Тихое шуршание бумаг, мерно подрагивающий огонь свеч и присутствие русского рядом – о большем Германия и мечтать сейчас не мог. Мягкая и уютная атмосфера расслабляла, успокаивала и убаюкивала изрядно измотавшегося подростка. За последние дни столько всего произошло...
Он еле удерживался, чтобы не заснуть прямо здесь и сейчас, но посчитал, что это будет некрасиво с его стороны, потому стойко держался бодрячком. Или, по крайней мере, пытался. Хотя глаза уже сами непроизвольно слипались и закрывались...
– Поспи, если хочется, – Россия на секунду оторвал взгляд от документов, переводя его на клюющего носом немца. Германия невольно встрепенулся, а сон как рукой сняло.
– Всё нормально, не хочу, – тихо отмахнулся тот, стыдливо не поднимая глаз.
Сонливость ушла, а на смену ей пришли раздумия. Все его мысли снова занял русский император, а на душе разлилось приятное тепло.
И ему снова отчаянно захотелось докоснуться до него.
Всего лишь одно касание, пожалуйста. Это всё, что ему нужно...
Ещё недолго они сидели в полной тишине. Старший работал, а Германия чуть ли не извёлся, пока пытался унять свои порывы. Так и не сумев совладать с ними, он тихонько поднялся с дивана. Почти что на цыпочках он подошёл к России, который сейчас был полностью поглощён написанием какого-то письма. Кропотливо выводимые им изящные буквы складывались в незнакомые немцу слова. Он не знал этого языка. Интересно, какому счастливчику предназначено это письмо?
Юноша с трепетом вообразил, как в будущем будет и сам получать письма от русского. В животе забились бабочки лишь от одной этой мысли...
Но он встряхнул головой, прогоняя секундное наваждение.
– Вам не нужна помощь со всем... этим? – робко поинтересовался младший, невесомо дотрагиваясь кончиками пальцев до руки императора. Какое же это чудесное чувство. Если бы он только мог обнять его...
– Вряд ли ты можешь мне помочь со всем этим, – мужчина отложил недописанное послание в сторону и со снисходительной улыбкой повернулся к нему. – Тебе же просто скучно?
Юноша, до этого изо всех сил сдерживавшийся, чтобы не налететь на императора с самыми крепкими объятиями, заторможенно кивнул, даже не до конца услышав сам вопрос. Тогда старший протянул ему пустые листки бумаги и карандаш.
– Можешь тогда порисовать. Тебе всё равно придётся сидеть здесь довольно долго, сам понимаешь. У меня довольно много работы, да и твой отец...
– Да, я понимаю. Спасибо вам, – Германия с радостью принял предложенные материалы, не упуская возможности и лишний раз коснуться чужих ладоней. Будет чем заняться ближайшее время.
"Прошу, я так хочу вас обнять. Я так хочу, чтобы вы всегда были рядом. Не уходите, умоляю."
Следующие полтора часа германец увлечённо рисовал. Рисовал и рисовал. Грифель карандаша легко скользил по поверхности бумаги, оставляя за собой чёткие линии, что плавно образовывали собой фигуры и очерчивали силуэты.
Он никогда не считал себя художником, но сейчас старался изо всех сил и буквально вкладывал душу в рисунок.
Нетрудно догадаться, кого он рисовал.
– Господин Российская Империя, можете посмотреть на меня? – внезапно попросил юноша.
Россия с немым вопросом поднял взгляд на него.
– Секундочку, – Германия непроизвольно улыбнулся и снова вернулся к наброску. Ему хотелось в точности запечатлеть именно
этот взгляд. Слегка вопросительный, но такой... Нежный? Наивный? Снисходительный? Он не мог подобрать подходящего слова, но зато мог прекрасно передать всё через искусство.
Вот бы мгновение не кончалось.
– Вот теперь всё, – подросток был определённо доволен проделанной работой, пусть это и всего лишь бесцветный набросок.
– Покажешь, что нарисовал? – с усмешкой спросил русский. Он и сам уже почти закончил с работой. Скоро можно будет выйти и поискать одного прусса.
– Нет! – категорично воскликнул младший. Он не хотел, чтобы русский смеялся. Эта работа хороша, но не настолько, чтобы показать её ему. – Потом, – добавил он, стушевавшись. Старшего, кажется, такая реакция позабавила.
Уже через пару минут Российская Империя наконец-то отложил перо в сторону встал из-за стола, чувствуя себя ужасно уставшим. Для него бумажная работа зачастую бывает куда утомительнее, нежели военные походы.
