Triumph der Besessenheit

Тильзит. 1807 год. Французская Империя с напускной горделивостью осматривал оппонента напротив. Российская Империя. Наконец-то они встретились в спокойной обстановке, а не на поле боя под грохот орудий, свист пуль и крики солдат. Право, он давно с особым трепетом ждал этой встречи. Также он был хорошо наслышан и о самом противнике. В Европе всегда ходило много слухов и сплетен обо всех, но о необычном нраве русского императора их было особенно много. Однако француз всё равно наивно полагал, что его природного очарования хватит, чтобы с лёгкостью воздействовать на него. И поначалу всё складывалось именно так, как он и задумывал. Российская Империя заговорил первым. С вежливой улыбкой он завёл непринуждённую беседу на своём идеальном французском. Франция с радостью её поддержал, ловко жонглируя словами и незаметно перенаправляя беседу в нужное ему русло. "Союз с Россией постоянно был предметом моих желаний." – Я давно наслышан о вас, – неторопливо протянул француз, стараясь не упустить ни единой эмоции, что проскользнёт на чужом лице. В то же время он совсем не лукавил, произнося эти слова. Встреча с русским правителем, о чьих подвигах слагались легенды – его давняя мечта. И вот, он перед ним воочию. – Надеюсь, что слышали только хорошее, – тон русского на протяжении всей встречи был подчёркнуто нейтральным, несмотря на тёплую улыбку и изящные речи, лившиеся спокойной рекой. – Несомненно. Потому я смею рассчитывать на ваше благоразумие во всех аспектах. К слову об этом... – Я готов пойти на небольшие уступки, не более того, – он поднял ладонь в предупреждающем жесте. Ему, как проигравшему, не полагается вести себя так нагло. И всё равно он это делает. Француз простит эту вольность, будучи куда более заинтересованным в непосредственном союзе с ним. – Небольшие и разумные, – повторил русский. – Разумеется. Однако... Переговоры длились долго. Трудно. Франция жестоко ошибся, когда подумал, что договориться с ним будет легко. Собеседник оказался воистину упрям и непреклонен во многих вопросах. "C’est un véritable grec du Bas-Empire" Французская Империя и правда очень измотался, пока они наконец-то смогли прийти к соглашению. Особенно долго Россия отстаивал прусские земли, что удивило. Лишь в знак уважения к русскому императору, он не стал терзать территории Пруссии ещё больше. Сам же Российская Империя не только почти ничего не потерял, так ещё и приобрёл область. Взамен, конечно, ему выдвинули целый список различных условий, на обсуждение которых ушло ещё несколько изматывающих часов. Оба любили перекидываться извилистыми предложениями, замудрёнными, хитрыми речами. Каждый тщательно искал подвох в словах другого. И каждый находил. Франции невольно подумалось, что он наконец-то нашёл по-настоящему интересного и интригующего собеседника, под стать себе. Именно таким он и представлял Российскую Империю. Сомнений нет, они бы точно составили чудесный дуэт в завоевании мира. Но, несмотря на с виду располагающий и безобидный характер, Россия явно закладывал какой-то угрожающий смысл во все свои слова. Он прямо язвил противнику между строк, где-то даже высмеивал и упрекал, но делал это так незаметно и легко, что француз, честно говоря, не сразу-то и заметил. Но, лишь заметив, он в долгу не остался. – Ваши речи так остры и утончённы, словно мечи, Russie, – Франция резко сменил и тон, и тему. Его голос перестал быть бахвалистым, а напротив, стал тише и куда вкрадчивее. Русский вопросительно склонил голову в сторону, при том сам нисколько не изменившись в лице. – В этом вы сильно отличаетесь от Русского Царства, вашего отца. Его стиль ведения переговоров был и в половину не так хорош. Ах, но как жаль его! Слышал, он погиб ужасной смертью при самых странных обстоятельствах! И мне всегда было интересно... – он с усмешкой отметил резко исказившееся лицо собеседника. Это была первая смена чужих эмоций вообще за весь их диалог. – Что же с ним в итоге стало? На несколько секунд повисло гнетущее безмолвие. Так Франция понял, что надавил на самое больное. Слухи о смерти Русского Царства вообще почти не поднимались. Об этом его наследник хорошо позаботился. Официальной версией гибели правителя служило недомогание, вызванное многочисленными волнениями народа, жаждущего перемен и смены власти. Но редко проскальзывающие сплетни о том, в каком ужасающем состоянии было тело покойного точно свидетельствовали о жестокой расправе. Физически страну может убить только другая страна. И соответствующие выводы напрашивались сами собой. Россия тщательно скрыл и сжёг все архивы, документы, любые сведения о смерти отца, но, конечно, за всем уследить невозможно. Откуда... Или от кого всё разузнал Франция – вопрос открытый. – Вы даже не были лично знакомы с ним. И, боюсь, что совсем не понимаю такой резкой смены темы нашего разговора, – царь с презрительным прищуром растянул губы в предупреждающем оскале. – Полагаю, на сегодня это всё? "Как быстро он захотел закончить наш разговор," – мысленно отметил мужчина. – Пожалуй, всё, – усмехнулся он, кивая. И, прежде чем русский ушёл, он жестом остановил его. – Искренне благодарю вас за уделённое время. И не забудьте о нашем секретном договоре. Франция потянулся вперёд и позволил себе вопиющую наглость – поцеловать русского в щёку. Тот, на удивление, даже не переменился в лице. Ни удивления, ни отвращения. – Конечно. – Надеюсь, следующая наша встреча произойдёт уже на ваших землях, – улыбнулся француз. – Разумеется. Можете рассчитывать на по-настоящему горячий приём, – ядовито усмехнулся русский, прежде чем покинуть его.

