Коронованные тенью

Страх пересчитал ребра, издевательски улыбаясь, а Джисон затаил дыхание. В темных углах клубились глаза, жадно рвущие плоть пристальным взглядом. Грузный, спертый воздух точно едкий дым впитывался в кровь, отравляя, медленно убивая изнутри и оставляя сквозные дыры в лёгких. Дышать совсем тяжело. У Джисона на груди словно неподъемный камень, вдавливающий в пол и ломающий ребра. Он полусидел, ослабше прижались спиной к неприятно холодной стене — морозные ожоги оставались на костях, а Хан слабо извивался, стараясь уменьшить колличество касаний. Голова болит, кружится, кровь с разбитого лба жжет, затмевая взгляд и окрашивая в темно бордовый. Он старался сосредоточиться на происходящем, однако вокруг все деформировалось, плыло, точно сквозь раскаленный воздух над самым пламенем. Дюжины чьих-то ярких глаз словно без тел ныряли в темноте помещения, почти облизывая: пытливые, жадные, похотливые, озлобленные. Джисон постарался приподняться, пошевелить руками, однако те металлом прикованы к стене. Лава разлилась от кончиков пальцев к горлу, выжигая плоть изнутри и вынуждая захрипеть сорванным, не своим голосом. Он выгнулся в спине, неосознанно дернувшись чуть назад, однако каждое новое движение усугубляло боль. Все конечности словно жухлая листва — крошились от любого, даже незначительного воздействия. В горле ком и отвратительно горячо. Хан закашлял, крупно дрожа, а с бледных губ почти черные капли сорвались вниз. Он прикрыл трепещущие веки, стараясь дышать глубже. Чьи-то тонкие, холодные пальцы скользнули по щеке, к подбородку, вынуждая судорожно вздохнуть. Джисон силился рассмотреть подошедшего, однако не видел ничего, кроме тягучей тьмы. А прикосновения не прекращались: ещё одна проходная ладонь прочертила линию от груди и остановилась на талии, чуть надавливая, подтягивая вперёд, к себе. Тело отдало тупой болью. Сквозь пелену Джисон услышал голос. Мелодичный, щебечущий, обволакивающий точно теплая патока. Однако наперебой ему звучали множество других, омерзительных голосов — они, казалось, насмехались. Хан старался разобрать хоть слово, однако гомон сливался в сплошное, звенящее полотно. По телу гуляют прохладные руки, вырисовывая немыслимые узоры на тонкой коже и едва не разрезая ее ногтями. Каждое новое касание, скрытое тьмой, пускает по телу дрожь. Хан пытается дышать ровно, постепенно привыкая к странным ощущениям, однако вновь давится воздухом, не в силах предугадать чужое следующее действие. Он вздрогнул, широко раскрыв глаза. Лицо обдало ледяным дыханием, а ноги с силой раздвинули — сверху кто-то навис. Хан машинально чуть сжал бедра, скользя босыми ступнями по шершавому полу в попытке отодвинуться. Однако некуда — сзади встречает холодная каменная кладка. Джисон вздрогнул, жмурясь. Мягкие, бархатные губы накрыли его собственные, утягивая в настойчивый поцелуй и нагло переводя внимание на себя. Некто не медлил — он действовал бесцеремонно, желая насытиться тем, чего будто давно желал. Юркий, прохладный язык скользнул по губам, приоткрывая чужой рот и проник внутрь, исследуя и выбивая сдавленные выдохи. Рука на талии сжала чуть крепче, когда Хан дернулся, в слабой попытке отстраниться, а из-под нее по телу вновь разлилась крошащая полые кости боль. Хочется сбежать, закрыться. Но тело не слушается, точно тает, оттолкнуть попросту не хватает сил. Некто действовал умело, сминая губы, иногда кусая, всасывая, оттягивая и явно наслаждаясь контролем процесса, направляя его в желаемое русло. Джисон ярко чувствовал привкус собственной крови. Он не поспевал за устанавливаемым темпом, задыхаясь, давясь короткими вздохами и слабо пытаясь отстраниться вновь, извиваясь, точно уж. Но прохладные ладони сжимали крепче, наказывая лёгкой болью, а металлические кандалы по-прежнему сковывают на запястьях, не оставляя Хану и шанса. Некто давил всем телом, вынуждая полностью прижаться к ледяной стене. Джисона передёрнуло от неприятных ощущений, он заерзал, хныча в настойчивые губы в попытке отстраниться, за что получил хлесткий удар по бедру. Кожа загорелась, а Хан лишь тихо простонал, не в силах что-либо сделать. Язык прошёлся по нижней губе, а затем последовал болезненный укус, выпускающий пару капель горьковатой крови. Джисон заскулил, силясь отодвинуться, однако его вжали в стену, не давая сопротивляться. На пояснице жгло, чужие ногти вонзились под ребра, а из оставленных ими ран скользнули аккуратные капли теплой, почти черной крови. Со всех сторон смех, а сердце болезненно пульсирует где-то в желудке. Голова совсем тяжёлая. Конечности словно обмякли, не в силах больше противостоять под грубыми руками, а некто лишь наслаждался, повелевая податливым телом. Хан ярко чувствовал улыбку на его губах, задыхаясь в поцелуе и лишь изредка втягивая затхлый воздух, что в кровь царапал горло. Чужая рука соскользнула с подбородка, мазнув по коже прохладой, и остановилась, чуть сдавливая шею, прямо над пульсирующей артерий, перекрывая доступ к кислороду. Джисону казалось, что он вот-вот задохнётся. Тело тошнотворно ломалось изнутри, голова гудела все сильней с каждой секундой, наполняясь кривым смехом, бьющим по стенкам черепной коробки и странным, режущим звоном, а воздух в поцелуе кончался слишком стремительно. Он зажмурился, погружаясь в ещё большую тьму в попытке сбежать, хотя бы внутренне. Однако каждое новое касание, неожиданным разрядом дрожи бьющее по телу, вновь выбивало из колеи. Поцелуй прервался так же резко как начался, словно ничего не было, и напоминал о себе лишь тяжёлым металлическим привкусом на кончике языка и болью опухающих губ. Прохладные ладони исчезли, промазав по телу ещё раз и оставили обжигающий след. Джисон закашлялся, наконец стараясь отдышаться, крупно хватая, казалось, раскалённый воздух, давясь слюной и собственными вдохами. Он широко раскрыл глаза, размыто видя сквозь скопившиеся на ресницах острые слезы. Небольшое холодное помещение с решеткой вместо двери — этот образ шрамом остался на подкорке сознания. Кровь внутри словно замёрзла, загустела от одного лишь вида. Хан запрокинул голову назад, опираясь затылком о холодную стену и глубоко дыша. Кандалы вдруг словно спали, со звоном провалившись куда-то сквозь пол, а с ними тяжёлым камнем упали и слабые руки, не сдерживаемые теперь верху. Джисон проморгался, мазнув дрожащими ладонями по лицу, стараясь прийти в себя. Все вокруг плясало, плыло, глумилось. Но кроме него в помещении не было никого. Даже копны глаз, что смотрели из темноты, исчезли. И уж тем более нет той прохладной тени, чей вес по-прежнему фантомно давил сверху, мешая дышать. Вокруг вдруг стало так тихо, несравнимо с гулом, только что стоявшим в помещении. Теперь слышалось лишь собственное сердцебиение, пульсирующее в висках. Хан втянул воздух сквозь зубы и неосознанно дернулся от касания, испуганно встряхнув рукой. По ладони будто пробежало насекомое. Затем ещё одно, уже ближе к шее. После по щеке — около самых глаз, куда-то к виску. Джисон сглотнул, тряхнув головой, в попытке сбросить странное наваждение. Нечто внутри стало будто собираться ураганом. За секунду температура воздуха словно упала, сделалось совсем зябко. Хан заерзал на месте, ощущая странную тревогу. На местах, где сдавливали недавно чужие ладони, начало вдруг неистово печь, несмотря на окружающий холод. Джисон закричал, сгибаясь пополам и надрывая связки. Кожа будто вздувалась, а под ней шевелились тысячи инородных тел. Хан взглянул на собственные руки. Черные вены молниями рассекают плоть, пульсируя, а множества небольших бугорков свободно перемещаются под ней. Все тело свело судорогой, выбивая нечеловеческий хрип. Джисон закашлял, сплевывая темную кровь, а вместе с ней несколько черных, точно смоль, пауков. В голове оглушающий шум, будто ударили чем-то тяжёлым, но совсем пусто. Несколько минут он мог лишь дышать, впившись ногтями в грузно вздымающуюся грудную клетку, пока насекомые выбирались из окровавленного рта со сдавленными выдохами. Новые и новые касания рождались по всему телу. Пауки блуждали под кожей, болезненно ныряли в мышцах, разбегаясь от мест где только что находились прохладные