Коронованные тенью

Чанбин шел медленно, смотря себе под ноги сквозь пелену черного капюшона, и едва заметно улыбался, прикусив губу, словно сдерживая смех. Почему-то, ситуация искренне его забавляла. — Что ж, хорошо. Вот я уеду, а что дальше? Зная тебя, не верю, что наши дальнейшие действия совсем не продуманы. Что собираешься устроить, Ким Сынмин? — Ну, — он вздохнул, выдержав небольшую паузу. — Ты прав, было глупо полагать, что Хан так сразу согласится. Поэтому… Разные заметки у меня все же есть — пропел Ким приглушенно, а затем последовала очередная пауза. Опять пытается совмещать несколько дел одновременно? — Хотя, по правде говоря, я надеялся заставить тебя переживать о нашей миссии. Жаль, что ты так «хорошо знаешь» меня. Чанбин хмыкнул, закатив глаза. — Если хотел чтоб я плохо знал тебя, то ты выбрал неверную тактику. Не стоило столько лет бок о бок проводить и ныть обо всем на свете. Тут хочешь не хочешь — как пять пальцев выучишь. — Отлично, я передумал. Во дворец можешь не возвращаться, поселись в глухом лесу, Со Чанбин. Тот в ответ лишь усмехнулся довольно. — Пока ты не начал свой монолог, ответь на вопрос... Раз был ко всему готов, зачем отправил меня? Удачу попытать? — он выходит в безлюдный переулок, оглядываясь. Где-то здесь его должны ждать. Ким прав, пора убираться. Сынмин вновь помолчал с минуту. — М, да нет, просто чтобы тебе веселее жилось. Ну и посадить в Джисона семечко раздумий, конечно, но это уже вторично. — промямлил он едва слышно. Как Со предположил — все-таки сидит над своими бумагами. — Обожаю тебя, Мин-ни. Серьезно, всегда мечтал забавы ради смотаться в другой город на встречу с вредным пацаном, которого пубертат настиг запоздало. Пускай Чанбин понимал, что отказ в случае Джисона вполне логичный, это не делало его менее раздражающим, тем более в связке со зря проделанной работой. — Знаю. — усмехнулся Сынмин слишком самодовольно, а Со лишь цокнул в ответ — Но не будем о твоих сокровенных мечтах! Вернемся к плану. Я направлю пару ребят наблюдать за ним, вести игру, так что разрешаю, можешь не переживать. — незаинтересованно протянул он. — То есть, твоих силенок не хватает? — На такое? Никогда не хватало, и не будет, ты знаешь это. — вздохнул Ким слегка недовольно. Эта шутка явно не пришлась тому по вкусу. — Ладно, ладно. — Чанбин прочувствовал чужое настроение, меняя тему. — «Направишь» ты того же, кого обычно? — Действительно хорошо ты меня знаешь, дорогой друг. — проговорил Ким с некой иронией, сделав голос еще слаще, приторнее, чем был до этого. Более тягучим, словно патока. Но у Чанбина от этого лишь тошнотворно кисло во рту. — Однако, в этот раз не совсем. Как никак, на крупную рыбку стараний требуется побольше… Но кратко говоря — волноваться не стоит. Я устрою все. Кину к нему сразу нескольких, дабы необходимое шло по протоптанной дорожке. Будем тянуть удочку сразу командой. — Собираешься портить парню жизнь? — Разве что чуть-чуть. Направлю ее в верное русло, вот и все. Пускай Джисон думает, что сам идет к нам. — Ты невероятный, но это слегка пугает. — он нахмурился, поджав губы. Сынмин устало вздохнул. — Почему же? Мы оба знаем, что Джисон важен не только нам, но и сотням других магов. Одну жизнь можно и надломить ради будущих и нынешних поколений, которые мы можем спасти. — Как ты там сказал… — он наигранно задумался, протягивая слоги. — Молод, горяч и справедлив? Что ж, не уверен как остальное, но с последним проблемки. Рушить одну человеческую жизнь, ради других, значащих столько же — это… Не тот выбор, который направо и налево можно делать с людьми. — Со, давай без преувеличений. Жизнь Джисона не значит столько же. Сейчас в его жизни даже рушить особо нечего! — он возмущенно повысил голос, словно не понимая чужую точку зрения. — Он сам о себе ничего не знает, ничего не сделал, дорожить некем. Нет воспоминаний, нет семьи. Джисон сейчас сам по себе никто. — Но у него есть чувства. — чуть пристыженно понизил голос Чанбин. — Тебе ли привыкать во благо топтать чужие чувства и лишать людей жизни? — Сынмин говорил слишком спокойно, неправильно, а Чанбину каждое слово точно пощечина. — Не станем брать грех на душу. В любом случае из двух зол надо выбирать меньшее, все это не пройдет просто так. Джисон наш шанс. — Понял тебя. — Со вздохнул, чуть сомневаясь. — Не стану разводить драму, раз в любом случае стану соучастником. Оба ведь знаем, что соглашусь помогать по итогу. — Это точно, куда ж ты от меня денешься. — усмехнулся Ким, явно довольный исходом чужих размышлений. — Я сейчас передумаю, если будешь так отвечать, так что прикуси язык. В ответ последовала пара тихих смешков. Чанбин закатил глаза. С Сынмином ему слишком сложно. — Так. Хорошо, наш молодой, горячий и справедливый господин. Какой план? Выкладывай, пока я не передумал слушать. Ким тяжело вздохнул, точно заранее устав от собственной затеи. — Как я уже сказал, — отправлю, скажем так, группу быстрого реагирования. Тех, кто сейчас в одном городе с Ханом, чтобы дело можно было начать сразу же. Выдам каждому поручения. Пока не уверен, что именно, нужно немного продумать, но наметки уже есть. — он говорил слегка устало, словно это до невероятного скучная мелочь, происходящая на каждом шагу. — Но информации будет… Больше, чем тебе бы хотелось. — Чем мне бы хотелось? — непонимающе протянул Со, нахмурившись. — Конечно. Это тебе ведь, мой дорогой друг, потом использовать все это ради получения доверия нашего объекта. Напомни, кто там через «недельку-другую» пойдет на очередное свидание с Джисоном? Я? — усмехнулся Сынмин, даже не стараясь спрятать свое наслаждение ситуацией. — Естественно, вся информация предназначена тебе. Но память у Со Чанбина, насколько я знаю, никогда не выдерживала количество информации сразу из нескольких моих источников… Именно поэтому я говорю «больше, чем тебе бы хотелось.» — М, обожаю тебя, Ким Сынмин. Не могу просто... — Иронично отчеканил тот, поджав губы и глубоко вдыхая. Однажды Сынмин точно доведет его до точки невозврата, сведя с ума и окончательно раскрошив рассудок. Со прокашлялся, неуверенно продолжая и меняясь в настроении. — Проверенные люди поблизости. Я понял тебя. Раз уж и на этот раз отправишь его… Не заставляй работать слишком много. Знаешь же, что его организм плохо такое воспринимает. Сынмин промедлил несколько секунд. — Знаю. А еще лучше я знаю, что делаю. До связи. — холодно ответил он, словно слегка разочаровавшись в диалоге. Чанбин ярко мог представить, как тот закатывает глаза, откладывая бумаги в сторону, с тяжелым вздохом откидываясь на спинку дивана. Со поджал губы, подняв голову к небу. Он сейчас искренне надеется, что этот парень действительно знает, что делает. *** Джисон замедлил шаг, зайдя за серую стену очередного здания. Мысли сновали в разные стороны, толкаясь и спутываясь, разрываясь и сплетаясь вновь, подобно тонким волокнам паутины. Правильно ли он поступает, уходя сейчас? Сомнения неприятным холодом скользили по костям. Нет, определенно точно правильно. Иначе быть не может. Но все же… Хан остановился, разглядывая мелкие камни под ногами. Мысли роем ос окутали сознание. И все же, что-то внутри заставило обернуться, проверить, не идёт ли за ним по-прежнему Со Чанбин, зарывшись с головой в черную накидку. Никого не было в переулке, лишь