***
Меристро вместо того, чтобы отдыхать, как всегда был у Фая, развлекая толпу и помогая не унывать тем друзьям, что решили остаться ночью в таверне. Сиила, Дейран, Майра и Ланн, Мелада и Ульбриг, Вольжиф, и даже… Нэнио! Оказалось, что кицунэ умеет веселиться пуще всех! Потому как, в конце концов, она поддалась на уговоры Майры и пила алкоголь второй раз в жизни. Очень своеобразно, с подробным описанием химических свойств выпитого, отчего вызывала приступы смеха у тех, кто ее слушал. Ночь была длинной, и постепенно соратники разбредались. Ушел Ланн, позже за ним – Майра, Ульбриг и Мелада – следом, Дейран и Сиила же остались до последнего, поспорив, кто кого перепьет. Нэнио… Что ж, Нэнио уснула, не обращая внимания ни на шум, ни на окружающих вокруг. Счастливым, мертвецки пьяным сном. И пока бард распевал песни и играл под пустеющие стулья и затихающие голоса, он заметил одну закономерность, не дававшую ему покоя вот уже несколько ночей, – Вольжиф сидел в сторонке от остальных, смотря на него во все глаза, пока… В очередной раз не решал ускользнуть. Вот и сейчас от пробирался к двери, уверенный в том, что его отсутствие никто не заметит. Так происходило каждую ночь после новостей Ании о Маринде. И в эту Меристро решил выяснить, в чём же все-таки дело. Бард использовал свой трюк, оставив инструменты тихо играть, и направился за тифлингом. Что-то подсказывало ему, что всё это – не просто так.***
К удивлению барда, Вольжиф не ушел далеко. Тифлинг завернул в сад, некогда выращенный Меладой и самим Меристро в их собственных реальностях, и устроился около дерева. Без обмана, хитростей и прочих воровских штучек. Он просто сидел, прислонившись спиной к дереву, глядя куда-то вдаль, и иногда посматривая наверх. В отличие от каменных стен, где полуэльфа обнаружить было не сложно, в этом зеленом островке безопасности и спокойствия, он становился почти невидимым, пользуясь уловками, которые успел выучить, будучи обитателем больше лесов, нежели городов. – А я думал, куда ты каждый раз пропадаешь? Надо же… Вольжиф вскочил, завертев головой. Он уже второй раз подпустил к себе кого-то незамеченным. И это его не столько раздражало, сколько пугало. – Тьфу ты! Хочешь, чтоб у меня инфаркт хвоста случился?! Зачем так делать? – тифлинг привычно скрылся за напускным возмущением, уже поглядывая по сторонам, размахивая хвостом. Ну не любил он, когда кто-то припирает его к стенке. Пусть даже если этот кто-то – командир, рядом с которым он… Вольжиф мотнул головой, словно прогонял мысли, заставив думать себя совсем о другом. «Рядом с которым я вечно творю всякий бред!» Меристро чуть нахмурился, спокойно подходя ближе к дереву: – Опять убегаешь и прячешься, Вольжиф. И за словами, и в принципе. Мне казалось, мы преодолели это барьер, разве нет? Тифлинг прикусил губу, уже сделав шаг назад, но тут же поймав себя на этом, остановился. – Ты знаешь, я не люблю, когда ты заставляешь говорить меня в лоб… Бард, всё еще хмурясь, внимательно следил за Джефто. Тот явно хотел что-то сказать, но не решался. – Хм, тогда… Что, если мы сделаем вот так? Вольжиф и сам не заметил, как его утянули обратно к дереву. И вот, он вновь сидел, прислонившись спиной к шершавой коре, но при этом был не один – с другой стороны сидел Меристро, тоже прислоняясь спиной к дереву. Это было… приемлемо. Особенно для того, что тифлинг хотел сказать. Ведь ему вечно не хватало смелости для подобных слов – привычка избегать проблемы перевешивала, заставляя