ладони. Джисон хрипло закричал, сильно кусая нижнюю губу и раздирая до кровавых полос лицо, горло, грудь… Боль при движениях в хрупких конечностях перестала играть роль, подавленная новой, куда более страшной. Вместо внутренностей словно ком змей, шевелящийся хаотично и вынуждая выгибаться до хруста в позвоночнике. Хотелось разорвать собственное тело и выдрать клубящихся внутри существ вместе с опороченными ими мышцами, венами и костями. Хан ощущал как под пальцами мельтешат небольшие бугорки насекомых, поднимаясь по шее, к лицу. Разорвать зубами, выцарапать, вырвать. Хотелось любой ценой избавиться от ощущений внутри. Вниз по запястьям скользнули тонкие, тёмные струи, прочерчивая линии почти до локтей. Горло, щеки, руки от кистей и к самым плечам — тело, покрытое глубокими ранами кровоточило, горело, а под черными ногтями собственная кровь. Хан словно обезумевший раздирал плоть, в погоне за членистоногими, что ползали внутри. Он зажмурился, крича сквозь плотно сжатые губы и сгибаясь пополам. Новая волна болезненной дрожи изнутри крошила тело. Джисон заламывал дрожащие пальцы до болезненного хруста, стараясь пробудиться, как он надеялся, от кошмара. Однако боль не перекрывала другую. Он вновь закашлял, подымая слабую ладонь к лицу и впиваясь в плоть зубами раз за разом, отрывая куски и со сдавленным криком давясь горькой кровью. Кровь на искусанных вглубь руках мешалась с грязью и слезами, стекая вниз и пятная предплечья. Однако кошмар не прекращался. Он громко выругался, ударяя о каменную стену кулаком и оставляя на ней бордовый отпечаток. Израненная кожа разошлась сильней, а змеи в желудке стали пожирать друг друга, и вот-вот станут рваться наружу. Даже собственный крик казался теперь чужим, в ушах заложило. Разум затмила алая пелена. Джисон будто наблюдал за происходящим со стороны. Наблюдал за тем, как худощавый мальчишка в странной агонии сотрясается от боли и страха, накрывших с головой, а по осунувшимся щекам и костлявой груди и запястьям течет кровь. Мягкие солнечные зайчики прятались в растрёпанных волосах, текущих по серой подушке. Свет пробивался в окно, мелькал даже сквозь закрытые веки, настойчиво пробуждая создание. Хан медленно раскрыл глаза, но тут же сощурился слегка, от бьющей в голову яркости помещения. Вдали где-то слышалось пение птиц, гулко кипела в соседнем помещении вода, а Джисон все лежал, рассматривая темный деревянный потолок над головой, свисающие мотки ароматных трав, слегка покачивающейся от лёгкого ветра, проступающего сквозь окна, ловцы снов и странноватые обереги и танцующие вальс сушеные корни рядышком, робко прижимающиеся плечами друг к другу. Минуты бежали незаметно, пока юноша, медленно моргая, старался сгруппировать свои мысли в нечто более менее четкое и внятное. Нет боли, змей и насекомых внутри. Лишь лёгкий дискомфорт в мышцах. Это все же был кошмар? Хан приподнялся на локтях, ладони пробежали, ощупали мягкую, хлопковую ткань с различными вышитыми на ней рисунками — гроздями ягод, небольшими кустами мягкой травы и семейками серых зайчиков в забавных шляпках и чепчиках. Он запустил пальцы в темные волосы, убирая их назад, дабы те не мешались, туманя и без того расфокусированный взгляд. Дышать слегка тяжело от ещё бьющийся в груди тревоги. Джисон проморгался, силясь успокоить сознание. Он глубоко втянул воздух, осторожно оглядывая собственное тело. Нет раздертых ногтями глубоких борозд, не свисает с ладоней откушенная плоть, нет режущей боли и уродливых, кровавых разводов на бледной коже. Лишь сдавливает через плечо и на талии туго затянутая тканевая повязка, а под ней чувствуются подсохшие пятна некой мази, успевшие потрескаться даже от таких незамысловатых движений. Хан слегка коснулся ткани, неуверенно, словно проверяя точно ли та существует. Однако снимать не стал, лишь отдернул руку словно ошпаренный, как только подушечки пальцев почувствовали плотные бинты. Он нахмурился, смаргивая остатки сонливости. Джисон промазал пальцами по губам. Даже не болят. Кошмар был слишком реальным, точно происходящим на самом деле, из-за чего внутри по-прежнему горели шепоты тревоги, ищущей всюду подвоха. Но не было голосов, не было дюжин глаз, не было и прохладных рук, очерчивающих контуры худощавого тела. Окружение значительно разнились с тем, что только что стояло перед глазами. В новом помещении пахло уютом, теплом, сухими бутонами гвоздики, которые так приятно покусывать и посасывать, чувствуя покалывание на кончике языка. Деревом и полевыми травами, что часто используют в чаях, по типу зверобоя, шалфея и чабреца. Взгляд упал на небольшую тумбу, стоящую около кровати, прямо под окном, на которой по-прежнему, в отличи от волос, играли улыбки солнца — ярко жёлтые лучи. Кое-что на мебели привлекло внимание сильнее другого — расположился вальяжно на ровной поверхности белый кувшин, до половины заполненный водой, мягко подмигивающий своей дребезжащей поверхностью. Джисон облизал потрескавшиеся губы, чувствуя сухость в горле и на языке. Даже слюна, которую так старательно пытался сглотнуть он, совсем не помогала. Хан наклонился слегка, дабы ухватиться за холодную ручку, однако спина неприятно потянула, напомнив о недавней лесной потасовке и ещё не затянувшейся ране. Кожа, только-только начавшая стягиваться друг к другу, вновь разошлась болезненно. Джисон прошипел что-то нечленораздельное, согнувшись при этом в пояснице, усугубив этим ситуацию и прикусив внутреннюю часть губы практически до крови. Крупица сил, которая была прежде в нем, сгорела без следа. Он устало простонал. Теперь хотелось лишь вновь утонуть в мягкой постели и буквально задохнуться в подушке, отдающей свежим чаем из душицы. Однако в сознании вновь мелькнули кадры холодной камеры из кошмара, от чего Хан поежился, отметая идею в сторону. Джисон нахмурился, уже трезвее оглядываясь вокруг. Как бы не была приятна атмосфера в маленькой комнате, в теплой кровати пахнущей полевыми, лечебными травами, но все это в любом случае настораживало. Он ведь точно пришел сюда не сам. Нарушать идиллию совсем не хотелось, однако действовать было нужно, даже закрыв глаза на ноющую спину. Сознание по-прежнему слишком ярко реагировало на все вокруг, ища опасность. Джисон вновь постарался выпрямиться, плотно стиснув челюсть и игнорируя теперь неприятные ощущения. Он откинул хлопковое одеяло куда-то в сторону, становясь босыми ногами на деревянный пол, от чего тот блаженно-тихо проскрипел. Хан шёл совсем медленно, продолжая окидывать все вокруг взглядом. Он больно растирал ладонью запястье, до лёгкого покраснения, едва держась на ногах. Вот в паре шагов уже была толстая, резная дверь с красивой, старой ручкой. Ладонь легла на ту приятно, удобно и правильно. Встретившее за ней помещение было куда больше предыдущего, а по самому центру стояла королева дома — каменная печь. Слева от нее расположилась уходящая вверх темная лестница, под окнами длинный стол, заставленный мисками, травами и корнеплодами, а почти всю поверхность пола занимал тонкий ковер, едва отделяющий ступни от холодного дерева. Хижина выглядела довольно милой, дружелюбной, однако не стоит ведь судить книгу по обложке? Джисон скованно прошёлся по комнате, оглядываясь. Но ничего подозрительно так и не обнаружил. Взгляд наконец зацепился за высокую дверь на одной из стен, рядом с которой два небольших окошка, позволяющих увидеть размытые через желтоватое стекло темно зелёные кроны. Джисон сглотнул. Он медленно проследовал к ведущей, видимо, на улицу двери, укладывая ладонь на металлическую ручку. И замер. За стеной слышались голоса, ужасно много голосов, аж голова заболела. Точно во сне прежде. Шум стремительно нарастал, не приближался, а лишь становился болезненно громче. Это ощущалось странно, в ушах загудело, и Хан неосознанно прижал обе ладони к голове, крепко зажмурившись в попытке защититься от уродливого, хаотичного хора. К звуку голосов присоединились дыхания, сердцебиения, шаги… Сознание отдало тупой болью, а Джисон тихо застонал, отрезвляющее сжимая собственные волосы. И резко все затихло. Хан тяжело дышал, не смея отдернуть руки от головы. Чьи-то