wasteland, baby (tundra)

И вот Натаниэль оставляет Жана на полпути через лес, чтобы самому отправить на поиски воды. Туман густой, в нём трудно что-то разглядеть, а Жан был достаточно сильно ранен в предыдущей схватке, отчего не мог двигаться дальше. В то время как плечи Натаниэля болят при любом движении, его ноги в основном целы и далеко не так сильно ранены, поэтому он берёт на себя ответственность за продолжение охоты. Он знает, что Жан достаточно силён, чтобы позаботиться о себе и отбиться от любого, кто попытается напасть на него, пока его нет, но всё равно чувствует, как зудит под кожей и как сжимаются внутренности от страха, или тревоги, или чего-то ещё. Он проходит мимо девушки, которая слишком слаба, чтобы дотянуться до его лодыжки, чья кожа разодрана и в крови. Её плащ разорван в клочья и обмотан вокруг кожи, как бинт. Слишком лёгкая мишень на снегу: волосы рыжие, глаза зелёные и стеклянные. Он едва удостаивает её взглядом. Он в курсе, что она сможет прожить ещё сегодня и даже завтра, но в одну из этих ночей раздастся пушечный выстрел, и её имя будет расчерчивать небо. Он не спасет её, да и не будет даже пытаться. Не тогда, когда Жан тоже в лесу, как и она. Чем глубже ведут его ноги, тем свободнее он себя чувствует. Думает, что, возможно, это рассеивается туман, поскольку теперь он может видеть. Под кожей уже не так сильно зудит, а путь гораздо легче разобрать. Он втайне этому рад и жалеет, что не потащил Жана с собой. И он понимает, что Жан не смог бы проделать этот путь. Посреди леса он находит его — открытое водохранилище, по бокам которого заметны трещины на льду. Также исчезающие следы на снегу, намекающие Натаниэлю на судьбу их обладателя. Ранее отсюда доносились крики. Если бы он делал догадки, то решил бы, что кто-то ступил на лёд, слишком тонкий для того, чтобы выдержать вес. Он подходит к проруби, осторожно ступая. Знает, что тут имеется как лёд, так и снег, но не знает, где кончается одно и начинается другое. Слишком трудно сказать, и он не хочет искупаться следующим. Подойдя к отверстию, он достает из сумки пустую флягу. В его планы входит окунуть руку, наполнить её как можно быстрее и как можно скорее вернуться к Жану. Вместо этого он заглядывает в воду и понимает, что скрывается под поверхностью. Оказывается, водоём гораздо глубже, чем можно было предположить. Крупные пауки ползают по воде быстрее, чем крошечные рыбки. Большие моржи открывают свои зияющие пасти и без раздумий заглатывают других животных целиком. Натаниэль не хочет искушать судьбу, но ради Жана он это сделает. Он опускает руку, тревожа поверхность. Пять секунд — всё, что нужно, чтобы заполнить флягу; и пять секунд — всё, что нужно животным, чтобы понять, что он здесь. Он отступает, пока они не посчитали его своим делом, облегченно вздыхает. И направляется прямиком к Жану.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Кевин не мог бы сходу назвать его имя, но знает, что он из восьмого дистрикта. Знает, что его партнёр тоже здесь. Но он не знает, почему Эрик напал на них. Всё, ради чего они здесь, — это охота, и это совсем не то, что имел в виду Кевин, когда выдвигал предложение. Кевин поднимает лук прежде, чем тот успевает обдумать свои действия, и стреляет прямо в Лейкса в тот самый момент, когда Бекштейн всаживает меч между рёбер Эрика. Кевин обещал помочь Эндрю победить, помочь Эндрю выжить, но всё равно чувствует, как мир вокруг него замедляется. Он выпускает ещё одну стрелу прямо в Бекштейна, но промахивается. Однако это даёт достаточно времени, чтобы выхватить из колчана ещё одну и застать того врасплох. Кевин не задумывается, прежде чем ударить другого мужчину своей недоминирующей рукой. Ему плевать, плевать, плевать. Быть профи — значит смириться со смертью. Быть безжалостным убийцей — это часть резюме, часть того, чему его учили. Он должен убивать, должен проливать кровь, должен побеждать. Но терять союзников, терять друзей не так-то просто. Ещё труднее объяснить это тем, кто его ждёт, — паре блондинов с каменными лицами. Даже когда наконец раздаются три пушечных выстрела, он не уходит. Ему просто нужна минута. Или две.