Детективное агентство "Штольман и Селезнев". История вторая. Путешествие.

Зимний сад в отеле напоминал джунгли. Видимо, владелец увлекался ботаникой, потому что коллекция была богата экзотическими растениями самых разных видов. Павел, который ощутимо волновался, вспомнил вдруг про рододендроны и страсть под их ветвями и чуть не рассмеялся. На героя-любовника он был совсем не похож, а уж на любовника самого похабного плана (обманывать свою жену с чужой женщиной) тем паче. Перед глазами встало лицо Сони, напоминающей ему о том, что она прекрасно знает, как избавляться от трупов, и Селезнев снова улыбнулся, сворачивая на боковую тропинку в заросли папоротников. Когда через пару минут он вышел на маленькую площадку, окруженную пальмами, Ангелина, которая уже некоторое время ждала его там, с удивлением увидела, что Павел её не замечает, погруженный в себя. Выражение лица у него было странное, отрешенное и довольное. — Пашенька! — позвала она, и Селезнев посмотрел на неё, возвращаясь в окружающую действительность. Он улыбнулся Ангелине, но эта улыбка отличалась от той, которая еще пару секунд назад была на его лице. — Ангелина! — Павел взял протянутые к нему руки, слегка сжав тонкие пальчики. Ладони вздрогнули, и глаза женщины вдруг наполнились слезами, и она отпрянула, старательно улыбаясь и не давая слезам пролиться. Селезнев сглотнул. Он тяжело переносил женские страдания, а в том, что Ангелина именно страдала, сомнений не было. — Паша, мне нужна твоя помощь! — проговорила Булатова, не давая ему возможности сказать что-то еще. — Прошу тебя, помоги мне! — Я помогу, конечно, — не раздумывая ни секунды ответил Павел, — но почему ты просишь меня, а не Петра? Ангелина вздохнула, прикусила губу и отвернулась, стараясь преодолеть вторую волну слёз. Паша растерянно смотрел на неё. — Пете нельзя об этом знать! — сказала наконец Ангелина. — Нельзя! Прошу тебя, не говори ему! Павел молчал, и Булатова вдруг подумала, что ничего не получится. У неё уже было это двойственное ощущение, что Селезнев ничуть не изменился за эти годы, но при этом был совершенно другим человеком. Ей даже показалось, что он ей сейчас откажет. — Что произошло? — спросил Павел, продолжением беседы давая молчаливое согласие на то, что принимает её правила игры. — Ирина Борисовна, — с облегчением выговорила Ангелина, понимая, что всё, возможно, можно будет исправить. — Ирина Борисовна? — удивился Павел, не понимая, при чем тут мать Петра. — Ирина Борисовна приняла меня не слишком радушно, — пояснила Булатова. — Я не могу сказать почему. Я старалась, чтобы всё было благополучно, но чувствовала, что я нежеланна. Но Ирина Борисовна человек безупречного воспитания. Она выполняла всё, что полагается свекрови. Она подарила мне несколько прекрасных ювелирных комплектов и старинное кольцо с бриллиантами, которое принадлежало ещё её прабабушке. Павел внимательно слушал, всё еще не понимая, что именно хочет сказать Ангелина. — Когда мы уехали, — продолжала Булатова, — Пётя оставил службу, дом, и его родители были не слишком довольны этим. Они… они больше не общаются с Петей, понимаешь? — Понимаю, — Павел действительно понимал. Пётр занимал должность вице-директора во втором департаменте министерства юстиции, именно туда он когда-то стремился попасть. Он был одним их тех винтиков, который мог хотя бы попытаться удержать шаткую конструкцию государственной власти, которая скрипела, качалась, но все же до определенного момента не разваливалась. Если бы он остался, как знать, возможно, всё было бы по-другому, поэтому Павел мог понять Дмитрия Фёдоровича, который всей душой радел за свою страну и предпочел до самого конца делать хоть что-то, а не искать лучшей жизни, избегая ответственности. Это не детская шалость, которую можно было бы легко простить. — У меня от Ирины Борисовны осталось только кольцо сейчас, — пояснила Ангелина, которая не могла понять, что на уме у Павла. — То самое, старинное. Это единственная связь с прошлым. У нас нет больше ничего из тех времен, понимаешь? Селезнев снова кивнул. — Оно пропало, — с мукой произнесла Ангелина. — Я второй день не могу его найти. Я уверена, что клала его в свою шкатулку для драгоценностей, когда вернулась с ужина, а утром его уже не было. Я не знаю, что и думать, но я ни за что не могу сказать Пете, что единственное, что связывает его с родителями, пропало. Ты вчера говорил, что у тебя сыскное агентство. Прошу тебя, помоги мне найти кольцо. Теперь всё встало на свои места. В данном случае Павел готов был хранить молчание, ничего зазорного в этом он не видел. Однако, был момент, который он хотел прояснить. — У нас, — поправил он Ангелину. — Агентство у нас с женой. И мы, конечно, возьмемся тебе помочь.