бархатные, прохладные пальцы мягко прошлись по тыльной стороне ладони, заставляя выйти из транса. Тело свело дрожью. Словно увиденный прежде кошмар повторялся. Джисон машинально ударил по чужой руке, от чего тепло разлилось по кончикам пальцев. Он резко раскрыл глаза дергаясь от прикосновения, падая назад и испуганно хватая воздух ртом. Лопатки неприятно стукнулись о сухое дерево, а Хан проскользил босыми ногами по полу, отодвигаясь. Спина заныла, однако сейчас это не имело большого значения. Хан настороженно уставился на стоящего перед собой, готовясь вступить в схватку сию минуту — во спасение своей жизни. Однако незнакомец вовсе не выглядел враждебно, скорее тоже встревоженно происходящим. Он завел слегка покрасневшую от удара Джисона руку за спину, неуверенно улыбнувшись. — Извини, я не хотел тебя пугать, мне очень жаль. — пролепетал юноша, потирая затылок и неловко переминаясь с ноги на ногу. — Кто ты и что тебе нужно? — прошипел Джисон, отползая назад чуть сильнее. Будь у него кинжал — определенно наставил бы его на незнакомца. Он нахмурился, быстро окидывая взглядом и ощупывая пол позади себя на наличие чего-нибудь что можно использовать для обороны. — Эй, осторожнее, — сразу же подлетел парень, присаживаясь и утыкаясь острыми коленками в деревянный пол, протягивая руки в попытке остановить, однако не прикасаясь — Твоей спине не понравится такое обращение, ты слишком много движешься. — выдохнул он, опуская голову, от чего завязанные в хвост на затылке длинные волосы упали вперёд, закрывая лицо. Парень рассмеялся неловким колокольчиком, скидывая те назад. Его щеки залились пунцом.— Не пугайся меня, все в порядке… На счёт того кто я… — он закусил губу, отводя взгляд. — Если тебе чем-то поможет эта информация, то я Феликс, это наш с дедушкой и сестрой дом. — улыбнулся он. — Ваш с дедушкой дом? И что я здесь делаю? — недоуменно спросил Джисон скорее себя, вновь оглядываясь по сторонам. — Ты позвал на помощь! — кочнул головой Феликс, ярко улыбаясь и сверкая звёздами на щеках, так, что Хан даже промедлил несколько секунд, уставившись на картину перед собой. Феликс выглядел поразительно беззаботно, куда ярче бьющего сквозь раскрытую дверь солнца, и Джисон не был уверен, восхищает ли его этот факт или настораживает. В вязаном фиолетовом пончо с яркими узорами, с огромным количеством бус разной длины, браслетов, с вплетенными в косички волос перьями и цветными камнями, а в обоих ушах гвоздики сережки. Хан впервые видел кого-то в подобной одежде. Он нахмурился, опуская взгляд и чуть сжимая кулаки. — Я не… Звал на помощь. — замялся он, просеивая воспоминания сквозь мелкое сито, стараясь найти хоть одно объяснение происходящему и словам Феликса. — Значит просто сигнал об опасности — встал тот, пожав плечами и после отряхивая мелкую пыль, оставившую следы на голых коленках. Закончив, он протянул руку в предложении помощи, с яркой улыбкой, от чего его глаза стянулись в небольшие полумесяцы. Джисон несколько секунд беспрерывно смотрел на чужую ладонь, и лишь после неуверенно вложил свою. У Феликса она, на удивление, вовсе не была прохладной, как показалось при первом касании — мягкая и теплая, с редкими шершавыми мозолями, что идеально гармонировало с уютом его внешности. — Если честно, то я не понял ничего, из того что ты сказал. — встал Джисон, глядя в янтарные глаза, в которых играло солнце. Феликс вновь заулыбался. — Новенький, получается? Интересно сработает ли с тобой как с цыпленком. Уже начал воспринимать меня своей магической мамой, а? — засмеялся он, неловко содрогнувшись и прикрыв рот ладонью. — Ты можешь, пожалуйста, прекратить говорить что-то, что я не понимаю? — скривился Джисон, по-прежнему настороженно глядя на Феликса. Люди точно бывают такими светлыми? Верится с трудом. — Мм, не могу, наверное. Ты пока слишком много не понимаешь, так что мне, чтоб выполнить твою просьбу, надо будет молчать без перерывов. — хмыкнул тот, перекатываясь от носка к пятке. Хан его подобие шутки искренне не оценил. Это правда, сейчас он не понимает практически ничего из происходящего… Ну, то есть буквально все. Однако ответ от этого факта раздражать не перестает. — Ты можешь просто объяснить мне, не думаешь? — отвёл он взгляд, понижая голос. — Не уверен. — прикусил Феликс внутреннюю часть щеки, задумчиво уставившись в потолок — Ладно, пойдем со мной. — вновь, но уже без спроса взял он чужую ладонь, утягивая в сторону выхода. Хан вздрогнул, округлив глаза от чужой инициативы. — Мне казалось, сейчас я не должен много двигаться. — недовольно просипел он, однако сопротивляться не стал, стараясь поспевать за чужим шагом, несмотря на слегка дрожащие ноги и лёгкую боль в спине. Мягкий солнечный свет облизал с ног до головы, дружелюбно приветствуя, пока прохладный, лёгкий ветер поглаживал полуголое тело. Носились в разные стороны дети, ходили пары, как пожилые, так и совсем молодые, с улыбками на лицах. Кто-то торговался, кто-то возвращался домой, кто-то плескался в высокой траве, дергая светлую нить самодельного воздушного дракона. И все без исключения носят странную одежду, подобно самому Феликсу, яркие бусы, камни и яркие, длинные ткани. Зрелище завораживало, все вокруг пестрило жизнью, а высокие сосны ограждали деревеньку со всех сторон, словно оберегая от невзгод внешнего мира. Джисон рвано сглотнул, чуть крепче сжимая чужую ладонь, на что послышался тихий смех Феликса. Из всех увиденных за последнее время жилых территорий — эта пусть и была наиболее маленькой, однако выглядела самой счастливой, самой теплой и трепетной. Все произошедшее прежде меркло, на фоне яркого света деревушки. — Дедуля! — громко и на распев крикнул Феликс, останавливаясь около небольшого домика, из дымоходной трубы которого вылетали стайками пушистые облака. Ставни окошка распахнулись в обе стороны, стукаясь о каменную стену и заставляя Джисона вздрогнуть. Девчушка с кудрявыми золотыми волосами, собранными в длинную косу, высунулась в окно практически наполовину, сверкая улыбкой и едва ли не падая. — Ликси, хорошо что ты пришел! Дедушка сейчас на кухне, они с бабулей общаются, проходи скорее, у нас булочки свежие! — залепетала она, на грани с птичьем пением, и лишь после взглянув на Джисона, часто хлопая длинными ресницами — Ты и маленького мага привел? — засмеялась она, опирая щеку в раскрытую ладонь, а второй интенсивно замахая новому лицу — Рада что ты наконец проснулся, милашка! — Засмеялась звонким колокольчиком она. — Шухуа, тебе рано думать о замужестве. — протянул Феликс, мягко покачивая головой. — Ой, ну знаешь, у нас совсем красавчики перевелись, так что надо хвататься за любую возможность. — надула она губы, забавно насупившись. — Что с тобой сегодня? Не строй из себя милашку, дорогуша. — усмехнулся Феликс. Шухуа наигранно удивилась. — Совсем не понимаю о чем ты! Я такая же, как всегда. — она отбросила волосы назад, ярко рассмеявшись — Ладно, не буду оставлять дедулю одного, а то бабушка совсем его сердечко булочками околдует. А вы заходите скорее! — закончив фразу, она сразу же скрылась в домике, лишь кинув перед этим на Джисона короткий взгляд с нескрываемым задором. Топот босых ног ещё пару секунд раздавался из открытого окна, выдавая каждый новый шаг девушки. — Идем сейчас! — Крикнул Феликс, подставив ладонь к губам для лучшего качества звука, а после мягко рассмеялся — Шухуа как солнышко, правда? Но сегодня особенно. Кажется, ты ну очень ей понравился. — Вздохнул он довольно, мягко толкая Джисона в плече и ступая на деревянные ступеньки. А Хан неуверенно двинулся следом, нахмурившись. — Почему она назвала меня маленьким… Магом? — почти прошептал он, вглядываясь он в белокурый затылок впереди, словно тот может дать ответы. — Дедуля тебе расскажет, хорошо? Я, если честно, сам не сильно разбираюсь во всех тонкостях. Живу себе, да и все, объяснить не смогу особо. Так что тебе стоит поговорить с профессионалом. — Открыл дверь он, заводя внутрь. Теплый воздух с ярким ароматом свежей выпечки мягко обнял, и Джисон охотно втянул полные лёгкие, наслаждаясь домашним уютом хижины. Все вокруг происходит так быстро, словно проносится