– Думаете, папа уже успокоился? – Германия бережно сложил листок в карман.
– Надеюсь на это. Идём, – русский прошёл мимо него.
Так близко. Другого шанса может и не быть.
Юноша набросился на Императора с крепкими объятиями, сжимая того в них изо всех сил, боясь, что его сразу же оттолкнут. Хотя бы раз он хотел постоять с ним вот так.
К слову, его худшие ожидания не оправдались.
– Ты и правда совсем не похож на Пруссию, – со смехом произнёс Россия, даже и не думавший отталкивать наглеца. Немцу непроизвольно подумалось, что будь здесь стража, его бы мгновенно схватили и оттянули прочь от русского. Всё же со стороны такие чересчур резкие и порывистые действия и правда больше походили на попытку покушения, а не простые объятия, по которым так изголодался Германия.
Хотелось провести целую вечность рядом с ним.
И подросток правда бы больше никогда не отпускал его, но мужчина, к его огорчению, сам выкрутился из чужих цепких рук.
– Идём. Тебя проводит один из моих городов.
– А я могу пойти с вами? – с искрящимися надеждой глазами спросил младший.
– А ты так горишь желанием увидеться с отцом?
– Вовсе нет.
– Потому и не пойдёшь, – остальные вопросы как-то отпали сами собой.
Они вместе вышли из кабинета. Немец уже и забыл, как всего пару часов назад сам стоял здесь под дверью и подслушивал разговор взрослых. Так куда же мог подеваться отец?
Он оглянулся по сторонам, но увидел лишь подходящего к ним высокого молодого человека. По его богатой одежде и голубой орденской ленте можно было понять, что это далеко не простой слуга или придворный. Он был совсем немного выше самого германца и на полголовы ниже России. Ликом же этот человек был тоже удивительно схож с ним, но вот взгляд его разительно отличался. Не было в нём чего-то... Запоминающегося, что ли?
Подошедший учтиво кивнул им двоим. Германия немного пригляделся и смог разглядеть две небольшие нашивки на правом плече его мундира. Первая – флаг Российской Империи, вторая – красный герб, неизвестный ему. Но сомнений не оставалось – перед ним город. Ещё и столица, если судить по орденской ленте.
– Ваше Императорское Величество, вы просили меня прийти. Что-то серьёзное произошло?
– Нет, не волнуйся. Просто пригляди за наследником прусской короны, пока я буду занят, хорошо? – лицо Императора засияло от улыбки, как только он увидел город. Для него Санкт-Петербург всё равно что родной сын.
Германия невольно почувствовал укол обиды, стоило ему увидеть такую искреннюю реакцию русского. Даже ему он так не улыбался...
– Хорошо, – без лишних пререканий согласился столица, теперь уже переводя взор на немца. Ему не тяжело, да и отвлечься тоже будет полезно. – Надеюсь, мы с тобой поладим, – теперь он тоже светился радостной улыбкой. Но германцу от неё было тошно. Она совсем не походила на улыбку России. Нет, Петербург точно не похож на него.
– Несомненно, – с ноткой неудовольствия пробурчал Германия, смотря вслед уже уходящему самодержцу. И зачем ему этот город сдался? Лучше уж в одиночку.
***
Следующие несколько часов прошли неоднозначно. Петербург и правда изо всех сил старался разговорить немца и хоть как-то подружиться. Казалось, что действует он даже из искренних побуждений. Но Германии всё равно не хотелось говорить с ним. Он слишком был похож на Российскую Империю и в то же время слишком отличался. Это вызывало диссонанс, путало и отталкивало.
Но, тем не менее, если он сблизится с ним, то точно обрадует этим Россию. И в будущем это тоже может сыграть ему на руку. Но... Пересилить себя куда сложнее.
– Вы с ним очень похожи... – вздохнул германец. Петербург, видно, очень обрадовался, что он наконец-то заговорил.
– С кем? С Российской Империей? – немец кивнул, всё не сводя пытливых алых глаз с города. – Да, так получилось. Интересное совпадение, ха-ха. Мы с ним словно отец и сын. Москва часто подшучивает над этим, – с теплом рассказывал он. Петербург ценил все моменты, проведённые в кругу "семьи", если можно так выразиться. В конце концов, это всё, что у них, городов, есть.
