Два минус один равняется... Нулю?

      Аппарирую прямо с балкона и едва не оступаюсь, оказавшись на самом краю обрыва. Полы пальто раздувает сильным ветром, пока я внимательно вглядываюсь в темную гладь. Где же ты? Как мне к тебе подобраться? Недалеко от обрыва появляется слабое голубое свечение, а потом становится всё больше и прямо на моих глазах образует водоворот.       -Я не могу покинуть своего пристанища, однако, вы, госпожа, можете спуститься ко мне, — произносит голос. Не понимаю, слышу я его в своей голове, или он идет откуда-то снаружи.       -Как мне спуститься к тебе? — говорю, надеясь, что он услышит меня.       -Прыгайте в магический водоворот, госпожа, а я открою для вас проход, вода не опустится, пока вы не выберетесь на берег, — с сомнением смотрю на высоту, с которой придется прыгать.       Слушай, Грейнджер, может не стоит? Тут метров двести. Если что-то пойдет не так, останков не соберешь.       -У меня нет выбора, придется доверится ему и прыгать, — делаю глубокий вдох и прыгаю, чувствуя, как быстро приближаюсь к поверхности озера. Что-то неуловимо меняется, когда я зажмуриваюсь, готовясь к удару об воду. Тело замедляется и плавно опускается в водоворот. Вода осторожно расступается передо мной, пока я, повинуясь древней магии, словно в невесомости, лечу по открывшемуся порталу на самое дно. Как же тут темно и почти ничего не видно. Передо мной появляется небольшой голубой огонек и постепенно разрастается до размера футбольного мяча.       -Следуйте за светом, госпожа, — произносит голос откуда-то издалека, кажущийся здесь ещё более пугающим, чем на берегу. Светящаяся сфера начинает двигаться и перед ней образуется проход, стены которого состоят из воды, словно сотни водопадов, опасно переливающихся в голубом холодном свете и норовящих в любую секунду поглотить меня.       Чем дальше я иду, тем холоднее становится воздух. Аккуратно переступаю ногами по илистому дну, всё ещё опасаясь какого-нибудь подвоха.       -Вам не нужно бояться меня, госпожа, — говорит фамильяр низким голосом сквозь толщу воды, и у меня по спине пробегают мурашки от того, как властно он звучит.       -Я не боюсь, — отвечаю, продолжая опасливо следить за водопадами. Мне даже мерещится, что в одном из них я вижу призрачное лицо. Вздрагиваю, невольно отшатываясь, и чуть не врезаюсь в сферу, которая замерла в ожидании возле высокой каменной стены. — Что мне нужно сделать?       -Положите ладонь на дверь и закройте глаза, магия, спящая в вас, сделает всё сама, — протягиваю руку к стене, по которой продолжает стекать вода. Касаюсь ледяной каменной поверхности, решительно прижимаю ладонь и вижу, как вода обходит мою руку, рисуя силуэт пальцев. В месте касания появляется голубое свечение. Закрываю глаза. Проходит несколько минут прежде чем я начинаю ощущать, что камень под ладонью начинает теплеть, согревая пальцы. Перед глазами мелькают образы, воспоминания…       -Ты никогда не выйдешь отсюда, Несси, — кричит маг, лицо которого бесконечно переливается клубами дыма. Чудовище кричит, пытаясь добраться до обидчика, но не может пошевелиться, связанное магическими путами. Громкий смех, новый удар неизвестного заклинания в грудь существа и крик боли, эхом прокатывающийся по подводной пещере.       -Не тронь его! — луч зеленого заклятия, но оно, попадая в мага, просто тает, словно тело поглотило его.       -Ах, как больно, — притворно согнувшись говорит маг, а потом запрокидывает голову и жутко смеется, направляя в женщину руку, из которой вырывается чёрное нечто и сбивает волшебницу с ног. Женщина кричит и хватается за бок. Стремительно стекая по пальцам на илистое дно капает кровь. Кто она?       -Ты разве не знала, что меня невозможно убить, глупая девчонка? — маг приближается к женщине, и я с ужасом замечаю, что за ним даже не остается следов. Черная, обтянутая чем-то похожим на кожу, рука тянется к волшебнице и хватает её за волосы, поднимая голову. Вздрагиваю, глядя в светлые янтарные, наполненные злостью и болью глаза. — Скажи мне, зачем умирать, если можно присоединиться ко мне и жить вечно? Ты не сможешь противостоять мне. У тебя пока есть выбор. Ты либо со мной, либо твой фамильяр будет заточен здесь навечно, а с ним и твоя сила. Что же ты выберешь, девчонка? — черный палец оглаживает побледневшие щеки. Волшебница брезгливо дергает головой, чтобы избежать прикосновений, и насмешливо кривит губы.       -Я выбираю умереть здесь и сейчас. Тебе никогда не править миром волшебников, Пэррон. Возможно ты слышал пророчество и знаешь, что тебе уготовано умереть от рук двух стихий. Пройдут века, и они найдут тебя, соединившись в одно целое. Они будут связаны тем, что тебе неподвластно. Тем, с чем ты не сможешь бороться, — волшебница переводит взгляд, наполненный слезами, на своего фамильяра, — Прости меня, Несси.       -Что за чушь ты несешь? В этом мире нет того, что неподвластно мне, ты ошибаешься, — черная рука хватает женщину за горло, а она отчего-то начинает улыбаться.       -Нет это ты ошибаешься. Это… — её голос хрипит и срывается, рука на горле сжимается все сильнее, — любовь, — шепотом договаривает она, и Пэррон звереет на глазах.       -Я прокляну твой род! Никто из них не сможет обладать магией! Ни один из них не сможет жениться по любви! Они все, слышишь, все будут сквибами! — он откидывает волшебницу на спину, направляя в неё обе руки. Черный поток подкидывает тело в воздух. Фамильяр рычит от боли, пытаясь вырваться из пут, глядя на то, как тело женщины с каждой секундой чернеет все больше, превращаясь в пепел. Пэррон резко отдергивает руки, и на вязкий ил опускается скелет волшебницы. Маг разворачивается к чудовищу.       -Я не могу убить тебя, но думаю тебе достаточно и того, что ты будешь гнить здесь вечность, — Пэррон яростно кричит и воздвигает стену, за которой продолжает раздаваться мучительное рычание фамильяра.       Громкий треск, открываю глаза, наполненные слезами из-за увиденных картин, и сквозь мутную пелену вижу за исчезнувшей стеной огромную пещеру, а в ней невероятных размеров существо. Оно похоже и на динозавра и на дракона одновременно. Огромные щупальца вместо пальцев, крепкое тело, длинная шея, широкий ряд острых зубов и светящиеся голубым ослепляющим светом глаза.       Склоняюсь перед фамильяром, пытаясь побороть невольный страх.       -Вы не должны склоняться передо мной, госпожа, — от его голоса пробирает дрожь, и я поднимаю голову, внимательно глядя в его глаза. Проходит несколько минут, прежде чем он снова нарушает молчание, — Ваши глаза… Совсем как у неё. Я видел их во сне, ждал вас долгие века. Она сказала, что вы придете за мной.       -Твоё имя Несси, верно? Кто она? — спрашиваю, понимая, что фамильяр говорит о той самой женщине, которую я увидела, прикоснувшись к стене. — И как я смогла увидеть прошлое?       -Верно, госпожа. Вода хранит в себе воспоминания. Магия стихий позволила вам прочитать их и увидеть. Это была моя первая госпожа, мы прожили с ней долгие счастливые годы, странствуя и защищая магов и магглов от зла. Но она отчего-то всегда говорила, что свою настоящую повелительницу, назначенную мне самой судьбой, я встречу гораздо позже, пройдя через муки одиночества и тоски. Я не понимал о чем она говорила, не мог разглядеть будущее, о котором она так уверенно говорила, но теперь вижу, что даже нам, фамильярам, бывает неподвластна человеческая мудрость и способность к провидению, — в голосе фамильяра такая бесконечная тоска. После тех воспоминаний, что я увидела, и его слов, сердце будто сдавили ледяные тиски.       -Как её звали? — мне отчего-то кажется, что это важно.       -Это прародительница силы стихий в вашем роду Геральдина Урквхарт. Она была первой хозяйкой фамильяра среди Урквхартов. Пэррон проклял ваш род, думая, что тогда её наследники никогда не смогут найти меня. Сыновья Геральдины не были сквибами, но после того дня, когда проклятье вступило в силу, их магия стала угасать и каждый раз, когда один из них влюблялся, с их любимыми случалось нечто ужасное. В конечном итоге они были вынуждены жениться по расчету, только чтобы избавить любимых от страданий. Но я знал, что у госпожи однажды было видение. Она увидела молодую волшебницу внешне очень похожую на неё саму. Эта волшебница обладала магией стихий. Это означало, что однажды проклятье получится обойти. И теперь я, кажется, понимаю, как, — таинственно заканчивает фамильяр.       -То есть я первая из своего рода, кто обладает магией стихий после Геральдины? Но я не чувствовала в себе никакой особенной магии до того момента, как оказалась плену, — я совсем запуталась.       -Именно так. Полагаю, ваши родители смогли пожениться по любви. Ваша мать маггл? — задумчиво произносит чудовище.       -Да, но… — что-то во всем этом не сходится, — как получилось так, что проклятие обошло их? И значит ли это, что проклятие навсегда потеряло силу?       -Видите ли, госпожа, похоже Пэррон был слишком уверен в том, что ни один чистокровный маг, пусть и сквиб, не захочет связать себя узами брака с магглом. Он не учёл это, пребывая в заблуждении относительно того, как любовь действует на людей, ведь ему самому неведомо это чувство. Однако, вы должны быть осторожны. Пэррон очень силен и то, что его проклятие обошло ваших родителей, не означает, что оно не сможет с новой силой подействовать на вас саму. Что же касается магии стихий… Возможно, что-то смогло пробудить её в вас, — фамильяр замолкает, а я вдруг вспоминаю то, как впервые оказалась в таинственном замке на обрыве.       -Подожди, Урквхарт… Но ведь это же название замка, в котором нас заточил Пэррон, — могло ли это стать поворотным моментом во всей этой истории? Ведь именно будучи в замке я впервые увидела Лорана во сне.       -Верно, вы правы, госпожа. Этот замок был родовым гнездом Урквхартов до того самого дня, пока старший сын Геральдины не сжег его адским огнем, после того, как его невеста таинственно упала с обрыва за день до свадьбы. Он женился на чистокровной ведьме. У них появился наследник, но, как и было наречено проклятием, мальчик родился сквибом. Теодор не смог справиться с горем и муками от потери любимой и в один из дней бросился с обрыва вслед за ней. Его брат Гарольд также женился на чистокровной ведьме. После появления наследника сквиба, разгневанный таким событием отец невесты обвинил во всем Гарольда и убил ослабевшего мужчину на магическом поединке. Так проклятье забрало обоих сыновей Геральдины и последних волшебников из рода Урквхарт. Возможно, Пэррон до какого-то времени не понимал, кого именно пытался переманить на свою сторону, — меня охватывает ужас.       -Получается, что проклятия можно избежать только если связывать себя узами брака с магглами? — как же тогда я смогла выйти замуж за Рона? В душе зарождаются новые сомнения.       -Да, всё правильно, или выходить замуж не по любви, — подтверждает мои опасения фамильяр.       Мне становится не по себе от того, что в эту самую секунду моя жизнь переворачивается с ног на голову. Я бы не отказалась сейчас услышать привычную долю сарказма в свой адрес, чтобы знать, что хоть что-то в этом мире остается неизменным. Но Беллатриса продолжает молчать. Видимо от того, что тоже находится в глубочайшем шоке. Грязнокровка оказалась не грязнокровкой. Небо упало на землю, и чёрное оказалось белым.       -Что мне нужно делать, чтобы победить Пэррона? — спрашиваю в надежде получить ответ.       -Я не знаю, госпожа, — произносит фамильяр, качая головой. Вздыхаю, не скрывая свое разочарование от его ответа, — Но я знаю то, что мы должны воссоединиться. Геральдина говорила, что у вас хватит силы, чтобы принять мой дух в своём теле, — чудовище наклоняется и внимательно рассматривает меня. — Я вижу, что в вашем теле уже течет магия огня, госпожа, и ещё что-то неизведанное, непонятное моему взору. У вас словно две души, я никогда прежде не встречал такого, — задумчиво произносит фамильяр.       -Я приняла в себя силу Лорана, — произношу с сомнением, но чудовище отрицательно качает головой, выпрямляясь.       -Нет, госпожа. Эта сила не принадлежит вам, — вопросительно поднимаю брови.       -Что ты имеешь в виду? — как это возможно?       -Эта сила заключена в другой части вашей души, не подвластной вам. Вы не можете контролировать силу огня, потому как Лоран был фамильяром другого человека. Я знал род, которому подчинялся этот своевольный дракон. Его сила стала бы подчиняться вам только в одном случае, — фамильяр замолкает и склоняет голову на бок. В его взгляде появляется что-то похожее на любопытство. Не нравится мне это.       -В каком? — спрашиваю, хотя не уверенна, что хочу слышать ответ.       -Если его господин связан с вами какими-то сильными чувствами, либо испытывает схожие с вами эмоции и позволяет вам управлять этими силами, — перебираю в уме все моменты, когда у меня получалось использовать магию огня. И вроде всё совпадает, кроме одного момента. Сегодня, пару часов назад, когда у меня получилось освободить руки от узла из рубашки. Я почувствовала, как руки начали гореть, а потом преграда в виде рубашки исчезла. Я не придала этому особого значения. Вернее, у меня попросту не было времени подумать об этом. Выходит, у меня получилось использовать магию огня только потому, что Лестрейндж тоже этого хотела. Хотела, чтобы мои руки были свободны и…       -Однако, всё это лишь часть силы. Целиком магия фамильяра и стихии подчиняется лишь тому, кто слился с её обладателем не только духовно, но и физически, — подводит итог Несси, а я задумываюсь, можно ли считать то, что произошло сегодня между мной и Беллатрисой физическим слиянием… Отчего-то вспоминаю слова Лорана: «Я всегда знал, что вы и моя госпожа будете одним целым, только я представлял себе это немного иначе». Тогда я не поняла, что дракон имел в виду. Щеки горят, и я спешу перевести поток своих мыслей в более спокойное русло. Не время думать об этом.       -Как мне принять в себя твой дух? — готовлюсь к боли, потому что помню о том, как происходило слияние с Лораном. Ничего приятного.       -Вам нужно будет протянуть ко мне руки и коснуться, а затем сосредоточиться на том, что вы хотите принять меня. Я не знаю, какие могут быть последствия у такого ритуала, госпожа, и не могу гарантировать, что всё пройдет гладко, — Несси склоняется надо мной в ожидании ответа.       -Ничего страшного, Несси, в последнее время я привыкла к боли. Я готова, можем начинать, если ты тоже готов, — протягиваю руки к фамильяру и чувствую, что в эту секунду он бы улыбнулся, если бы был на это способен.       -Я ждал этого долгие века, моя госпожа, и счастлив, что окажусь дома, — Несси склоняет голову к моим рукам, и мои пальцы касаются холодной влажной кожи. Поддаюсь порыву и провожу ладонью по неровностям на его щеке, испытывая что-то сродни давней привязанности, словно обнимаю старого друга, которого не видела много лет. Фамильяр закрывает глаза, и я повторяю за ним, сосредотачиваясь на ощущении единения. Пару минут ничего не происходит, а потом руки словно погружаются в воду. Она поднимается дальше по предплечьям, окутывает шею, ноги тяжелеют, будто я опускаюсь на давящую глубину, в которой трудно даже просто поднять ступню. Вода заполняет моё тело, не давая двигаться. Легкие наполняются ледяной влагой. Пытаюсь сделать вдох и не могу. Сердце замирает на пару секунд, я чувствую, как моё тело быстро скользит в глубине, преодолевая давление, а потом спина сильно ударяется во что-то твердое, и я резко открываю глаза. Вдох, выдох. Я жива. Кашляю от порыва морозного воздуха, толчками заходящего в опустевшие легкие и понимаю, что меня выбросило на берег.       Грейнджер, ты жива?       -Кажется, да, — отвечаю, ощупывая спину, пока опасаясь подниматься на ноги. В теле ужасная слабость. Больше ничего сказать я не успеваю.       -Какая встреча! Я знал, что ты вернешься, — разворачиваюсь в тот самый момент, когда в меня ударяет черный луч заклятия. Кричу на пустынном обрыве, ощущая, как тело разрывает на части. Что это за магия? — Как там поживает старина Несси? Всё ещё гниет в той дыре, где я оставил его? Не знаю, как ты нашла его, но тебе не по силам его освободить. С драконом тебе просто повезло, — он опускает руки, и у меня появляется способность говорить. На меня с усмешкой смотрят глаза Джона, но я знаю, что это обман.       -Ошибаешься, — говорю я, тяжело дыша и глядя с вызовом. В лице у него недопонимание, и я поднимаю руки, надеясь, что у меня получится использовать магию воды. Из рук вырывается поток воды и окутывает мага, поднимая в воздух, закручивает вокруг его горла тугую петлю. Пэррон задыхается, хватает руками воздух. Его глаза впервые на моей памяти выражают страх, а потом закатываются, и Джон падает. Из него вырывается чёрное, постоянно находящееся в каком-то хаотическом движении облако и образует силуэт, отдаленно напоминающий человеческое тело.       -Кто ты такая? — произносит голос, совсем не похожий на человеческий.       -Та, кто победит тебя, — говорю и снова направляю потоки воды в это существо. Силуэт изгибается и исчезает, а потом материализуется у меня за спиной. Его бестелесные руки хватают меня за горло и поднимают над землей.       -Так значит это правда. Ты наследница той глупой девчонки, что мечтала сразиться со мной? Как же её звали… Ах, да. Геральдина. Старое чудовище уже поделилось с тобой воспоминаниями о том, как быстро его хозяйка умерла от моей руки? Я давал тебе много шансов присоединиться ко мне, но ты упорно идешь по стопам своих жалких предков. Меня не уничтожить твоими глупыми фокусами с водой. И где же твоя боевая подружка? Она не спасет тебя на этот раз. Умри, зная о том, что я найду её, и поверь, что её участь не будет легкой, — обруч вокруг горла сжимается всё сильнее.       Грейнджер, произнеси заклинание, быстрее!       -Нет, — выдавливаю я в ответ. Если Пэррон узнает, что Беллатриса со мной в одном теле, нам обеим конец. Меня отбрасывает на землю, а потом черные путы поднимают высоко в воздух, и я чувствую, что моё тело начинает тлеть.       Ты не оставила мне выбора.       Мои губы против моей воли произносят заклинание, и фантом Беллатрисы отделяется от моего тела, опускаясь на холодную землю.       -Это ещё что такое? — Пэррон теряет концентрацию, и я со всего маху падаю на землю, снова ударяясь головой. Черт, когда же это кончится? — Откуда ты тут взялась? — Темный силуэт пытается приблизиться ко мне, но Беллатриса, создавая огненную завесу перед собой, закрывает меня своим телом, не давая ему пройти. Лежу, пытаясь прийти в себя и воспользоваться магией, но ничего не выходит. Магия Пэррона словно отняла у меня часть сил. Вопреки всему, Пэррон начинает хохотать, как умалишенный.       -О, как интересно. Безумная Белла защищает жалкую грязнокровку, в роду у которой были одни сквибы. А вы, мадам Лестрейндж, оказывается не такая, как о вас все говорят. Что ж, так даже интереснее. Одним ударом убью сразу обоих, — он поднимает руки и направляет их на Беллатрису. В панике кричу и непонятно какими силами подскакиваю на ноги и одним прыжком бросаюсь на женщину, пытаясь опередить черные лучи заклинания, летящие в неё. Мы падаем на землю, и я накрываю её собой.       -До новых встреч, — волна аппарации уносит нас в поместье, пока в ушах продолжает раздаваться громкий нечеловеческий смех.       Мы, как были, одним сплетенным узлом, падаем на пол в спальне поместья.       -Черт, Грейнджер, слезь с меня, ради Мерлина, — сдавленно шипит Беллатриса. Перекатываюсь на спину и долгим пустым взглядом смотрю в потолок, пытаясь отдышаться. Женщина тяжело дышит, лежа рядом, и молчит. Я не решаюсь снова посмотреть на Лестрейндж. И дело даже не в том, что она сейчас абсолютно обнаженная. В комнате становится всё темнее. Солнце уходит за горизонт, и спальню накрывает полумрак.       -Зачем ты это сделала? — раздается в густой тишине её удивленный голос. В нем нет злости, только усталость.       -Что я сделала? — о чем это она.       -Зачем бросилась на лучи его заклинания, зачем попыталась спасти меня? Ты когда-нибудь перестанешь жертвовать собой ради всякой ерунды? — к концу речи, её голос всё же наполняется раздражением.       -Вы считаете свою жизнь ерундой? — тихо спрашиваю в ответ, удивляясь формулировке её вопроса.       -Я всего лишь фантом, Грейнджер. Меня невозможно убить, — она права, и я не знаю, что сказать ей на это. Разве что честно признаться, что в тот самый момент я так испугалась, что забыла об этом. Но вряд ли я смогу объяснить, чего же так сильно испугалась даже самой себе.       -Но вы можете чувствовать боль, — отвечаю первое, что приходит в голову, хоть и понимаю, что это не убедит её и звучит, как полный бред.       -Это не первый раз, когда ты пугаешься таких вещей, крошка. Не думай, что я не заметила это, — произносит в накрывшей нас темноте её низкий насмешливый голос. Что она могла заметить? Когда? — Ещё тогда, в тренировочном зале, когда я помогла тебе использовать магию огня против меня, и ты увидела, как огонь охватывает мое призрачное тело. Я ожидала, что это позволит тебе насладиться местью такой бессердечной твари, как я. Подарила тебе возможность увидеть, как я мучаюсь. Я хотела увидеть радость и торжество в твоих глазах. Ведь это так справедливо. Я делала тебе больно столько раз, а тебе выпал шанс сделать больно мне в ответ, дать выход твоей ненависти. Но в твоих глазах я увидела только панику, а затем и страх. И не пытайся обмануть меня, что ты просто испугалась, что причиняешь боль человеку своими руками. Это был страх за меня. Ты боялась, что причиняешь боль именно мне, — кровь стучит в ушах, пока я слушаю её слова, прорезающие ночную тишину, и смотрю в темноту, не находя сил пошевелиться и как-то возразить ей. Между нашими телами всего пара сантиметров, а моя правая рука задевает её обнаженное бедро, и мне почему-то не хочется отодвигаться.       -Даже не скажешь ничего в своё оправдание? — удивленно продолжает она, очевидно ожидая, что я начну отпираться и спорить.       -Почему вы решили, что я ненавижу вас? — говорю невпопад, осознавая, что её сведения о моих чувствах устарели.       -Прости? — я слышу шок в её голосе, но не могу больше врать ни ей, ни себе.       -Я вас не ненавижу, — голос твердый, а с плеч будто упал тяжелый груз, который я тащила на себе.       -Я должна быть счастлива? Грязнокровка меня не ненавидит, какая честь, — она издевается, но я слышу в её тоне что-то ещё, что она пытается скрыть.       -Не знаю, но я счастлива, что наконец сказала это, — и осознала. — И, кстати, я вовсе не грязнокровка, — женщина хмыкает.       -Какая самоуверенность. Грязнокровка это не по крови, а по умственному развитию, — говорит она насмешливо.       -Ну раз я слабоумная, то мне всё можно, получается? — говорю я задумчиво, и прежде, чем женщина поймет, что я имею в виду, перекатываюсь и придавливаю её к полу, опираясь ладонями по обеим сторонам от её головы. Глаза успели привыкнуть к темноте, и я вижу, как глаза Беллатрисы в шоке распахиваются от моих действий. Сейчас кажется, что её бледная кожа излучает в ночи своё собственное свечение.       -И не надейся, — говорит она, а сама, вопреки словам, внезапно целует, жадно обнимая мою талию, — и не жди благодарности, Грейнджер, — продолжает она, касаясь своими губами моих.       -Даже не думала, — я с серьезным выражением на лице тянусь рукой к её обнаженному плечу. Беллатриса наблюдает за моими действиями, а потом я резко оказываюсь перевернута на спину и придавлена тяжелым телом, руки попадают в плен захвата. Цепкие пальцы жестко прижимают мои запястья к полу, удерживая их над моей головой.       -Хорошего понемногу, — тихо произносит женщина и мягко касается моих губ, произнося заклинание, и я громко разочарованно выдыхаю в ночной тишине, лишившись ощущения тепла от прижимавшегося ко мне ещё секунду назад тела, осознавая, что всё это время лежала едва дыша.