Наблюдая падение звезды

Утро начиналось до боли скверно. Сан сидел в своём зале, тяжело вздыхая и глядя на молодых учеников которые за прошедшие полчаса успели набегаться, разогреться и даже устать. А вот второй хореограф, который в обычные дни приходил как иногда казалось раньше открытия, сегодня опаздывал, заставляя всех уже не просто ждать, а откровенно нервничать. Всё же день сегодня намечался отнюдь не заурядный, планировалось выступление на большой сцене ещё и перед всеми инвесторами компании. А главной задачей хореографов было привезти туда мальчиков как можно раньше и дождаться очереди для репетиции на сцене. Но балерун даже спустя пол часа ожидания не показывался. Терпение Чхве лопнуло и он вслед за менеджером направился в офис директора, явно не ожидающему гостей. — Вы что-то хотели? - огрызается директор только успев оторваться от важный переговоров по телефону. — Да, я хотел предупредить что Чон Уён - хореограф, не выходит на связь, мы не можем дозвониться и дописаться до него всё утро. - голос Сонхва не дрогает, звучит холодно и безразлично, ровно настолько, насколько это необходимо в официальной обстановке. Где-то в собственных мыслях Сан прямо сейчас восхищается его самоконтролем. — Ну так пошлите кого-нибудь за ним! - негодует мужчина средних лет, кажется почти готовый выдавить глаза в оправу собственных очков от захлёстывающей его агрессии. Двое подопечных быстро оказываются выставлены за двери кабинета и вместе шагают по длинному коридору обратно в сторону танцевального зала. — Он чем-то похож на злого Хонджуна, если того скрестить с разварившейся лапшой. - не выдерживает и вслух озвучивает свои мысли плечистый мужчина разряжая обстановку. Сонхва сначала кажется смятённым, а потом немного куксится и тихо, но выразительно смеётся: — Не видел Хо-, тоесть Господина Кима, злым, но мне нравится такое сравнение. — Что планируешь делать? — Я не могу поехать, мне нужно сопровождать мальчиков от и до, послать некого. - только успевает договорить Пак, как видит указывающего на своё лицо собеседника. — Я поеду, только адрес мне дай. — Хорошо, вы вряд-ли успеете в общий автобус, так что от дома Уёна езжайте сразу на площадку. — Принято. - кивает Сан, усердно переписывая адрес в заметки с экрана чужого телефона. Оказавшись перед высокой новостройкой в двадцати минутах езды без пробок от офиса, Сан недолго сверяется с указаниями в заметках и направляется к указанному подъезду, задерживаясь лишь на секунду перед тем как набрать на кодовом замке номер квартиры. Проходит один гудок и трубку домофона поднимают, но оттуда не доносится ни единого звука, только звон открывшейся двери. Парень проходит в лифт и без лишней мысли поднимается на указанный этаж, там почти сразу замечая приоткрытую дверь из-за которой выглядывает знакомая физиономия. Стоит плечистому парню подойти ближе, как его затыкают до начала возмущений, прикрывая рот ладонью: — Тихо! Так, слушай сюда, проваливай немедленно, ты мне сейчас только всё испортишь. - шепчет хозяин квартиры, зло, но и будто испуганно до состояния паники. — Почему ты шепчешь? — Не видишь? Я занят, будешь меня задерживать я никуда не поеду. - вздыхает набирая воздуха юноша и бегло продолжает — Поэтому скройся, давай, вызывай себе такси, ты ещё успеваешь. — Да что - не успевает договорить вопрос Чхве как из-за спины собеседника слышится приближающийся голос. — Малыш, кто там? - звучит уже совсем близко женский голос задавая вопрос не в первый раз, пока юноша которому тот адресован не опускает в пол расстроенный взгляд, полностью открывая дверь. Перед глазами Сана появляется женщина средних лет, ярко но со вкусом накрашенная, одетая в блузу с пышными рукавами. На её горле повязан яркий притягивающий внимание шарфик. Незваного гостя она оглядывает с еле заметным пренебрежением. — Я же