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Натаниэль находит Жана, но не таким, каким он его оставил. Он бьётся в конвульсиях, кожа лопается и натянется. Туман окружает его, как и деревья, затягивая в себя его учащённое дыхание. Его глаза затуманены, он ничего не видит. Натаниэль сжимает в одной руке сумку, в другой — флягу и смотрит, как его друг — его единственная семья — неестественно дрожит на снегу, а его кожа покрывается волдырями. — Это… это… ту-туман, — бормочет Жан, неуверенно, но чётко проговаривая слова. Натаниэль клянётся, что слышит, как скрипят собственные зубы, наблюдая за тем, как Жан борется за контроль и теряет его. — Животные… это… Больно. Невысказанное, но данное Натаниэлем обещание разбивается вдребезги, как озёрный лёд. Погружающийся в реальность происходящего, в туман и ебаных животных. Он опускается на колени перед Жаном и тянется к нему сквозь неуверенность. — Не надо, — хрипит Жан, отшатываясь. Его кулаки сжимаются, лицо искажается, кожа пузырится и блестит. Дыры на его голове расширяются, и начинают расти рога. Мех прорывается сквозь кожу на руках, а нос скукоживается. — Не смотри. Просто… Просто убей меня. — Жан… — Сделай это! — командует он, хватаясь за плащ Натаниэля. Он тянется к плечу, где упирается ремень его сумки. Сумки, в которой лежат ножи. Натаниэль знает, чего он хочет. Он не уверен, что сможет это сделать. — Жан… — пытается он снова. — Сделай это, Натаниэль, — наполовину говорит, наполовину рычит Жан. Его голос хриплый и грубый. — Сделай это и катись подальше от этого ёбаного леса. Сделай это, сделай это, сделай это… Сумка Натаниэля соскальзывает с его плеча, и он даже не замечает этого. Не осознавая, он тянется за ножом. Прижимает его к шее Жана — смерть будет грязной, но быстрой. Он закрывает глаза и притворяется, что он с Лолой. Он убивает не Жана. — Сделай это, — снова шепчет Жан. И он делает.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Кевин возвращается к Эндрю и Аарону лишь с кровью на руках. Аарон — тот, кто обхватывает руками горло Кевина, повалив его на землю, и требует объяснить, куда делся Эрик. Он знал, что из него ничего не выйдет, говорит он. Он знал, что тот предаст их, говорит он. Но Эндрю оттаскивает своего клона и требует ответов на вопросы, которые Аарон задал уже успел задать самостоятельно. — Там есть просека, — объясняет Кевин между вдохами, пока собственные руки обхватывают горящее горло. — Неподалеку отсюда, Эрик хотел исследовать это место. Повсюду были следы. И от животных тоже. Подумали, что сможем что-нибудь поймать. Мы пошли по ней. Он же видел, как это было привлекательно. Так просторно и открыто, с блестящим снегом, несмотря на отсутствие солнца. Просторность. Отпечатки животных на земле — что-то чужеродное после нескольких дней без них. Деревья, туман, природа — всё это настолько отвлекающее. — Я обходил края, это была очень большая поляна, и… — он делает паузу, пока образ всплывает в памяти. Крик, как он замер. Как опоздал. — Эрик закричал. Я не знаю, напал первым он или те двое, но… я слишком поздно выбрал не того человека. Эндрю отворачивается от него, не произнося ни слова, а Аарон просто обдумывает слова Кевина со своего места. Кевин видит скорбь на его лице, ему не нужно слышать ни слова.  — Мне жаль, — говорит он, хотя знает, что это не поможет. Никогда не помогает.