потерявшийся в происходящем брюнет без воспоминаний, денег и ночлега. Что ж, в таком случае, все кончено? Наверное. Хан не знал, должен он расстроиться, или чувствовать облегчение. Ощущались лишь спутанность и горькая, темно бордовая тревога, со вкусом свежезаваренного чая из цветов зверобоя, а также обволакивающий спину холодок. Он мялся на месте, перебирая босыми ногами по пыльным камням. Под ребрами шептали опасения, внутри все зудело, переворачивалось и связывалось в тошнотворный узел от навязчивого желания вернуться. Да, он сам только что отказался от чужого плана, уходя из таверны, окрестив бредом сумасшедшего. Однако теперь всё стало слишком серым, слишком сложным. Джисон прогонял чувства насильно, не желая утонуть в собственных переживаниях. Более в этом банально не было смысла — как никак, Чанбин больше не идёт за ним. Это конец. Самый настоящий. На кончике языка проявился металлический привкус, и только теперь Хан обратил внимание на ноющую боль искусанных в раздумьях губ. Он выдохнул, продолжая бесцельно шагать по улице. Джисон страшился этой мысли, но судя по всему, ему в самом деле придется игнорировать собственные уцелевшие воспоминания. Позволить скопиться на них многолетней пыли, лишь закрыть глаза и строить абсолютно новую жизнь, личность, даже зная, что предыдущую можно было хотя бы попытаться вернуть. Это немного, но пугало, оседая тревожным осадком. Яркие картинки совсем не желали покидать сознание, при малейшей возможности напоминая о себе и раздирая раны внутри ещё глубже, оставляя уродливые, кровоточащие борозды. Джисон не знал как смириться с их наличием, а второго шанса узнать правду уже не будет. Хан старался отвлечь мысли любыми мелочами пересчитывал одинаковые рубашки на редких, словно безлицых прохожих, рассматривал формы камней под ногами, вслушивался в чужие голоса, слабо стараясь разобрать речь. Серые переулки выпустили на просторную площадь, солнце раздражающе слепило глаза, от чего лицо постоянно хотелось прикрыть. В таверне Хан провел едва ли час, но улицы уже успели ожить полноценно, став ещё теснее и неприятно громче. Желудок спазмировал от голода, мышцы по-прежнему ноют — слабые ноги по ощущениям вот вот уронят. Теперь Джисон сильно жалел что во время милой беседы с Со Чанбином он потратил его деньги лишь на лёгкую выпивку, а не разорил каким-нибудь дорогим обедом. Взгляд приковал очередной ларёк со свежей выпечкой. Скулы свело. Хан сглотнул, роняя тяжёлый ком ощущений вглубь желудка. Глумящиеся сомнения закружились в голове, туманя рассудок и водя вокруг пальца. Он поджал губы, не сводя взгляда с ароматной пищи, пар от которой был едва заметен в сером воздухе. Джисон топтался на месте, заламывая тонкие пальцы до болезненного хруста. Он неуверенно приблизился к лавочке, машинально сжавшись и теряясь в густой толпе. Запах манил. Манил чертовски сильно, выкручивая кости внутри. Стоит ли стать вором во второй раз, во благо собственной жизни? — Парень, что-то хочешь? — нахмурился мужчина за прилавком, наконец заметив чужой пристальный взгляд. Хочет. Тело пробрала дрожь. Хан поднял взгляд на крупного мужчину, где-то внутри по-прежнему колеблясь. Если сделать все быстро, то может получиться. — Нет, прошу прощения — Джисон быстро развернулся, сразу петляя меж людей в противоположном от лавки направлении. Навязчивое желание вернуться змеёй извивалось внутри. Наверное, лучше покинуть город, до тех пор пока Хан не стал преступником. Его пугали собственные мысли, отзываясь в груди магматическими всплесками и выжигая лёгкие. Не важно, умрет ли от голода, холода или чего-либо ещё — как минимум останется честным человеком и погибнет свободным, на каком-нибудь цветочном поле, объятый робкими бутонами и чутким ветром. Это куда лучше чем сгнить вором в переулке, в лабиринте серых стен. Хан по памяти, неуклюже путаясь в улицах, направился на поиски пройденных прежде ворот. Что делать дальше? Джисон не знает. Наверное, обойдет весь мир в поисках какой-нибудь безымянной деревушки, где сможет осесть. А может умрет по пути, спрятавшись в высокой траве, а собеседниками станут рождающиеся и погибающие снова бутоны полевых цветов. Не важно. Оставаться больше здесь не хотелось. Он смотрел себе под ноги, пиная небольшие камни. Умирать второй раз не прельщало, но при всем казалось куда правильней. Бегущие минуты напоминали об истощенном теле. Хан спотыкался раз за разом, падал коленями на камни — вскоре точно распустятся на них дюжина алых и пурпурных цветов синяков. Блуждая в поисках выхода, Джисон окончательно потерялся во времени. Солнце светило ровно над головой, выглядывая в редких дырах серых облаков. Из собственных мыслей вновь что-то вырвало. Или кто-то. Теплые, загрубевшие руки остановили Джисона твердо и уверенно, но одновременно с этим плавно. Некто будто в танце развернул к себе, вынуждая поддаться. Он точно знал как действовать для управления чужим телом, подобно факиру, умело играющему с повинующийся змеёй. — Заходи, узнай что ждёт тебя — театрально-загадочно пропел незнакомец, активно жестикулируя. На его лице красовался красный платок, плотно замотанный вокруг головы и скрывающий ее всю, кроме глаз. Взгляд Хана быстро цеплялся за примечательные черты, словно ища опасность. Руки незнакомца грубые, теплые, а тело крепкое, однако все скрыто потёртыми тканями, неаккуратно накиданными друг на друга, держащимися лишь Создатель знает как. Образ человека выглядел завораживающе, загадочно и интригующе, пускай и вызывал отголоски тревоги внутри. — Я должен идти, извините — неловко ответил Джисон отворачиваясь, смазанно ступив в сторону и проскальзывая ногой по насыпи, из-за чего послышался звук стука мелких камней друг о дружку. Но шершавые руки не давали добро на самодеятельность, мягко взяли за щеки, проходясь сухими, длинными пальцами по скулам, вновь поворачивая к себе и едва надавливая. Черный и голубой, без единого блика, глаза заглядывали куда-то вглубь, словно зная все потаённые внутри секреты. Словно ключ от каждой, даже самой маленькой и ржавой дверцы души Джисона находился сейчас прямо в крупной, мазолистой ладони незнакомца, отдающей чем-то пряным с остринкой, вроде сухих бутонов гвоздики, так успокаивающе и маняще. — Т-ш-ш-ш. Я ведь знаю как много у тебя вопросов. Не старайся убежать, лучше узнай кем являешься и что тебя ждёт… — прикрыл глаза мужчина, медленно кивая. Хан моргнул несколько раз, удивлённо глядя перед собой. Узнать кем являешься? Почему все вокруг Джисона знают о нём больше его самого? Хан рвано сглотнул, по телу пробежал едва заметный холодок. Все это одновременно слишком неправильно и маняще. — Идём за мной — мягко потянул незнакомец, спустившись ладонями на чужие кисти и начиная медленно шагать спиной вперёд, не прерывая зрительного контакта и лишь изредка моргая. А Хан последовал. Он не был уверен в происходящем, но в конце концов, это может хоть что-то значить. Хоть что-то подсказать. Мужчина вёл умело, между темных переулков, каждый из которых был менее людным чем предыдущий. Джисону невольно подумалось что вообще-то, стоит быть чуть более разборчивым в новых знакомствах, как никак, он мог бы запросто лишиться жизни секунд так через пять. Незнакомец ещё раз обернулся, слегка сощурившись, словно анализирует выражение лица Джисона. Они зашли в