***
Лежа в кровати с закрытыми глазами, Алиса, уже проснувшись, вспоминала, какой сегодня день недели, что у нее запланировано, и снова, в сотый, наверное, раз пытаясь решить, как правильно вести себя с папой. Делать дальше вид, что она ни о чем не догадывается, снова плакать тайком или все же поговорить? Выяснить хотя бы, что это значит. Только как такой разговор начать?.. Тем временем нечто необычное происходило за дверью ее комнаты. Такое впечатление, что мама и Никита что-то не поделили с самого утра. Они начали громко разговаривать еще в спальне, теперь спорили на кухне... Только домашнего скандала Алисе сейчас не хватало на фоне всех проблем! Что-то не припомнит Алиса ни одного случая, когда бы они выясняли отношения. Она всегда с сочувствием слушала от других ребят истории о том, как скандалят их родители. Дождалась и она, что ли? Алиса старательно прислушивалась, но смысла претензий мамы к Никите понять не могла. — Уму непостижимо!.. Да я поверить не могу... Это ужас, Никита, это что, правда?! Никита что-то отвечал довольно спокойно, но слов различить Алиса не могла. Потянувшись в кровати, она нащупала телефон и разблокировала экран. Новости на ее страничках в соцсетях, план сегодняшней тренировки повешен на почту, три пропущенных звонка от Антона и его дежурный утренний месседж... И еще какое-то сообщение с неизвестного номера. Алиса резко села в кровати, не в силах выдохнуть застрявший в легких воздух. Все, теперь точно папе конец! Сколько их, этих фотографий, прикрепленных под текстом: «Немного об ориентации знакомого вам адвоката»? Десять, не меньше! Может быть, Алиса и дурочка малолетняя, и не понять ей многих вещей, но глядя на фотографии папы с Филиппом, на которых вроде бы и нет ничего откровенного, она совершенно уверена: между ними совсем не то, что бывает за деньги! Вот Филипп Корф выходит из дверей папиного дома, потом папа улыбается ему возле своей машины при свете уличных фонарей, они вместе идут к подъезду, и папа обнимает его за плечи... Это точно было лишним, папочка! Отбросив телефон и вскочив с кровати, Алиса мельком взглянула в зеркало и остановилась возле двери в коридор. Надо успокоиться. Надо выйти, как обычно, делая вид, что спит на ходу, а там уже придумать что-нибудь... Мама с Никитой, не сговариваясь, резко замолчали, когда Алиса, зевая, появилась на кухне. — Что вы так орете с утра, жесть просто! — вяло произнесла она, наливая себе из графина апельсиновый сок и кося глазами на лежащий перед мамой телефон. — Мам, можно мне йогурт? — Конечно, Лисенок! — нервно вскочила мама с места, отойдя к холодильнику. Алиса быстро повернулась, разблокировав экран ее телефона: — Сколько там времени? — Алиса! — бросился к ней Никита, но было поздно. — О, Фил! — сделала она как можно более придурковатое лицо, посмотрев на первую открывшуюся фотографию. Она пила из стакана сок, пытаясь срочно сообразить, что говорить дальше, и наблюдая, как переглядываются в наступившей паузе мама с Никитой. — Ты его знаешь? — спросила наконец мама, снова обретя дар речи. — Ну конечно! — спокойно сказала Алиса, усевшись за стол, счастливо им улыбнулась и сама для себя неожиданно произнесла то, что внезапно пришло в голову: — Это мой парень! Я просила папу ничего вам пока не говорить. — Вот видишь, я ж тебе сразу сказал! — радостно повернулся к маме Никита. — Анекдот, блин... — Алиса?! — мама в недоумении подняла брови, в упор на свою беспечную дочь глядя. Она явно ожидала объяснений, и Алиса все что угодно готова была теперь наврать, только бы их отвлечь и придумать еще что-то... Да что здесь уже придумаешь?! Хоть бы папу успеть предупредить!***
