********
Вот так мы и оказались на следующий день перед дверью, где уже шло заседание комитета по планированию культурного фестиваля. Я смотрел на него во всем своем унылом, неубранном великолепии, а он смотрел в ответ, напоминая мне обо всем, что происходило в этом помещении во время подготовки к культурному фестивалю в прошлом году, и обо всей той работе, которую мне пришлось из-за этого делать. Я не очень любил эту комнату. Ещё меньше она мне понравилась, когда Хаяма увидел нас снаружи через круглое окно на двери, через которое можно было войти и выйти из комнаты, и подошел поприветствовать нас с улыбкой на лице. Казалось, нравится нам это или нет, но от плана уже не отвертеться. Изначально я считал план Миуры войти в состав Комитета по планированию глупым и совершенно безумным. Когда подготовка к фестивалю шла полным ходом, какой смысл было вступать в комитет? Не говоря уже о том, что это был самый быстрый способ заподозрить, что мы что-то замышляем. Если бы мы хотели узнать, действительно ли Юкиношита и Хаяма встречаются, не лучше ли было бы после школы проследить за ними и узнать, не ходят ли они тайком друг к другу домой? Именно так поступил бы Хикигая Хачиман, охотник на Нормисов. Если бы только общество не было так несправедливо к таким охотникам за нормальными людьми, как я, потому что за это меня, скорее всего, арестовали бы. Хаяма открыл дверь, чтобы поприветствовать нас, и всё собрание остановилось. Все взгляды теперь были устремлены на только что прибывших, и все гадали, что же нам могло понадобиться от них на таком позднем этапе планирования культурного фестиваля. Юкиношита тоже, но её, похоже, дополнительно смутил тот факт, что я хоть раз по собственной инициативе куда-то пришел. Я снова перевел взгляд на Хаяму, который улыбался нам, как будто мы попали в точку. «Юмико! Как неожиданно видеть тебя здесь! А Хики… тани-кун, кажется? У тебя есть дела с Комитетом по планированию?» «Ох, Х-Хаято! Это же такое совпадение! Я не ожидала увидеть тебя здесь!» «А места есть? Потому что мы здесь, чтобы записаться в ваш дурацкий комитет. Я также надеюсь, что ты сотрешь эту улыбку со своего лица и пойдешь умирать в огне.» «П-прости, Хикитани-кун, ч-что это было?» «Я спросил, можем ли мы присоединиться к Комитету по планированию.» «Правда?! Это было бы здорово! У нас сейчас немного не хватает рук. Нам бы пригодилась любая помощь, которую мы можем получить!» «Эм, знаю, я говорила, что быть в комитете по планированию — это отстой и всё такое, но я полностью изменила своё мнение! Теперь это, типа, абсолютно круто! Верно, Хикио?» Не смотри на меня, в ожидании что я придумаю тебе оправдание твоим собственным ошибкам! «В-верно…» «Мы с радостью примем вас! Что скажешь, Юкиношита? Я думаю, они станут отличным дополнением к команде.» Юкиношита посмотрела на меня, потом на Миуру, потом снова на меня, потом глубоко вздохнула и вернулась к работе. «…Полагаю, это нормально. Вы двое можете занять два свободных места вон там.» Она указала жестом на два свободных стола в ряду перед окнами, выходящими на улицу, со стопками бумаг, превышающими все остальные в комнате. Мы как можно быстрее прошли к ним и заняли свои места. Я старался не поднимать головы, приближаясь к столу Юкиношиты, чтобы не думать о том, что это самый ужасный, явно подозрительный план, в котором я когда-либо участвовал, но, проходя мимо, я всё равно чувствовал на себе её напряженный взгляд. Я не знал, как объяснить ей, почему я вдруг решил присоединиться к Комитету по планированию в этот день, и особенно почему я решил присоединиться именно вместе с Миурой. Хикигая Хачиман, добровольно пришедший на работу? Она, наверное, подумала, что я сошел с ума. И если учесть, для чего именно мы вошли в комитет, то я действительно начал чувствовать то же самое. «Йоу! Как дела, Ю-ми-ко! Какого черта ты здесь делаешь?!» — крикнул знакомый раздраженный голос с другого конца