тупик, тишину нарушал лишь свист ветра и едва различимый скрежет флюгера на высокой крыше каменного дома. Кажется, сегодня Хан уже был в подобной ситуации — очередной незнакомец в очередном странном месте, куда якобы превела судьба. Остаётся лишь надеяться что этот опыт будет хотя бы слегка, да удачнее предыдущего. Джисон сглотнул, проскальзывая взглядом по переулку. Пусто, мертво, холодно. Он сделал несколько шагов назад, настороженно косясь на незнакомца. Почему его привели именно сюда? Замотанный в красную ткань мужчина сощурился, глядя лишь в глаза и чуть мотнул головой. Он медленно указал на что-то слегка выступающее из общего рельефа дороги. Стоило приглядеться, и швы пестрых тканей стянулись, картинка стала чётче. Небольшой деревянный люк расположился в углу, под дряхлой, серой стеной, присыпанный камнями. Он словно прятался от назойливых прохожих, которые и без того здесь вряд-ли бывают. Незнакомец ногой отмел камни в сторону, а затем шумно отворил люк, пропуская Джисона внутрь. — Здесь ответы на все твои вопросы — проговорил он, указывая рукой на черный тоннель, уходящий вниз, создавая пальцами волну. Одновременно было слегка забавно то, насколько все происходящее наигранно, и по совместительству немного напрягало, отталкивало и не позволяло довериться. Хотя вообще-то, хотелось. Однако Хан не собирался отступать на половине пути, это всё мелочи и отговорки для собственной трусости. Влажные, деревянные ступени импровизированной лестницы, представляющей из себя вбитые в стену доски, слабо скрипнули под ногами, норовя уронить. А держаться совсем не за что. Джисон медленно опускался в темноту помещения, напоминающего обыкновенный сырой подвал, однако всюду в котором весели красные и черные ткани, усеянные потёртостями и неаккуратными дырами, а рядом с ними странноватые чернильные рисунки на пожелтевшей бумаге и тусклые свечи украшали стены. По углам настороженно глядели пауки, глубже прячась в белых гнездах паутины. У Джисона не сильно приятные ассоциации с сырыми подвалами. В голове вновь мелькали уже знакомые кадры, принося некоторую боль, как моральную так и физическую, пульсируя в висках. Он слегка поморщился, прикусив внутреннюю часть щеки, однако не остановился, через силу перебирая ногами по дряхлой лестнице. В центре помещения расположился небольшой столик из темного дерева, с двумя стульями под боком, а на нем — масляная лампа, покрытая противным черным налетом, пара старых книг, колод карт и небольших, скорее всего декоративных предметов. — Не стесняйся, садись, Джисон. — не отступал от странной змеино-паучьей манеры человек, не отводя цепкого взгляда. По спине пробрало мурашками. — Откуда вы знаете мое имя? — Хан скованно повиновался, устраиваясь на низком табурете, а незнакомец сел напротив. — Я много чего знаю — мужчина пожал плечами, опираясь щекой о ладонь. Хан некомфортно заерзал на стуле. Со всех сторон точно наблюдали, он невольно оглянулся, закусив губу. Незнакомец же взгляда не отрывал, точно анализируя. — Что вы хотели мне сказать? — Хан то и дело менял положение, постукивая ногой о холодный пол и старательно избегая зрительного контакта. Он закинул ногу на ногу, в попытке успокоить стук, однако не помогло — ноги застучали вдвоем. — А что ты хочешь узнать? — играючи процедил незнакомец на низких тонах, откинувшись на спинку стула. — Вы говорили о моем будущем. — Джисон наконец поднял взгляд. — О да, да. Я вижу… — тот прикрыл глаза, запрокинув голову назад. — В ближайшее время ты встретишь кое кого важного. Он поможет тебе. Соглашайся на все что он предложит, ты поймёшь о чем речь. В поисках лучшего будущего ты встретишь его… — мужчина резко опустил голову, нахмурившись — Старика… Тихая деревушка, милая семейка… Волосы цвета расплавленного золота… Это сильно повлияет на твою жизнь. Тяжело, знаю, однако на самом деле проблема не будет масштабной, а к финалу приведет к важному… — говорил он, слегка покачиваясь на стуле. Хан слушал внимательно, сдвинув брови и разжевывая нижнюю губу в кровь. — Вижу… Ты хочешь знать кем являешься. — Каждая новая фраза интриговала все больше. Джисон наклонился чуть вперёд, сосредоточившись на каждом движении губ предсказателя. — Но это болезненно. Тебе придется пройти очень длинный путь. — Насколько? — слишком умоляюще, с надёжной просипел Джисон, на грани с шепотом. — Тяжело, тяжело сказать. Все зависит лишь от тебя — мотал головой мужчина, хмурясь и не размыкая век. — Вижу, сегодня с тобой случилось нечто необычное… Странная встреча, подарившая много вопросов. — резко открыл глаза он и вытянул перед собой руку, словно желая о что-то ухватиться. Джисон напрягся, округлив глаза от неожиданного движения, и шока, ведь сказанное было правдой. В разуме всплыл образ Чанбина, в угольно черном плаще, сидевшего на деревянной лавке напротив, под тусклым освещением свеч таверны. — Вижу мужчину, с темными как смоль волосами, крепкого и статного… Красивый, руки сильные. Он запутал тебя… — между каждым обрывком фраз незнакомец делал длительную паузу, дёргая головой и словно стараясь сосредоточиться. —Да, верно. — Джисон сосредоточенно рассматривал мужчину, часто моргая. Он вновь прикусил губу, отрывая от той небольшой розоватый кусочек. Губы жутко ныли, во рту привкус крови, однако это чуть успокаивало. — Ох, я вижу… Сначала он пугал тебя, но человек говорил умело и убедительно… Ты хотел узнать больше, но встреча прервалась… — Все так. — промямлил Джисон, невольно вытягиваясь, точно тетива. — Все сказанное им правда — кивнул мужчина, а Хан чуть обмяк, часто моргая. — И что я должен делать? Смогу ли я иначе узнать правду? — неуверенно спросил он, раздирая ногтями тонкую кожу на запястье, с выступающими черными венами. — Я дам ответ на твой вопрос. — незнакомец наклонился ближе, опираясь о стол двумя руками и заглядывая прямо в глаза. Хан отзеркалил его действие, словно готовясь узнать самый страшный на свете секрет. Он не был уверен что все это правда, но пока попадания были поразительно точны, и это пугало настолько же, насколько завораживало. — Да, она в порядке. Последовала минутная пауза. — Кто? — удивился Джисон, склонив голову в бок. — Твоя любимая, с которой вас разлучили. Ты так хотел узнать как она… Любимая, которую тебе пришлось оставить в столице. Ты встретил ее родственника сегодня… Я вижу его аккуратную бороду, цвета сгоревшего пергамента… — Уверенно говорил мужчина, водя рукой перед Джисоном, словно ощупывая его, но при этом не прикасаясь. — Он оставил след на твоей ауре… Хан застыл в недоумении. Кажется, он не виделся сегодня ни с кем подходящим под описание, или же не помнил эту личность и встречу с ней. Но если же он не помнит человека, и его прелестную родственницу, откуда у него мог быть к нему вопрос? Джисон уверен точно, что лишь прошел бы мимо этого статного бородатого мужчины, не зная кто это. Нестыковка. Масштабная такая, пахнущая копотью. Нестыковка, ставящая жирный крест на всем сказанном ранее, и смеющаяся прямо в лицо. — Ну… это очень радует — посмеялся Хан, потирая шею. — Можно сделать расклад на картах, для полной картины — незнакомец стянул со стола крупную колоду, умело тусуя карты с ярко красными оборотами и золотыми рисунками различных существ. — Отличная идея… Но лучше в другой раз. Я пойду наверное, меня ждут очень… Важна