Hillford | Хиллфорд

Все же, была в Хиллфорде капля яркого цвета. Изумрудные поля застилали деревушку, прокладывая зеленый ковер под ноги каждого, кто ходил по ней. Среди зеленых холмов сей потерянной на карте Английской провинции, таилась небольшая школа. Своей архитектурой здание школы воскрешало давние века. Ее стены были построены из серых камней, ставших свидетелями многих поколений Хиллфордцев, и, казалось, хранили в себе их древние тайны. Узкие окна с готическими арками пропускали дневной свет, создавая особую атмосферу света и тени, словно играли внутреннее соперничество между земным и небесным. Учебное заведение принадлежало к главной достопримечательности Хиллфорда – капелле и в ней также царила атмосфера благоговейной истории. Возвышаясь среди просторов, вдали от домов, она служила местом образования и духовного просвещения юношей Хиллфорда. Здесь начинали учиться с пяти лет, а заканчивали свой духовный путь к 20ти годам. После этого, молодые пасторы начинали нести свет правды и чистоты в массы. За год до выпуска, аколиты, то бишь ученики, были обязаны доказать то, что они действительно достойны справиться с непростым грузом ответственности и посвятить свою жизнь не себе, а людям и, самое главное, Всевышнему. Заведовал этим учебным заведением Джоан. Тёмная фигура, в длинных черных одеяниях, всегда перемещалась быстро и славилась резкими движениями. Его бледное вытянутое лицо никогда не посещала улыбка. Нос крючком, глаза цвета серой стали. Холодные. Весь этот образ дополняли волосы цвета вороньего крыла. Они спускались до плеч и всегда были зачесаны назад. Стоило ученикам услышать быстрый стук туфель принадлежащих Джоану, как все прятались по углам темного коридора, будто пауки, которые боятся вылезти на свет. Джоан был человеком, посвятившим свою жизнь служениям. Он был праведным, но далек от нежностей. На самом деле он вообще верил в то, что такие чувства, как любовь и ласка отвлекают от пути истинного. С этими мыслями он приходил в классы юных учеников. Этим мыслям он их учил. И благодаря этим мыслям, он был довольно суров, наказывая за каждую малую провинность. Джоан был воплощением строгости. Такой подход к делу происходил и за пределами капеллы. Джоан был человеком уважаемым в деревне, ведь кто как ни хранитель святой обители является проводником между простым людом и Лордом. Народ почитал и боялся пастора. Когда случались публичные суды, на главной площади Хиллфорда, выложенной из серо-коричневых камней, Джоан был негласным судьей. Он доказывал людям, что знает больше их, как правильно себя вести. Он наказывал, что с Небес пошлют страдания, болезни, а то и вовсе... вся деревня провалится под землю, к самому Дьяволу! Как после таких слов не потерять рассудок и не начать целовать подол? Однако, не долго этому продолжаться. Джоан был окутан хроническими заболеваниями и с каждым годом ему становилось все сложнее передвигаться. Пока еще, он мог с силой в ногах перемещаться и сбивать всех со своего пути одним лишь своим грозным видом. Но так будет не всегда. И все же, у него был расчётливый ум. Среди учеников школы был тот, что давал ему надежду на вечное процветание Хиллфорда. Кристоф являлся его племянником. Джоан видел в нем продолжение своего дела. Он верил, что Кристоф с гордостью будет нести титул следующего хранителя капеллы. Никто сильно не афишировал их родственную связь, но это постоянно удушающе витало в воздухе. Так что же это значит, быть племянником самого уважаемого представителя деревни? Наверное, это большая привилегия, ведь ты словно принц, почтен всеми и по щелчку дяди, ты получишь то, что и золотая рыбка не может обещать? Правда была довольно тяжелая. Из-за того, что у Джоана были на него свои планы, он относился к Кристофу с особенной строгостью. Учитывая волевой характер мальчика, пастору приходилось буквально дрессировать его. За любую провинность Кристофу доставалось в два раза больше. Джоан задался не легкой целью, понимая, что он не самый идеальный материал для духовенства. Но что делать, когда всё, что у тебя есть, это единственный племянник? Быть может, Джоан суров, но он любит его. Энергия в юноше хлестала одним непрекращающемся ключом. В его сердце соединились мужество лидера и бесконечная любовь находиться там, где ему не положено. Сколько бы Джоан не пытался обкорнать дерзкий нрав мальчика, тот найдет с кем подраться или куда влезть. Для благородных студентов, многое было запрещено, чтобы те не отвлекались от своей праведной судьбы. Все, что мальчикам позволялось, это охота, прежде всего для того, чтобы они в будущем могли снабдить деревню, и конские забеги.