комнаты. «Ха? Какеру?! Ты в комитете по планированию?!» «Хе-хе! Какой сюрприз, Миура-сан! Не ожидал, что ты тоже присоединишься! Хе-хе!» — пискнул сидящий рядом с ним коротышка с лицом, которое наверняка уже привело бы его под арест, если бы это была обычная серия «Психопаспорт». «О-Оока?!» «З-з-забавно видеть тебя з-здесь, в комитете, в т-таком виде. Т-ты же говорила, что не хочешь т-тратить время на р-работу после школы, как эти и-идиоты из с-студенческого совета» — заикался высокий и медлительный парень, сидевший рядом с ним. «Боже мой, этого не может быть. Ямато? И ты тоже? Вы все входите в комитет по планированию?» «Я знаю, Ю-ми-ко! Это полный отстой! Учитель поймал нас за прогуливанием уроков и в наказание отправил сюда! Теперь мы вынуждены каждый день заниматься бумажной работой! Это, типа, совсем не круто, чувак!» — снова закричал Какеру голосом, который был, по крайней мере, в два раза громче, чем нужно. Оока, Ямато и Какеру Тобе — «три истукана» из группировки Хаямы. Я мало что знал о них, кроме того, что они были крутыми, популярными и казались парнями, которые постоянно курят сигареты и занимаются случайным сексом. Другими словами, нормальные. Враги Хикигая Хачимана, охотника за Нормисами. «Ух, это хуже всего…» — неожиданно пробормотала Миура голосом, слышным только мне. «Весь отряд головорезов здесь. Я этого совсем не ожидала…» Я не смог удержаться от улыбки. «Отряд головорезов…? Я не знал, что ты так их называешь. Я думал, что они должны быть твоими друзьями.» «То есть, они сами по себе ничего, но когда они вместе…» «А-а как же ты, М-М-Миура? Я-я больше удивлен, что т-ты здесь. Не слишком ли ты г-глупа, чтобы заниматься такой р-работой?» — сказал Ямато, звуча одновременно как огромный ботаник и огромный засранец. «Хе-хе! Да, от тебя я такого точно не ожидал, Миура-сан! Ты вступила, чтобы быть ближе к своему парню? Хе-хе!» — подхватил Оока, и от его смешков, сопровождавших его слова, у меня по коже поползли мурашки. «Ха?! Хаято не мой парень! Может, вы перестанете так говорить?!» «Не знаю! Это просто, типа, то, что сказала бы его девушка, понимаешь?! Готов поспорить, что вы двое уже делали что-то неприличное, если ты понимаешь, о чем я говорю!» «Фу, нет! О чем ты… о чем ты говоришь?! Мы ничего не делали! Я имею в виду- угх! Повторяю в последний раз — мы не встречаемся!» Миура вздохнула и снова начала что-то тихо бормотать. «Когда они вместе… такое случается.» «Хватит, ребят. Давайте успокоимся. Не нужно горячиться, когда два человека только что вошли в состав комитета. Давайте сосредоточимся на работе, ради которой мы здесь сегодня собрались» — сказал успокаивающий и совершенно не пробиваемый голос Хаямы. Горячиться? Единственными, кто пытался что-то начать, были Какеру и его группа идиотов. Дай мне передохнуть. Не пытайся свалить вину на остальных. «Спасибо, Хаяма», — сказала Юкиношита из зала. «Надеюсь, в будущем вы трое воздержитесь от разжигания подобных мелких склок. Теперь, если с новыми участниками всё решено, я хотела бы быстро вернуться к тому, что мы обсуждали ранее. Все ли клубы-участники подтверждены?» «Все!» — крикнул голос из зала. «Мы связались со всеми классами, чтобы уточнить, какие стенды они приготовили на этот день?» «Это ещё в процессе, но к концу дня всё должно быть подтверждено» — ответил другой. «А как идет подготовка к школьному спектаклю?» «Продвигается, но мы столкнулись с некоторыми проблемами. Мы пока не нашли добровольца, который мог бы вести спектакль с детьми из местного детского сада» — сказал третий. «Пока»…? Пожалуйста, сейчас не время для шуток. Культурный фестиваль состоится в следующем месяце. Я помню, что несколько недель назад мы обсуждали назначение кого-то на эту роль.» «Я-я понимаю, Юкиношита-сан, но, похоже, не хватает добровольцев…» «Это просто потому, что никто не хочет этим заниматься! Кто, черт возьми, хочет работать с детьми? Они же вонючие, как мои