Узы Плетения

Мэриан стояла напротив Гейла с недоумением и недовольством приспустив бровь: минуту назад он сказал ей, что полуэльфийка напоминает ему фамильяра. — Она ложилась ко мне на колени, и мы читали книгу… — дальше она уже не слушала. Странно сравнивать девушку, к которой испытываешь глубокое доверие, с домашней кошкой. Нет, конечно Мэриан могла стать кошкой, и птицей, и медведем и барсуком, но не слишком ли он принижает её? Полуэльфийка сложила руки на груди частично пропуская мимо ушей болтовню Гейла: — Когда я рассказал ей о своем недуге, временами она приносила мне нужные артефакты. — продолжал волшебник, по доброму улыбаясь и слегка смеясь от приятных воспоминаний. Мэриан на секунду подумала, что она действительно не сильно отличается от его фамильяра, который Гейл оставил в своем замке. «Что ж, — теперь я, приношу ему нужные вещи…» — как-то с иронией и досадой, вздохнула она. В такие моменты их откровенных и теплых бесед, ей хотелось быть для него больше, чем домашним питомцем. Она заботилась о нем: забила полный рюкзак, чтобы он никогда не испытывал голод. Хотя порой пытаясь «скормить» ему не очень редкие вещи, он возражал и возмущался: " Очевидно ты не понимаешь сути моей болезни!..» — сердито и обиженно нахмурив брови, говорил он, тыкая в нее пальцем, из-за чего девушка хмурилась и сильно расстраивалась. Ведь получая новые сапоги, или посох, с привлекательными характеристиками, она жаждала только одного: оставить предмет себе, — ну или поделиться с Шэдоухарт или Лаэзель — должна же она хоть как-то усиливать показатели своего отряда! В итоге, полуэльфийка по-долгу крутила предмет в руках размышляя, оставить его себе или отдать больному волшебнику. Мэриан надеялась, что Гейл понимает, на какие жертвы она идёт ради него, и обратит внимание, но он был по-обычному серьёзен и холоден, — по крайней мере ей так казалось. Иногда она совсем сомневалась в своих чувствах: эгоистичный волшебник мечтал лишь о власти и могуществе, и даже быть любовником самой богини магии было ему недостаточно, — куда же простой обитательнице лесных чаш сравниться с прекрасной Мистрой, Владычицей Тайн? Да и нужна ли она ему, или ее роль ограничивается функциями фамильяра? — Неважно насколько могущественным становится волшебник, он все равно скользит по поверхности Плетения, не имея возможности проникнуть в ее глубокую суть — говорил Гейл — Я видел магию, которая представляется невообразимой даже самому могущественному магу, но к которой я не мог прикоснуться. — он расстроено вздохнул, и продолжил — Мистра отчерчивала границы, пресекая любые попытки их пересечь. Я просил, умолял позволить мне зайти дальше, говорил что буду служить ей ещё лучше, чем прежде, — взгляд Гейла отразил печальную надежду, которая когда-то была утрачена навсегда — но она осаждала меня — говорила что я итак хорошо справляюсь со своими обязанностями. Я не мог с этим смириться, я жаждал большого… — нахмурив брови, уверенно произнес он — Я хотел сломать эти ограничения. Мэриан вслушивались в его рассказ и понимала, что за его словами скрывается трепет души, некоторая надломленность и вероятно отчаяние, которое он скрывал за серьёзностью и высокомерием. «Как далеко он смог зайти, в попытке достичь желаемого?». — подумала поражённая услышанным полуэльфийка. Улыбка спала с ее лица, и глубокая задумчивость отразилась в ее глазах. «Как легко граничат в нем самовлюблённые черты и добродетельные намерения…» — с интересом подумала девушка, — такая противоречивая натура не укладывалась в её голове. Не в первый раз, когда полуэльфийка вступалась за интересы слабых и отстаивала справедливость, спасала чьи-то жизни, — она видела, как Гейл восхищался ей, в его глазах появлялся счастливый блеск. Она была чем-то иным для него нежели Мистра, — не наставницей, не покровительницей, не музой, а той, с кем хотелось быть собой, разделить себя, свои душевные невзгоды, той, которая