говорил, у меня сегодня важная репетиция в театре, мамуль. - пристыженно щебечет Уён неловко посмеиваясь и поглаживая госпожу Чон по спине. — Здравствуйте я - только хочет заговорить Сан мягко улыбаясь чужой матушке, чего ему судя по всему не прощают. — Это Чхве Сан, он личный водитель директора нашего театра, я видимо засиделся с тобой. Женщина недовольно зыркает на сына, затем улыбаясь только представленному водителю Чхве: — Ну какой ты негостеприимный, Ён-и, пусть он зайдёт хотя бы водички выпить. Чон младший, видимо совершенно несогласный с собственной матерью, быстро обувается, накидывает ближайшую к себе куртку, совершенно не подходящую к погоде, и лишь жестом прощается, прежде чем хлопнуть дверью и утянуть второго заложника ситуации к лифту. Сан тяжело выдыхает, стоя рядом с Уёном нервно нажимающим кнопку лифта как антистресс. — Почему ты врёшь своей маме?. —Не твоего ума дело. - сухо кидает Уён скрещивая руки на груди. — Я опять сказал что-то не так? Почему тебя вечно всё не устраивает? - удивляется Чхве чужой реакции, он не может оторвать взгляда от такого Уёна - обиженного с надутыми губами и в пижамных штанах с сердечками. — Почему меня всё не устраивает? А почему ты лезешь в мою жизнь? Идиот. — Я очень хочу тебя понять и не знаю что мне мешает. — Твои действия противоречат словам. - Уён шагнул в лифт, стоило тому открыться и сразу же затянул попутчика следом. — Знаешь, я бы на твоём месте не пытался понять человека которого зову “бестией” - Чон ухмыляется, он поймал в ловушку человека который ещё минуту назад был его алиби. — Мы долго будем такси ждать, а ещё Сонхва- неумело пытается перевести тему Сан, которого тут же осекают. —Да-да-да. Я видел сотню гневных сообщений от него. Они уже уехали и ждут нас там, так что времени на такси нет, поедешь со мной. — У меня есть выбор? — Конечно нет. - юноша шлёпает спутника по ягодице, затем лифт издаёт звоночек сообщающий о прибытии на -1 этаж. Бестия моментально выскальзывает за двери, заставляя Сана бежать за собой сквозь стройные ряды машин по всей парковке. Хореографы встречаются уже у мотоцикла, по которому Чхве недоверчиво скользит взглядом. — Он казался меньше и - пальцы проходятся по тонкому красному узору паутины обволакивающему чёрный кузов японского спортивного мотоцикла. — издалека он выглядел полностью чёрным. — У нас нет на это времени. - торопит товарища по несчастью Уён, надевая ему на голову шлем и усаживаясь за руль. — Слушай внимательно, садишься за мной и держишься за меня так крепко как можешь, наклоняешься в ту же сторону что и я на поворотах. Тренер согласно кивает, щёлкает застёжкой шлема и усаживается позади Чона осторожно обнимая его за талию. Уён убирает подножку и наклоняется ближе к рулю, мотоцикл зло гудящий после поворота ключа зажигания наконец срывается с места издавая гулкий рёв летящий эхом сквозь всё помещение парковки. Чхве Сан, являясь совсем неопытным пассажиром, не может понять что его в данный момент пугает больше, то как они несутся по морозным дорогам Сеула виляя между машинами или же то, как крепко его руки сжимают чужую хрупкую талию, вероятно оставляя на ней синяки. ________________ Гримёрка, она же и раздевалка прилежащая к сцене сейчас застыла в напряжённой тишине. Сонхва и его десяток “утят” ждут хореографов, и менеджер однозначно выглядит как не подорвавшаяся мина, от чего все остальные в комнате боятся лишний раз громко вздохнуть. За окнами слышится рёв несущегося на всей скорости мотоцикла, Хва подскакивает к окну и видит источник последующего крика пассажира, от излишне жёсткой остановки следующей за крутым поворотом в снегу. Следом за Паком к окну прилипают и особо любопытные подопечные, начиная радостно вопить и перешёптываться, пока другая часть ожидающих несётся к двери встречать учителей. Заждавшиеся и нервничающие