Герман ехал по набережной в сторону центра, размышляя о целесообразности встречного иска с обвинением бывшего подрядчика в умышленном нанесении репутационного вреда. Проучить, конечно, их бы не помешало, но и лишнего внимания к процессу привлекать не хотелось. — Привет, дочь! — ответил он по громкой связи на необычно ранний звонок Алисы. — Что-то... — Не могу громко говорить, папа, я в ванной, текст набирать некогда! — громким шепотом дышала Алиса в трубку, не давая вставить ни слова, — Мама и Никита знают про Филиппа, нам всем сегодня кто-то фотки прислал, но там такое... не очень страшное! Я сейчас тебе их пересылаю, и скрин текста с номером телефона. Короче, я сказала, что Фил мой парень. Мама тебе сейчас будет звонить, но ты фотки посмотри сначала, и это... Филипп сейчас дома? Ну, у тебя? — Да, но... Герман так и не придумал, что сказать после своего потерянного «но», хотя этого уже и не требовалось. Алиса отключилась, фотографии пришли, и Тома звонила. — Ну не свинья ты после этого, Венский?! — с ходу набросилась на него Тамара. — Мог бы хоть намекнуть, что у Алиски мальчик появился, я б тебя не выдала, я ж не ты, предатель! Но молодец, что разрешаешь им встречаться в квартире при тебе. Ну ладно, про вашего Фила я теперь в курсе, а ты думай, кто про тебя гадости распространяет, я перешлю тебе сейчас месседж с картинками! Но вот знаешь, Венский? Так тебе и надо! Герман стоял на обочине, вцепившись в руль обеими руками, глядя перед собой остекленевшим взглядом и пытаясь решить, в какую сторону ему сейчас броситься. Возвращаться назад и срочно эвакуировать из квартиры Филиппа, мчаться к Томке и нейтрализовывать Алису, лететь в офис и сворачивать шею Волкову? Направление Адлера, как вариант, добавилось в следующую секунду: мама жаждала объяснений, настойчиво ему дозваниваясь. Родители... А ведь Венский думал, что ему уже не страшно! Венский закрыл глаза, медленно выдохнув, успокаивая дыхание и пытаясь отключить эмоции, чтобы быстро оценить масштабы катастрофы. Они сразу ударили по самым болезненным местам. Что удивительного? У Ани были контакты всех его близких родственников. И почему Герман считал, что грязь о нем они начнут распространять среди делового окружения? Недооценивал человеческую подлость? Да и где гарантия, что деловому окружению снимки не направлены тоже? Только вот что теперь от него ожидается? Чем еще после этого Венского можно запугать? А чем, собственно, пугают? Отключив звуковой сигнал, Герман еще раз открыл изображения, уже два раза пересланные ему на телефон. «Не очень страшное», — выразилась Алиса, и, черт возьми, дочь ведь права! Самая откровенная фотография — та, на которой Герман обнимает Филю по дороге в подъезд, не сдержавшись после возвращения из клуба. И судя по тому, что на Венском его новый пиджак, снимок этот сделан не раньше, чем три дня назад. Как и все остальные, наспех нащелканные издалека на улице. То есть, потеряв терпение, они установили за ним слежку, чтобы в срочном порядке получить компромат? Ну а что, у Анюты времени сейчас навалом. Конвертик нового сообщения появился на экране. На этот раз, в лучших детективных традициях, текст от его шантажистов: «Заявление об увольнении сегодня, или снимки на всех сайтах. Другие тоже». Вот эта приписочка в конце — совсем не убедительна, хреновая из Анюты шантажистка. Герман всегда был осторожен вне дома, а домой к нему влезть — не этих ребят уровень! У них больше ничего нет, это чистый блеф, Герман через экран их неуверенность чувствует. Не рассчитывали они, что придется собирать