торнадо. И Хан, честно, не может сказать что его этот факт сильно радует. Он банально не успевает привыкать к новым переменам, как что-то уже происходит. Однако здесь, в четырех каменных стенах и мягкой жаре, идущей из каменной печи, он чувствует себя правильно. Половицы тихонько проскрипели, когда Феликс перепрыгнул с ноги на ногу, скидывая с себя плетеные сандалии и по-прежнему не разрывая рук, что весьма усложняло задачу, а затем быстро потянул куда-то вглубь, не позволяя толком рассмотреть помещения, заводя в большую комнату, находящуюся в задней части дома. Бегала по комнате Шухуа в белом фартучке поверх разрисованного цветами платья, суетясь около двух пожилых людей, сидящих на мягкой кроватке под окном, около столика. Она подняла небольшой чайник, наливая в две дополнительные чашечки ароматный, ромашковый чай. Запах показался Джисону до невозможного родным, что заставило невольно улыбаться, наблюдая за льющейся жидкостью. Шухуа обернулась к вошедшим, однако ничего не сказала, лишь зашаркала по полу прочь, убегая куда-то в другую сторону. Сидевший на кровати лысый старик покачал головой, поджав сухие губы. — Девчонка она застенчивая, ты внимания не обращай. — взглянул он почти серыми глазами на Джисона, от чего по спине пробежали мурашки. Он приподнял тонкими пальцами чашку с чаем, аккуратно дуя на нее. — Дедуля, не обманывай гостей! Чтоб Шухуа? И чтоб застенчивая? Мы точно знаем одного и того же человека? — засмеялся Феликс, наконец отпуская чужую ладонь и подходя к столику, сразу почти падая на деревянную табуретку и укладывая подбородок на ладони. — Феликс, где твои манеры? Позаботился бы о госте! — возмутилась сидящая рядом старушка, и хотела было встать, однако дедушка мягко потёр ее колено ладонью, останавливая таким образом. Она вздохнула, стрельнув на Феликса недовольным взглядом. Джисон неловко переминался с ноги на ногу, глядя на происходящее. Феликс с наигранным вздохом поднялся, после глубоко кланяясь и жестом приглашая присесть за стол. — Простите меня, холопа и невежу, за проявленное неуважение. — усмехнулся он. Джисон улыбнулся, наконец немного взяв себя в руки, подходя и устраиваясь на соседнем стульчике. Феликс насмешливо закатил глаза, вновь с ногами забираясь на стул. На долгую минуту повисла шершавая тишина, довольно неловкая и разбавляемая лишь тихим хлюпаньем губ старушки, когда та отпивала ромашковый настой. — Я Бао Ан, глава поселения, это моя любимая, Сан Хи. — улыбнулся старик, мягко глядя на сидящую рядом, но быстро переводя взгляд на парней напротив. — Что случилось с тобой, юноша? Мы получили сигнал о помощи, поэтому поспешили прийти. — Он новенький и был не в курсе что послал сигнал. — залепетал Феликс, дуя на горячую чашку чая, едва держа ту кончиками бледных пальцев. — Пусть гость сам говорит, Ли Феликс, не перебивай! Имей уважение к человеку! — начала старушка, однако ее успокоил Бао Ан, сплетая их пальцы с мягкой улыбкой. Сан Хи вновь вздохнула, хмурясь. Она чуть сжала чужую ладонь, поглаживая большим пальцем, на что получила зеркальное действие. Джисон проследил за плавными и успокаивающими движениями их рук, невольно вжимая голову в плечи. Все это было так тепло, так трепетно что отзывалось в сердце странной болью. — Даже не знаю с чего начать — потёр переносицу он — Я Джисон… И это правда, на данный момент я абсолютно без понятия что вы имеете ввиду под сигналом и всем в этом духе… Я проснулся совсем недавно в лесной чаще, и… Даже не знаю кто я такой — опустил он руки на колени, сжимая те и нервно улыбаясь — Не помню ничего из своей прежней жизни, за исключением некоторых мелочей… — тот факт чем являлись эти мелочи Хан решил опустить. Ему с головой хватило загадочных незнакомцев, разговоров о тяжести жизни и познании себя. Старик поджал губы, качая головой. — Не сладко приходится. То есть и о сущности своей ты, милый, не знаешь? Хан соврет если скажет, что его совсем не тревожит тот факт, что уже который человек за последнее время упоминает его какую-то необычную сущность, при том что он абсолютно ничего не знает, кроме короткой фразы Чанбина о магах и Джисона к ним отношению — однако чему он так и не поверил в полной мере. Он сглотнул, чуть кивая. — Ты замечал в себе что-то странное кроме того, что твои воспоминания отсутствуют? — прищурилась Сан Хи, ставя чашку на стол. Феликс, отрываюший от горячей булки на столе по небольшому воздушному кусочку, остановился, заинтересованно выпрямившись и переводя взгляд между людьми и задорной улыбкой. — Ну… Я не уверен, но мне кажется что я должен выглядеть не так. — Мысленно Джисон вздохнул, наблюдая за неким дежавю нынешней ситуации с разговором из таверны. — В смысле? — склонил голову в бок Феликс, часто моргая. — Возможно это звучит странно, но мне кажется что я должен быть… Младше? А мои волосы и тело… Выглядит иначе. — Он до хруста заламывал тонкие пальцы, несовсем понимая как правильно выразиться. Феликс поперхнулся чаем, которым увлеченно запивал булку, а Сан Хи со вздохом протянула ему небольшой платок. — Ты прав, это звучит странно. — Ли кивнул, благодарно принимая из рук старушки кусочек ткани и промакивая рот. Джисон поджал губы, поднимая чашку, но не отпивая, а лишь впиваясь взглядом в собственное отражение. — Ты, милый, существо волшебное, — улыбнулась бабушка, потягивая чай. Хан прикусил нижнюю губу. Слова Чанбина были правдой? — Как и большая часть жителей этой деревни. Тебе повезло оказаться так близко к нам. — Волшебное существо? Что это значит? — заморгал Джисон, надеясь что пожилая пара предоставит больше ответов чем остальные, с кем уже довелось обсудить сущности, прошлое и будущее. — Полную картину получить можешь только ты, но что мы знаем, так это то что ты не человек сейчас, даже если раньше и был. Я и дедушка с бабушкой видим в тебе лишь магическую силу. — усмехнулся Феликс, опираясь обеими ладонями о сиденье табуретки меж разведенных в стороны ног, и покачиваясь из стороны в сторону. Хан в эти слова поверил не сильно, лишь нахмурился недоверчиво, машинально слегка отодвигаясь. Он ведь не может быть магом. — Бояться тебе нечего. — Заверила старушка. — Все мы здесь такие. Я журавль, Феликс рысь, Шухуа агнец, а мой Бао — ворон и у всех нас есть различные способности, отличающие нас от обычных людей. — медленно закивала она — Сейчас тебе сложно это принять, однако молодой ещё, жизнь длинная будет, подумать успеешь. Если хочешь, милый, можешь остаться в нашей деревушке. Сюда и приходят те, кому некуда податься. Бао Ан взглянул на Сан Хи с улыбкой. — Допустим… Допустим я поверю. А что вы имели ввиду под сигналом? — смотрел в пол Джисон, нахмурившись. — Все мы можем обращаться к другим магам за помощью, если попадаем в беду. — медленно проговорил мужчина —Это может происходить как сознательно, так и без. — Кратко говоря, ты запаниковал и мысленно прошиб всех нас просьбой скорее прийти тебя спасать. Это ощущается как «бум!» У нас резко темнеет в глазах, и вот мы уже знаем куда идти и бла-бла-бла. — Улыбнулся Феликс, заглядывая в чужое лицо и активно жестикулируя. Сан Хи закатила глаза на его чрезвычайную громкость. А Джисон ничего не ответил. Просто не знал что говорить, какая-то часть внутри него все противилась происходящему. Пускай он и не помнит кем являлся раньше, однако был уверен, что как минимум, человеком. Однако уже несколько новых знакомых успели опровергнуть это, за довольно короткий промежуток времени. Хан вновь взглянул на свои ладони, прикусив губу. Черные вены и того же цвета заострённые ногти точно насмехались, подтверждая нежеланные мысли. — Ты можешь остаться у меня или у моего Бао, — начала старушка — В эту деревушку приходят многие, и мы будем рады ещё одному другу. У нас безопасно, в отличии от остальных частей королевства. Поэтому задумайся, Джисон. — серьезно закончила она. А Джисон не спешил отвечать, медленно перебирая каждое сказанное в этих стенах слово и размышляя над происходящим, кусая губу. — Тебе не обязательно выбирать сейчас. Можешь переночевать ещё денёк-другой, осмотреться, а потом уже принять решение. — Улыбнулся старик, от чего на лице пролегли ещё более