подмышки, чувак!» — крикнул Какеру из другого конца комнаты. «Хе-хе! У нас в классе были добровольцы на другие роли, но ни одного на эту! У меня есть дела поважнее, чем каждый день ухаживать за подгузниками каких-то глупых детей! Хе-хе!» «Н-не говоря уже о том, что ты будешь р-руководить представлением, а это з-значит, что каждый день п-после уроков ты будешь проводить время с н-ними. Меня м-мучают кошмары при одной только м-мысли об этом…» «Сейчас не время жаловаться», — сказала суровая Юкиношита с места в карьер. «Подготовка и репетиции с детским садом займут как минимум остаток этого месяца. Нам нужен кто-то на эту роль уже сейчас. Если желающих не найдется, возможно, я выберу кого-то из вас троих, раз уж вам так хочется высказаться сегодня.» В комнате воцарилась тишина. Было ясно, что роль очень непопулярна, так как никто не потрудился поднять руку или сказать что-нибудь, чтобы не быть выбранным для работы с детьми на весь оставшийся месяц. Лично я чувствовал то же самое. Мне была невыносима мысль о том, что придется каждый день после обеда присматривать за кучкой отвратительных сопляков. Я уже знал, каким бедствием была необходимость присматривать за Комачи, когда она была младше, а наших родителей не было дома. И это только один ребёнок. Я не хотел думать о том, насколько хуже может быть, если придется присматривать за еще большим количеством детей. Но тогда… «Я… могу это сделать.» К моему полному шоку и ужасу, я повернулся направо и увидел Миуру с поднятой рукой. Я не мог поверить своим глазам. Юмико Миура только что вызвалась сделать что-то, как я мог предположить, впервые в своей жизни. Мало того, она вызвалась сделать то, что не хотел делать никто из нашего класса. Неужели это действительно та Миура, которую я знал? «Отлично. Я вижу, что ты присоединилась к этому комитету в самое подходящее время» — сказала Юкиношита. «Ю-ми-ко?! Ты хочешь работать с этими детьми?! Это же полный бред!» «Хе-хе! Это ужасно странно с твоей стороны, Миура-сан! Я и не знал, что ты втайне любишь детей! Хе-хе!» «Ч-что случилось, М-Миура? Я думал, ты сказала, что н-ненавидишь детей. Я-я не знал, что ты мечтаешь стать н-няней!» «Хватит, ребята. Я просто делаю это, потому что никто больше не хочет, ясно? То есть, я не то чтобы хочу или что-то в этом роде…» «Успокойтесь все! Давайте вместе разберемся с нашими разногласиями!» — подхватил Хаяма таким тоном, что мне ещё больше захотелось его ударить. «Да, Ямада, ты должен расслабиться, чувак! Такой шанс выпадает раз в жизни! Мы увидим маму Юмико в таком виде! Дети будут все «гу-гу-гага!», а она будет «Шшш, мама Юмико здесь»! А потом она, возможно, снимет свой топ и начнет кормить их грудью! Мы должны снять это на камеру, чувак!» «Хе-хе! Ты прав, Какеру! Я буду с нетерпением ждать этого! Я даже могу начать называть её Миура-мама! Хе-хе!» «Э-эй, М-Миура-мама, я немного п-проголодался! В-вы не п-против п-покормить меня грудью т-тоже?» «Ой, все вы, заткнитесь! Я делаю это только потому, что никто из вас, идиотов, не хочет этим заниматься! Если вы думаете, что это так смешно, то почему бы вам не попробовать сделать это самим?! Юкиношита прочистила горло, и все замолчали. Похоже, что даже члены Комитета по планированию в полной мере осознали, на что способна Юкиношита, когда люди не выполняют её приказы. «Полагаю, что я ясно дала понять, что не потерплю подобного беспардонного поведения в этом зале заседаний. Я говорю это как последнее предупреждение для вас троих, если вы не хотите столкнуться с последствиями. Теперь, если мы закончили играть, я хотела бы перейти к деталям этой пьесы. В частности, мы остановились на теме динозавров, поскольку она пользуется надежной популярностью у детей. Ты должна будешь одеться в костюм динозавра и танцевать с детьми на сцене…» «Йо, это звучит уморительно! Юмико будет дино-мамой, чувак! Дино-мамочка-Юмико!» «Хе-хе! Юмико Миура, одетая в костюм динозавра, чтобы играть