосе заставляет меня беспрекословно подчиниться. Каменные створки медленно начинают раскрываться. И в глубине открывшегося зала я вижу его. Лоран. Величественный, внушающий страх и уважение дракон. Чешуя его переливается золотом, а яркие оранжевые глаза заставляют дрожать. Он переступает на лапах, а потом склоняет свою огромную голову в поклоне.       -Госпожа! — произносит он благоговейно. От него исходят волны обожания и бескрайней радости. Успеваю удивиться, с каких пор стала ощущать чужие чувства.       -Но я не твоя госпожа, — говорю, продолжая стоять в проходе.       -Я чувствую её, вы одно целое, — говорит дракон, продолжая склонять голову передо мной.       Здравствуй, Лоран.       -Здравствуйте, госпожа, — отвечает дракон, судя по всему слыша Беллатрису, словно она стоит рядом с ним.       -Как ты слышишь её? — мне любопытно, как это происходит. Неужели та огненная нить, которая вошла в мою грудь, была частью силы дракона, частью его сознания.       -Я теперь всегда буду рядом с Вами, мы должны были стать одним целым уже много лет назад, но нам помешали, простите меня, госпожа, — грустно произносит Лоран.       Тебе не нужно извиняться, ты не виноват в этом. Подними голову, Лоран.       -Вы слишком добры, Госпожа, — произносит дракон и поднимает голову. Его глаза такие красивые и пугающие, что у меня перехватывает дыхание. И мне уже самой хочется склониться для поклона. В нём столько силы, что мне кажется, будто даже воздух здесь пропитан магией. Это наводит на мысль.       -Где мы находимся, Лоран? Мне кажется, я уже бывала здесь, — говорю с сомнением.       -Вы правы, Гермиона, я помню Вас, — мои глаза распахиваются от удивления. В голосе дракона звучит что-то похожее на улыбку.       -Но, как? Неужели это тот самый замок, который я видела в детстве? — пытаюсь воскресить в воспоминаниях тот самый день.       -Именно он, Гермиона. Это замок Урквхарт. Вы были совсем маленькой и не могли почувствовать меня тогда. Но я знал, что наступит день, когда мы вновь встретимся. И тогда Вы освободите меня, — окончательно приводит меня в шок дракон.       -Но, как ты мог знать об этом? Это невозможно, — отвечаю я, находясь в полном недоумении.       -Нити судьбы переплетены так тесно и у нас, древних фамильяров, есть сила отслеживать их течение. Я всегда знал, что Вы и моя госпожа будете одним целым, только я представлял себе это немного иначе… — дракон словно задумывается о чем-то своем. Недосказанность повисает в воздухе. Но больше он ничего не говорит.       Как это, иначе?       Беллатриса тоже не понимает, что имеет в виду дракон, и, кажется, ей это не нравится. Лоран неожиданно начинает смеяться. Никогда бы не подумала, что они это умеют.       -Вы всё поймете, когда придёт время, Госпожа. А сейчас у нас есть более важная тема для разговора. Пророчество, — неожиданно говорит он.       Что? Мерлинова борода! Опять чертово пророчество? Сколько проблем создают это провидцы со своими шарами, черт бы их побрал.       Дракон снова начинает смеяться и укоризненно качает головой, словно Беллатриса маленький нерадивый ребенок. Хотя, для него, возможно, так и есть.       -Вы ничуть не изменились, Госпожа. Всё так же прямолинейны, неукротимы и непредсказуемы. В Вас всегда жил этот огонь. Я наблюдаю за Вами с детства, и даже представить не мог, настолько буду рад нашей встрече, — говорит Лоран с каким-то новым чувством. Я бы назвала это нежностью, если бы была уверена, что можно применять такое слово по отношению к дракону. Но на счет непредсказуемости он прав, конечно. И огня… Нет, Гермиона! Сейчас не время вспоминать об этом. Слышу, как Лестрейндж усмехается, но отчего-то решает не комментировать.       Так значит ты присматривал за мной?       -Конечно, Госпожа, это моя обязанность. Я не мог быть рядом, но я всегда верил, что мы встретимся. Часть моей силы всегда была с Вами. В детстве Вы даже умели использовать её, но потом рамки, в которые Вас загнали, закрыли магию на замок. Палочка заблокировала силу, — говорит дракон и вновь склоняет голову, словно чувствует себя виноватым.       -Палочка заблокировала силу? — удивленно произношу, — Я всегда думала, что палочка это проводник, помогающий сконцентрировать силу волшебника.       -Вы правы, Гермиона, но не только лишь сконцентрировать, но и ограничить до приемлемого уровня. Такие палочки стал делать Олливандер. Это входило в планы правящих магов, один за другим сменяющих друг друга на посту Министра. Волшебник не должен был ощутить свои силы в полной мере, иначе это, по их мнению, неминуемо привело бы к беспорядкам и попытке захвата власти. Грегорович, владея Бузинной палочкой, по-видимому, отчасти разгадал её секрет. Он стал тайно изготавливать палочки, почти не ограничивающие силы магов. Такие палочки было очень сложно достать, они стоили целое состояние. Но его стали преследовать, и в конце концов, он оставил это дело. Однако, самой сильной палочкой всегда считалась Бузинная. Она была создана, чтобы помогать магии развиваться, а не ограничивать её. Волшебник, завладевший такой палочкой, ощущает свою магию в её первородном обличье. У такой магии нет границ и она продолжает расти со временем, как это и происходило в древние времена. Во времена Мерлина. Вот почему все так стремились завладеть этой палочкой.       -Но, почему тогда люди продолжают использовать палочки? Почему не учатся беспалочковой магии? — не понимаю.       -Потому, Гермиона, что магия молодых волшебников, получивших палочку, как бы останавливается в развитии. Вы никогда не задумывались, почему в магическую школу поступают именно в 10-11 лет? В магическом мире этот возраст издревле считался временем раскрытия истинной силы мага. И если в этом возрасте ограничить её, магия, как бы Вам лучше объяснить, становится будто недоразвитой, неполноценной. Волшебник продолжает пользоваться палочкой, и потом, когда проходит время, уже не может творить магию, без проводника. Будучи в заточении, часть силы погибает, не находя иного выхода. И вместо того, чтобы творить настоящие чудеса, маг использует свою силу лишь для того, чтобы выполнять простые бытовые вещи, вроде вязания или готовки еды, — говорит печально дракон. Вероятно, в его памяти живет совсем другое понимание и видение волшебного мира.       Почему-то при его последних словах я сразу вспоминаю про Молли. Как в её волшебном доме всегда без устали вязали спицы и пекла духовка, повинуясь магии. И сейчас я понимаю, что дракон прав.       -А теперь я расскажу Вам о пророчестве, — дракон внимательно вглядывается в мои глаза, — я не знаю, слышали ли вы о древнем предсказателе Элионе. Думаю, мало кто знает о нём, потому что жизнь его после этого пророчества продлилась недолго. Во время одного из своих странствий он остановился на ночлег в лесу и разжег костер. На небе светила полная луна. И внезапно языки пламени стали менять форму, извиваться, жаждая поведать провидцу будущее. Элион услышал голос, погрузившись в транс. «Когда разум и эмоции, две стихии: огонь и вода сольются в одно целое, палочка, хранящая осколок души, расколотую в муках, сможет одержать победу и избавить мир от зла, рожденного глубинами ада» — говорил он. Элион очнулся от транса, но не мог понять ничего из того, что услышал. Он лишь записал это на клочке бумаги, решив подумать об этом после странствия. Однако, ему так и не суждено было разгадать послание. Зато нашелся маг, который извратил истинный смысл этого пророчества и воспринял его как свою судьбу. Этот маг жил изо дня в день желая исполнить пророчество, избавить мир от зла из глубин ада. Он шел вперед, не видя преград. Он искал приспешников и первым делом, узнав о стихиях, избавился от всех существовавших в те времена фамильяров. Кто-то был убит, а кому-то повезло быть заточенным, как мне. Остались лишь те фамильяры, которые верно служили его приспешникам. Огонь и вода, змея и феникс.       Первый его слуга был совершенно уникальным молодым человеком. Он был умён и исследовал различные области магии, писал научные работы. Этот приспешник стал его «разумом» из пророчества. Они вместе планировали найти палочку, которая хранила осколок души. Они думали, что это та самая знаменитая Бузинная палочка. Однако, приспешник не желал просто подчиняться безумным идеям господина, считая его товарищем и уговаривая добиться власти без жестокости. Их дружба закончилась ссорой и смертью близкого человека этого слуги, что отдалило его от господина. В его лице господин теперь встретил своего вечного соперника и врага. Надежды на первого приспешника не оправдались.        Со временем господин понял, что Бузинная палочка никак не приближает его к исполнению пророчества. Он решил, что настал момент найти второго слугу и попробовать с его помощью исполнить пророчество. Второй приспешник был истинными «эмоциями». Люди называли его психом. Ему предстояло выполнить другую часть пророчества и стать тем, кто расколет свою душу. Но всё пошло совсем не по плану. Первый слуга перешел на светлую сторону и смог одолеть господина, однако не так и не нашёл в себе силы уничтожить его окончательно, лишь посадив его в тюрьму.       Спустя много лет пророчество так и не было исполнено. Но второй слуга рос и набирался сил. Его магия стала сильнее, и он решил продолжить дело, начатое его господином. Началась Магическая война, и тут мир сотрясло новое пророчество. Некий мальчик, родившийся на исходе седьмого месяца, будет тем, кто способен одолеть второго слугу. Шло время и пророчество исполнилось, но господин помнил о том, самом первом и по-прежнему верил, что оно должно исполниться. Оба его слуги стали разочарованием, и он решил действовать сам. Прошли слухи о неких похищениях людей и душе, мечущейся между миром живых и миром мертвых. Видимо, он решил, что эта душа и есть обладатель той палочки, которую он так долго искал. И господин послал слугу в прошлое, чтобы завладеть ей. Тут вы и попали в плен, — дракон замолкает, а я нахожусь в таком шоке, что даже не могу найти в себе сил что-то ответить. Мысли скачут как бешеные. Я пытаюсь сопоставить факты, которые мне известны и начинаю рассуждать вслух.       -Владельцем Бузинной палочки был Грин-де-вальд. Он вел войну с магглами. Выходит, он считал, что это пророчество о нём. А магглы это зло, рожденное глубинами ада? В его понимании, вероятно, так и было. Фамильяры змея и феникс. Неужели это… Воландеморт и Дамблдор? Книга Батильды Бэгшот, двоюродной бабушки Грин-де-Вальда, в ней что-то такое было. Дамблдор и Грин-де-Вальд были одержимы идеей власти и поисками Даров Смерти. Выходит, что это тоже было связано с тем пророчеством. Знал ли об этом Дамблдор? Его фамильяром был феникс. И он вполне подходит под воплощение слова «разум». А затем, его сестра погибла по вине ссоры между двумя Дамблдорами и Грин-де-Вальдом. Их дружба сразу же закончилась. Значит, вполне вероятно, что вторым слугой был Воландеморт. Бузинная палочка не принесла желанной власти над магглами. И Грин-де-Вальд решил искусственно создать ту самую палочку, которой Воландеморт расколол душу. Его фамильяром была змея. Но затем Дамблдор открыто выступил против Грин-де-Вальда и заточил его в тюрьме. Началось новое противостояние двух последователей. И тут появилось новое пророчество про Гарри. Воландеморт решил, что первое пророчество могло быть о нём самом. Он посчитал, что две стихии могли быть в нём самом, он и разум и эмоции. И он сможет сам одолеть зло, уничтожить магглов и захватить власть. Но и у него ничего не вышло. Спустя многие годы, оба последователя оказались мертвы, и господина больше нет. Если всё это правда, тогда кто-то ещё знал о первом пророчестве и слышал про душу, похищающую людей. Если предположить, что это душа Беллатрисы, то получается, этот человек решил, что ему нужна её палочка, чтобы снова попытаться уничтожить магглов? Кто он и откуда узнал про пророчество? — я замолкаю и чувствую, насколько удивлена Беллатриса мои монологом.       А ты не настолько тупа, как я всегда думала, грязнокровка.       -Буду считать это очередной похвалой, — говорю я, улыбнувшись.       -Истинный разум, — произносит дракон, глядя мне в глаза слишком серьезным взглядом, но он продолжает говорить, и я решаю подумать потом об этих его словах, — Вы правы во всем, Гермиона, кроме того, что это человек. Это существо никогда не было человеком. И тот, кто преследовал Вас, тоже им не был. И теперь вы можете убедиться в этом, стоит только обернуться, — я испуганно оборачиваюсь и вижу на месте тюремщика только маленькую горстку одежды.       -Что это? Куда он делся? От него ничего не осталось? — спрашиваю, снова поворачиваясь к дракону.       -Его не существовало. Это был просто дух. Вероятно, вы заметили, что у него даже не осталось лица. Оно было неважно тому, кто им завладел, — у меня бегут мурашки по коже от его слов. Кто способен на такое?       -Кто же способен на такое? — озвучиваю вслух свой вопрос.       Пэррон, порождение Морты.       -Что? — никогда не слышала этих имен, и не понимаю о чем идет речь.       -Вы правы, госпожа. Пэррон никогда не успокоится. Он издавна хочет завоевать власть над миром магов и избавить его от зла, избавить его от магглов, — отвечает дракон.       -Объясните же, кто это такие, — говорю возмущенно. Не могу поверить, что есть что-то, о чем я не успела прочитать в книгах.       -Морта, Гермиона, это богиня смерти. Она олицетворяет собой представления о Судьбе. Считается, что именно она решает, когда перерезать нить, — говорит Лоран, — а Пэррон — это её сын. Видя власть, данную его матери и её сестрам, он решил, что тоже имеет право решать судьбы людей. Он научился управлять духами и внушать людям свою волю. Ему подвластны нити судеб и жизней. Именно поэтому никто до этих пор не решался бросить ему вызов. Ему дана особая сила. Он рожден самим адом. Однако, мало кто знает о нём.       -Но я думала, это лишь мифология, — моя жизнь снова и снова переворачивается с ног на голову.       -Нет, Гермиона, любой миф или легенда основаны на правде, — отвечает дракон.       -Значит, пророчество действительно о нём? — меня поражает догадка, но я боюсь осознать в полной мере то, что происходит.       -Да, — только говорит Лоран и смотрит на меня долго, пристально.       -Он и есть то самое зло, рождённое глубинами ада? — Лоран только кивает на мои слова, — Тогда, кто же та сила, что может справиться с ним? — дракон какое-то время молчит, а потом с сомнением отвечает.       -Нам только предстоит узнать это, — печально говорит он.