Наблюдая падение звезды

Утро выходного дня. В рациональном мире Пак Сонхва было всего два дня, на которые не имелось чётких, поминутных планов, именно этим выходные были исключительны. Всё, что происходило в выходные, обязано было иметь строго личный характер, всё запланированное называлось «рекомендацией», а что-то постоянное — традицией. И всё же, отсутствие расписанного плана не изменяло ранний подъём для поддержания графика, утренний душ и завтрак, вот только последний наконец был неторопливым. По кухне разносились приятные ароматы фруктов, красиво разложенных на тарелке, горячего шоколада из пакетика и арома-свечки с нотками мёда, дерева и свежего цитруса. Редкие гости, которым приходилось побывать у Хва дома, часто говорили, что из-за этих свечей у него круглый год рождество, но хозяин квартиры был с этим вовсе не согласен. Зима была пряной, а свечи пахли осенью, первыми холодами, пекущим солнцем и сохнущими от опадения листвы деревьями. И сегодня за окном летели первые порыжевшие листья, небо было пасмурным, а Менеджер наконец мог никуда не торопиться и не поддаваться общей суете. «Мероприятие», ставшее уже традицией, всегда происходило поздним вечером и было чем-то схоже с ночёвкой, но для него и его друзей это всегда был «Вечер кино». Вечер кино всегда проходил в библиотеке, принадлежащей одному из друзей Хва, он искренне любил это место за чарующую атмосферу. Каждый раз, приходя туда, казалось, он пересекал волшебную границу, попадая в мир хранящий самые сокровенные тайны. Путь на встречу с друзьями ощущался совсем иначе. Поездка на электричке была захватывающим процессом выписки тем для обсуждения и фильмов к просмотру в ежедневник. От станции Сонхва бежал за нужным автобусом, зная, что он может уехать почти сразу по прибытию электрички. Следом за автобусом была прогулка по узким пешеходным улочкам, и, наконец, знакомый обитый порог, и тихий скрип входной двери библиотеки. — Хва, ты сегодня рано. — Сонно бормочет Ёсан, приподнимая очки для чтения и потирая глаза. Хва с улыбкой осматривает своего друга, не упуская шанс заправить за ухо его длинную тёмную чёлку и облокотиться на стойку, за которой тот сидит. — Ещё час до закрытия, а уже никого нет? — Вполне обыденно спрашивает старший. — Да, всё верно. — Кивает библиотекарь, кутаясь в цветастый палантин накинутый поверх свитера. — Ты сегодня даже раньше Уёна. — Ого, а я то думаю почему так тихо. — Хихикает сероволосый, присаживаясь на край стойки и разглядывая стопки возвращённых книг. Ёсан поднимается из кресла, кажется, при том почти напоминая бабулечку в свои неполные двадцать пять лет от роду. — Может, посмотрим сегодня ходячий замок? Как не увижу тебя, как будто морально стареешь лет на пять от раза к разу. — С тяжёлым выдохом, но скорее шутя, нежели упрекая, предлагает Пак. Кан в ответ на это лишь по доброму смеётся: — Наверное, это и правда так выглядит, думаю, моя бабуля была бы с тобой согласна. Чай будешь? Я поднимусь наверх и заварю, а то что-то совсем холодно. — На улице пятнадцать градусов, а для тебя все минус тридцать. — Всё продолжает подтрунивать юноша над другом — Да, конечно буду, здесь всегда безумно вкусный чай. Библиотекарь грозится пальчиком, наблюдая, как Хва обыденно занимает его кресло за стойкой, и всё же не может скрыть своей тёплой улыбки. Он проходит несколько шагов от стойки и отодвигает занавеску, умело скрывающую маленькую дверь в деревянной стене, увешанной картинами, ракушками, рисунками, виниловыми пластинками и прочим декором. Скрывшись за «тайной» дверью, Кан оставляет за собой лишь глухой звук шагов, пока и тот вовсе не стихает позволяя Сонхва раствориться в тишине. Проходит в районе пяти минут, которые, будучи полностью с собой честным, Пак вовсе не ощущает, где-то в глубине души давно решив, что эта библиотека — мистическое пространство со своим собственным течением времени. Стоит Ёсану показаться из-за дверки с подносом в руках, в зал просачивается и аромат разогретых маковых булочек с шлейфом свежезаваренного мятного чая. Хва делает глубокий вдох, и не успевает вслух восхититься услышанными запахами, как входная дверь, грохоча и скрипя, хлопает об собственный