Почему так дурно в его присутствии?
В мыслях пронеслось:
Яд.
***
Закончив со всей бумажной работой только ближе к самому рассвету, Российская Империя чувствовал себя ужасно измотанно. Правая рука отказывалась более держать перо, ведь запястье ныло и стреляло острой болью при каждом лишнем движении. Конечно, при должном желании Империя мог продолжить работу и левой рукой. Так уж вышло, что в юношестве, вскоре после смерти отца, ему пришлось научиться работать ими обеими. Рана, оставленная железными кандалами на правой руке, часто кровоточила и отдавала сильной болью, которая со временем стала становиться всё сильнее. Потому ему и пришлось долгое время пользоваться лишь левой, чтобы дать ранению хоть немного зажить. И, несмотря на это, он всё равно оставался правшой в большей степени. А рана, сколько бы лет ни прошло, так никогда и не заживала до конца. Недавние неосторожные действия Германии и вовсе заставили её болеть в разы сильнее обычного. Россия не винил подростка в произошедшем, но небольшой осадок точно остался. Тем не менее, спокойно работать дальше он больше не мог и не хотел. Нужен отдых. Оставшихся сил хватило лишь на то, чтобы дойти то своих покоев, задёрнуть шторы, переодеться и сразу же заснуть, стоило ему оказаться в тёплой постели. Хотелось забыться сладким сном на пару дней минимум. То лишь несбыточные мечты, ведь такой роскоши он позволить себе не мог. По крайней мере, сейчас, при жизни. На том свете отоспимся, как говорится. С такими мыслями мужчина и заснул. Однако насладиться отдыхом долго не удалось: совсем скоро он проснулся. Не от кошмара, отнюдь. Не в этот раз. Стойкое ощущение, что кто-то наблюдает – вот, что пробудило его. И этот кто-то наблюдает очень пристально, не сводя своего пытливого взгляда ни на миг. Тревога, липкий страх и раздражение одновременно охватили уставший разум. Левая рука машинально потянулась к прикроватной тумбе – на ней должен быть револьвер. Всё-таки различного рода покушения всегда были верными спутниками всех стран, следуя за ними по пятам. Даже личная стража никогда не была гарантией безопасности, а иногда и вовсе делала лишь хуже. И пусть убить страну обычному человеку не по силам, но серьёзно ранить – легко. Однако в комнате было совершенно пусто, совершенно ни души. Россия хмуро оглядывал тёмное помещение раз за разом, но, как бы ни хотел, разглядеть хоть кого-то во мгле так и не смог. Стоит ли понапрасну звать стражу? Померещилось.***
– Вы сегодня необычно бледны, господин Российская Империя, – за завтраком заметил Германия. Его глаза выражали искреннее беспокойство за старшего, что, право, довольно его забавило. – Всё ли в порядке? Россия с толикой снисходительности приулыбнулся ему: – Возможно мне просто слегка нездоровится. – Возможно? – Не забивай себе голову, – его левая ладонь аккуратно легла на волосы мальчика, легонько взъерошивая их и пропуская сквозь тонкие пальцы. – Лучше ешь, не торопись. Германия с растерянной улыбкой кивнул. Ещё с раннего детства ему были непривычны такие ласковые жесты от кого-либо, но от Российской Империи он принимал их все с огромным счастьем. Также он с неудовольствием подумал, что никогда не чувствовал прикосновений русского без этих перчаток. Он мог чувствовать совсем слабое тепло, исходившее от чужих рук, но ткань перчаток всё равно очень мешала. – Как только доешь, можешь выйти и прогуляться по саду или городу, – как сквозь толщу воды донеслось до германца. Он слегка встряхнул головой, прогоняя навязчивые мысли и снова возвращаясь в реальность. – К сожалению, я не смогу составить тебе компанию, – с едва заметной грустью добавил русский. – Почему? – незамедлительно отозвался юноша. – Мне ещё с твоим отцом разбираться, – усмехнулся тот, но смешок вышел скорее бесконечно обречённым и отчаянным, нежели радостным. – Твоя пропажа довольно быстро обнаружилась. И даже ваша верная служанка не смогла усмирить его пыл, насколько я могу судить. Ещё вчера, глубокой ночью пришло письмо от Пруссии с предупреждением о скором визите. Оно пришло как раз незадолго до того, как Россия отправился спать. Собственно, на написании ответа для него он тогда и остановился, не в силах закончить пару последних строчек из-за боли в руке и чрезмерной усталости. Само же письмо от Королевства было в большей степени сдержанным и вежливым, как и обычно, но между строк явно читалась скрытая угроза, направленная в сторону Германии. И имперцу такой тон точно не пришёлся по душе. Скверное чувство не покидало его. – Он приедет через пару часов. Постарайся в это время не попасться ему на глаза. Моё чутьё подсказывает, что он очень зол. – Ещё как, – с самым экспертным видом кивнул подросток. Он и сам это прекрасно понимал. – Я постараюсь всё уладить, не волнуйся. Немец и не нуждался в утешении, по правде говоря, ему даже беспокойно-то и не было. Но, несмотря на это, он всё равно благодарно улыбнулся русскому. В конце концов, он ведь не должен решать его проблемы, а всё равно изо всех сил старается помочь. – Спасибо.***
