Детективное агентство "Штольман и Селезнев". История вторая. Путешествие.

— И где мне нужно быть суровым и непримиримым? — поинтересовался Павел, вдыхая морозный воздух и чувствуя себя неприлично счастливым. Соня впереди его (а она всегда его обгоняла на коньках) сделала разворот на ходу и повела бровями, показывая, что её муж слишком нетерпелив, не думает наперед и вообще должен ей помогать, а не предъявлять претензии. Человек посторонний ничего такого по легкому движению бровей бы не понял, но для Павла всё было совершенно очевидно. Он залюбовался женой, оттолкнулся сильнее и обхватил Соню за талию. Она улыбнулась и, сделав пируэт, заставила Пашу сделать круг вместе с ней. Скорость они набрали приличную, и окружающие посматривали на Селезневых либо с укоризной (это степенные господа и дамы, которые вышли на лед лениво прогуливаться и наслаждаться пейзажем), либо с восхищением (это молодые люди, которые радовались скорости, зимней погоде и мирному небу над головой). Павел лихо улыбнулся и, раскрутив Соню, заскользил вперед, поддерживая её спину. Она была очень красивая. Мороз не решался кусать её за щёки, только зажег на них алый румянец. Волосы припорошил снег, снежинки не таяли, ледяными кристалликами украшая пряди. Её глаза смеялись, и Павел лихорадочно набирал полные легкие горного воздуха не только потому, что бежал на коньках по льду. Интересно, перестанет он когда-нибудь так на неё реагировать? С самого первого дня, шесть с лишним лет назад, он не мог нормально дышать, когда на неё смотрел. Прошло много времени, а эффект всё тот же. Так ведь не должно быть. Добравшись до края катка, Селезневы остановились, и Соня, облокотившись на деревянный бортик, принялась стряхивать снег с плеч мужа. — Вот ты думаешь, что мы тут просто катаемся, правильно? — спросила она, с удовольствием разглядывая Павла. Парижская бледность ушла с его лица, и выглядел он здоровым и свежим. — Когда ты так спрашиваешь, разумеется нет, — ответил Селезнев. — Вот именно! — подняла палец вверх Софья. — Во-первых, если ты заметил, то спуск к месту обнаружения тела охраняется служащим отеля. У полиции нет сейчас лишних людей, поэтому они обязали гостиницу сохранить место преступления нетронутым. Это очень хорошо! Павел поднял бровь. Он, если честно, не обратил внимание на спуск. К необыкновенной внимательности и проницательности жены он тоже вряд ли привыкнет. — Во-вторых, — продолжила Соня, — господина инструктора здесь не было всё утро! И только сейчас он объявился. Нам нужно срочно на него надавить! — Почему? — спросил Павел, который нашел взглядом Бенуа Фрадетта у лыжной станции. — Потому что нам очень нужно знать две вещи: почему он дрался с Фридером Фальком на террасе второго этажа и почему, когда мы обнаружили Сильвен Гамаш, интонация у него была не просто, как у человека, потрясенного смертью постояльца. — Тебе тоже показалось, что что-то не так? — Да, — кивнула Соня, — не только голос сказал мне об этом. Внутри у него был не только страх, но и злость, чего никак нельзя было ожидать в той ситуации. Павел помолчал, раздумывая над услышанным, а потом спросил: — И в каком из двух озвученных тобой вариантов мне нужно быть суровым и непримиримым? Соня задумалась. — В обоих, — постановила она. — Но начнём с Фрадетта. Купи мне крендель! Павел удивленно посмотрел на неё. А это еще зачем? — Мы будем давить на инструктора кренделем? — уточнил он. — Нет, — покачала головой Соня, и глаза у неё стали огромные и немного виноватые. — Уже третий человек проходит мимо меня с кренделем в руках, и пахнут они просто умопомрачительно! Мне срочно нужен такой крендель и крепкий кофе с пенкой. Павел почувствовал, как против воли на его лице расплывается широкая улыбка. Соня и крендель. Картина, греющая его душу. — К тому же, Фрадетт еще заканчивает консультацию у того мужчины в синей куртке. Я как раз съем крендель, и мы пойдем к нему. Павел всё еще улыбнулся. — Пойдём купим тебе крендель! — постановил он. — И пойдём давить на инструктора. И будем суровыми и непримиримыми до самого конца. Соня радостно потерла ладонь о ладонь и поехала к скамейке, чтобы снять коньки. Крендель и допрос — что может быть лучше?