Еще один шанс

– Следующий! Ульбриг хищно осклабился, услышав ее звонкий, короткий и злой призыв, да и демоны не заставили себя долго ждать – набросились всем скопом. Ровно так, как и было задумано. Все-таки, эта женщина знала, как устроить хорошую драку! Мелада планомерно работала щитом и мечом, отбрасывала противников к соратникам, словно раздавала детишкам конфеты, а не визжащих от ярости бабау, бримораков и прочих уродливых тварей. А они только и успевали шинковать: Ульбриг – ловко орудуя птичьими, закругленными и острыми как бритва когтями, Грейбор – нанося тяжелые удары дварфийским топором и добивая небольшим топориком, точно метя по сухожилиям и особо слабым местам, Регилл – умело и выверенно знакомя головы незадачливых демонов с гномьим чеканом, характерным движением опуская руки то вправо, то влево, будто забивал гвозди, а не мозги нечестивых созданий, Тревер же – широко размахивая мечом, рыча и скаля зубы пострашнее врагов, что его окружали. И лишь Уголек, обливаясь потом, шептала под нос заклинания излечения в попытке уследить за всеми в творящейся мясорубке. И каждый знал, как поступит его соратник. Каждому предназначалась своя задача: отбросить, запутать, вымотать, добить, вылечить. Выученные наизусть долгими часами тренировок и не столь долгими, но невероятно опасными битвами роли. Когда же всё закончилось, почти все они были покрыты кровью – своей и чужой. – Все живы? – вопрос командора, звучавший каждый раз после абсолютно всех стычек, был тоже привычен. Никогда не произносился он с беспокойством или волнением – спокойный, громкий, он скорее напоминал требование. А иногда – после особенно тяжелых битв – и похвалу. – Разумеется, – Регилл ответил в пику Меладе. Всегда так делал: тоже был командиром, привыкшим нести ответственность как за собственных рыцарей, так и за себя. Ульбриг помнил – старый гном постоянно очищал оружие после боя. Знание просто… существовало. И он оказался прав – параликтор Деренге вытащил кусок добротной ткани, обтирая чекан. – Вы всегда задаете этот вопрос, будто ждете иного результата, – Грейбор усмехнулся, не отставая от Регилла, тоже начиная очищать оружие. – Все здесь профессионалы, так или иначе. Тоже верно. В целом, в этом отряде все были внимательны к экипировке и вооружению. Некоторые – педантично-болезненно, другие – практично-безразлично. Уголек молча занималась их ранами. И неизменно – Ульбриг тоже это знал с удивительной точностью – больше всех ей всегда был благодарен Тревер. Улыбался своей ломанной, молчаливой и неловкой улыбкой, аккуратно пожимая руки хрупкой эльфийки, на что получал в ответ еще более искреннюю и радостную. – Какая же ты бесстрашная, девочка, – перевертыш покачал головой, когда Уголек подошла к нему. – Вокруг чёрте что творится, а ты всё улыбаешься. – Как мне не улыбаться, когда вы все целы? И когда в голове проясняется, и я вспоминаю, что у меня гораздо больше друзей, чем было раньше? Он опешил. – Так ты меня помнишь? – Тут все тебя помнят. Теперь-то уж точно. Тяжело не запомнить единственного саркорианца, который, к тому же, еще и летать умеет, – Грейбор довольно хмыкнул. Ульбриг огляделся. И наконец-то увидел его – блеск узнавания в глазах друзей; долгожданные кивки и усмешки. Все их знания о нем просто заявили о своем существовании так же, как и знания Олеска – о них. В один момент и сразу. И перевертыш с облегчением выдохнул. Почувствовал чуть ли не костьми, как его положение в этом мире стало более существенным, прочным. – Похоже, он был прав, – Олеск посмотрел в сторону говорившей Мелады. Воительница улыбалась: с хитринкой и чуть прищурившись. – Лучшее знакомство с Ульбригом – это знакомство в драке. Добро пожаловать домой, мягкой травы тебе под ноги. Он рассмеялся. Хотел что-то сказать, как последовали хлопки по плечам, по спине – одобрение, признание. Ульбриг жаждал этого, сам того не ведая: слишком долго пробыл пришельцем не в своем времени. И обрести кусочек устойчивости хотя бы в тех, кто его окружал… Это дорогого стоило. «С возвращением», – слышалось с разных сторон и разными голосами, и было это слаще любого мёда, что он когда-либо пил.