дела. — О да, твои поиски будущего… Помни про встречу со стариком Бао. Соглашалйся на все его предложения. — медленно кивал предсказатель. — Конечно, конечно. Обязательно так и поступлю — Хан поджал губы, вставая и отряхивая с колен несуществующую пыль. Незнакомец вытянул руку вперед, пару раз согнув и разогнув пальцы к центру ладони. — Вам что-то нужно? — проморгался Джисон, слегка нахмурив брови в замешательстве. — Деньги, дорогой друг. Хан непоминающе сощурился, а «маг» закатил глаза. — Монетки такие, есть серебряненькие и золотистые, понимаешь? Их люди отдают друг другу в обмен на услуги или товары — незнакомец говорил ужасно сладко, точно объясняет маленькому ребенку самые банальные в мире вещи. В голосе отчётливо слышалось пренебрежение. Конечно, о каком судьбоносном старике вообще шла речь? Мошенник подобрал наивного идиота на улице, закидал бессмысленными историями которые придумал на ходу, ради того чтобы получить немного денег. Джисон мысленно усмехнулся собственной глупости, а затем начал театрально шарить по своим карманам, словно ища что-то. — Ох, как же я так… Кошелек посеял, или может вытащил кто? — начал он растерянно озираться по сторонам. Сидевший прежде за столом «колдун» вскочил со своего места, ударив по деревянному столу обеими ладонями, встревоженно глядя на Хана. — Ты серьезно сейчас? Мы тебя не выпустим пока плату не получим! — прекратил строить из себя загадочное не пойми что он, разговаривая теперь самым обычным, довольно приятным голосом, в той же манере что и сотни людей на улицах города. — Мы? — Хан осторожно попятился назад. — Мои хорошие друзья сейчас по ту сторону люка — улыбнулся глазами мужчина, самодовольно выпрямившись. — Да и я не настолько простой соперник — он уложил руки на поясницу, чуть отодвигая плащ и открывая вид на несколько крупных ножей, висящих на кожаном поясе. Джисон сглотнул. — Чтож… — помялся он, не зная что должен отвечать — Я рад что у вас есть хорошие друзья и отличный арсенал оружия, но мне правда нечем платить. Можете раздеть если хотите, но и гроша не найдете. — парень расставил руки в стороны, а мысленно уже придумывал возможности сбежать. Кинуть в предсказателя стулом? Опрокинуть стол? Может сработать, но действовать придется быстро. — Дьявол… — вздохнул «маг» опустив голову и оперевшись ладонями о деревянную поверхность стола. Он вздохнул, а после поднял сердитый взгляд. Незнакомец одной рукой махнул в сторону, словно прогоняя. — И чисто чтоб ты знал, я сейчас проявляю огромную доброту. Мы спокойно могли бы избить тебя, невежду, и заставить пахать как навозного жука. Так что цени это и убирайся пока я не передумал. — склонил он голову вниз, говоря с жутким возмущением и лишь не задыхаясь от него. — Но да, это тоже так, чисто чтоб ты знал… Я на работе клиентам не лгу. Имей ввиду, Хан Джисон. Хан коротко хмыкнул, слегка кланяясь, а затем медленно двинулся назад, после переходя на бег, хотя вроде бы напуган особо не был, да и «маг» догонять не торопился. Выбравшись за пределы подвала, он обнаружил, что никаких «хороших друзей» здесь не было. Возможно у обмотанного в красную тряпку бедняги совсем нет друзей? Джисон с неким сочувствием взглянул на уже закрытый люк, после слегка присыпав его мелкими камнями, как было до их прихода. Ещё секунду назад он тревожился о происходящем и собственной шкуре, а теперь травил себе каламбуры о странном маге, которые выдумывал сходу. Стабильный день, ничего не скажешь. Но откуда маг знал его имя? Мысль не выходила из головы, стуча острыми краями о стенки черепной коробки. Однако ответа не было, от чего Хан постарался откинуть внутренний голос в сторону. Возможно ведь, тоже угадал, не мало в мире Хан Джисонов. *** — Сынмин-и, слышишь меня? — мягко, но сосредоточенно начал мужчина, в надежде что все сработает. Он стянул с головы алую, струящуюся ткань, поправляя кудрявые волосы. — Слышу и слушаю, причем крайне внимательно, что не часто бывает. — Прекрасно. Я сделал как говорилось. Все вроде шло как по маслу, он поддается таким мелким манипуляциям очень легко. Страшно представить что пережил бы этот наивный мальчик если б остался в одиночестве где-нибудь на улицах столицы. Он выглядел таких хорошим, меня даже мучает какая-то вина — вздохнул он, невольно представляя побитого Джисона в сыром переулке. — Но к счастью, он не в столице. Счастлив, жив, здоров и далее по списку. — вздохнул Сынмин устало. — И за это спасибо нам с Чанбин. И тебе, конечно — быстро добавил он, а Ким довольно хмыкнул — Ну так. Как я сказал, мы миленько поговорили, так что когда встретит старика вашего, предлагающего все на свете, точно свяжет это с моим бредом и начнет во всем сомневаться. Вам же вроде это и нужно? — кидался словами слегка разорванно он, снимая накинутые черные, бордовые и темно-серые ткани, расстёгивая звонкие заклёпки рукавов, а затем начиная медленно переодеваться в привычную одежду — того же цвета, но лёгкую рубаху, затянутую кожаным поясом с закреплённой флягой, и дубового оттенка широкие штаны. — Так точно, ты молодчина, Чан. — довольно пропел Сынмин. — Знаю. Но вы не забывайте какой проблемой для вас выльется все это, если никакого деда он не встретит — туго затягивал завязки рубахи тот. — Вы ведь, как я помню, этого седовласого пока не предупреждали? Переживаю как-то о выполнении всего этого, хотя и не особо участвую в вашем плане. — Это уже будет наша проблема, твоя работа почти сделана. — серьезно проговорил в ответ Сынмин, а после сдавленно усмехнулся, продолжая уже в ином тоне, словно сдерживая смех и одновременно с этим стараясь говорить слегка трагично — Ну а на крайний случай заменишь старика собой, отличий Джисон не найдет. Возраст твой в самый раз для игры в пожилого мужчину с больными суставами, да и седина уже проступает… А глазки вряд ли он запомнил, так что вариант беспроигрышный. Плану ты следовать будешь точно лучше лесного умалишённого, который пока даже знать не знает что является важной фигурой на шахматной доске. — закончил на задумчивой ноте он, наконец совладав с эмоциями. В ответ последовало лишь молчание, и Ким поклясться готов что ярко видит лицо Бана прямо сейчас, как всегда поджимающего губы, смотря вниз после очередной шутки. По спине пробежала череда будоражащих мурашек. Сынмин едва сдерживался чтобы не начать смеяться вслух, но стража точно не поймет почему сидящий в отдалении и одиночестве, который должен был на данный момент работать, не последний человек дворца, начал смеяться ни с того ни с сего. Уж вряд ли ведь рассмешили молчаливые кипы бумаг. «Наверное приняли бы за сумасшедшего и отстранили от должности» — сам предположил он, но узнавать что было бы на деле желание отсутствовало абсолютно. — Хорошо, посмеялись и хватит. — наконец вздохнул Сынмин — А если серьезно, то встречу поможет устроить «вторая группа», мы с ними уже все обговорили, ребята в курсе дела и понимают что должны делать. А старика я знаю лично, сложилось так что он мне жизнью обязан. Я предупрежу его, но позже. Он добросердечен, к тому же разделяет мои интересы, так что точно уверен что все пройдет как нужно. Передай следующим чтоб приступали к своей части плана. — монотонно выдавил Сынмин, и Бану даже показалось что он прямо сейчас уснет от скуки, даже, наверное, чуть ли не зевнул разок. — Всегда