делать ноги. Он опустил руку вниз, нащупав на земле ладонь барда, и крепко сжал ее, другой сжав свой хвост, даже и не думающий успокаиваться. – Ладно. Ладно… В общем, я хотел сказать… Мы опять приближаемся к Рубежу, командир. И в этот раз ты тоже не убежишь, верно? Бард сжал его руку в ответ. Молча. Это заставило Вольжифа нервничать сильнее, отчего и слова начали вылетать быстрее: – Правда не повернешь? Но тут же… Ну, еще трое есть. Еще и вон какие сильные! Может, хотя бы в этот раз мы сбежим, а? У меня уже и документы есть. Ты же знаешь, помимо прочего у меня и связи… Никто не заметит, если мы сейчас уйдем. Пожалуйста… – Поздно поворачивать назад, – Меристро сказал те же самые слова, и у тифлинга навернулись слезы. Как и в прошлый раз. Черт, он же обещал себе не реветь, да что ж такое! – Думаешь? А если история повторится? И вообще… помнишь, как я послушался тебя и не стал принимать демонический дар? А ты сделал то же самое, когда я напомнил тебе об этом, и отказался от подачек этой карги Арилу. Мы выбрали быть свободными. Возможно, стоит вновь прислушаться ко мне, хотя бы теперь?.. Бард уже не мог сидеть вот так, слыша, как дрожит голос Джефто. Он перебрался на другую сторону, сев перед Вольжифом на колени. Как и в первую их встречу в этом мире. – Я не дам ничему с тобой случиться в этот раз. Обещаю. Вольжиф покачал головой, срывающимся голосом прошептав: – А я и не за себя боюсь. Бард замер, посмотрев в глаза тифлинга. Тот не врал. Он и вправду теперь не боялся смерти, каким бы трусом не считали его другие. Меристро по глазам видел, что Вольжиф готов кинуться в любое пекло. Неожиданно юный воришка наклонился вперед, обнимая полуэльфа, начиная говорить и говорить, как когда-то это делал сам бард: – На самом деле, я перестал бояться смерти ровно тогда, когда понял, что глупо так, по самые рога втрескался в тебя, Меристро. Однако появился еще более страшный страх, как сказала бы Айву, – я начал бояться смерти твоей. Потому что… Ты ведь не знаешь! Потому что я видел ее собственными глазами, тогда, в Рубеже! Потому что я был всего лишь тяжело ранен, не убит, но видел, как жизнь покидает тебя, и ничего, ничегошеньки не мог с этим поделать! И с каждым сказанным словом Вольжиф говорил всё громче, срываясь на крик, на горячие, нескончаемые слезы, что сотрясали его. Никому он не обмолвился словом о жутких воспоминаниях, которые теперь с новой силой давали о себе знать, в преддверии их путешествия к тому самому месту, где всё и случилось. Ведь помимо привычки избегать проблем, у тифлинга была еще одна: нутром чуять, когда дело пахнет жареным. И сейчас предчувствие неизбежного финала, более чем неопределенного для них, заставляло его говорить и говорить. Ведь убедить убежать он так и не смог. – Вольжиф… Меристро чуть отстранился, но тифлинг замотал головой, лишь крепче прижимаясь. И лишь сильнее сжимая его одежду, не отпуская от себя, словно боясь, что бард вновь исчезнет. – Нет! В этот раз обещай мне! Клянись, что не будешь таким безрассудным! Обещай мне! Потому что второй раз… Второй раз я этого не выдержу… И Вольжиф расплакался окончательно, во весь голос, дрожа, как пятилетний ребенок, начиная успокаиваться лишь тогда, когда Меристро начал повторять: «Обещаю». Укачивая его в своих руках бесконечно долго, тихо обещая никогда больше не покидать его. Чего бы это ни стоило. И пока Вольжиф так и не уснул, но пальцы не расцепил. Оставаясь с Меристро до конца, как и в прошлый раз.