на грани предвкушения юноши стремятся следом за надёжными тренерами на сцену. Их самый последний шанс отточить всё перед важным выступлением решающим скорость дебюта. Сонхва гордится. Ему приятно наблюдать за стараниями младших, которых он так усердно опекал с самого момента трудоустройства. Поэтому сейчас он и стоит в закулисье, неотрывно наблюдая за успехами почти родных детей, даже не замечая как к нему подходят со спины. Рука касается плеча, от чего Пак мелко вздрагивает и оборачивается всем корпусом, разглядывая приятного юношу, крепко сложенного, одетого в чёрный дорогой костюм и протягивающего ему холодный кофе. — Здравствуйте, вы же Пак Сонхва? - вежливо звучит вопрос незнакомца, чьё лицо оставаясь серьёзным приобретает скромную улыбку. — Да, всё верно, а как я могу к вам обращаться? - озадаченно отвечает Хва, принимая кофе из чужих рук как жест доброй воли. — Я Чхве Чонхо, как бы так правильнее сказать - уходит на секунду в собственные мысли юноша. — Я узнал, что вы близкий друг человека который мне не безразличен и думаю, если у вас нет планов на празднование новогодней ночи, то я буду рад если вы примете моё приглашение на празднование в загородном доме. Менеджер застывает, некоторое время разглядывает человека стоящего перед ним, затем ради приличия отвлекаясь на стакан с кофе. В голове быстро пролистывается несколько дней переписки из общего чата с друзьями, где Юнхо говорил, что его младший брат ухаживает за Ёсаном, а Уён начал называть этого человека “Чёрным ловеласом” без каких-либо видимых на то причин. — Говоря о друге, ты имеешь ввиду Ёсана? - скромно переспрашивает Пак. — Именно так. Ты согласен? — Да, думаю да. Там будет ещё кто-нибудь? - уже скорее для галочки спрашивает Хва, прекрасно осознавая, что раз позвали его, то и двоих оставшихся участников “книжного клуба” тоже. — Да, Юнхо и Уён тоже приглашены. - кивает Чонхо прекрасно понимая к чему клонит собеседник. — Если вы не возражаете, к нам присоединятся ещё пара моих друзей. — Нет, конечно, как я могу. - улыбается сероволосый удовлетворённый чужим пониманием. — Благодарю за кофе. — Тогда увидимся позже. - с довольной улыбкой прощается чёрный ловелас, удаляясь в сторону гримёрок. Дверь гримёрки из-за которой звучит самый праведный гнев - именно та, которая ему прямо сейчас необходима. Чонхо открывает дверь, интуитивно уклоняясь от пролетающего мимо него предмета и разглядывая главного дебошира, по совместительству старшего товарища - Ким Хонджуна. Сейчас продюсер не один, он ругается со своей менеджеркой, которая кажется уже давно ушла бы. — Хён. - уверенно начинает Чонхо, смиряя рыжеволосого улыбкой и давая возможность для побега бедной девушке. — Я вижу ты не в настроении, но мне надо поговорить. У тебя же нет планов на новогоднюю ночь? Хонджун ещё не успевший выйти из состояния нападающего, молчит, перебирая в голове приглашения которые получал. Афтерпати после новогоднего шоу, вечеринка в каком-то клубе Пусана организованная кем-то из шишек муз индустрии, всё звучит хорошо, но уже не звучит так интересно как интрига младшего. — А почему спрашиваешь? — Ну, ты, Сан и Минги - мои самые близкие друзья, я думал позвать вас вместе справить новогоднюю ночь, потому что мне будет неловко если там будут только друзья моего.. парня. - немного смущённо заканчивает певец, улыбаясь своим словам и опуская взгляд в пол. Хон мягко говоря шокирован. Он - человек занятой, который с головой уходит в работу, зачастую обесценивая помимо всех первичных человеческих потребностей, так же и социальные связи. Именно поэтому вот так слышать, что его считает ближайшим другом человек, в успехе и связях которого, не смотря на юный возраст, Джун никогда не сомневался - это совершенно странно. — Хорошо, если так, то я конечно согласен. - снисходительно оттаивает Ким, польщённый