поражался тому как быстро ты продумываешь следующий ход. — Прожил бы день моей жизнью — сразу перестал бы удивляться. Когда работа вынуждает постоянно действовать крайне быстро, ты банально привыкаешь принимать любые решения за считанные минуты. — голос звучал сосредоточенно, однако вовсе не на диалоге, а фразы разорваны длительными паузами. — Но и силы, конечно, несказанно помогают. Ким перебирал лежавшие на столе бумаги, принесенные этим утром, аккуратно перелистывая страницы длинными пальцами и утопая в собственных мыслях, потому говорил слегка отстранено, негромко. Он рассчитывал закончить с ними ещё несколько часов назад, однако очнувшийся Джисон, его отказ Чанбину и резкая необходимость наличия детального плана нарушили весь построенный режим дня, что не могло не раздражать. — Я не стану об этом расспрашивать — после недолго паузы неуверенно выдавил Бан. — Так держать. — вздохнул Сынмин как-то облегчённо, откладывая стопку в сторону и слегка оживившись. Осталась ещё одна. — На сколько ты арендовал помещение? Сколько времени есть на выполнение второй части миссии? — В целом сутки, тоесть до завтрашнего полудня, примерно. — застёгивал манжеты Бан. — Потрясающе, отличная работа — продолжал нахваливать собеседник. Это не совсем в его стиле, однако что-либо говорить по этому поводу было бы прямой красной дорожкой в уже раскопанную яму, с красивеньким крестом рядышком, так любезно украшенным ароматными цветочками. Короткая пауза из-за зашедшего в тупик диалога слегка смутила Чана, однако собеседник, казалось, его чувств не разделял. — А вообще, Мин-ни, почему сам не свяжешься с группой ещё разок? — наконец начал он — Не забывайте, пожалуйста, что мои силы далеко не бесконечны. С тобой десять минут поговоришь, с Бином, с группой по несколько раз… Жизненная энергия иссякнет! Подарите мне отдыха, нелюди, с вами моргнуть не успеешь как уже под землёй спишь — возмутился Ким, однако двоим было понятно что это скорее шутка. — Хорошо, я тебя понял, не разводи драму — смеясь затягивал тугие шнурки черных ботинок Бан. — Хотя вообще-то моих сил уйдет тоже целый океан, знаешь ли. — Прекращай вредничать, ты понимаешь о чем я. — Ладно, ладно — продолжал со всем соглашаться Чан, не видя смысла в споре, ведь в любом случае проиграет его. — Сделаю все в лучшем виде, но это займет некоторое время. — Времени навалом у тебя, аж до завтрашнего полудня, пока из помещения не выкинут. Ну или же пока твое сознание не решит что остаться паучками это, «ничего себе, какая шикарная идея!» — проговорил Сынмин, а после перешёл на серьезный тон — Я рассчитываю на тебя. До связи. И будь осторожен, Чанбин тоже переживает, даже просил быть с тобой помягче. — Конечно — с лёгкой улыбкой выдал Бан, наконец закончив с обувью. — Черт меня дери, и зачем одевался вообще? — вслух выругался он. — Не подумал, куриная голова, не подумал… Теперь все по новой, как раздражает. — пробормотал он, начиная снова распускать завязки черной рубахи. — По идее, будет достаточно. Мне ведь не нужно делать это полностью, так? — тихо думал вслух Чан, немного нахмурившись. Оставшись без верха он медленно, даже устало подошёл к дубовому стулу, с которого вскочил совсем недавно, и почти упал на него, вздыхая. Бан уложил ладони на стол, прикрыв глаза. От прикосновения гладкой поверхности к горячей, оголённой коже, по спине пробежали мурашки. Он сосредоточился, слегка нахмурившись. Кончик губ машинально дёрнулся вниз, то ли от нарастающих, неприятных покалываний, то ли от некоего отвращения. Левая ладонь словно загорелась, кости затрещали, рука будто рвались изнутри, зудела, цвет и текстура постепенно менялись. От кончиков пальцев до запястья кожа стала словно песочной, хрупкой и рассыпчатой. Волокна расходились, выпуская небольшие красные капли. То, что было раньше плотью и мясом, медленно деформировалось, превращалось в сотню коричневатых, тонких паучков с длинными лапами, оставляя на столе лишь идеально белую кость без каких либо следов крови или чего либо ещё — та себя израсходовала полностью. Глаза «человека» Бан Чана были закрыты, но при этом он видел. Видел стол, себя, сидящего на стуле, собственные слегка подрагивающие руки. Он видел глазами каждого из этих маленьких существ. Есть не так много времени чтобы добраться до второй группы и передать им информацию, одновременно с этим продолжая следить за Джисоном… Находится при этом в теле маленького паучка не очень удобно, скорость в разы уступает человеческий, но для эффективной слежки и нахождения сразу в нескольких местах… Это, черт подери, просто идеально, пускай и требует огромное количество сил. Работа предстоит точная и кропотливая. Предупредить парней о начале миссии, следить за Хан Джисоном, передавать информацию параллельно провожая группу к точке начала и продумывая детали. А затем убедиться что все идёт как по маслу… Дьявол, Сынмин. И на все это нужно потратить не больше суток. *** Наконец, спустя какое-то время Хан смог таки вырваться из лабиринта серых домов и туманных окон, смотрящих за каждым движением, выпучив стеклянные глаза. Он с некой тоской переступил порог города, снова очутившись в деревушке, где утром раздобыл надетую на нем теперь одежду. Не хотелось оставаться здесь более, Джисон почти физически чувствовал, что должен идти. В поселке витал запах вины, а в городе собственной беспомощности и ненужности. Потому решено было что станет он блуждать меж цветочных полей, золотых колосьев или высоких елей, до тех пор, пока не найдет другое тихое гнёздышко, в котором сможет обосноваться. Сознание рисовало яркие картинки: Небольшая мельница, поле, созревшая пшеница в которую запускает пальцы мягкий ветер, равнины усеянные крохотными пёстрыми бутонами, заходящее солнце и мирно стоящий вдали лес. Все это казалось сказкой, далекой и недосягаемой, желанной и приторно сладкой. Что-то в сознании отозвалось, Хан почувствовал как закололи глаза от подступающей по неизвестной причине влаги. Удивившись собственной внезапной чувствительности к подобным мелочам, он промокнул ресницы, впитывая собравшиеся на них аккуратные капли кончиком голубой, льняной рубахи, остановившись при этом на секунду. Все это так странно. По какой причине, то, что кажется теплым и родным, вызывает болезненные, колкие словно разбитое стекло слезы? Не думал что такой сентиментальный — усмехнулся тихо Хан, взглянув на собственный рукав, который теперь украшали пара мокрых следов, появившись словно робкие звёзды на молчаливом небе. Встряхнув рукой, дабы оторвать таки взгляд, он поджал губы и продолжил идти, стараясь не смотреть по сторонам, не перечеркнуть собственный выбор, не привязаться к этим аккуратными домикам, посапывающим мирно, пока хозяева занимались делом в полях, лесу или городе. Искренне хотелось верить что есть другое, ещё более трепетное и более тепло по местечко, где получится остаться на всю дальнейшую жизнь даже подобным путешественникам. Пускай Джисон и сомневается что сможет где либо стать своим, как никак у него абсолютно ничего нет, включая воспоминаний, но верить по-прежнему хотелось. Хотелось цепляться за надежду словно ребенку за юбку матери, крепко и отчаянно, будто в последний раз. Все реже мелькали мимо неловкие белые домики, и серые, каменистые дороги. Все чаще проступали в пейзаже темно