доказательную базу, расчет был совсем на другое! Но что-то очень сильно беспокоит Венского во всем происходящем в это утро. И точно не текст с угрозами... Алиса — вот что самое непонятное! Что за бред она придумала о том, что Филипп ее парень, когда успела убедить в этом Томку, а главное, с чего она взяла, что Германа нужно непременно выгораживать, ни о чем у него даже не спросив? Да еще и так отчаянно, прикрывая собой и шепча ему в трубку из ванной? В любом случае, связаться с родителями ему нужно срочно, их молчание после нескольких попыток дозвониться беспокоит больше, чем непрерывные телефонные сигналы. — Доброе утро, мама! Извини, я за рулем, не мог говорить. — Да, Герочка, мы уже позвонили Томе... Ну и какие теперь у Германа варианты? Деза, запущенная Алиской, работает уже автономно, и его близкие родственники делятся между собой новостями. Далекие, вероятно, тоже... Нужно же маме похвастаться перед родней тем, что единственная внучка уже встречается с парнем! Должен ли он обзванивать их всех, чтобы рассказывать правду: с парнем на самом деле встречается он, а дочь просто пошутила? Или начинать впаривать заготовку о том, что Филя его таинственный клиент, которого Алиса с какой-то стати записала в свои кавалеры? Он не знает, нужно ли разъяснять все прямо сейчас, и до Алиски, без сомнения, вскоре доберется. А вот что он сделает немедленно — так это вырвет кадык Волкову. Дай бог сил, чтобы не буквально...***
— Алиса, постой! Ты можешь рассказать спокойно, где вы познакомились, чем он занимается? — мама разве что за руки не хватала быстро собравшуюся в школу Алису. — Ну, в клубе работает, — утомленно закатила Алиса глаза. — Где?! — Вот видишь, почему я просила папу ничего вам не говорить? — с обиженным видом пошла Алиса в прихожую. — Начнутся сейчас эти допросы! — Алиса, стой, куда ты?! Тебе рано еще! — А я пешком пройдусь! — Алиса!.. — Спокойно, спокойно, Томчик! — вмешался наконец уравновешенный Никита. — Иди, Лисенок, мы вечером обо всем поговорим, да? Тома, она же сказала: пока ничего серьезного, вокруг чего паника? Папа контролирует, все у нас ровно. — Вижу, как он контролирует! Самому бы теперь отмыться! — Да ладно, чего ты? Хоть поржем! — снова начал давиться Никита, раздувая щеки, чтобы не рассмеяться громко. — Очень смешно! Клоун, блин, тебе бы так попасть, — явно успокаивалась мама, и на этом Алиса квартиру покинула, до последнего момента сохраняя медлительность в движениях, однако оказавшись на лестничной клетке, понеслась по ступенькам вниз, не в состоянии ждать лифта и на ходу доставая телефон. — Антоша, привет, ты где сейчас? — для порядка спросила Алиса, сразу же продолжив: — Можешь забрать меня возле остановки, на повороте, мне срочно в Хосту надо. Да, Антончик, прямо сейчас... Ничего, прогуляешь свою химию, в первый раз, можно подумать! В первый? Много текста, Антон, вылетай! Привычно вцепившись в куртку Антона, Алиса в очередной раз оценила главное достоинство квадроцикла: здесь нет возможности разговаривать в пути и не надо ничего объяснять. Можно только представить себе, как доставал бы вопросами Антон, окажись они сейчас в машине. Таким долгим показался Алисе этот путь до папиного дома! И когда они наконец остановились во дворе, она спрыгнула на асфальт раньше, чем Антон заглушил двигатель. — Все, Антоша, ты супер! — сунув ему в руки шлем, она развернулась и понеслась в подъезд. — Эй, Лис, я ни хрена не понял! — закричал Антон ей вслед. — Это что, блин, было?! — Ничего! В школу уезжай! — бросила она ему через плечо, уже вбегая в двери. — Потом расскажу! — Ты на тренировку-то