с детьми на сцене? Что об этом подумают девушки?! Не могу дождаться! Хе-хе!» «Г-готов поспорить, что детям понравится, если их будет к-кормить грудью такой динозавр, как М-Миура.» Я повернулся к Миуре, сидящей справа от меня. Её лицо было раскалено добела и кипело от ярости. Она не относилась к этому легкомысленно. «Ага? Вы все думаете, что это смешно, хах? Хотите ещё раз сказать мне это в лицо? Ещё раз назовете меня дино-мамочкой, черт возьми, и я—» «Всё, всё! Пожалуйста, успокойтесь!» — взорвался Хаяма своим самым раздражающе-успокаивающим голосом. «Сейчас не время для разногласий между собой. Сейчас самое время собраться на культурный фестиваль и работать над чем-то великим! Прошлогодний культурный фестиваль понравился всем, так давайте сделаем его ещё лучше!» «…Хаяма, ты ведь шутишь, да?» На этот раз перебивать пришлось не Миуре, не Юкиношите и даже не кому-то из «трех истуканов», ответственных за этот беспорядок. На этот раз, как ни странно, перебивать пришлось мне. «Ты всё время говоришь о том, что все должны «успокоиться», «преодолеть разногласия» и всё такое, но понимашь ли ты, кто вообще создает эти разногласия? Кто отвлекает нас от работы, которую нам поручили? Можешь ли ты, глядя на меня с честным лицом, сказать, что Миура хотя бы частично виновата в той суматохе, которую мы сейчас наблюдаем? Что это она спровоцировала этот беспорядок, а не три бесхребетных искателя внимания? Ты — один из лидеров этого комитета. Твои друзья ведут себя плохо и заслуживают наказания. Почему ты их не наказываешь? Почему ты даже не обратился к ним и не сказал, что они поступают неправильно?» «Н-ну, я…» Я не знал, что заставило меня так неожиданно проговориться. Я точно не делал этого, потому что хотел защитить Миуру или что-то в этом роде. Мне было абсолютно наплевать на то, как она общается со своими друзьями и какими именами они её обзывают. Но было что-то, что меня раздражало во всем этом. Что-то в том, что Хаяма отказался назвать своих друзей невыносимыми мудаками, или в том, как эти невыносимые мудаки думали, что они могут смеяться над кем-то без каких-либо последствий. Может быть, они даже думали, что могут это делать именно потому, что там был их друг Хаяма. Но причина была неважна. Я был глубоким одиночкой Хикигая Хачиман, охотником на Нормисов, и я не собирался оставлять без ответа подобную несправедливость по отношению к нормальным людям. «Эээй, ребят! Смотрите, кто это! Хи… Хики… Хикитани-кун, да? Парень, который всегда сидит один в классе?» Это называется «Наблюдение», ты, обезьяна. Я знаю о социальной динамике всех отношений в классе больше, чем ты, но идиоту твоего уровня этого не понять. «Ах… ага… Я «одинокий волк» и всё такое, хаха…» «Ха! Йоу, это хорошая шутка, Хикигами-кун! Какой классный способ сказать, что ты одиночка! Хаха!» «Хаха… ха…» Тебе следует быть осторожнее с теми, с кем ты разговариваешь, Тобе. Единственный Хикигами здесь — это тот, который вырвет у тебя этот неприличный язык при первой же возможности. «Хе-хе! Раз уж ты об этом заговорил, то ты ведь пришла вместе с ним, не так ли, Миура-сан? Что там, интересно, произошло?! Я и не знал, что у вас двоих такие отношения! Хе-хе!» «Д-да, М-Миура! С-с каких это пор ты о-общаешься с мистером Королем Слабаков? Он что, теперь т-твой белый рыцарь? Т-только и разговоров, что об отстое!» Король Слабаков? Интересно. Может быть, я позволю твоим друзьям использовать это имя для описания твоего убийцы, когда я появлюсь, чтобы задушить тебя во сне. «Ха, с меня ХВАТИТ!» — закричала Миура, вставая и ударяя руками по столу. «Я не могу больше ни секунды находиться в этой комнате с этими людьми. Вы все можете взять свой культурный фестиваль и засунуть его себе куда подальше!» Миура практически швырнула свой стул в стену, после чего прошла через комнату и вышла за дверь. Хаяма выглядел растерянным. Он пытался окликнуть её, чтобы остановить, но безуспешно. Миура не