зелёные травы и деревья, раскачиваемые режущим ветром. Поселение заканчивалось, выпуская на широкие просторы живой, дышащей полной грудью природы. Вновь запахло хвоей. В голове даже мелькнула пара мыслей о том, чтоб навсегда остаться в подобном месте, не искать крыши над головой, а слиться с чуткими ромашками и стесняющимися маками, забыться и спрятаться в их мягких объятиях. Такая смерть, уютная и спокойная, под поцелуями солнечных лучей и касаниями неуклюжих цветов, казалась поразительно манящей. Словно лишь эти травы, это небо и облака воистину дорожат и любят, словно лишь они умеют по настоящему успокаивать растерзанное сознание своими прохладными и до боли трепетными руками. Однако, как бы привлекательно это не звучало, реальность была чуть более болезненной. Умереть просто так, лёжа в цветочках и с улыбкой на губах… Довольно таки… Невозможно? Понадобится страдать от жуткого голода, обезвоживания и подобных стандартных нужд, прежде чем госпожа смерть соизволит постучаться в закрытое окошко. А мысли о боли не прельщали, от слова совсем. Джисон не любил боль, это он понял на практике, и убеждается каждый раз, как образ холодной камеры всплывает в сознании. Он предпочитает скорее заботу, неловкие поцелуи, цветы румянца на щеках и отдых в бескрайнем океане колосьев держась за теплую, родную руку. Создатель знает, возможно ему удастся почувствовать нечто подобное, когда найдет местечко для мирной жизни? Хотелось бы. Просыпаться каждое утро рядом с кем-то искренне любимым, видеть солнечные лучи играющие в волосах, словно в первый раз пересчитывать родинки, робко прикасаться губами к запястьям, дарить самые нежные на свете объятия. Но это лишь мечты, которые ещё более недосягаемы чем обычная жизнь в какой-нибудь глуши, о которой грезил Джисон получасом ранее. Но с какого перепугу вдруг мысли перескочили от поиска жилья до россыпи поцелуев по чьим-то кистям? Хан находил это слегка странным. Холодная, податливая трава щекотно играла на босых ступнях. Расстояние от деревушки с каждой секундой становилось все больше, а точности знаний о пути все меньше. Джисон решил не двигаться как прежде по реке, а последовать противоположной дорогой, нежели той что использовалась раньше. На этом берегу куда большую часть занимает поле, в отличие от прежней, где все вокруг усыпано было длинными, изящными елями, протыкавшими своими верхушками облака. И это приятный бонус, гораздо больше юноша любил просторные поля, а не леса, скрывающие даже цвет неба. Травы доходили почти до самых колен, их разнообразие завораживало, цвета мелькали одни за другими, а ранние цветы смущённо прятали свои пестрые макушки за листами других растений. Ярко заметные следы согнутых стеблей оставлял за собой Джисон после каждого шага, нарушая идеальную поверхность поля, каждый элемент которого прежде был примерно одной длины. Колосья словно подсказывали дорогу, помогая добраться туда, куда пока лишь им известно. Солнце медленно склонялось к горизонту, мечтая соприкоснуться наконец, слиться воедино в трепетном поцелуе и сплести длинные пальцы. Джисон был голоден, измотан просто до невыносимого, шаги становились все неувереннее, а голова кружилась. Роль сыграла и кружка эля на голодный желудок, усугубляя состояние. Интересно, сколько дней Хан протянет разгуливая вот так? Полтора суток прошло уже с пробуждения, а он все ходит да ходит, не позволяя себе отдыха, самому не понятно почему. Лес, от которого уходил Хан раньше, давно уже скрылся за ширью луга, однако вдали на смену ему появился другой. С каждым новым шагом фигуры деревьев увеличивались, позволяя рассмотреть себя лучше, а также струю темно серого дыма, устремлявшегося к облакам. Лагерь? Хан недоуменно наклонил голову в бок, продолжая идти вперёд. Почва под ногами словно сменилась, сделалась влажной и тягучей. Реже стали появляться высокие кустарники и травы, пропуская на свое место опавшие иглы и низкую зелень. Дым все ближе, и вот показались уже сидящие вокруг люди, бурно обсуждающие что-то. Один из них, казалось, заметил приближение незнакомца, после чего повернулся к собеседнику, сказав ему что-то, после встав. Двое парней теперь пристально смотрели на Джисона, а через несколько секунд оба направились в его сторону. — Здравствуй добрый путник, какими судьбами занесло тебя сюда? — весело начал один, идя размашисто и держа руки за головой, словно подушку. — Я ищу какое-нибудь поселение, вот и все. — процедил Хан, глядя начавшему диалог брюнету в лисьи глаза, и не зная стоит ли продолжать шагать навстречу. Тот не располагал доверится, скалясь яркой улыбкой. — Ох, правда что-ли? Как трогательно. Парнишка, а может тебе помочь? Я прекрасно знаю местность! — усмехнулся второй, подходя ближе, закидывая руку на плечо Джисона и заглядывая в лицо. Не дожидаясь ответа он начинал вести куда-то, полностью забирая на себя внимание. Второй парень, находящийся к тому моменту за их спинами, присел на корточки в противоположную уходящим сторону, оглянулся разок, а затем нашел глазами покачивающегося на соломинке хрупкого паучка, аккуратно держащегося на самом краю. — Ты молодец, Чан-и. Возвращайся, пока это все не вылилось тебе в большие проблемы. Дальше дело наше. — слегка грустно улыбнулся черноволосый, сверкая ямочками на щеках и спустил с ладони идентичного паучка. Насекомые, словно понимая, стали удаляться в сторону города, быстро перебирая тонкими лапками. Парень улыбнулся вслед, поджав губы со вздохом. — Уж прости нас заранее, Хан Джисон. Мне действительно жаль — встал он, двигаясь за ушедшими к костру ребятами. *** — Не стесняйся дорогуша, присядь. — Говорил человек с длинными блондинистыми волосами, заглядывая в лицо Хана с улыбкой. Тот сглотнул настороженно и застыл на месте, но незнакомец мягко толкнул в спину, вынуждая направится в нужную сторону. Джисон напрягся, однако повиновался. Он избегал встречи взглядом, ища ответы в окружении. Рассматривал аккуратные деревянные тарелочки и приборы, лежавшие на земле около костра, с заметными следами похлёбки и мелкими кусочками лука на стенках. Выглядит довольно… Спокойно. — Что будем с ним делать, Хван? — прошептал черноволосый, подойдя со спины к другу. — Он очнулся почти двое суток назад, но ещё точно и крошки в рот не брал. Я почти уверен что ни Бин-ни Чан-ни об этом не позаботились. А мы не хотим потерять объект. Так что сначала покормим, продолжая строить злодеев, а затем… То что нам сказали, Нин, то, что нам сказали. — прошептал названный Хваном с болезненной улыбкой, покачиваясь из стороны в сторону и не отрывая взгляда от Джисона, растирающего ткань на собственном колене. — Ладно, это наша работа, приступим. Я начинаю и заканчиваю, середина твоя. Не дожидаясь ответа, он направился в сторону Хана, бесцеремонно устраиваясь рядом и кладя руку тому на талию. — Мы с тобой уже так близки, дорогой друг! — с довольным выдохом он вскинул голову к небу, прижимаясь совсем близко. — Не то чтобы — смутился немного Джисон, косясь на чужую ладонь, удобно устроившуюся на его пояснице и чуть отодвигаясь, насколько то было возможно. — Ох, как ты можешь, после всего что было. На, возьми вот супа — схватил блондин одну из тарелочек, выливая в нее остатки похлёбки. — Да мы с тобой близки так, что ближе некуда! Не стесняйся, ну ты что! — потрепал он Хана по