***

Промозглый Апрель был погружен в млечный туман. Хиллфорд находился в своем обычном состоянии, вся красочность природы скрывалось под тусклым покрывалом. Капли дождя, как хрустальные слезы, падали на мощеные улочки, озаряя их серебристыми бликами. На главной площади, магазины и пекарня выпускали кольца дыма из трубы каминов что тут же таяли в воздухе. Этот дым окутывал старинные каменные домики туманной завесой. Арчи, Элизабет, Сэм, Кристоф и Джозетт прогуливались по промокшей улочке. Ребятам в этом году стукнуло по 14-15 лет. Попасть под дождь не было их планом, просто погода здесь менялась с очень большой скоростью. Только был небольшой просвет солнца, как не успеешь моргнуть, и холодные капли начнут неприятно крапать на твое лицо. — О нет! Опять этот дождь, — с досадой вскрикнул Сэм. Переваливаясь с ноги на ногу. Пухляк скорее бежал в сторону ближайшего карниза. За ним также в спешке шла вся группа. Арчи накрыл себя и Элизабет студенческой накидкой, в то время как Кристоф прикрывал точно такой же накидкой Джозетт, спасая от ледяных капель. Забежав под кривой обрывок от старой крыши, ребята прижались к стене, чтобы отдышаться и как можно меньше попадать под дождь. — Нам нужно взять дорогу через пекарню, так будет быстрее к церкви. — глубоко вдыхая нахватавший кислород, Арчи указал на дорогу. Когда он говорил, виднелся пар. Холод и вода шли бок о бок в этот день. — Нет… — Кристоф мотнул головой, — Мы не успеем добежать. — он прижался к стене здания, в попытках отдышаться. Им пришлось бежать как минимум милю до карниза, что стал пунктом спасения. — Если мы опоздаем хоть на минуту на занятие, Джоан нас закапает на заднем двору! — тон Арчи перешел в более агрессивный, что заставило Кристофа нахмуриться и перевести взгляд на одноклассника. — Посмотри на девочек, они все трясутся, — Кристоф указал на Элизабет и Джозетт, что стояли рядышком и пытались хоть как-то согреться, потирая руки и дыша на них теплым паром. — Я не хочу быть закопанным на заднем дворе, — испуганно протянул Сэм, ведь он воспринимал эти слова буквально. — Видишь ли, Сэм, тебе придется смириться с этой мыслью, — Блондин обошел Кристофа, подходя ближе к дрожащему Сэму. Только дрожал пухляк не от холода, а от страха встретить разъяренный взгляд наставителя. — Прекрати его пугать, - тут уже Кристоф подключился к разговору, обходя Сэма, и вставая напротив Арчи. Арчи как-то странно ухмыльнулся. Он, положив руку ему на плечо, резко выдернул Кристофа из-под крыши и отвел на несколько шагов от ребят. Все произошло так быстро, что никто не успел среагировать. Два студента продолжали идти пока не остановились по середине площади. Они явно о чем-то вели разговор. — О, что с ними? Там же мокро! — Сэм сделал неуклюжий комментарий. В это время, глаза Джозетт округлились, а дыхание затаилось, в ожидании худшего. Так как Джозетт стала больше проводить времени с этой группой, то это не первый раз, когда она видела, как пацаны раскрашивают лица друг друга в алые цвета. А худшее не заставило себя ждать. Арчи толкнул Кристофа в лужу, но не уследил как брюнет утянул его самого за руку в холодное и серое пятно воды и грязи. Брызги разлетелись фонтаном. Мальчишки, потеряв контроль над ситуацией, позволили агрессии взять поводья. Казалось, что Арчи и Кристоф могли найти любую причину, чтобы завязать драку. И не эти ли ребята когда-то работали вместе над тем, чтобы "одолжить" свинюшку? Очевидно, какой-либо конкретной причины ненависти не находилось, просто оба юноши были с ярко выраженными лидерскими качествами, а двум лидерам не место в одной группе. От когда-то хороших друзей, они стали соперниками. — Стойте! Прекратите! — Джозетт кинулась