придешь?.. — Но подъезд за ней уже закрылся. Алиса остановилась перед дверью в квартиру, раздумывая, звонить ей или открывать своим ключом. Сердце, казалось, сейчас выпрыгнет от волнения. Хоть бы удалось с ним договориться... Она же вообще ничего о нем не знает, вдруг он и разговаривать не захочет? Ему-то что, он селебрити, ему только лишний пиар от всей истории! Сделав пару глубоких вдохов, как перед стартом на трассе, она решила все-таки позвонить, чтобы с порога не показаться хамкой. Позвонив повторно, Алиса испугалась, что его уже нет дома, но приложив ухо к двери, уловила тихий шорох в квартире. — Филипп, это Алиса, дочка Германа! — старалась она говорить в закрытую дверь потише, чтоб не услышали соседи. — Можно я зайду, у меня есть ключ! Еще через пару секунд, когда Алиса уже достала ключи, замок повернулся и Филипп опасливо выглянул из квартиры. Алиса быстро скользнула внутрь, заставив его отойти, и закрыла за собой дверь: — Привет. Филипп лишь кивнул в ответ, глядя на нее с таким выражением лица, будто это он хотел о чем-то попросить, но никак не решался, не зная, куда девать сцепленные перед собой руки. Босиком, в одних черных боксерках и белой майке, он был ростом чуть выше Алисы и такой складный, по-летнему загорелый и стройный. — Ты такой милый вблизи, — искренне сказала Алиса, улыбаясь как можно дружелюбнее, чтобы произвести хорошее впечатление. — Даже лучше, чем на сцене. Он несмело улыбнулся в ответ, пожав плечами так, будто извинялся, и вдруг резко изменился в лице, явно о чем-то вспомнив: — Я вообще-то здесь в рамках защиты! — гордо приосанился Филипп. — Но не могу сказать, от кого! Это... секрет расследования! Вот. — Ясно, — вздохнула Алиса, с облегчением осознавая, что никакого намека на звездную болезнь у этого «селебрити» нет и в помине, и спокойно сказала: — Отмазка уже не проканает. Кто-то вас с папой срисовал и фотки слил. — Но мы не делали фотографий вместе... Нарисовал кто-то? Я не очень хорошо понимаю русский иногда. Это Герман тебя попросил прийти или что? — Уууу, как все печально... — сочувственно смотрела на него Алиса, уже понимая, что дело придется брать в свои руки. — Короче, у папы проблемы. Ты хочешь помочь или нет? — Хочу! Но он ничего мне не говорил! Может, мы ему позвоним?.. — Да не бойся ты, все будет пучком! — бодро заверила его Алиса, снимая куртку. — Если что, вали на меня, мне он ничего не сделает! Только ты это... Оденься во что-то такое... нормальное! Не в женское! — Я не одеваюсь в женское! — Ага, рассказывай... Филипп справился довольно быстро, появившись в джинсах и клетчатой рубашке, чем весьма Алису обрадовал. Она бегло ввела его в курс новой концепции игры в отношения, показав присланные ей снимки, и Филипп, сомневаясь вначале в правильности их действий, вскоре сам этой игрой увлекся, зараженный энергией и уверенностью Алисы. Он с готовностью позировал для ее соцсетей, иногда сам подавая новые идеи для правдоподобности их совместных фотографий, коих сделано было великое множество с запасом для разных случаев. — Нет, в папиной кровати это уже зашквар! — вслух рассуждала Алиса в ответ на очередную идею Филиппа. — Как бы он нас не прибил. Да никто в такое и не поверит. Куул! — улыбалась она, рассматривая снимки. — Я перешлю тебе на телефон, поставь на свой канал, ты помнишь? — Да, только надо не много, так... одну или две сегодня, я думаю. Написать еще надо что-то! — Точно. Я себе вешаю как раз! Вау, сколько лайков, у меня так быстро никогда не было! Услышав о том, что вскоре в квартире должна появиться бабушка, Алиса в темпе собрала свои разбросанные вещи