косяк, представляя взорам присутствующих единственного, кто может так появиться — Чон Уёна. — Я же просил не… — Нерасторопно и тихо начинает Ёсан, но, недоговорив, успевает лишь зажмуриться. Обратно бедной двери тоже не позволяют вернуться спокойно, со всей грубостью захлопывая её: — Сразу прости, Ёсан, но вы себе не представляете! — Переходя почти на крик, начинает свою тираду Уён. Хва вскакивает с кресла и облокачивается на стойку, складывая подбородок в собственные ладони: — Мы слушаем тебя со всем вниманием, но говори немного тише, пожалуйста. — Таким холодным и спокойным тоном, звучит голос Хва, словно охлаждая собой горячую голову Чона. Где-то поодаль осторожными шагами идёт Кан, чьи руки от таких громких звуков трясутся больше обычного, заставляя пустые чашечки для чая позвякивать в собственных блюдцах. Уён со всем возможным чувством вины, отражённом на его прекрасном лице, забирает у лучшего друга поднос, оставляя его на стойке, разливая чай по чашкам, а самое важное, позволяя всем троим выдохнуть. — Простите, я, как всегда, слишком резок, да? — Да. — Раздаётся в один голос со стороны Сонхва и Ёсана, после чего все присутствующие хихикают и разбирают свои чашки. — В общем, я вчера первый день вышел на работу и уже поссорился со своим первым коллегой. — Боже, Уён, что ты опять натворил? — Вздыхает Кан, внимательно смиряя звезду эпатажа, стоящую перед ним, строгим взглядом. — Я не виноват! Честно! — Словно маленький ребёнок, отчитанный старшим братом, возмущается Чон. — Я пришёл ко времени, выставленному мне в расписании. Они почему-то ещё не окончили тренировку. Ну, и я вежливо поздоровался и сказал что уже время начала моего занятия. А он на меня накричал! Хва, явно обеспокоенный услышанным, оставляет чашку с ещё горячим напитком, обходит стойку и обнимает раздосадованного хореографа, поглаживая по растрёпанной макушке: — Расскажи подробности, кто он? Почему кричал? — Он — хореограф который давно там работает, я, если честно, даже имени не запомнил, а может он не представился. Кричал, что это его зал и ещё какую-то неурядицу, хотя я просто хотел провести занятие вовремя! Выслушав тираду Уёна, библиотекарь виновато косит глаза в пол, признавая поражение в ранее брошенном обвинении, и в знак примирения протягивает тёплую и ароматную маковую булочку, которую тот с мягкой улыбкой нехотя принимает. До закрытия библиотеки оставалось полчаса, которые пролетели совершенно незаметно в разговорах про обыденные и привычные вещи во всех их скучнейших подробностях, ведь обсуждение интересных событий в неполном составе было просто преступно. И всё же, даже к закрытию, четвёртый участник даже не рисовался на горизонте, что было лично проверено Уёном, усердно выглядывающим за дверь каждые пять минут. И всё же, по прошествии ещё пятнадцати минут, раздался приближающийся к дверям знакомый рингтон, очевидно, вызванным самым нетерпеливым из присутствующих. В помещение, толкая дверь ногой, зашёл долгожданный гость, вперёд которого появилось несколько пышных букетов. — Чхве Юнхо, что случилось, я требую объяснений! — Восклицал Уён, приветствуя опоздавшего друга моментальной претензией. Юнхо по-доброму посмеялся, вручая Уёну букет пурпурных гвоздик с крупным белым георгином в центре. Чон оценивающе покрутил цветы в руках, шутливо ударил того по плечу, а затем благодарно поцеловал в щёку. — Мне уже скоро будет некуда их ставить. — Отозвался Сонхва, став вторым счастливым получателем букета, и с особым интересом разглядывая белые маки оказавшиеся в его руках. Ёсан протягивает руку ко лбу высокого друга, смахивая мелкие капли, скатывающиеся с его чёлки: — Из-за дождя были пробки, не так ли? — Вздыхает Кан, забирая букет белых лилий из чужих рук. — И как бы ты не менял букеты ребят, для меня всегда лилии. Звучит последняя фраза так обыденно, словно Чхве работает в цветочном всю свою жизнь, но флорист пропускает это мимо ушей, по-джентельменски целуя тыльную сторону ладони библиотекаря. — Ну что ж! — Прерывает приторно трогательный момент Уён. — Раз все в сборе, пора направиться в наш уголок! Вся четвёрка в этот момент походит на подростков, собравшихся в гостях для ночёвки, что отчасти даже