***

Впрочем, им обоим стоило догадаться сразу, что долго придерживаться мирного договора не удастся. После того дня они вели активную переписку. Даже создавалось впечатление, будто они старые приятели. Жаль, что это не так. По крайней мере, для России. Отказ от торговли с Великобританией очень плохо отразился на его экономике, потому он довольно быстро в открытую возобновил торговую связь с Англией. Поспособствовало и то, каким безжизненным и отчаянным взглядом пилил его Пруссия при их редких встречах. Оно и неудивительно: Королевство в мгновение ока потерял половину всех своих территорий, едва ли не чудом сохранив независимость. Было больно смотреть на то, как он угасал. Как морально, так и физически. Однако помочь Россия мог мало чем: все они были истощены и находились на пределе сил. Множественные войны изрядно вымотали Европу и поставили её перед трудным выбором: продолжать бессмысленную борьбу или примкнуть к Франции и признать его могущество. К сожалению, всё больше стран выбирали второй вариант, устав сражаться или не имея выбора вовсе. Как бы ни было прискорбно и позорно признавать, но русский тоже оказался в числе таких. Однако, в отличие от других, покорно следовать всем указаниям он вовсе не планировал с самого начала. Ещё в Тильзите он знал это. И то, что противник быстро узнал о нарушении их мирного договора, не стало для Российской Империи сюрпризом. Собственно, как и последующее объявление войны. Но, уже будучи наученным горьким опытом, он мог выбрать верную тактику, чтобы сокрушить "Великую армию" раз и навсегда. Так было положено начало Отечественной войне.

***

Россия не спеша ехал верхом на коне по пустынному городу. Ещё никогда он не видел Москву такой безлюдной и безжизненной. На улицах совершенно ни души. Лишь громкие завывания ветра разбавляли напряжённую тишину, будто бы так и крича: грядёт страшное! Всех жителей города пришлось спешно эвакуировать. Российская Империя был в смятении. Он до сих пор не был уверен, правильное ли поступил, выбрав отступать от французской армии до самой Москвы? Но интуиция и опыт прошлых войн с Францией подсказывали, что он всё-таки принял единственное верное решение. В прошлые разы они с союзниками проигрывали как раз из-за того, что Великая армия была слишком быстра. Скорость – главное преимущество французов. Точнее, была им. Раньше вражеская армия могла молниеносно передвигаться за счёт лошадей и того, что им не требовалось тащить за собой тяжёлые поезда снабжения. Вместо этого они питались растениями, различными ягодами и всем, что могли добыть в природе. И, пользуясь своей скоростью, они часто пробирались в тыл, разделяли войска надвое и с лёгкостью добивали каждую часть отдельно. Но в этот раз провернуть то же у них не вышло. Отступающая русская армия выжигала за собой землю, леса, деревни, лишь бы ничего не досталось врагу. Они почти не вступали в прямые бои, тем самым вынуждая французов двигаться всё дальше по вражеской территории и уходить всё больше от своей линии снабжения. Но постоянные пожары, стресс и истощение сказались и на самом имперце: он заметно похудел, его кожа стала ещё бледнее, чем прежде, а под глазами залегли тёмные синяки. Его прежде пылкий и яркий взгляд потерял всякую искру. О̸н̷ ̶у̸с̸т̷а̸л̶.̸ ̷О̸н̷ ̶с̶м̵е̴р̷т̷е̸л̸ь̴н̵о̴ ̶у̶с̵т̸а̵л̵.̵ ̶С̶ ̶н̶е̸д̸а̸в̸н̷и̷х̵ ̵п̷о̶р̶ ̸о̴н̶ ̴з̶а̵м̵е̷т̶и̵л̴,̴ ̷к̸а̴к̸ ̷у̵ж̷а̶с̷н̷о̴ ̴т̵р̴я̶с̷у̷т̶с̵я̸ ̸е̷г̶о̸ ̴р̷у̶к̷и̵.̷ Но люди надеятся на него. Народ возлагает надежды на своего Императора. Он не должен сдаваться ни на миг, не должен опускать руки, не должен думать о поражении. Не должен подвести.