слушала. Она спустилась по лестнице на первый этаж и оставила остальных в неловком молчании, которое последовало за этим. «…Я полагаю, что мы должны использовать это как возможность возобновить нашу работу. А плакаты о фестивале уже расклеены на всех школьных досках объявлений?» — спросила Юкиношита своим обычным непоколебимым тоном. «Блин, да что с Юмико такое…? Мы просто пошутили и всё такое. Не надо было ей так обижаться…» «А вы трое. За неоднократное нарушение порядка в комитете, несмотря на неоднократные предупреждения прекратить это, нагрузка на вас троих будет увеличена в три раза, начиная с сегодняшнего дня, при этом дополнительная работа будет делегирована другим членам комитета. Возражения не принимаются. Я надеюсь, что вы трое проследите за тем, чтобы подобное не повторилось.» Юкиношита посмотрела на меня в этот момент, но я смог только отвести взгляд.********
После этого прошло ещё некоторое время, пока встреча окончательно не закончилась. Как только Миура вышла из комнаты, «три истукана» перестали препираться, и оставшееся время я провел за скучной бумажной работой, которую мне пришлось выполнять во время подготовки к прошлогоднему культурному фестивалю. Наверное, некоторые вещи в жизни никогда не меняются. Меня не покидало чувство горечи от того, что я добровольно согласился провести время после школы за самыми скучными двумя часами, какие только может представить человеческое воображение. И я был не одинок. К концу совещания, за исключением, может быть, Юкиношиты с её машинной трудовой этикой и Хаямы с его неиссякаемым оптимизмом и умением делать дело, все остальные были настолько измотаны работой, что у них не было сил даже встать со стульев, чтобы пойти домой. Даже «три истукана» провели остаток встречи в мертвом молчании. И я не получил никакой полезной информации о том, встречаются ли Хаяма и Юкиношита или нет. Если вся эта затея действительно окажется такой бессмысленной, как я думал, Миура будет чертовски жестоко со мной расплачиваться. Один за другим, приходя в себя, люди вставали и, прихрамывая, направлялись к стойке регистрации, чтобы передать Хаяме и Юкиношите документы, которые они закончили сегодня, и ждали пока их просмотрят, прежде чем покинуть палату и отправиться домой. Я тоже был готов закончить работу. Миуры уже давно не было, и я не был уверен, что готов отвечать на вопросы Юкиношиты о том, почему я вдруг присоединился к Комитету по планированию. Поэтому я дождался, когда она повернется, чтобы вернуть несколько документов в картотеку, и вышел из кабинета в коридор, чтобы отправиться домой. Всё, что от меня требовалось, — это не поднимать головы, избегать зрительного контакта и идти как можно быстрее и тише… «И куда это ты собрался?» Ох… Обернувшись, я увидел грозную фигуру Юкиношиты, которая стояла перед дверью, скрестив руки, и смотрела на меня так, как смотрят на ребенка, который пытается сделать вид, что это не он разбил соседское окно, когда они играли на улице в этот день. Похоже, все остальные уже вышли из комнаты, и мы с Юкиношитой остались в коридоре одни. Видимо, она ожидала, что мне придется что-то объяснять. «Уверен, ты знаешь, о чем я хочу спросить, Хикигая-кун.» «…Я так хорошо поработал сегодня, и ты поэтому хотела узнать, смогу ли я прийти завтра снова?» «На твоем месте я бы прекратила своё самоуправство, если только ты не хочешь на собственном опыте узнать, через что пришлось пройти этому дураку Тобе и его друзьям сегодня днём.» «Извините, мэм.» «Я всё ещё не могу понять ситуацию. Почему такой человек, как ты, Хикигая Хачиман, враг работы, сотрудничества и прогресса, намеренно присоединился к комитету по планированию культурного фестиваля, чтобы сделать именно это? Да ещё и в такое необычное время. Надеюсь, ты в курсе, что мы уже более чем наполовину завершили подготовку. Если ты собирался присоединиться в любой момент, то не логичнее ли было бы присоединиться в самом