глубокие морщины. Джисон отвёл взгляд, поджав губы, и наткнулся глазами сначала на тонкие пальцы, а затем на кудрявую светлую макушку, едва высунутую в дверной проем. Шухуа, заметив обращённое на себя внимание, заморгала часто и скрылась за стеной, шлепая босыми ногами по деревянной лестнице на второй этаж. *** Девушка закрыла за собой дверь, стоило только оказаться в собственной комнате. Она глубоко вдохнула, опираясь ладонями в поверхность двери, а затем стиснула зубы, разворачиваясь и устремляясь к окну. Шухуа распахнула ставни, утыкаясь острыми локтями в раму и разглядывая ходящих на улице людей. Все вокруг пестрило, блестело беззаботным теплом. Она поджала губы, смотря как девушка с младенцем на пояснице несёт в одной руке тяжёлое ведро воды из колодца. Двое мальчишек отбросили воздушного змея в высокую траву и подбежали к ней, забирая груз и помогая дотащить до дома. Жизнь каждого из них имеет значение. Правильно ли она поступает? Наверное. Сынмин всегда говорил что из двух зол надо выбирать меньшее, и Шухуа с этим согласна. Если они пожертвуют десятком но спасут тысячи — значит, все не зря. — Сынмин, слышишь? — тихо начала она, опустив взгляд на свои руки и ковыряя кожу вокруг ногтей. Минуту стояла тишина, потому она позвала вновь, сосредоточив сознание на образе высокого брюнета в золотистых очках, вниз от душек которых висят длинные цепочки. — Слышу. — откликнулся в голове голос — Два дня прошло, Шухуа, я ждал. — вздохнул он как-то упрекающе. — Знаю, но твой Хан проснулся только сегодня. — холодно отозвалась она, закатывая глаза. По молчанию собеседника чувствовалось как резко сменилось его настроение. — И как? — понизил Ким голос. — В порядке. Рана тоже заживает, спасибо Хёнджину, он хорошо постарался. — Что насчёт плана? Как дедушка? — Кажется, все идет довольно гладко. Но Хан сомневается, судя по тому, что я услышала. — задумчиво протянула она. — Играй дурочку. Ты должна сделать так, чтоб он захотел остаться. Поняла меня? — Сынмин говорил четко, серьезно, не давая выбора. Шухуа же внутренне праздновала свою небольшую победу. — Знала, что ты так скажешь. Уже начала. — Усмехнулась она. — Мне брату пока не говорить? — Скажете позже, Феликс слишком мягкий. Не хватало ещё чтоб из-за него весь наш план прогорел. — Ким ответил холодно, почти безразлично. — Сколько вам нужно времени? — Он глубоко вздохнул, мысленно прикидывая сроки. — Думаю неделя, или полторы. — Шухуа отошла от окна, падая на кровать и разглядывая деревянный потолок с множеством рисунков и свисающих вниз оберегов. — Хорошо. Пусть будет полторы, чтоб наверняка. Тогда через четыре дня я приступлю. — Задумчиво ответил Сынмин со вздохом — И… Попроси дедушку, чтоб связался со мной вечером. — Всё сделаю. — кивнула Шухуа, а затем продолжила, опомнившись — Сынмин, ещё кое что… В общем, я использовала на Хане силы, и они сработали. Я видела то, что осталось в его воспоминаниях. В ответ последовало молчание, предлагающее продолжать. — Правда, сохранилось только несколько коротких фрагментов. Однако поверь, там есть на что посмотреть. — Многозначительно протянула она. — Остальное можно обсудить при встрече, но кое что показалось мне действительно важным. На счёт человека в памяти все так, как ты предполагал. — А вот это действительно важная информация. — Понизил Ким голос — Мы не можем знать как Хан отреагирует если встретит его, стоит быть осторожнее. Хан должен делать все так, как это удобно нам. И его воспоминания могут сильно помешать. — задумался мужчина, тяжело вздыхая — Я обсужу с другими, спасибо что сказала. Встретимся через три дня в разрушенной деревне на севере, нам тоже нужно многое обговорить. — Быстро завершил он, а затем выдержал которую паузу — Ты молодец. До связи. — После голос затих. Шухуа скрестила руки на груди, нахмурившись и очерчивая языком нижний ряд зубов. Полторы недели это ничтожно мало. Семечко страха с каждой минутой разрасталось в груди во все более крепкое растение, прокалывая сердце и лёгкие тёмными шипами. Сознание рисовало красочные картинки, заставляя мурашки копнами бегать по телу. *** Выслушав поучительную речь от дедушки Бао, о том как бережно нужно обращаться с ранеными, Феликс вел себя слегка сдержаннее, однако продолжал таскать по деревушке, воодушевленно рассказывая обо всем и обо всех. Пускай от Ли было легко устать, в какой-то степени его поведение было милым, потому Хан без каких-либо споров весь день ходил следом, впитывая в себя новую информацию. Со временем Феликс даже стал меньше раздражать своей излишней взбалмошностью. Солнце зашло за горизонт. Остатки дня пролетели словно ветер, совсем быстро, едва промазав по коже. Джисон лежал на спине, постукивая большими пальцами друг о друга. Холодная ночь пробиралась в комнату сквозь щели меж ставней окна, покалывая щёки прикосновениями, отрезвляя сознание и не позволяя тому угаснуть. А засыпать и страшно. По-прежнему от одной лишь мысли слишком ярко мелькали в воспоминаниях кадры недавнего кошмара — голоса, глаза, насекомые и холодные прикосновения… Джисон ворочался с боку на бок, выискивая удобное положение на набитом соломой тюфяке, любезно подготовленном Бао и старался отвлечься, прокручивая в сознании всё произошедшее за время бодрствования. Если верить словам дедушки, — а он, почему-то, верит — то Хан проспал практически два дня не просыпаясь, и пусть это немного давило на нервы, однако прежде один человек в черной мантии уже успел упомянуть о сне длинной в пять лет, потому смириться было слегка проще. Сквозь всю бурю воспоминаний короткого, но плотно забитого действиями промежутка времени в сознании зажглись два ярких глаза — черный и голубой, принадлежащие мужчине, выдающему себя предсказателем. Хан не мог себе того объяснить, однако ему казалось что каждую линию рисунка чужой радужки он выучил наизусть. Даже сейчас в памяти глаза были четкие, словно живые, смотрящие вглубь. А внутри, где-то в районе солнечного сплетения возникло странное ощущение, из-за чего Джисон заерзал на постели, будто ощущая присутствие, прохладное и контрастно спокойное Хану. Тревожные мурашки пробежались по бледной спине и забрались под свежую повязку, ближе к быстро затягивающейся ране с новым слоем мази. То же самое, странное, будто подсказывающее о чем-то чувство появлялось внутри уже несколько раз — оно вело перед тем как Хан нашел деревню у реки, перед тем как свернул к таверне и перед встречей с Чанбином, пока он блуждал меж столов из темного дерева… Джисон слегка нахмурился, настороженно дёрнув головой в сторону. Странное чувство в груди появляются каждый раз как словно на что-то важное. Была ли встреча с горе волшебником не так проста, раз уж одно воспоминание о нем вновь заставило ощутить эти непонятные волны чувств, рвано бьющие и вынуждающие сердце биться где-то в горле? Джисон уставился в потолок безмолвно, слушая как монотонно и размеренно скрипят, покачиваются закрытые на небольшой крючок ставни от лёгкого ветра. До самого конца все фразы предсказателя были крайне точны, однако со встреченным человеком он не попал, что не могло не огорчить и не заставить задуматься о правдивости всего сказанного им прежде. Но если все его слова были лишь случайно совпавшими с реальностью выдумками мошенника, то это кажется ещё более странным. Слишком много совпадений для одного короткого диалога. «На работе клиентам я не лгу, имей ввиду» — закрутилась в голове последняя фраза колдуна. Мог ли маг умышленно увести тему, путая Джисона? В принципе, вполне, учитывая как уверенно он держался прежде, рассказывая о скрытых воспоминаниях и тревожной встрече. Но это значит что мужчина хотел что-то скрыть, то, что произойдет в будущем… Хан стал внимательнее просеивать песчинки воспоминаний странного диалога, внимательно выглядывая среди них камни — нестыковки. «Ты встретишь старика. Тихая деревушка, милая семейка, волосы цвета расплавленного золота» — словно живой зазвучал голос мужчины, низкий, шершавый, будто щебень. Хан вел взглядом по природным узорам досок на освещенном звездами потолке, кусая щеку и отрывая от той мелкие розовые кусочки, ощущая металлический привкус