Еще один шанс

Лагерный костер потихоньку догорал. К удовлетворению троицы, половина пути была благополучно пройдена, а их так и не обнаружили. Однако стоило прекращать подобные игрища: слишком безоблачное путешествие, которое они обеспечивали мендевцам и сотоварищам могло вызвать ненужное подозрение у инквизиторов. А потому бегать инкогнито оставалось недолго – Майра предложила дать знак друзьям, но так, дабы было ясно – текущее положение дел авантюристов устраивает, и они не намерены присоединяться к основной процессии. Дампирша вздохнула, постаравшись стряхнуть оцепенение. Под шуршание бумаги и карандаша кицунэ провалиться в мысли было легче легкого. – Как твоя энциклопедия, Нэнио? Есть прогресс? – Майра чуть усмехнулась, говоря вполголоса: Ланн спал, чтобы взять дежурство во второй половине ночи – издержки путешествия малой группой; часовых вечно не хватало. – Думаю, я успешно справляюсь. Готовность примерно около полутора процентов, – лисица поскребла карандашом нос, поморщившись, а затем вернулась к заметкам. – Хотя я и не люблю округлять, точнее в данном случае сказать затруднительно. – Что по поводу статьи про дружбу? Всё еще думаешь, что данный вид отношений – бессмысленный, нелогичный и категорически непонятный? – Вынуждена согласиться. Мое мнение с прошлого раза, или… разов – если считать по количеству командоров – не изменилось. – Что, даже после Аришкагаль? Нэнио едва заметно вздрогнула, подняв мордочку и уставившись на Майру – удивительно серьезную и внимательную. – Не понимаю… Какое отношение это имеет к данному вопросу? – О, самое, что ни на есть, прямое. Дампирша вновь посмотрела на спящего Ланна, словно не торопилась давать ответы. Ведь Нэнио всегда жаждала их, как заблудившийся в пустыне – воду. Внезапно Майра передвинулась ближе, аккуратно расположившись рядом, и, стараясь не разбудить, переложила голову лучника с земли к себе на колени. Монгрел поморщился, но не проснулся – магия позволяла проделывать трикстерше и не такие шалости. – Ты, наверное, забыла, потому что это было, как всегда, неважно для тебя. Но скажи мне… Кто из остальных командоров помог тебе, кроме меня? Нэнио хлопнула глазами. Информация появилась лишь тогда, когда Майра задала вопрос. И это создавало некоторое… напряжение. Почему кицунэ вспомнила то, что забыла? Обычно всё стиралось из памяти как по волшебству. Безвременно и навсегда. – Мне… мне помогали все командоры, кроме присутствующего в этом мире. Точнее, последний перестал помогать совсем недавно. По меркам истории, разумеется. – То есть все мы помогали тебе вспомнить, кто ты есть, а ты всё равно стараешься забыть? – дампирша невесело усмехнулась, покачав головой. – Ох, Нэнио, Нэнио… Сколько раз я тебе это говорила? И каждый раз всё одно – забываешь. Но, видимо, такова моя судьба – вечно напоминать тебе о простых вещах. Вот скажи мне, ты хотя бы помнишь, чем закончилось мое путешествие? Нэнио нахмурилась, как обычно сосредоточенно замечая: – Ты устроила перекресток миров, соединив все планы. Грандиозный эксперимент, из которого меня выдернули. К слову, теперешний выглядит не менее интересно… – Предположим, – Майра перебила кицунэ, не давая закончить поток мыслительного процесса – у лисицы он был неисчерпаем, если за этим не следить, – А кем я стала? Задумавшись, Нэнио уже хотела дать ответ, однако вновь была поспешно перебита. – Никем. Повисла тишина. Неприятная, насколько кицунэ могла судить. Но отчего? Подобное высказывание отдавалось странной болью в затылке. Воспоминания давали о себе знать неповоротливо. И неотвратимо. – Но ты стала Шиикой Многие. – Я стала никем, Нэнио. И всем. Неужели хочешь закончить так же? Посмотри, к чему это привело в моем мире. Как думаешь, если бы меня это устраивало, я бы оказалась здесь? И потом, ты тоже уже была никем. К чему это привело тебя? Задай себе эти вопросы. Попробуй найти ответы там, где никогда не искала. Ты слишком зациклена на получении знаний и отторжении того, что, по твоему мнению, слишком нелогично, занимает кучу времени и сложно. Подумай о себе, как о Нэнио, а не как об исследователе. Подумай о себе, как о живом существе, имеющим привычки, вкусы и предпочтения. И подумай о тех, кто тебя окружает. Кицунэ посмотрела на некогда вечно веселую и шутливую командоршу. Невольно перевела взгляд на монгрела, что теперь спал на ее коленях. Даже у таких могущественных сущностей были земные привязанности. Майра, Мелада, Ания, Меристро… Все они. Значит, стремление к величию без оглядки на происходящее являлось неправильным, как утверждала дампирша? А что есть исследователь? Он погружен в процесс, однако… Однако процесс без оглядки на окружающую действительность не имеет под собой никакого смысла, превращаясь в механический набор действий. – Ты предлагаешь мне тратить время на так называемую дружбу. Однако полевой эксперимент показал, что я не способна к подобным взаимодействиям с представителями различных рас. Я не понимаю самой сути… – Ай-яй, не ври мне, Нэнио, – дампирша наклонилась вперед, погрозив магичке пальцем, заставляя отпрянуть. Ланн поморщился, и Майра снова заговорила тише: – За столько раз кое-что ты понимать начала, но так и не хочешь себе признаваться! Тебе трудно, страшно впутываться в это дело. Потому что в таком случае иногда и вправду приходится забывать про себя и становиться никем. Только вот ответов можно так и не получить. Костер почти догорел. Однако Нэнио не сомневалась, что командор хорошо ее видит. И по-прежнему ждет, что она скажет. – Если даже у тебя не получилось, как может получится у того, кто буквально стал никем ради всего? – Стоит попытаться, Нэнио. Ведь ты теперь Нэнио, а не никто, не забывай. К тому же, один ответ у тебя есть, и это – я. Майра усмехнулась, заметив искреннее удивление на лисьей морде. – То есть, ты хочешь сказать… – Да. Я твой друг, Нэнио. И я буду напоминать тебе об этом столько раз, сколько потребуется.