– Вот как... – Германия в задумчивости упёрся взглядом куда-то вдаль. У них всё не так. Города отца никогда особо друг с другом не взаимодействуют. Они не чувствуют к другу и грамма той искренности, присущей русским городам. Пожалуй, это одно из главных отличий их родов. И, быть честным, немцу очень бы хотелось стать частью того, о чём так горячо и искренно рассказывает Санкт-Петербург. Ему так хотелось иметь хоть что-то похожее на настоящих родных и близких. Тех, кто правда выслушает и поддержит, а не окатит тяжёлым ледяным взглядом.
Unerfüllbare Träume.
***
– На этот раз постарайся не горячиться так сильно, хорошо? Сразу скажу, что с Германией всё в порядке. Он под присмотром моей столицы.
России не пришлось долго искать Пруссию по всему дворцу. Тот сам его нашёл всего через минут 5, как русский оставил Германию на Петербурга. Они снова переместились в кабинет русского, чтобы продолжить неоконченный диалог. К чести Королевства, он и правда теперь выглядел куда сдержаннее и спокойнее, хотя что-то всё-таки выдавало в нём напряжение. Это и заламывание пальцев, и бегающий взгляд, и в целом несвойственный ему вид.
– Я просто... Ох... – прусс потёр переносицу. Слова всё никак не шли, голова забита совершенно не тем. – Во-первых, прости за недавнее. Мне не стоило даже думать о том, чтобы попытаться ударить тебя. А во-вторых, я просто
смертельно устал. Вон, не могу даже за собственным ребёнком уследить, что уж там. Все дела попросту выскользают у меня из рук, я не могу контролировать свои эмоции, веду себя по-идиотски, срываюсь на всех-
– Стой, – прервал его Империя. – Ты ведь не имеешь в виду, что...
– Да. Именно это и имею в виду, Россия. Ты сам знаешь, что страны ведут себя так только, когда они...
– ...близки к своему концу... – закончил за него русский. Прусс медленно кивнул, понимая, что сейчас собеседник начнёт всё отрицать. И так и случилось. – Нет, возможно это просто временная рассеянность...
– Нет, не в этот раз точно. Так же было со всеми, ты должен помнить. Даже пресловутый Французская Империя, будь он проклят. Помнишь его незадолго до поражения в последней войне с нами? Он весь был каким-то дёрганным, несобранным, истеричным, хотя на протяжении всей жизни был спокоен и уравновешен. В конце концов, вспомни его последнее письмо к тебе! Стал бы он писать это, будучи в нормальном состоянии? Не стал бы! Он умер на следующий же день, Россия! – Пруссия снова стал понемногу срываться, но царю совсем не до этого сейчас. Да, отрицать все факты глупо. Королевство, должно быть, и правда чувствует намного лучше него, что погибает. Но всё же... Мог ли он просто спутать это с минутным помешательством? Может он просто-напросто поторопился с выводами?
– И всё же, каков шанс, что так и есть?
– Высокий. Очень высокий, Россия. Мне следует лишь смириться с этим, но я не могу. На кого ж я оставлю всё? Земли, власть, города? На Германию? – он небрежно махнул рукой. – Он ещё слишком молод, не удержит престол. А я так долго шёл ко всему, что имею, было ещё так много планов, и вот меня уже совсем скоро не станет... Просто не могу поверить... – как всё-таки быстро их разговор перетёк из делового в личный.
Пруссия устало прикрыл ладонями лицо и замолк. Российская Империя не нашёлся, что ему сказать. Принять свою смерть нелегко, и он ничего не может с этим сделать. Он не знает, как ободрить в такой непростой ситуации.
– Хоть одно утешает – я точно уверен, что Германия без меня не пропадёт, – Королевство отнял руки от болезненно побледневшего лица. – Да и ты точно не дашь этому случиться, я знаю. Возможно именно с твоими наставлениями он сможет удержать власть...
Российская Империя со вздохом покачал головой. Проблемы нескончаемо сыпятся одна за другой, он даже не знает, может ли обещать пруссу хоть что-то. Сдержит ли хоть одно обещание.
Терять близких всегда ужасно тяжело. А разговаривать с ними о скорой кончине ещё тяжелее.
– Ай, а чего ты загрустил-то? – с недоумением спросил Пруссия. – Повеселее, не тебе ведь скоро в гроб ложиться. Давай лучше выпьем! Надо же хоть как-то скрасить этот день.
– В последний раз? – с грустной усмешкой русский потянулся за бутылкой вина, давно стоявшей где-то под столом. Хоть что-то в характере немца неизменно.
– В последний раз, – с кивком улыбнулся и Королевство.
***