и осмотрелась в порядке контроля: — Ну, вроде все. Фотки не забудь поставить! И ты понял — мы на связи! В городе потом пересечемся! Она была очень довольна проделанной работой и тем, что Филипп Корф оказался простым и понятливым парнем. Алиса, конечно, пропустила два первых урока, но разве это важно по сравнению с тем, что ожидало бы папу? А вот что ожидает саму Алису в ее классе — она уже предвкушает, проходя по школьному коридору. То, что предстоит на спортивной базе, ей лучше пока не представлять... Садясь за парту, она чувствовала на себе пристальные взгляды своих высокомерных одноклассниц, этих взрослых телок с третьим размером груди, которые не пропускают ни одной тусовки и знают пятьдесят способов попасть в ночной клуб без предъявления документов. Они окружили ее целой стаей на перемене, разглядывая так, будто видели впервые, и даже смотрели не снисходительно на заядлую спортсменку, которая вечно «на своей волне», и которую они никогда в упор не замечали. Алиса с многозначительной ухмылкой переслушала все вопросы о том, как и где она познакомилась с Филиппом, правда ли то, что он иностранец, и не заплатил ли ее папа Филу за эту фотографию у него в ленте, чтобы она просто перед всеми повыпендривалась. — Да конечно! — закатила глаза Алиса. — У меня его фоток в телефоне до фига! Мы еще до Нового года встречаться начали! На спортивном вечере познакомились! — Что, и показать можешь? — А в чем проблема? — вяло пожала Алиса плечами. — На, смотри! Они восторженно выли и причитали о том, какой Филипп хорошенький, когда пьет на кухне чай в клетчатой рубашке, какая у него гладкая кожа и красивая задница, рассматривая, как он валяется с голым торсом на диване, читая книгу, или когда он дурачится с Алисой, делая селфи на фоне окон папиной мансарды... И главный вопрос наконец прозвучал: — Так он реально натурал, что ли? Ну не может быть! — Натурал, конечно! Если не хочешь — не верь! — безразлично сказала Алиса. — Это же просто такой имидж. Всем известно, сколько дур на гейской теме двинулось! На то и рассчитано. Алиса заранее знала, что именно так им и скажет, с большим удовольствием и откровенным злорадством, и что они на нее после этого жестко обидятся. Главным образом за то, что она — невзрачная серая мышь — отняла у них обожаемого Пиппо, который оказался самым обычным парнем. Так и получилось. Досмотрев фотографии, девочки поочередно стали возвращаться на свои места, потеряв всякий интерес к теме. Зато явный интерес проснулся у Антона, который не поленился прикатить на квадрике к ее школе, чтобы разобраться прямо на тротуаре у всех на глазах. До их встречи на спортивной базе он не дотерпел. И так трудно было смотреть Алисе в его серые глаза, которые, казалось, кричат от обиды... Просто невозможно было слышать, как просит Антон: — Скажи, что это неправда, я в это не верю! Это же шутка такая? Скажи, Лис! Что могла ему ответить Алиса? Не о нем ей нужно сейчас думать, Антон справится и сам. — Это правда, Антон, — недрогнувшим голосом произнесла Алиса, смело глядя ему прямо в глаза. — Мы с Филом встречаемся, и я хочу быть с ним. Хорошо, что он почти сразу уехал, круто развернувшись и скрывшись за поворотом: слезы просто ручьем полились, когда исчез со школьного двора желтый «Хантер» и ярко-оранжевый шлем. Ну и пусть. Потом, когда все закончится, она, наверное, сможет все Антону объяснить. Вот только когда именно и как должно все закончиться? Она не знает. Она лишь чувствует, что может вынести все что угодно, только бы не видеть папу униженным и осмеянным, только бы не допустить, чтобы все от него отвернулись...