***

– Москва, прошу тебя, – сердце мужчины разрывалось на кусочки, стоило ему взглянуть на метавшуюся в приступе слепой ярости и истерики бывшую столицу. Он сам пришёл к ней с повинной, он был готов к этой реакции. Он ожидал её. И всё равно ему было больно. Руки снова тряслись. Город в бессильном крике схватила Императора за ткани одежд. – Почему?! Россия, скажи мне, почему?! Разве нет другого выхода?! Чем Я заслужила такое?! Почему ты... – Москва, мне правда жаль, но в данной ситуации я не смог найти иного решения... Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, и- – Нет, Россия, нет! – навзрыд закричала девушка. Она была готова биться в отчаянии. Кричать, рыдать, выть. Всё, что угодно, лишь бы это всё оказалось дурным сном. Лишь бы заледеневший взгляд Императора смягчился. – Прошу, прости меня, если сможешь. Сейчас я могу лишь молить тебя о прощении за всё, что произойдёт завтра.

***

Империя качнул головой, прогоняя прочь непрошенные воспоминания минувшей ночи. Сердце бешено стучало, отдавая острой болью в груди, стоило ему подумать о предстоящем. Конь под ним встрепенулся, окончательно возвращая русского в реальность. Уже пора начинать. Россия слегка натянул поводья, направляя скакуна вправо. Они успели пройти всего одну улицу, как в нос тут же ударил едкий запах дыма. Мужчина кинул взгляд вперёд. Огромное пламя, стремительно пожирающее деревянные строения с небывалой скоростью, набирало обороты с каждой секундой. Сильный ветер лишь способствовал распространению огня по всему городу. Началось. Русский резко повернул назад, ударяя коня ногой. Животное громко заржало и пустилось во всю прыть, прочь от мгновенно набирающего силу пожара. Пепел и дым разносились на далёкие километры вперёд. Москва была охвачена красным пламенем. Мужчина остервенело нёсся, куда глаза глядят. Скорее, быстрее! В тот же миг его голову пронзила жуткая мигрень. Лишь предвестник предстоящих мучений. Вместе с городом будто загорелся и он сам. Ужасная боль разрывала изнутри. Он сам выбрал это, он сам осознавал последствия, он знал, что может погибнуть. И он всё равно решился на это. Ни одно предостережение министров не остановило, и даже вид ревущей в его ногах Москвы не смог повлиять. Но даже в самых худших мыслях он не мог предположить, что боль будет настолько невыносима. Что сейчас чувствует сама Москва – даже подумать страшно. Следом за испепеляющими муками его настиг приступ раздирающего горло кашля. Весь мир вокруг размылся, а кровь неконтролируемым потоком хлынула изо рта. В один момент он чуть не упал с коня, но еле удержался, из последних сил вцепившись в седло. Больно. Больно. Больно. Больно. Больно! Но он не должен потерять сознание. Только не сейчас. Как бы ему самому того не хотелось. Чувство, будто все его органы безостановочно терзают тысячами игл, а кости сгорают и плавятся в адском пламени. Его кровь буквально кипела в жилах. Он горел заживо вместе с городом. Но, если это его расплата за содеянное... То он её принимает.

***

... Он не знает, сколько пробыл в отключке от реального мира, терзаемый страшными муками. Лишь когда где-то вдалеке послышались испуганные возгласы и крики подошедшей французской армии, он опомнился, с непосильным трудом приходя в себя. Россия ожидал их прибытия, но не думал, что это произойдёт настолько быстро. Ревущий гнёт страданий совсем не ослаб. Напротив, лишь нарастал с каждым мгновением. Но, стиснув зубы до скрипа, Российская Империя всё равно с потрясающим упрямством и упорством двинулся прямиком к противнику, при том не удосужившись даже стереть дорожки запёкшейся крови с лица. Было видно, как французы принялись тушить бывшую столицу, но их усилия были тщетны. Огонь только набирал обороты, совсем не собираясь останавливаться. Среди всей этой суматохи он еле смог разглядеть одну-единственную фигуру, интересовавшую его. Французская Империя, триумфально вошедший в город с гордо поднятой головой, сейчас с потерянным видом бегал дрожащими глазами по горящим зданиям. Город, с таким трудом покорённый им, теперь горел без остатка. Он положил все силы на завоевание второго по важности города врага и это ради того, чтобы увидеть лишь догорающее пепелище? – Добро пожаловать в Москву, – Российская Империя до боли сжал поводья одной рукой, другую же, окровавленную, вскинул в воздух в "приветственном" жесте. Франция не сразу-то и разглядел в дыму, кто стоит перед ним. Но, стоило понять, как он оторопело раскрыл рот в ужасе. – Помнится, я обещал вам "горячий приём". – Безумец... Вы – безумец! – закричал француз, в страхе отшатнувшись от него на несколько шагов. – Вы только это заметили? А ведь я полагал, что вы куда более сообразительны, – он небрежным движением стёр немного крови с лица рукавом своего мундира. – Зачем вы это сделали?! Почему?! Вы ведь можете погибнуть! – Я уже одной ногой в могиле, Франция. Обойдёмся без лишнего разглагольствования. Ты же получил, чего хотел? Москва твоя, – русский с бестрастным лицом кивнул на догорающие остатки города. Но дёрнувшийся уголок рта и мелко дрожащие руки с головой выдавали его боль. Франция в отчаянии взревел: – Я хотел совсем не этого! Разорённый город, серый пепел и чёрный смог – всё, что ему досталось.

***