голове, прижимаясь плечом, а второй рукой впихивая в чужие ладони небольшую тарелочку, в которой плавали не особо аппетитные кусочки картофеля, полупрозрачной капусты и зелёного лука с большим количеством бульона. На вид не сильно привлекательно или сытно, однако даже от вида неполной миски странного супа желудок болезненно сжался. Джисон в самом деле голоден, потому не важно, отравлена эта похлёбка, или банально ужасна на вкус, все это меркнет на фоне собственной слабости. Хан неуверенно поднес тарелку к губам, отхлебнув немного. На удивление, вкус был неплох, скорее всего благодаря специям. Однако каким — совсем не ясно. — Эх ты, мой доверчивый приятель — растянулся в улыбке светловолосый, наблюдая. — А вдруг я тебя отравлю и убью, да спрячу холодное тельце в этом чудесном лесу? Романтика такая… — Уж спасибо, но если не стану есть, то и без твоей помощи сгину скоро — усмехнулся Джисон оторвавшись на секунду, а затем снова прильнул губами к миске. Блондин громко рассмеялся. — И то верно! — он подмигнул все ещё стоящему сзади младшему, давая понять что пора приступать к чуть более жестокой части плана. — Слушай, а не выручишь своих давних друзей из тяжёлой беды? Нам бы парочку золотых на карман… — театрально говорил он, чуть сильнее сжимая ладонь на поясе Джисона. — Я бы помог, правда, но у меня совсем денег нет. — напрягся тот, но пытаться выловить картофельный кубик на дне тарелки не прекратил. Это все конечно тревожно, страшно и так далее, однако не ясно когда в следующий раз удастся хоть что-то съесть. — Ох, неужели? Так просто лжешь, даже бровью не повел! — ворвался в разговор стоящий прежде вдали брюнет, подходя ближе и садясь рядом, с другой стороны от Джисона, перекрывая тому любые выходы. — Какой умалишенный, по твоему, отправится в путешествие в задницу мира, не имея и монетки с собой? Этот умалишенный сидит прямо рядом с вами, ребята — подумал Хан. Хотелось посмеяться вслух, но ситуация не позволяла. — Послушай мудрого человека, дело говорит. — медленно кивал блоднин — И вообще, парень, я можно считать жизнь тебя спас поделившись нашей последней едой! Проявил бы уважения, в конце то концов — рука светловолосого плавно перетекла чуть ниже, ощупывая карман широких штанов. Джисон невольно выпрямился, жадно втягивая воздух. — Я не лгу — неуверенно проговорил он, внутренне стыдясь своего поведения. Хан Джисон, до чего ты только докатился? Сидишь прямо сейчас меж двух незнакомых парней, напиваясь приготовленным ими супом и не делая ничего с тем что один из них щупает твои бёдра в поисках денег. Хороший день. — Я пойду? — Что ты, конечно же нет — обломал любые, пускай и полупрозрачные, но надежды, улыбающийся с ямочками лис. Вторая рука блондина приступила ощупывать карманы на противоположной ноге, выискивая что-то, чего там определенно. Хан закатил глаза, втягивая воздух сквозь зубы. Похлёбка закончилась. Блондин не отрывал взгляда от чужого лица, холодно анализируя. — Да хоть разденьте, вы ничего не обнаружите. — недовольно но не всерьёз проговорил он ту же фразу, которую ранее выдал магу. Ему сегодня прямо везёт на новые знакомства. — Вау, можно раздеть? Так даже лучше — усмехнулся темноволосый, улыбаясь по лисьи и продвигаясь чуть ближе, кладя ладонь Хану на плечо. Светловолосый взглянул на него удивлённо, однако ничего не сказал. Джисон оттолкнул чужую руку с силой, скривившись от отвращения. Это произошло машинально, из-за шока, и он тут же пожалел о своем поступке. Как никак, прямо сейчас он находится в очень невыгодном положении — двое против одного, а стула рядом нет, как а случае с магом в подвале, даже обороняться нечем. — Хей, ты чего такой грубый? Хочешь силёнками помериться? — с ноткой агрессии выдавил блондин, нахмурив брови. — Мы к тебе со всей душой, что за дела? В любом случае, ты сам это предложил! — Идиоту ясно что это не серьезно — процедил сквозь зубы Хан, смотря прямо в карие глаза. Все что он сейчас делает — одна огромная ошибка, однако теперь терять нечего. Джисон сглотнул, удерживая отвратительную смесь тревоги в горле. — Давайте я пойду отсюда по хорошему, да? — он натянуто улыбнулся, надеясь на собственную удачу. — Ты сейчас буквально сказал что я хуже идиота — недовольно рявкнул брюнет, скрестив руки. — И вообще, это только что угроза была? — добавил второй, имитируя удивление. Получилось не слишком хорошо, с явно сочащимся из каждого слога пренебрежением. — Ошибки молодости. — пропел Джисон, скидывая с себя уже прижившиеся ладони двоих парней, вставая и начиная медленно уходить, якобы довольный своей победой, но полный опасений внутри. В голове сновали туда сюда мысли, паника билась в черепной коробке, а ноги обещали уронить в догорающий костер. Нужно было что-то делать. Брюнет кинул безмолвный взгляд старшему. Тот кивнул, давая добро на действия. — Хэй, не так быстро — вскочил со своего места лис, грубо хватая Хана за плечо. Слишком длинные ногти неприятно впились в выступающие кости. Джисон жадно втянул воздух сквозь зубы, стараясь продумать следующее действие. Времени совсем нет. Он едва слышно выругался, разворачиваясь и проносясь кулаком там, где должна была быть чужая голова. Однако брюнет успел пригнуться, движения слишком медленные, вялые. Лис умело опустился на землю, опёрся на оба локтя, приподнимая себя в воздух и каблуками ботинок ударяя Джисона в колени. Тот просипел, пошатнувшись. Ещё один удар прилетел в нос, затем в ребра. Быстрый. Сознание постепенно отключалось, затуманенное резкой болью, вспышками приходящейся на тело. Алая кровь прочертила линию от носа по шее, на губах проявился металлический привкус. В венах вместо крови словно кипяток бьёт по сердцу и вискам. — Я все сделаю, Чонин-и, главное не пугайся — проговорил Хван без звука, лишь губами. Младший недоуменно нахмурился. Встревоженное «Хенджин» застыло на его губах, так и не сорвавшись. Джисон слабо глянул в сторону блондина. Тот быстро завел руку за спину и что-то едва заметно блеснуло в изящной руке. Хенджин вытащил небольшой кинжал и рывком оказался рядом, всадив того до середины, со спины, чуть ниже рёбер. Чонин застыл в панике, не зная что должен делать. Конечно, он бил, даже усыпить собирался, однако такое действие от старшего ожидать не мог. Хан закашлял согнувшись, сознание опустело окончательно. В солнечное сплетение на груди ему приземлился быстрый и точный удар носком ботинка. Боль цвела внутри, распуская новые бутоны. Густая кровь вырвалась наружу изо рта, быстро впитываясь в почти черную землю. Джисон безвольно опустился на пол, едва держась на дрожащих ногах. Он пошатнулся, а со спины вновь схватил блондин, проводя ладонью по шее, у кадыка. — Слушай, я не люблю когда с моим младшеньким разговаривают в подобном тоне, а тем более когда машут кулаками — прорычал он, вырывая окровавленный кинжал и сделав тем самым ещё хуже. Боль пронзила очередной молнией, когда локтем прилетело в тыльную часть шеи, а носок ботинка ударил в подколенную ямку, вынуждая упасть на пол. Холодная земля попала в рот, путалась в темных волосах, оставила крупный след на лице. Хан постарался приподняться, однако его ударом вернуло на землю. — Нам, знаешь ли, убивать не привыкать. Стоило быть милее, не люблю подобных «строптивых» мальчиков. Подошва ботинка рывком соприкоснулась с мягкой