– Ну и? – Что "ну и", Россия?! Какого чёрта?! – Успокойся, – тяжёлый вздох. Русский изнемождённо потёр переносицу. Он немного ошибся насчёт Пруссии. Тот не был зол, вовсе нет. Он просто пылал праведным гневом! Редко его можно было видеть... Таким. Тем не менее, Российская Империя его мог понять: хоть родитель из прусса и так себе, но он наверняка ужасно переживал об исчезновении своего наследника. На его месте всем было бы трудно сохранить самообладание. И точно понятно одно: построить конструктивный диалог будет тяжело. – Как мне успокоиться, Россия?! Где он?! – Вероятно, осматривает местные достопримечательности, – с улыбкой ответил русский. Однако почти сразу же его шутливый тон сменился серьёзным. – Пруссия, я понимаю, что ты в ярости, но не нужно вымещать свой гнев на мне и, уж тем более, на нём, ведь- – Не смей говорить, что "он всё ещё ребёнок"! – нагло прервал его разгорячённый прусс, активно жестикулируя и не стесняясь одним взглядом показывать, что он обо всём этом думает. – Я мог понять то, что было до этого! Я мог понять и принять! Но это! Это – уже край! Край неуважения ко мне, к моему труду и к моим стараниям! Взять и сбежать из дома! Ты бы знал, как я переживал, сколько нервов истратил, пока пытался отыскать его! Да меня же остальные ещё и на смех подымут! Империя молча слушал этот нескончаемый поток слов, давая другу высказаться в полной мере. Может хоть так он чуть успокоится. Когда же у Королевства наконец-то кончились все цензурные и нецензурные слова, русский смог вставить слово: – Я понимаю. Но что же ты требуешь конкретно от меня в данный момент? – Чтобы ты отдал мне моего наследника, конечно же! – Разумеется. Однако сейчас ты совсем не в состоянии мыслить здраво. Боюсь, что пока не могу осуществить твою просьбу. Я волнуюсь за Германию и его состояние. – Россия, ты..! Стоя за дверью кабинета и внимательно слушая весь разговор, Германия непроизвольно сердился всё больше и больше с каждой секундой. Как отец позволяет себе разговаривать с русским на повышенных тонах? – Не смей поднимать на меня руку, Пруссия! – злой выкрик теперь уже со стороны Российской Империи. Быстрые шаги, направленные к выходу, заставили немца шустро отскочить в сторону от двери. В следующую же секунду та распахнулась и оттуда пулей вылетел разъярённый прусс. Он даже не заметил своего сына, которого, казалось, так тщательно и искал. Впрочем, Германии было не до этого. Как только спина отца скрылась за поворотом, подросток вбежал в кабинет, чуть ли не врезаясь в русского. – Он вас ударил?! – с ходу спросил он, цепляясь дрожащим взглядом за лицо имперца, на котором отразилось что-то среднее между негодованием и удивлением. – Не смог, – он успел блокировать чужой удар, но особо лучше это ситуацию не сделало. – А ты почему здесь? Я ведь сказал, чтобы ты не высовывался, – уже укор в сторону мальчика. Германия совестливо отвёл взгляд в сторону, хотя воинственного пыла не растерял: – Я чувствовал, что может случиться что-то плохое! Отец в гневе может быть слеп и опрометчив! – Знаю, – его голос наконец смягчился. – Однако до рукоприкладства никогда не доходило. Я знаю его давно, но настолько злым не видел никогда. Видимо, твой побег подкосил его особенно сильно, – с задумчивостью произнёс царь. По нему и не скажешь, что он злится. А должен! Поднять руку на страну – равно страшнейшему оскорблению! – Как вы можете быть так спокойны?!Он пытался вас ударить! – в сердцах воскликнул юноша. – Но не ударил же, – со всей напускной несерьёзностью ответил мужчина. Немцу не нравилось, что он так легко спускает этот случай со счетов. Россия лишь загадочно улыбнулся. Сам Королевство ведь не дурак и тоже прекрасно знал, что не умеет контролировать себя в такие приступы слепого гнева. И, тем не менее, он ударил русского, зная, что тот сможет защититься. Конечно, это не оправдание. Российская Империя обязательно запомнит этот случай надолго и, в случае чего, вывернет всё в свою пользу. Вдобавок будет о чём поразмышлять на досуге. – Мне нужно работать. Посиди здесь со мной на всякий случай, хорошо? Чтобы лишний раз не наткнуться на Пруссию, – русский жестом предложил подростку сесть на диванчик неподалёку. Юноша послушно уселся на указанное место, всё ещё негодуя с такой чересчур сдержанной реакции. – Твоему отцу нужно выпустить пар в одиночестве, после чего мы продолжим разговор. Не переживай. Германия совсем не разделял такого спокойствия старшего. Честно, он был готов рвать и метать. На месте России он бы уже сто раз объявил войну. Жаль, но он пока что недействующая страна и при всём желании не смог бы это сделать. Пока что. Этот случай зародил в нём первое семя серьёзного сомнения.***