крови во рту. Маг назвал даже имена. Если имя самого Джисона он мог как-то да знать, то что на счёт Бао? Попасть случайно он не мог. Значит шла ли речь как раз о происходящем сейчас? Описание, любезно предоставленное волшебником, идеально подходит магической деревушке, а также тихой семье, у всех из членов которой зототятся длинные волосы, не считая старушку Сан Хи с крупным пучком на макушке, где помимо седых виднелись и редкие каштановые пряди. Однако в таком случае становится ещё интереснее, зачем же тогда было обрывать конец и сводить все к несуществующему образу неизвестной девушки, если уж у мага действительно была информация о будущей жизни Джисона? Что предсказатель решил скрыть от героя известной ему истории? Внутри все потяжелело, лёгкие будто затвердели. Прямо в груди огромный камень, горло охладело. Догадки роились в голове, однако верить им не хотелось. Тогда ведь и все остальное является правдой, а того быть не может. Прерывая мысли, в закрытые ставни окошка что-то с звонким стуком врезалось, из-за чего Джисон машинально поднялся на постели, оглядываясь. Через несколько секунд стук повторился, затем ещё и ещё, с разным промежутком времени каждый следующий раз. Даже если не брать во внимание тот факт, что комната, в которой поселили Хана, находилась на втором этаже, от чего дотянуться до окна было бы, мягко говоря, сложно, звук совсем не похож был на обычный стук кулаком или костяшками пальцев. Джисон подошёл и медленно раскрыл окно, оглядываясь. Холодный ночной вечер теребил верхушки деревьев с негромким свистом, звёзды светили ярко, будто совсем близко. Во всех домиках свет уже потух, улицы были абсолютно пусты и пели тихо сверчки в своих укрытиях, что придавало ещё большую бережную атмосферу. Вид тихой местности действительно завораживал, однако больше ничего юноша не заметил, даже ветвь не могла стучать в окно от ветра — расстояние великовато, потому не сразу стал ясен источник звука. — Милашка! — Послышался мягкий шепот, и Хан сразу же перевел взгляд в его сторону, где обнаружил тонкий силуэт девушки, чей взгляд ловил он на протяжении всего дня. На толстой еловой ветке в нескольких метрах от Хана, ниже уровня окна, болтала ногами Шухуа, тонкими пальцами перебирая в ладони горсть мелких камешков. Увидев что на нее обратили внимание, девушка отпустила камни и те посыпались в траву, стукаясь друг о друга негромко. — Ты зачем тут? — Слегка перевесился в окно Джисон, удивлённо разглядывая девушку. — Выйдешь? Буду тебе всякие интересности показывать. — усмехнулась Шухуа, хватаясь ладошками за ветку впереди себя и спрыгивая вниз с дерева. Джисон шокировано проследовал за летящей вниз девушкой взглядом, нервно сглотнув. Она приземлилась ровно на ноги, вскинула голову, откинув косу и уставилась на Хана, с улыбкой хлопая золотыми ресницами. — Как ты себе это представляешь? — шепотом возмутился тот — Выйти из дома можно только через комнату дедушки, а он точно уже спит. — Покосился Джисон себе за спину, в сторону закрытой двери. — Лезь через окно. — Невинно наклонила голову Шухуа на бок, а Хан откочнулся назад. — Я не буду прыгать со второго этажа с дыркой от ножа в спине. — Недоверчиво процедил он, слегка нахмурившись. — Перебирайся на ель, потом спустишься как я. Все в порядке будет с твоей спиной! — Махнула Шухуа рукой, закатив глаза. — Мне бы сначала до нее добраться… — Джисон смерил дерево сосредоточенным взглядом, оценивая расстояние. Порядка трех метров, кажется. Проблематично, учитывая скованность движений в случае попытки выбираться в небольшое окошко, где даже сидя едва ли выйдет выпрямить спину. Тем более в связке с тем, что та по-прежнему слегка тянет при движениях. — Боже, милашка! Ты же даже не на крыше, тут не высоко совсем! — сощурилась Шухуа, обводя местность ладонью слегка возмущённо. — А в случае чего я тебя вылечу, тоже ведь маг. — Гордо заверила она, что не могло не предать уверенности, однако недостаточно. Джисон глянул вниз, в траву, невольно представляя как упадет, не сумев схватиться за дерево. Вероятность получить вывих или перелом не прельщала. Деревушка сама по себе находилась на местности под небольшим наклоном, а у деревьев то и дело валялись крупные ветки и камни, потому шанс неудачно приземлиться до невероятного велик. Хан неуверенно поставил одну ногу на оконную раму, держась обеими руками над головой, после подставляя вторую босую ступню, слегка покачиваясь в поисках равновесия. В крохотном квадратике окна он едва помещался даже сгорбившись, однако прекращать начатое не собирался, пускай и хотелось. Джисон наконец удобно встал на раму, высовываясь в окно полностью и привставая, по-прежнему держась руками за спиной — за внутреннюю часть окна. Взгляд машинально бросился вниз, все вокруг словно качалось, и казалось, словно мир сузился до точки, стягивая все вокруг друг к другу, от чего тело то и дело мелко потряхивало в сторону твердой земли. — Мне точно стоит это делать? — зажмурился Джисон, спиной прижимаясь к холодной стене, от чего по телу пробежал табун мурашек. — Точно! — Усмехнулась Шухуа. — Да и в любом случае, бросать дело на пол пути нехорошо… И я же сказала что все будет в порядке, подлатаю тебя если что. — Закивала она в подтверждение, поджав губы в тонкую розовую линию. Джисон втянул воздух сквозь зубы и крепко зажмурился, после рывком спрыгивая с небольшого подобия подоконника и намертво хватаясь за толстую ветку обеими руками, прижимаясь к той грудью, словно вовлекая в долгожданные объятия. От резких движений спина предсказуемо заболела, однако терпимо — вынудила лишь негромко зашипеть от неприятных ощущений. Рана практически затянулась за двое суток сна и одни бодрствования, что поразительно для колотого ножом отверстия. То ли это силы дедушкиного чая, то ли иммунитет прогрессировал с невероятной силой. Но это в любом случае не могло не радовать. Сама ветвь, за которую схватился Хан, была ниже окна, поэтому в связке с ростом давала высоту буквально в метр до земли. Он ослабил хватку, сначала просто слегка выпрямив руки, опустившись ниже, а после совсем отпуская и приземляясь в темную траву. На удивление, посадка выдалась до невероятного мягкой, даже слегка щекоткой из-за пробивающейся между пальцев мягкой зелени. Шухуа захлопала в ладоши, но через секунду уже оказываясь рядом переплетая пальцы с чужими и утягивая в чащу, не дав времени на передышку, от чего Джисон чуть ли не упал, ещё не успев сосредоточится на происходящем. Что ж, возможно это какая-то семейная черта, так как он точно помнил как сегодня утром ещё один обладатель смеха колокольчика, золотистых волос и звёзд-веснушек на щеках тянул куда-то за руку, ничего не объясняя. Невольно подумалось что перед следующим выходом на прогулку с одним из людей златовласого семейства лучше сначала надеть обувь, ведь бежать по мелкому хворосту и камням босиком несовсем приятно, пускай трава и смягчала ситуацию своими поглаживающими касаниями. Шухуа смеялась звонко, в перемешку со звуком рваных вздохов, уводя все глубже в лес и мягко сжимая ладонь в своей. Джисон, пускай дыхание уже и сбилось окончательно, старался поспевать за резвой девушкой, перепрыгивая неожиданно появляющиеся кочки и пеньки. Натягивая на лицо улыбку, стараясь думать лишь о перезвоне смеха, шуме ветра и шагов, Хана не покидало покалывающее ощущение пристального взгляда, направленного на них. Он невольно оглянулся, однако в темноте практически ничего не было видно, потому лишь постарался заглушить ощущения внутри себя, сжав крепче тонкую, девичью ладонь, от чего поймал смешливый и ничего не подозревающий взгляд Шухуа. *** Мягкие лапы быстро и практически беззвучно несли по лесу, от кустарника к кустарнику, периодически скрываясь в них от любопытных глаз парня, что нёсся меж деревьев, ломая босыми ступнями небольшие сучки. Зверек нырнул в высокую траву, прижавшись к земле совсем близко и вытянув передние лапы перед собой, вжимаясь низом мордочки в почву, заметив как неуверенно потянул Джисон плечом, словно переживая. Пушистые, рыжие уши слегка дрогнули, пока зверь мягко сощурился, сосредоточившись на Хане и глядя как тот