щекой, переворачивая. Но тут блондин застыл, слегка приоткрыв рот. Хан видел как ресницы его дрожали, сквозь полупрозрачную пелену перед глазами. Быстро рядом оказался и младший. — Джин-ни, его глаза…— залепетал он. — Этот парень маг, он маг! — Да вижу я, прекрати, черт возьми, орать — рявкнул второй, пятясь назад. В каштановых глазах плясал ужас— У нас будут проблемы. Огромные проблемы — он почти шептал, точно в бреду, глядя то ли в глаза то ли сквозь них — Умываем руки, пока наш дружок не поднялся на ноженьки — разворачиваясь кинул он, начиная вдруг убегать, и не раз спотыкаясь о торчащие корни. Нож полетел куда-то в сторону, в полуголые кустарники. Следом за старшим отправился и брюнет, оставив теперь Джисона в полном одиночестве, едва находившегося в сознании. Однако и то вскоре предательски покинуло. Тело холодело. *** Темный лес чернеется за спинами едва заметно. Парни давно уже скрылись с места преступления, размеренно теперь шагая по высоким, ароматным травам и спящим цветам, переплетая тонкие пальцы друг с другом. Когда Хан только пришел, был ещё закат, однако теперь солнце совсем село, погрузив мир в мягкую тьму, полную грез и океанов горящих словно звёзды глаз, кипящих трепетной любовью. Холод бережно обнимал тела. Весна в этом году приятная, свежая, пахнущий дождем. Пели в высокой траве сверчки, пробудились уже светлячки, осыпая безмятежные лица желтоватым, успокаивающим ещё сильнее свечением, помогая рассмотреть друг друга и создавая до невероятного чуткую атмосферу, такую, что не хотелось нарушать тишину, перебивая фальцетные ноты хора насекомых. Хенджин с улыбкой поглаживал большим пальцем чужую ладонь, аккуратно шагая по цветам, что даже жуки не пугались, кружа вокруг. Однако разорвать идиллию осмелился младший, окутанный нетерпением и сомнениями. — И все же, Джин-ни, ты зачем так? Мы, вообще-то, не должны были его убивать. — растерянно выдавил Чонин, смотря себе под ноги и поджимав губы. Хенджин приподнял брови, глядя на него. — Я в курсе, и абсолютно точно сделал все правильно, Нин-и. — усмехнулся он, щурясь на забавное выражение непонимания на лице младшего. — Ты совсем забыл о моих потрясающих, невероятных, умопомрачительных силах — театрально уложил ладонь на грудь он, делая вид что крайне опечален, однако быстро вернулся в прежний настрой, расцветая улыбкой на пухлых губах. — Дня через четыре стянется, только шрам будет. И даже сломанный тобой нос будет как новенький. Заживёт все как на собаке… И я, кстати, обижен что ты не заметил с какой болью я оторвал от него руку, словно ошпаренный. Знаешь как пульсирует? Ну ужас просто! А ты даже не заметил моих нечеловеческих страданий! — он уложил голову на чужое плечо, скашивая линию ходьбы и почти вешаясь на Яна. Тот едва удержался на ногах, усмехнувшись. — Боже мой. Я правда испугался, когда все только случилось, поэтому не обратил внимания. — нервно кинул младший, после облегчённо выдыхая — Приношу свои глубочайшие извинения за эту нелепейшую ошибку, о мудрейший, но ты мог меня хотя бы предупредить, прежде чем устраивать такое грандиозное шоу, всадив в бедного парня лезвие. Старший звонко рассмеялся, согнувшись и чуть ли не стукнувшись о верхушки зелёных стеблей лицом. — Смотреть на этот богатый спектр эмоций куда интереснее, чем раскрывать все карты и лишаться представления на твоём лице! — качнул головой он и пожал плечами невинно. Последовала неуверенная тишина. — Представление… — словно самому себе заговорил Чонин, смотря под ноги. Видимо весь задор, вместе со звёздами и улыбками, высыпался из дырявых карманов темно серых брюк. — Боже ты мой, что снова не так, милый, м? — наклонил голову в бок Хван, смотря на мягкие черты с лёгкой улыбкой и чуть сжимая чужую ладонь, точно успокаивая. — Там в лесу сейчас лежит запутанный в происходящем парень, который можно сказать родился едва ли два дня назад, с дыркой в спине, кучей синяков и вопросов сверху. А мы обсуждаем это так легко, с какой-то шуткой. — понизил голос он, хмурясь. — Создатель всемогущий — вздохнул устало Хенджин, закатывая глаза — Сколько можно тебе одно и то же говорить? Мы должны были это сделать. Это наша обязанность, которая, к тому же принесет большую пользу… Да и Джисон заживёт весь, так что не распускай нюни, дорогуша. Все пучком, причем цветочным. Это не первая наша кровь, что на этот раз не так? — На этот раз парень ни в чем не виноват — Чонин отвёл взгляд, однако Хван мягко повернул его голову к себе. — И он в порядке будет, спасибо потом скажет даже, когда узнает к чему все это… Если конечно ты свою часть миссии не забыл выполнить. — игриво добавил он, толкая в плечо. — За кого ты меня принимаешь, Хван Хенджин? Это ты постоянно забываешь что-либо, не я. Естественно, свою часть я выполнил, тем более, даже уверен что этот судьбоносный старик уже бежит на помощь вглубь леса, чтобы найти там нашего дырявого дружка, пускай сигнал пустил и не он. — Люблю тебя, Нин-и. — Хенджин уложил голову на его плечо, едва потирая и довольно прикрыл глаза, ластясь всем телом навстречу. — Я знаю — гордо дёрнул подбородком тот, усмехнувшись. Хван ахнул, а затем вытянул губы, повернувшись к Чонину, на что получил напускное отвращение и лёгкий тычок под ребра. — И кстати, вот ты снова начал шутить! Что, совесть уже не мучает? — опять засмеялся старший, играя. — Разве не ты только что рассуждал о том, что я не должен вешать нос? Хочешь вернуть все как было минуту назад? — Понял свою ошибку, молчу. — Прекрасно. — усмехнулся Чонин, чуть сильнее сжимая чужую ладонь в своей. — Ага, вот это я молодец. — резко сосредоточиться на чем-то Хван, смотря куда-то сквозь, в пустоту. — И так! Попробую сейчас связаться с Кимом, так что погоди пару минут. Стоит передать ему информацию… А, точно, когда продолжается твоя часть? — Когда убедимся, что наш посланник судьбы, в виде сморщенного полусухофрукта получеловека, нашел потеряшку и забрал к себе. — Потрясающе, особенно описание. Тогда мне тем более стоит поболтать с нашим господином руководителем. — кивнул несколько раз блондин одобрительно, скрестив руки на груди. *** Крохотные, светло коричневые паучки стали собираться вновь, воссоздавая первоначальный вид ладони. Ресницы Бана задрожали, он неуверенно открыл глаза, туманно оглядываясь, а затем постарался пошевелить пальцами, согнув их пару раз. Те легко повиновались, сильных затруднений не было, не считая лёгкий дискомфорт, словно ладонь банально затекла. Пока что. Голова болела. Чан аккуратно прикоснулся к влажной дорожке над верхней губой, а затем взглянул на оставшийся на пальцах след темно бордовой, пахнущей ржавеющим металлом жидкости. Конечно, куда без этого? Чан вздохнул, вытирая кровь тыльной стороной ладони. Все тело болело, недавно восстановившаяся рука онемела, загоралась и настойчиво отказывалась себя воспринимать. Голова раскалывалась на мелкие кусочки, а мысли разбивались друг о друга словно хрупкий хрусталь. Теперь Бан Чан может смело и без стыда требовать у Сынмина несколько выходных — заслужил. В конце концов ещё пару часов, и случилось бы непоправимое. — И зачем рубаху снимал, если только до запястья использовал. — вздохнул Чан, приложив пальцы к висками и нахмурив брови, в попытке сгруппировать путаницу в голове хоть во что-нибудь целесообразное, а это выходило не особо удачно.