Два минус один равняется... Нулю?

      Я не стану ничего спрашивать и думать об этом. Вот только как теперь убрать из сердца эту тупую ноющую, пусть и не мою, боль, словно дергает старый шрам. Выхожу на балкон, курю, пытаясь выкинуть из головы всё, что увидела.       Тебе что-то снилось?       Вздрагиваю, не ожидая такого вопроса. Она, действительно, не знает, что я видела.       -Я… Нет, я просто снова видела того тюремщика, — рука с сигаретой слегка дрожит, пока я делаю затяжку.       Знаешь, что отлично помогает от ненужных мыслей?       -Тренировки? — обреченно отвечаю.       Именно. Нечего валять дурака. У нас мало времени.       -Ладно, — тушу окурок и возвращаюсь в комнату.       Рывок аппарации, и на этот раз мы отчего-то оказываемся сразу в доме. Вероятно, видеть ту самую беседку столько лет спустя оказалось настолько невыносимо для неё.       Вперед, грязнокровка.       В её голосе злость, нужно быть аккуратнее со своими мыслями. Делаю разминку, пытаясь выкинуть из головы ненужные мысли.       Почини манекен.       Закрываю глаза, пытаясь собраться с силами. У меня должно получиться. Я хочу жить, я хочу вернуться домой. Хочу встретить Рождество с теми, кто мне дорог. Кончики пальцев теплеют, и я громко произношу заклинание, направив руку в сторону манекена. Его сломанная рука слегка дергается, но не происходит того, чего я ожидала. Черт.       Давай же! Пробуй ещё, или ты настолько слаба, что даже такое детское заклинание тебе не под силу?       Сжимаю зубы, едва не кроша их от злости на неё, на саму себя.       -Репаро! — механическая рука поднимается в воздух и делает пару оборотов, затем снова падет на пол.       Злость вскипает внутри, и я не могу разобрать, кого больше злит моя беспомощность меня или Беллатрису. Наши эмоции переплетаются в одно целое и мне начинает казаться, что нечто распирает меня изнутри. О нет, я слишком поздно осознаю, что происходит. Из моей руки совсем как несколько часов назад вырывается пламя и охватывает механическую руку. Всеми силами пытаюсь обуздать силу, бушующую изнутри, и хотя бы взять под контроль поток пламени. Огонь постепенно, словно нехотя сходит на нет, а я чувствую, что потратила на это действие слишком много сил. Спина покрылась каплями пота, по вискам течет, и тело ослабело от напряжения. Прислоняюсь к стене, тяжело дыша.       Не совсем то, чего хотелось, но можно сказать, что это уже хоть какой-то прогресс. А теперь почини уже, наконец, манекен.       Черт, она издевается?       Ещё и не начинала. Делай то, что я говорю.       -Репаро! — выкрикиваю, чувствуя неконтролируемое раздражение. И сама не верю тому, что вижу. Рука манекена поднимается с пола и повинуясь заклинанию встает на своё прежнее место. Невероятно! Получилось.       Так значит, ключ к твоим успехам, это злость? Никогда бы не подумала.       А я ловлю себя на том, что раньше никогда не злилась так сильно, как сейчас. Неужели новая магия так сильно повлияла на мою личность, или же это Беллатриса так действует на меня? А что, если я никогда не смогу стать прежней? Смогу ли я после всего этого остаться самой собой?       А теперь бери меч. И начнем уже тренировку.       Хватаю меч, словно после победы над собой у меня открылось второе дыхание.       -Я готова, — говорю упрямо, по-прежнему с трудом удерживая в руках тяжелое орудие.       Посмотрим.       Беллатриса усмехается, а я сосредотачиваюсь на движениях манекена. Удар, правая сторона, низ, верхний левый угол. Сегодня защита дается мне немного легче, но по-прежнему не удается нанести ни одного ответного удара. Лестрейндж останавливает манекен заклинанием.       Это никуда не годится. Защита не даст тебе преимущества. Одна ошибка, и ты останешься без руки.       -Я не понимаю, как надо. Что я не так делаю? — раздраженно восклицаю.       Попробуем ещё раз. Работай более плавно, не делай резких рывков, следи за движением кисти.       Легко ей говорить, не участвуя во всем этом физически.       Манекен снова оживает. Удар, ещё один, и Беллатриса снова останавливает бой.       -Черт, что опять не так? — не выдерживаю я, выпускаю меч из рук, кидая его на пол.       Прекрати истерику, зайка. Всё не так.       -Тогда объясните, как надо, покажите мне, — кричу я в ответ.       Ещё раз закричи на меня, и я приму крайние меры.       -Что? Какие ещё крайние меры? — теперь мне кажется, что она чего-то не договаривает.       Есть один способ…       -Какой способ? — всё ещё не понимаю, к чему она ведет.       Показать и научить тебя, так сказать, наглядным примером.       -Как это? — что она этим хочет сказать? Какой такой способ?       Моя физическая оболочка будет здесь, я смогу показать тебе, как и что ты делаешь не так.       -Но, как это возможно? — как она собирается вернуть себе тело? Это невозможно. Разве что у неё нет где-то тайника со спрятанным там философским камнем.       То самое заклинание. С помощью которого я подселялась в тела людей до встречи с тобой.       -Нет, только не это, — я не хочу снова подвергать её этому. Да и как она себе это представляет.       У нас нет другого выхода. Ты не понимаешь, что делать, а я не могу показать тебе, потому что застряла в твоих мозгах.       Я не могу согласиться на это. Нет. Должен быть другой выход.       Ты хочешь вернуться домой или нет?       -Да, но… — я не могу так.       Тогда у нас есть новая цель. Найти подходящего человека. Магический квартал Парижа недалеко от нашего отеля.       -Я не знаю… — как я могу заставить снова проходить её через такое? Переходить из тела в тело.        Я не буду задерживаться в одном теле дольше, чем на несколько часов. Никто ничего не заподозрит.       -И что нужно для этого сделать? — зажмуриваясь спрашиваю, понимая, что другого способа действительно нет.       Вспомни, как я подселилась к тебе. Всё тоже самое.       Краснею и вспоминаю тот обжигающе смелый и неожиданный поцелуй.       Именно. Нужно найти подходящую кандидатуру в хорошей физической форме.       -Мужчину? — с сомнением уточняю я, не представляя, как подхожу к какому-то незнакомому человеку и просто целую его.       На твоё усмотрение, малышка. Если тебе больше нравятся поцелуи с девушками, я не стану возражать…       Краснею, вспоминая, как опозорилась перед ней в клубе.       -Это была лишь минутная слабость. Мне не нравятся девушки. Я просто была пьяна, — произношу твердо, чувствуя, как пылают щеки от стыда. Беллатриса хмыкает и молчит, а я не знаю, что ещё говорить.       Мы аппарируем ко входу в магический квартал Парижа, и меня не покидает ощущение того, что за нами кто-то следит. Гуляю по улицам, и чувствую себя ужасно, высматривая среди проходящих мимо людей подходящего волшебника или волшебницу. Наконец, мимо проходит вполне себе крепкий молодой человек, лет двадцати пяти. Он замечает моё пристальное внимание, мимоходом улыбается и отвернувшись продолжает свой путь в один из проулков между домами. Проклинаю себя за то, что собираюсь сделать и следую за ним. Он оборачивается, недоуменным взглядом следит, как я приближаюсь к нему, словно зачарованная. Ничего такого, просто поцелуй, уговариваю я себя. Решительно сокращаю расстояние между нами и касаюсь чужих прохладных губ, ощущая омерзение от того, что делаю. Парень распахивает глаза, хватает мои плечи, но уже через пару секунд обмякает и перестает сопротивляться. Глаза его стекленеют, а затем становятся черными. Я отодвигаюсь и смотрю на результат своих действий. В голове становится непривычно тихо и как-то странно пусто. Первые пару секунд мне даже как-то страшно, словно я отвыкла быть наедине со своими мыслями.       -Молодец, грязнокровка, — говорит чужой мужской низкий голос с её интонациями. Мне не по себе от того, что я смотрю на неё в теле этого несчастного парня.       -Что теперь? — мой голос пугает даже меня саму.       -А теперь мы будем тренироваться, — говорит Беллатриса и хватает меня за руку. Непривычно теплые мужские большие пальцы крепко удерживают мою руку, пока мы перемещаемся через пространство. Стараюсь уговорить себя, что не сделала ничего плохого, но пока выходит не очень.       Оказываемся в поместье, Беллатриса берет в руки меч и с облегчением выдыхает.       -Как давно я не держала его в руках, — в её голосе слышно что-то наподобие радости. Она делает пару взмахов и я понимаю, что против неё у меня нет абсолютно никаких шансов, — Начнем? — говорит она с маниакальным блеском в глаза, резко поворачиваясь ко мне и направляя острие лезвия прямо в центр моей грудной клетки, едва не протыкая им рубашку. Она делает замысловатое движение рукой и пуговица с рубашки громко звеня падает на пол, раскрывая часть моей кожи на животе, покрывшейся мурашками. Сглатываю и киваю. Беру меч в руки, ожидая каких-то объяснений.       -Что я должна делать? — парень напротив улыбается и делает замах. Отражаю удар и возмущенно нахмуриваюсь.       -А ты ожидала, что я буду полчаса рассказывать тебе, как правильно держать в руках меч? — она смеется, снова делая замах. Внутри снова закипает злость. И ради этого я поцеловала какого-то незнакомого парня? Подвергла его этому?       -То есть вы просто хотели развлечься, не так ли? Это всё ради удовлетворения вашей извращенной сущности? Вы и не собирались мне ничего объяснять? — кричу я ей в лицо, ненавидя до самой глубины души. Между нами закипает воздух и звенят невидимые струны.       -Так и есть, грязнокровка, — говорит она танцуя вокруг меня, пытаясь нанести всё новые удары, кажется, не стараясь даже в половину своих возможностей.       -Какая же я наивная дурочка, раз поверила такой, как вы, — говорю я в отчаянии и взмахиваю мечом, мечтая достать, хотя бы приблизиться к тому, чтобы сделать ей так же больно, как она мне.       -Удивительно, что ты только сейчас поняла это, крошка, — она смеется и уворачивается от моего удара, а затем молниеносно наносит ответный. Её атаки становятся всё более неожиданными и резкими, и в один момент я не успеваю отбить удар и оказываюсь прижата в углу тренировочного зала. Лезвие меча в опасной близости от моей пульсирующей вены на шее. По лицу бегут струйки пота, руки трясутся от напряжения. Парень смотрит на меня с превосходством, задрав нос и я едва удерживаюсь от того, чтобы поддаться соблазну стереть с его лица это самодовольное выражение, помня о том, кто передо мной на самом деле.       -Тебе никогда не сравниться со мной, гразнокровка, — произносит Беллатриса, приблизив лицо к моему, едва не касаясь кончиком носа моей щеки. Горячее дыхание щекочет мою шею, когда она ближе наклоняется ко мне, — На сегодня тренировка окончена, — произносит она шепотом и целует меня, словно ставит печать. Уверенно, властно. Поцелуй заканчивается так же стремительно, как начинался. Я не успеваю ничего сказать, а парень уже безвольно валится на пол и мне ничего не остается, как аппарировать с ним обратно в тот же проулок, где я застала его врасплох своим поцелуем.       Мне становится не по себе от зрелища парня распростертого без сознания между домами, но приходится оставить его там и вернуться в отель. С ним всё будет хорошо.       В отеле выхожу на балкон, чтобы покурить и успокоиться. И так теперь будет после каждой тренировки? Ужасное чувство, противно от самой себя. Противно от обмана Лестрейндж.       Какие мы нежные. Но если тебе все-таки интересно моё мнение, в этот раз все было не настолько плохо. У тебя даже почти получилось наконец-то перейти в атаку. Значит, все было не зря.       -Ну да, конечно, и это, несомненно, ваша заслуга, — говорю я с сарказмом.       Конечно.       В её голосе столько высокомерия, что сводит зубы. В номере раздается телефонный звонок, и я закрываю глаза, проклиная себя за то, что не могу просто проигнорировать его.       -Да, — говорю, поднимая трубку.       -Добрый вечер, Гермиона, — предсказуемо говорит Джон, — надеюсь, вам стало легче?       -Здравствуйте, Джон, увы, стало только хуже, — кажется, скоро вранье станет моим хобби.       -Как же так, может быть вам нужны какие-то лекарства? — произносит он обеспокоенно, а я вспоминаю ту странную девушку, которая принесла мне чай, к слову, до сих пор стоящий на столике. Странно, что никто не зашел забрать посуду…       -Спасибо за заботу, Джон, но у меня все есть, я никогда не путешествую без аптечки, — стараюсь добавить в голос улыбку.       -Надеюсь, скоро вам станет лучше, и мы обязательно куда-нибудь сходим, — вежливо прощаюсь и торопливо кладу трубку, слыша теперь в каждом его слове какой-то двойной смысл.       Мне нужно удостовериться в том, что я права в своих предположениях. Звоню администратору и прошу прислать девушку, которая могла бы забрать из моего номера чашку и тарелку.       Аккуратный стук в дверь, совсем не такой, как вчера. Открываю дверь и, к счастью, вижу ту самую девушку.       -Добрый вечер, мадам, — говорит она на ломаном английском, — я могу забрать у вас посуду?       -Добрый вечер, да, конечно, — пропускаю её в номер и внимательно наблюдаю за её действиями.       -Какой интересный десерт, мадам. Кто-то делал его для вас на заказ? — спрашивает девушка, пока составляет посуду на поднос.       -Что? Почему вы так решили? Разве вы принесли его не из ресторана отеля? — у меня бегут мурашки по спине.       -О, нет, мадам. В нашем ресторане никогда не делали ничего подобного. Должно быть, вы перепутали меня с кем-то другим, и вам его доставили из какого-то другого ресторана, — девушка улыбается а потом обеспокоенно подходит ближе ко мне, — с вами всё хорошо?       Хорошо, не то слово. Просто отлично. Меня так легко обмануть. И теперь я чувствую себя полной дурой.       -Не беспокойтесь, всё хорошо, — выдавливаю что-то похожее на улыбку в ответ и благодарю девушку, закрывая за ней дверь.       -Прекрасно, осталось только узнать, что не существует никакого Джона, — говорю вслух.       Это было предсказуемо.       -Ну, спасибо, — раздраженно говорю, надевая обувь, чтобы сходить на стойку регистрации и окончательно понять, что все плохо.       Словно вор крадусь по коридору, опасаясь того, что Джон следит за мной. Выглядываю из-за угла перед тем, как выйти в фойе. Быстрым шагом пересекаю его и подхожу к администратору. Девушка улыбается широкой отрепетированной улыбкой и вежливо уточняет, всё ли мне нравится, всё ли устраивает.       -Да, конечно, спасибо, всё прекрасно. Вот только, знаете, у меня к вам просьба, — делаю растерянное выражение лица, — вчера молодой человек по имени Джон одолжил мне одну свою вещь, а я теперь не знаю, как вернуть её. Вы не могли бы подсказать мне, в каком номере он проживает? — умоляющим взглядом смотрю на девушку. Давай же, скажи, что здесь действительно проживает некий Джон в сто пятнадцатом номере. Я не хочу верить, что так сильно ошиблась в человеке.       -Одну минуту, мадам, я проверю по спискам проживающих. Вообще-то у нас такое не принято, но для вас я сделаю исключение, — девушка улыбается и какое-то время молча ищет. Я не могу перестать оглядываться каждые пару секунд, всё время опасаясь, что Джон вот-вот появится где-то рядом, — Прошу прощения, но среди проживающих за последний месяц не было ни одного человека по имени Джон, кроме пожилого мужчины из Аргентины. Но он съехал неделю назад, — сердце колотится и в крови закипает адреналин.       -Спасибо, простите, что отняла у вас время, — говорю и возвращаюсь в номер.       Вот и всё. Мышка Гермиона побежала за аппетитно сверкающим кусочком сыра и попалась в мышеловку. Ловушка захлопнулась и бежать некуда. Падаю на кровать и закрываю ладонями глаза.       Перестань. У нас ещё есть время. Он отчего-то не идет в открытое противостояние, значит есть шанс.       -Да, конечно, — говорю обреченно и поворачиваюсь на бок, глядя в окно. Сон завладевает мной почти мгновенно.       Утром открываю глаза и с облегчением осознаю, что мне ничего не снилось. Иду в душ и почему-то думаю о том, что настолько привыкла к присутствию Лестрейндж в моей голове, что даже перестала смущаться. Смотрю в зеркало на бледное осунувшееся лицо, как после долгой болезни и не узнаю там себя. Что с тобой стало, Гермиона?       Звоню в ресторан и заказываю завтрак в номер. Кофе и круассан. Сегодня на улице совсем тепло. С неба падают мягкие кружевные снежинки, и я ловлю одну на ладонь, вспоминая день из совсем другой жизни. Когда мы с друзьями бродили по торговому центру, украшали ёлку, смеялись и просто радовались новой, как нам тогда казалось, беззаботной жизни.       Грейнджер, пора на тренировку. Хватит распускать нюни.       Иногда мне так хочется ударить её за то, что рядом с ней всё простое и человеческое становится предметом издевок и насмешек.       У тебя будет такой шанс.       Она смеется и я вздыхаю, допивая кофе и поднимаясь на ноги. Аппарируем в магический квартал, и я пытаюсь среди пестрой толпы разглядеть того, кто сегодня станет моим соперником. Высокий блондин, чем-то отдаленно напоминающий старшего Малфоя кажется мне подходящим объектом. К тому же, я прекрасно осознаю, что это заставит женщину взбеситься. Маленькая месть.       Нет, грязнокровка. Не смей.       -Он довольно крепкий, вполне подойдет, — говорю уверенно и иду к мужчине, пытаясь забыть о том, что предстоит сделать.       -Добрый день, сэр, вы не могли бы помочь мне? Здесь недалеко, — говорю и делаю жалобное выражение лица.       -Конечно, мадам, — говорит мужчина и идет за мной в неприметный проулок между домами, в котором я вчера оставила лежать того несчастного парня. Резко поворачиваюсь и без промедления целую. Мужчина словно каменеет а потом скрещивает руки на груди. Высокомерное выражение лица абсурдно смотрится на его холеном гладко выбритом лице. Лестрейндж приближается ко мне и пользуется тем, что мужчина намного выше меня. Она нависает надо мной, угрожающе скалясь.       -Кажется, я сказала, что он нам не подходит, — говорит мужчина сквозь зубы.       -Зато мне буде легче пробудить в себе злость и желание ударить вас, — отвечаю без капли страха, — может уже переместимся и начнем?       Лестрейндж рычит и хватает меня за руку, до боли сжимая пальцы. Мы оказываемся в тренировочном зале и она без предупреждения хватает меч и тут же молниеносно наносит удар. Вскрикиваю от неожиданности и кое-как успеваю отскочить. Беру меч и отхожу на несколько шагов.       -А как же разминка? — спрашиваю, запыхавшись.       -Справишься и без неё, — жестко отвечает мужчина. Сражаться с тем, кто выше оказывается гораздо сложнее, однако, для моих ударов оказываются открыты его ноги, и я пользуюсь этим. Целюсь ниже колена и почти попадаю.       -Хорошая попытка, зайка, — в её голосе раздражение, но в глазах читается удивление. Что ж, похоже я делаю успехи.       Мы перемещаемся по залу, и в какой-то момент я вдруг понимаю, что настолько увлеклась, что не вижу вокруг ничего, кроме взмахов меча. Предельная концентрация. Угадывать направление ударов становится легче.       -Стоп, — кричит мужчина и перекрещивает наши клинки, глядя мне в глаза. Мягкие шаги, он обходит меня со спины, — что ж, сегодня ты заслужила небольшой урок, — мужчина усмехается и берет меня за правый локоть. По коже бегут мурашки, — локоть нужно держать выше, тогда кисть будет меньше напрягаться. Твои удары слишком беспорядочны. Когда собираешься делать удар, сначала представь, куда именно хочешь попасть. Визуализация помогает точности удара. И всегда помни о том, что глаза соперника это ключ, — она произносит слова тихо, почти шепотом, направляя мою руку. Какого черта она творит? Опять эти игры? Выдергиваю руку, избавляясь от гипноза и возмущенно оборачиваюсь к ней, нахмурив брови. Я ожидала чего угодно, но только не той реакции, которую увидела. Лестрейндж хохочет и практически сгибается пополам, хватаясь за живот.       -Черт возьми, грязнокровка, видела бы ты своё лицо, — она продолжает смеяться, а мне так надоели её издевательства. Я замахиваюсь со всей силой, на которую способна. Острие меча пролетает в паре миллиметров от груди мужчины. Лицо его вмиг становится серьезным. Замахиваюсь снова и наши клинки перекрещиваются. Мы стоим друг напротив друга. В лице мужчины такая знакомая усмешка и высокомерие.       -Давай, крошка, покажи, на что ты способна, — говорит мужчина, оскаливаясь.       Рычу и отталкиваю мужчину. Мы снова кружимся по залу, как заведенные. Меня так бесит его выражение превосходства на лице. На пару секунд мне даже мерещится, что передо мной сама Лестрейндж. Встряхиваю головой и делаю то, о чем, возможно, пожалею. Ставлю подножку. Мужчина неуклюже размахивает руками и падает, впрочем не выронив из рук меч. Коленом прижимаю его к полу и приставляю лезвие к шее, совсем как Лестрейндж вчера.       -Сдаетесь? — говорю сбившимся голосом, пытаясь выровнять дыхание. Лестрейндж демонстративно поднимает руки наверх и хохочет. Сумасшедшая.       -Ты в курсе, что это было нечестно? Ты точно училась на Гриффиндоре, крошка? — грудь мужчины быстро поднимается и опускается от тяжелого дыхания. Неужели Лестрейндж тоже вымоталась? Можно сказать, что это первый небольшой успех. В её глазах что-то совершенно новое. Одобрение, несмотря на её слова? Гордость? Не успеваю проанализировать эту аномалию, потому что уже в следующую секунду большие, по-женски изящные руки хватают меня за ворот рубашки и тянут вниз. Едва успеваю упереться руками в плечи мужчины, чтобы не упасть, и оказываюсь вовлечена в горячий от сбившегося дыхания поцелуй. Мужчина постепенно обмякает и голова его безвольно падает. Мне кажется, или в этот раз поцелуй длился дольше, чем вчера?