оборачивается, что-то выискивая. На секунду его взгляд остановился прямо там, где при свете дня или обладая животным, ночным зрением можно было бы увидеть прячущиеся и пристально глядящее в ответ существо. Однако сам Джисон ничего не приметил, рвано сглотнув и продолжая нестись в глубь лесной чащи. Зверек смотрел из травы как тот поджал губы, мягко дёрнув головой в попытке себя отвлечь этой странной прогулкой. Шухуа, словно почувствовав чужие переживания, незаметно кинула сосредоточенный взгляд на Хана, а после и в ту сторону, куда прежде смотрел и он. Слегка нахмурившись ситуации, она медленно ступала на толстое бревно, что лежало через русло пересохшей реки и мягко потянула Джисона за собой, не позволяя задумывался слишком надолго. Тот неуверенно последовал, перебирая босыми ногами по сухой коре. *** Через несколько метров твердой земли спуск пошел вниз, двое петляли средь деревьев, скользя по листьям и тонкой, лесной траве. Практически все время Шухуа молчала, а Джисон начинать диалог не торопился, потому оба лишь наслаждались тишиной и лёгким шелестом вокруг, что окутывал весь лес словно в бережное одеяло. — Закрой глаза. — Заговорщически улыбнулась девушка, прикусив губу, как только почва под ногами стала более или менее ровной. Джисон качнул головой в немом вопросе. — Не важно, просто закрой. Я не буду тебя отпускать, так что все будет в порядке — Шухуа слегка наклонилась, приставив ладонь к мягко-розовым губам — Это сюрприз, тебе нельзя видеть заранее — по кошачьи сощурилась она. Джисон сглотнул, однако крепко зажмурился, как ему было велено, и чуть сильнее сжал чужую ладонь, словно успокаивая себя присутствием ещё одного человека рядом. Суа же усмехнулась колокольчиком, начиная медленно вести дальше, теперь уже в абсолютной темноте. Внутри себя Джисон пытался считать секунды, однако те неслись слишком быстро, сменяя себя минутами и не позволяя сосредоточиться. Потому затея вскоре истончилась подобно льдинке, вплоть до полного исчезновения. Босые ноги чувствовали, как становилась гуще и длиннее трава с каждым пройденным метром, потому Хан старался предположить куда его ведут. Однако ясно стало лишь когда земля стала влажнее, а вдали запели серенады лягушки. Еще спустя несколько минут Суа негромко зашептала, подзывая вновь открыть глаза, что юноша медленно и сделал, позволяя взгляду привыкнуть к поразительной для ночи яркости. Не очень большое озеро, спрятанное от всех в глубине леса-лабиринта, со всех сторон было защищено высокими елями и густой, но мягкой травой, из которой от каждого шага разлетались крохотные огоньки светлячков, чей свет играл на дребезжащем зеркале воды, на темной траве и деревнях. Джисон рвано сглотнул, безмолвно хлопая губами, оглядывая представшую перед ним картину — то, как плещутся прохладные волны о земляной берег, покачивая растущую на нем траву; как отражаются белые звёзды и золотые светлячки на студёной поверхности озера, и то, как играет их свет в золотистых волосах девушки, что с улыбкой давала ему времени прийти в себя. — Нравится? — по кошачьи сощурилась Шухуа, на что получила пару интенсивных кивков — Отлично. — протянула она по слогам, сдерживая смешок. — Как тебе погодка? — Что? — удивился неожиданному вопросу Джисон — Слегка холодновато, но все в порядке. — В замешательстве проговорил он, внимательно выглядывая на лице девушки ее замысел, однако та лишь мягко улыбнулась. Шухуа приподняла тучный подол длинной юбки, начиная стягивать с тонких ног аккуратные, плетеные туфельки. Хан раскрыл рот желая было что-то сказать, однако не успел проронить и слово. — Искупаемся? — вскинула голову девушка. Джисон нахмурился, пытаясь понять, точно ли верно расслышал предложение. — Сейчас? — Неуверенно уточнил он, на что получил кивок. Шухуа плавно вытянулась, отряхивая с колен несуществующую пыль. — Для такого погода уж точно слишком холодная, мы простынем. — Да ладно тебе, милашка, живи настоящим! Будет ведь весело! — Надула она губы, обиженно глянув Хану в глаза. Тот тяжело вздохнул. — Ты можешь идти, но я останусь на берегу. — Джисон взглянул в прозрачное озеро, через стеклянную поверхность которого виднелись камни, ракушки и водоросли — Вода даже выглядит холодной. — Поморщился он, поджав плечи. — Боже мой — вздохнула Шухуа — Если я иду купаться, то ты тоже идёшь. — Закатила она глаза, медленно двигаясь к воде и подзывая ладонью за собой. Зайдя в воду по колено, она вновь взглянула на застывшего за ее спиной Джисона. Видя полное отсутствие энтузиазма к тому чтоб наконец тоже войти в воду, она резко сорвалась с места, быстро подбегая к Хану. Тот вновь хотел было что-то сказать, однако прохладная рука за запястье потянула вперёд, практически заставляя упасть лицом в землю. Через несколько секунд лодыжек коснулась холодная вода, моментально пускающая по телу волну мурашек. Брызги полетели во все стороны — Шухуа спиной упала в воду, следом за собой утягивая и парня. Слишком далеко они зайти не успели, а глубина была совсем небольшая, лишь по пояс, потому Джисон быстро вынырнул, втягивая воздух и роняя с черных прядей капли на промокшую, теперь почти прозрачную рубаху из гардероба Феликса. — Ты зачем это… — начал он, стряхивая с волос воду. Зубы моментально застучали от холода, а тело почти обжигали удары волн, однако все возмущение прервал звонкий смех, не дающий сосредоточиться на чем либо. Хан промедлил несколько секунд, а затем ладонью смахнул с лица лишнюю влагу, отводя взгляд. — Холодно до ужаса, Шухуа, я буду выходить. — Проглотив ком в горле насупился он, скованно поджав плечи. — Да ладно, просто двигайся больше! — почти обиженно кинула девушка, за руку ведя чуть глубже в озерцо. Хан едва следовал, медленно перебирая замёрзшими ногами. — Я бы предпочел греться другими способами, к примеру у огня… — Не успел Хан прийти в себя, как его окатило водой, а затем ещё и ещё, при каждой попытке что-то сказать. Первое время он старался просто защититься от чужой атаки, однако вскоре ответил, ладонью поднимая волну и направляя прямо в лицо Шухуа, чему та была очевидно рада, запуская идентичную в ответ. Цикл повторялся раз за разом. — Теперь теплее? — в перемешку со смехом выкрикнула Шухуа, после очередной волны. Ее лицо сильно раскраснелось от длительной битвы, а сбитое дыхание мешало внятно разговаривать. — Определенно — отвернулся Джисон от очередных брызгов — Но это не значит, что бой окончен, последнее слово за мной — уверенно кинул он, заранее победно выпрямляя спину. В ответ последовал лишь звонкий смех. Не позволяя друг другу отдышаться, навстречу летали стены капель, попадая в противников холодными водяными стрелами, от чего оба отвернулись в разные стороны, крепко зажмурив глаза. Но поединок прекращать не торопились. Вскоре в ход борьбы в качестве оружия пошла и грязь с озерного дна, не оставляя противникам надежд на мирный исход. Началась война, которая не терпит отвлечений. Финал возможен лишь тогда, когда один из противников готов будет сдаться, что определенно случится весьма не скоро. *** — Хорошо, я сдаюсь — вытянула перед собой руки Шухуа, склонив голову от ещё не успевших остановиться атак. — Зря ты начала это, победа изначально была моей — устало выдохнул фразу Джисон, ладонью убирая назад темные волосы. — Совсем не зря. — закатила глаза Шухуа, проходя мимо Хана и направляясь в сторону берега — Главное не победа, а участие. — Довольно протянула она, ложась мокрой спиной на землю — Любимая фраза слабаков? — Побрел Джисон следом, аккуратно устраиваясь на берегу рядом. Летали над головами светлячки, что были ярче луны, падая золотым сиянием на чужие тела. Мягкая прохлада бережно обнимала тело, пока они с улыбками и приятным послевкусием азарта обжигали лёгкие резкими, глубокими вдохами. Они лежали на холодной почве, чувствуя как та липнет к влажной одежде и волосам, однако полностью игнорировали этот факт, выискивая на успевшем едва посветлеть небе созвездия в поразительно приятной тишине, которую нарушали лишь насекомые, ветер, волны и быстрый стук двух сердец. — Это правда было весело, должен признать. — Приподнялся на локтях Джисон, глядя на волны в