является правдой, если заглянуть в далёкое прошлое, когда состоялись первые вечера фильмов. Зная библиотеку как свои пять пальцев, они вполне привычно преодолевают лабиринт книжных полок, попадая в самую дальнюю зону отдыха, где большим скоплением расположены разноцветные кресла-мешки, поверх одного из стеллажей вывешена белая простынь, а к противоположному приставлена невысокая тумба, на которой стоит проектор и ноутбук. Юнхо с Ёсаном садятся в кресла ближе к проектору, прекрасно зная, что следом за этим Уён и Сонхва устроят из оставшихся мешков комфортное «гнездо», чтобы в обнимку улечься в нём. — А что мы сегодня смотрим? — Лениво почёсываясь, и подбирая самый удобный угол лежания на мешке, спрашивает Чон. — Сегодня твоя очередь выбирать, ты забыл? — Поглаживая его по макушке, бурчит Хва, вызывая тем самым смешок у заднего ряда. — Тогда, думаю, мы ещё немного поболтаем, а потом я скажу, что мы будем смотреть. — С ехидной улыбкой заявляет хореограф. — Так значит? — Хихикает в ответ Пак, щекоча лиса, лежащего у него под боком. — У меня ничего интересного не происходило. — Оглашает Кан, оглядываясь на Юнхо, молча подтверждающего идентичный ответ. Сероволосый возмущённо фыркает, после нехотя начиная свой рассказ: — Ну, на этой неделе я умудрился потерять флаер из центра, в который хотел поехать, закладку из книги, а ещё ко мне клеился какой-то исполнитель, возомнивший себя пупом мира. — На одном дыхании тараторит Хва, видя, как под конец глаза слушающих округляются. — Ну-ка, на последнем давай поподробнее, он красавчик? Выше тебя? — Оживляется, кажется, только успевший расслабиться Чон. — А как звали? Юнхо же достаточно за многими музыкантами следит, может он знает? — Продолжает вслед за лучшим другом обычно молчаливый Кан. Сонхва мешкается и комично издаёт тихий стон недовольства: — У него приятная внешность, думаю, для меня даже красивая, но я не сильно разглядел за очками. Нет, он ниже меня, наверное, где-то с Уёна ростом. Зовут Ким Хонджун, не знаю, чем он там занимается, но создавалось ощущение, что он считает себя прям звездой. — О, Ким Хонджун, он на самом-то деле достаточно известен для исполнителя и композитора, который на сцене всего несколько лет, — подмечает Чхве, после неловко задавая вопрос, — а чем он тебе не понравился? — Да не знаю даже, меня просто возмутило, что он начал выпячивать свою «знаменитость», и в первую же встречу на рабочем фудкорте позвал меня на ужин. — О боже мой! Господина Пака позвали на свидание в рабочее время, что за несоблюдение офисного этикета. — Со всей возможной иронией в голосе проговорил Уён. — Я не совсем уверен, думаю, мне не понравился не он, а то, что он пренебрегает моим рабочим временем и графиком. — Господин Пак виновато почесал шею, почувствовав себя пристыженным за излишнюю деловитость. — Хва, без паники, ты просто очень привык, когда всё структурировано, но, возможно, в следующий раз тебе стоит дать ему шанс, если следующий раз, конечно, будет. — Так бархатно, и успокаивающе тихо проговаривает Ёсан, будто сглаживая углы шутки своего ближайшего друга. Уён вздыхает, от чего все замирают в ожидании чего-то громкого, но в итоге слышат лишь отчётливый шёпот: — Сегодня мы смотрим первый Астрал, потому что его слишком давно не было. Кан открывает ноутбук, на скорую руку находя нужный фильм и настраивая уже почти готовый к просмотру проектор. Да, ужасы были одним из любимых жанров Чон Уёна, хоть, на самом-то деле, он каждый раз вопил и кричал громче всех, что всё ещё не мешало ему выбирать самые жуткие и иногда даже противные фильмы. Но Астрал был уже до такой степени знаком и затёрт, что сегодня, знаменуя наверное сотый его просмотр, главный обожатель этого фильма уснул на пару со своим соседом. — Как думаешь, уже можно выключать? — Совсем тихо спросил Юнхо у внимательно приглядывающего за спящими Ёсана. — Не стоит, они так сладко спят, разбудим ещё. Раз под фильм уснули, значит пускай остаются, я позже схожу за пледами. — Может, стоит наверх их поднять? Мне не сложно. — Можно, а ты тогда со мной ляжешь? — Конечно, ты ещё спрашиваешь? — Ага, всё никак привыкнуть не могу, что принц Ю-Ю живёт у меня. Но сначала досмотрим фильм.