начале, а не тогда, когда планирование культурного фестиваля уже идет полным ходом? Но, пожалуй, самым необычным является то, как ты оказался в компании с этой избалованной блондинкой, Юмико Миурой. Должна ли я считать, что в этом есть какое-то странное совпадение? Или я должна считать это знаком того, что тебе больше нельзя появляться в нашем клубе по подозрению в сговоре с врагом?» «Видишь ли, эм, я могу объяснить…» Юкиношита вздохнула и развела руками. Разговор только начался, а она уже сдалась, видимо, решив, что не будет удовлетворена, какой бы ответ я ей ни дал. «…Это неважно, я полагаю. Я должна поблагодарить тебя, Хикигая-кун. У нас уже давно не хватает рабочих рук, и мне трудно критиковать тебя за то, что ты пришел вот так, в столь напряженное время. Только за это я готова простить тебе этот проступок. Я ценю твоё участие, даже если ты, как всегда, окажешься бесполезным. Но согласится ли с этим Юигахама-сан, я не уверена…» ««Окажешься бесполезным»? Это смешной способ сказать «самый надежный член комитета по планированию культурного фестиваля прошлого года». Если я не ошибаюсь, именно мне приходилось каждый день задерживаться, потому что все остальные сваливали на меня свою дополнительную нагрузку. И я выживал в одиночку. У меня даже не было друзей, которые могли бы мне помочь. Если бы когда-нибудь возник спор о том, что совместная работа может быть лучше одиночества, то сам факт моего существования всегда склонил бы спор в сторону одиночества.» «Как забавно. Ты не получил никакой помощи, потому что у тебя нет друзей? Я ценю твоё отсутствие стыда, когда ты свободно признаешься в чем-то столь печальном.» «Не надо так легко дискредитировать мой момент крутого одиночества!» После этого мы ещё некоторое время разговаривали. Мы говорили о том, чем занимается Комитет по планированию, за что отвечает Юкиношита, как она себя чувствует из-за того, что у неё больше нет времени посещать Клуб услуг. Она сказала, что у неё все хорошо, но я не думаю, что кто-то поверил бы ей. Она явно не хотела думать о том, как Юигахама себя чувствует себя из-за её отсутствия в клубе, и она не смогла правильно отреагировать, когда я сказал, что даже я начинаю скучать по тем свободным дням, которые мы проводили вместе в клубе. В середине нашего разговора Хаяма вышел из комнаты для заседаний комитета, в которой мы только что находились, и подошел к Юкиношите, чтобы поприветствовать нас обоих своей обычной тошнотворно-сладкой улыбкой. «Ннннннннххаааааа! Фух, как же это было утомительно! Но теперь все сегодняшние документы окончательно утверждены. Ох? Что вы двое всё ещё здесь делаете? Разве вы оба не должны уже отправиться домой?» «Забавное совпадение. Я как раз собирался уходить…» — проворчал я, внезапно раздражаясь. Хаяма Хаято. Даже если отбросить то, ради чего я изначально вступил в этот дурацкий комитет, я был не слишком рад, что он появился, чтобы вот так прервать наш разговор. Он мне никогда особенно не нравился, и всё, что я увидел за этот день, никак не могло изменить ситуацию. Мне трудно было поверить, что они с Юкиношитой действительно встречаются, я ведь даже не видел, чтобы они уделяли друг другу какое-то особое внимание сегодня. Я был уверен, что, с точки зрения логики, всё это — плод воображения Миуры. Она была из тех людей, которые могут придумать что-то настолько безумное и бредовое, как будто кто-то «увел её Хаято», потому что он оказался в том же комитете, что и она. И всё же… «Ох, хорошо! Счастливого пути, Хикитани-кун! Увидимся завтра!» «У нас ещё много дел. Я так понимаю, ты вернешься, Хикитани-кун?» — улыбнулась Юкиношита. «…Да, как скажешь.» Я развернулся и отправился домой. Это был только первый день работы в комитете, и мне ещё предстояло найти ответы на вопросы. Сомневаюсь, что Миура и я будем удовлетворены, пока не раскроем всю правду. Завтра, несомненно, будет ещё один долгий день в Комитете по планированию.