нескольких метрах от босых ног. Шухуа поднялась тоже, сев так, что их плечи слегка соприкасались. Сердце билось так громко, что казалось будто его слышно на весь лес. Однако до того не было дела. — Здесь красиво, правда? — улыбнулась она, мягко толкая в плечо. Хан усмехнулся, окидывая все вокруг взглядом и садясь уже удобнее. — Правда — вздохнул он, разглядывая завораживающую местность. Вдруг внимание зацепила пара мелькающих раз за разом в зелени рыжих ушек. Джисон нахмурился, стараясь сосредоточиться на внезапной находке. *** Зверёк вновь прятался в высокой траве, выглядывая весело болтающих людей на другом берегу. Благодаря ночному зрению видно пару было хорошо, но к сожалению читать по губам пока не выходило — над чем стоит позже поработать — потому он решил слегка сократить разрыв, на лихую дюжину метров, дабы разбирать хотя бы шепот. Мягкие лапы почти невесомо несли сквозь высокую траву, перепрыгивая через кочки и ветки, дабы приблизиться и услышать диалог двоих. Он мысленно выругался, когда поймал на себе ответный взгляд Джисона. Зверёк тут же прильнул ниже к земле, в надежде скрыть присутствие, а после медленно попятился назад — сменил маршрут, дабы обойти и приблизится со спины, куда реже лезут любопытные взгляды. *** — Что-то случилось? Ты резко замолчал — сохранила Шухуа невинную улыбку, однако настороженно огляделась одними глазами, выявляя предмет опасности или какие-либо непредвиденные обстоятельства, нагло требующее чтобы о нем позаботились. — Кажется, я видел какого-то зверька. — Качнул головой Джисон, возвращая на лицо улыбку. Шухуа мягко кивнула. — В наших лесах очень много кто живёт… — Медленно протянула она. — Если повезет, то познакомишься с ними поближе. — Звучит слегка пугающе. — хмыкнул Хан, опрокидывая голову назад и сквозь ресницы пересчитывая сияющие точки на медленно плывущем небосводе — Вовсе нет! — моментально запротестовала Шухуа, начав махать бледными руками из стороны в сторону, от чего мелкие капли полетели в Джисона. — Боже, прекращай! — засмеялся он, прикрываясь ладонью от внезапной, незапланированной атаки — Но знаешь, — начал после недолгой паузы, вновь глядя в почти чёрное небо, усыпанное звёздами-веснушками — У вас здесь действительно чудесно. Шухуа выдержала недолгую паузу, разглядывая парня, а затем мелодично промычала, соглашаясь. На несколько минут повисла тишина. — Джисон, оставайся. — На тон тише проговорила она, переплетая пальцы с чужими, от чего Хан перевел взгляд с неба на их ладони. — Тебе тут понравится… Все такие замечательные! И все такие же как ты, маги, понимаешь? Здесь мы в безопасности, здесь мы одна большая семья… — затараторила она, словно боясь получить отказ. Джисон молчал, не перебивая, а сердце по-прежнему барабанит непозволительно громко. — Мы с братом тоже пережили многое, но здесь обрели счастье. И ты сможешь! — чуть сильнее сжала Шухуа чужую ладонь — Каждому здесь найдется свое место по душе. Ты можешь остаться с нами на совсем, в безопасности… Завести друзей, семью… — пролетающие мимо светлячки окинули девичье лицо светом, и Джисону даже показалось что ее глаза слёзно блеснули. Догадки подтвердились, когда розовые губы мягко задрожали. Парень не мог объяснить себе такое странное отношение к своему присутствию в деревушке, однако над словами все же задумался. Все это, на самом деле, казалось действительно волшебным, до боли похожим на те мечты которые Хан пытался сжечь, в конце концов, в это странное путешествие он для того и шел — найти безопасное место, какую-то тихую и безопасную деревеньку, где он сможет мирно жить до конца своих дней, в плотную к природе, собирать травы, печь хлеб, и, возможно, завести пару котов… — Думаю, — он на минуту замолчал, колеблясь — Я останусь… — закусил губу Джисон, задумчиво глядя на собственные колени, не будучи уверенным в своем решении. Реку ледяных мыслей прервала Шухуа, что с радостным вскриком кинувшись вперёд, обвивая руками вокруг шеи и завлекая в объятия, чем вновь роняя на холодную землю. Сердце пропустило удар, а внутри где-то сделалось совсем тепло. На губах сама собой нарисовалась лёгкая улыбка, а Хан бережно приобнял в ответ. Пожалуй, даже если все происходящее и не та судьба о которой говорил предсказатель, или наоборот, если это она — Джисону все равно. Происходящее настолько живое, настолько настоящее и пропитанное солнцем, что Хану совсем не важны плану судьбы. Он попробует начать новую жизнь здесь, тем более раз это место само нашло и спасло его, во всех существующих смыслах. Спустя недолгую минуту чужого смеха-колокольчика и приятного веса сверху, Шухуа первая нарушила идиллию, начиная подниматься на ноги, однако замерла, нависая над Джисоном. Она сместила ладони на чужие плечи, кажется, разглядывая Хана всего. Взгляд остановился наконец на глазах. Никогда ещё время не тянулось настолько медленно. Или это сердце остановилось? Шухуа мягко сжала на плечах, слегка двигая ладони ближе к шее и почти нечаянно роняя взгляд на губы. Коротким рывком она приблизилась, небрежно и мягко накрывая чужие губы собственными. Так чисто, словно по детски невинно, лишь прижалась близко как могла, не углубляя поцелуй. Джисон замер, не зная что должен делать. Спустя несколько секунд Шухуа резко отпрянула, быстро поднимаясь на ноги и отворачиваясь от Хана. Она нервно поправила начавшие подсыхать золотые волосы, нечленораздельно что-то говоря о случайности и внезапном порыве. Повисла тишина. Шухуа слегка повернулась, кинув осторожный взгляд себе за спину. — Извини, не знаю что на меня нашло. — поджала губы она, нервно теребя прядь. Джисон рассматривал подсохшие пушистые волосы, в которых играли огни светлячков, мягко краснеющие щеки девушки, намокшее платье что облегало подрагивающие, хрупкие плечи. Эта девушка только что обнимала его, только что целовала. Однако Джисон не был уверен что должен, или что хочет чувствовать. Этот короткий поцелуй не был сладким, не был желанным, однако когда Шухуа отпрянула — стало пусто и холодно. Почему-то не хотел чтоб Шухуа просто уходила теперь. Весь день рядом с ней сердце билось точно сумасшедшее, а в голове пустота. С ней хорошо. Это ощущалось странно и не поддавалось тем объяснениям что Хан пытался сплести из мелких нитей в собственной голове, однако не хотелось чтоб его оставляли. — Все в порядке, не переживай. — неловко улыбнулся он, глядя Шухуа в глаза. Та неуверенно повернулась полностью, поднимаясь с пятки к носку снова и снова, пряча взгляд. — Ты не злишься? — она понизила голос почти до шёпота, глядя исподлобья. — На что? — усмехнулся Хан — Я не заметил что бы произошло что-то плохое. — шутливо огляделся он — Это было мило — он качнул головой, а Шухуа словно засияла. — Я уверена, тебе здесь понравится. — улыбнулась она и протянула руку, предлагая помощь подняться. Джисон взялся за прохладную ладошку, с лёгкостью вытягиваясь в полный рост — Давай окунемся последний разок, чтоб смыть землю, а потом будем возвращаться. Дедушка встанет рано, чтоб приготовить что-то для бабушки и собрать ей цветов, так что надо вернуться пока совсем не светало, а то он точно заметит нас. Джисон кивнул. — И как часто он так за цветами ходит? — пинал парень мелкие камушки, двигаясь следом. — Каждую неделю. — повела плечом Шухуа, разворачиваясь и начиная медленно идти к воде. — Каждую? — удивился Хан, обгоняя и заглядывая той в лицо. — Да, с тех пор как они вместе. — пропела Шухуа, прикрыв глаза и заходя в озеро по пояс. Хан многозначительно кивнул, якобы сделав для себя какие-то важные выводы. — А почему они живут раздельно? — Потому что не хотят торопить события. — засмеялась Шухуа, на что получила шокированный взгляд, которому отвечать не планировала — Кстати, я же говорила что в случае чего тебя подлатаю… Раскрою небольшой секрет, — Сощурилась она, развернувшись и теперь уже спиной погружаясь в водоем — Агнец не наделён силами исцеления, это привилегии исключительно журавлей. — засмеялась она. Джисон непонимающе захлопал глазами, стараясь понять что только что услышал, а после кинулся в воду вслед за девушкой, снова окатывая ту волной брызгов и получая зеркальную в ответ.