всегда будет поддерживать и находится с ним рядом. — Я наткнулся на одну книгу. Это был нетерийский фолиант. — с напряжённостью продолжал Гейл — Я думал, что это будет приятным подарком — я верну Мистре утраченную частицу Плетения и она позволит мне переступить грань, допустит в свои запретные владения. — его голос становился тихим и сдавленным, очевидно ему было больно вспоминать этот фрагмент своей жизни. — Но я ошибался. Мужчина посмотрел в эльфиско-зеленые глаза девушки, и ее наивное прекрасное личико и понял, что его слова больше подходят на бардовские истории, чем на правду, поэтому он склонился перед ней на колени и твердо сказал: — Дай мне руку. Мэриан растерянно и нерешительно посмотрела на него, ещё никогда они не соприкасались друг с другом, и с осторожностью протянула свою тонкую кисть. Гейл незамедлительно положил ее на свою грудь, и накрывая своими ладонями, сказал: — Я хочу тебе кое-что показать. Фиолетовое сияние осветило их, и разумы обрели телепатическую связь. Гейл, словно открывая двери в свое сознание, из которого раньше выгонял ее, как незваного гостя, позволил «прикоснуться» к его воспоминаниям. Мэриан увидела образы глазами своего спутника: в открытой книге нет страниц, лишь хаотичная и нестабильная масса чернейшего Плетения, которая незамедлительно охватила волшебника и внедряясь в него, разлилась в его теле, становясь частью единого целого, и теперь, эта алчущая и голодная до магических энергий субстанция, мучила и раздирала сердце Гейла. Мэриан была шокирована увиденным, но не отнимая своей руки, она с трепетом спросила его: — Как?.. Как ты ещё жив?.. — Я поглотил лишь немногую часть этой скверны, — вставая с колен, но не отнимая ее руки от своего сердца, спокойно и печально ответил он — этого не достаточно чтобы убить меня, по крайней мере сразу, но эта сфера, подобна бомбе находится у меня в груди, готовая в любую минуту взорваться и унести за собой тысячу жизней. — и хмуря брови, добавил — Я говорил тебе что очень опасен. Мэриан отняла руку. Ей было непонятно, как он мог такое скрывать от них всех, — от неё. Неужели, он настолько эгоистичен и безразличен? Ее сердце и разум были в смятении. Она растерянно и встревоженно посмотрела на него. Хмурясь, он сочувственно и виновато сказал: — Я виноват перед всеми вами. Обстоятельства нашего знакомства не располагали к доверительным беседам, поэтому я не мог рассказать вам все сразу, прошу простите меня. Лаэзель выругалась на своем языке и с гневом высказала ему: — Будь ты трижды проклят мерзавец! Ты поставил всех нас под угрозу!.. — но Гейла беспокоило больше мнение Мэриан, — он посмотрел в ее красивые глаза и мягко сказал: — Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть рядом с собой. Все это выглядит, как предательство. Скажи свое слово и я сразу же уйду, навсегда. — в его грустном голосе теплилась надежда. Полуэльфийка скрестила руки на груди и с недовольным видом ответила: — Ты мог бы сразу мне все рассказать. Я не понимаю зачем ты это скрывал от меня. — и смягчаясь она добавила — Мне не безразлична твоя судьба, Гейл. Я не собираюсь тебя бросать, мы должны пройти через это испытание вместе. Волшебник с удивлением и восторгом посмотрел на прекрасную полуэльфийку и с теплотой в голосе ответил: — Это большое облегчение… Просто огромное! В твоей душе действительно заключена сила, которая меня укрепляет. И от всего воспрянувшего сердца я тебя благодарю. Ты оставила меня рядом с собой, даже зная какую угрозу я несу в себе. Клянусь, я не обману твое доверие — он говорил так искренне, что Мэриан была польщена. Она неловко улыбнулась, и одарив его благодарной улыбкой отошла от него. — Я стою на краю пропасти, но если вы поверите в меня, то я постараюсь не подвести ваше доверие — сказал он остальным спутникам — Ну что ж, раз мы все решили, то я пожалуй удалюсь в свой шатёр. Кажется я и сам устал от звука своего голоса… — и он ушел от них.