званием друга, при наличии всех своих грехов. — Спасибо, хён! Чонхо так быстро покидает гримёрку, что Хонджун не успевает как остаётся один в очередном из быстрых перепадов настроений. На самом деле он правда нервничает, не из-за директора или инвесторов, которых не раз уже очаровывал своей музыкой. Он боится, что в зале будет сидеть один человек. И этот “счастливчик” занявший в последние дни все мысли рационального творца, поймёт причину появления такой лирики в его альбоме. Одного взгляда на книгу лежащую на столе и укоризненно заткнутую закладкой, хватает чтобы избавиться от страхов. Человек вызывающий столько волнений, не знает про карьеру Джуна, ровно в той же степени, как он сам не знает чем кончится эта книга. Следующие несколько часов все работники отдела планирования мечутся между толпами артистов. Все почти рады тому, что этот хаос не разбавляют между тем гримёры и стилисты, но этот факт урезает время на приготовления. Сразу после завершающего прогона программы самой младшей мужской группы сцена освобождается. Теперь закулисье выглядит как большая очередь потных, уставших, невыспавшихся артистов музыкальной индустрии и кружащих вокруг менеджеров, которые нашёптывают какие-то напоминания и обещания, создавая гомон. По ту сторону зал постепенно заполняют директора, сотрудники креативного отдела и просто очень богатые люди финансово поддерживающую существование компании и её артистов на плаву. Уже привычно на сцене сменяется один номер за другим, звучат песни ещё не представленные публике, некоторые останавливают сразу, некоторые внимательно слушают до конца. Наступает время когда выходит Ким Хонджун - в прошлом юное дарование поразившее всех собственным талантом, нынче очень рукопожатный артист, которого слушают с упоением даже инвесторы. Начинает играть грустный, но ритмичный минус, под который исполнитель плавно ненавязчиво исполняет песню, весьма разнящуюся с привычным творчеством. Стоит мелодии кончиться, скромная публика впервые за весь просмотр рукоплещет - вот что значит быть любимчиком. Один из инвесторов даже подходит к музыканту после и тихо заводит разговор: — Господин Ким, рад что у вас видеть. - воодушевлённо и подобряцки щебечет крупный мужчина средних лет, протирая очки карманным платком. — Господин Ан Дживу пару недель назад мне говорил что вас не будет, я думал вы взяли перерыв. — Здравствуйте, Господин Ким, нет я в добром здравии, думаю это была ошибка. - улыбается Хон чужой вежливости. — Я хотел задать вам пару вопросов насчёт песни, сами знаете, я - человек любопытный, но не болтливый. — Да, конечно, спрашивайте. - ещё довольнее звучит артист. — Вы влюблены? Я раньше не слышал в ваших песнях своеобразного адресата, даже если вы пели о любви, кажется это адресовалось фанаткам, а сейчас звучит иначе. — Я, ой, ну что вы. - смущается столь неожиданному вопросу парень. — Не думаю, что я влюблён, но у меня однозначно появился тот кто меня вдохновляет. — Верно! Ваша муза разбила вам сердце, потому что вы плохо с ней поступили, вы так откровенны в своей песне. — Я не совсем про это - не успевает договорить Джун прежде, чем любопытный инвестор скрывается. Путь до гримёрки становится неоправданно тяжёлым и вовсе не из-за усталости, нервов или боли в ногах, просто мысли стали непозволительно тяжёлыми. Неужели Хонджун написал и спел то, что сам не успел осознать и переварить в собственной голове. Может строчки правда не моделировали выдуманную ситуацию, а воспроизводили его понимание настоящего. “But you walked past me like I wasn't there And just pretended like you didn't care” Оказавшись один на один с собой, творец всё не может понять, почему таскает с собой чёртову книгу, которая ему не интересна вовсе, почему читает и делает заметки и с какого перепуга его волнует совпадение лирики песни с реалиями жизни.