к ним, но Элизабет быстро одернула девочку, чтобы та не попала под раздачу. Джозетт чувствовала сожаление по отношению к Элизабет, ведь она позвала с собой подругу для прогулки, а не для того, чтобы напугать ее. Еще больше, сердце девочки переполнял страх за единственного настоящего друга. Она понимала, что Кристоф и без нее справится, но в глубине души, Джозетт не могла видеть, как ему достается. Сэм решил набраться всего мужества, что у него было и подойти ближе к парням, но тут же был оттолкнут в сторону. В конце концов, юноши покатились кубарем словно две сцепившиеся кошки вдоль немного сходящей вниз дороги. Вся группа бежала за ними, пытаясь догнать, но скорости их скатывания была большой. Один из работников магазина услышал крики за окном, и выглянув, тут же выскочил, растаскивая мальчишек, попутно выдавая им урок этикета шваброй. К этому времени, уже и дождь прошел, и смущенно выглянуло солнце. — Что вы здесь устроили? — работник увидел, что это было два знакомых ему студента, от чего он сначала удивился, а потом рассердился:— Разве этому вас учат в семинарии? Оба юноши лежали в луже, разбавляя ее каплями крови с разбитых носов, губ и бровей. После такого бурного дня, еще и с привлечением посторонних лиц, обоих ожидал лишь один исход. По долгому темному коридору раздавались быстрые шаги. Тяжелые деревянные двери с силой распахнулись, ударившись о колонны и создав грохот, что отразился эхом по всему главному залу капеллы. Джозетт и Элизабет сидели тихо на дальней скамеечке, притворяясь мышками и растворившись в серости каменных стен. У алтаря, стояли три студента школы. Сэм смотрел на огромный деревянный крест, и в мыслях просил Лорда, чтобы его пронесло. Кристоф и Арчи оба ждали своей участи с опущенными в пол глазами, лишь изредка язвительно переглядываясь. Помощник Джоана стоял в углу и с жалостью смотрел на юношей. Наконец, доходя до мальчишек и становясь перед ними, Джоан загородил собой крест. — Я буду спрашивать всего один раз. — громким басом разъяренно произнес мужчина: — Почему вы устроили драку посреди белого дня и вас двоих нашел селянин? Он мне сделал выговор за вас! — в святых книгах прописано прощать, но интонация Джоана была отнюдь далека от тех заповедей. Кристоф и Арчи не издали и звука. Им было нечего сказать. Наверное, мальчишки нуждались в разрядке от постоянных нравоучений, и они находили это друг в друге, пусть и не самым праведным путем. — Ты! — Джоан посмотрел на Сэма, и тот всхлипнул, ощутив на себе взгляд наставника: — Убирайся сейчас же в свою комнату, чтобы я тебя не видел! — после этих слов, Сэм даже не раздумывая кинулся прочь с глаз Джоана. — Кристоф! — это имя довольно часто слетало с губ Джоана: — Посмотри на меня! Мальчик неторопливо поднял свой взгляд. В его глазах читались неуверенность и гнев. Коктейль, что поистине не сладок. — Ты позор на мою голову! Люди станут говорить за спиной, они захотят испепелить всех нас от того мракобесия, что ты приносишь! — мужчина в ярости задрал руку и казалось, что он вот-вот даст ему пощечину. Однако, он сдержался, заметив шокированных девочек в конце зала. У Кристофа были смешанные чувства. Его мысли поникли в облаке сомнений, ведь что если он может стать причиной разлада капеллы. Джоан прав, он должен быть примером праведности, а не биться со своим сотоварищем у всех на глазах. Кристоф никак не хотел быть разочарованием в глазах дяди. Джоан покачал головой, сделав глубокий вдох: — Розги. — произнес он, уже без повышенных тонов. Глаза мальчика тут же округлились. Он проходил через всякие наказания, но розги… А вот для Арчи эти слова были как мед на душу. Он даже слегка ухмыльнулся, не в силах сдержать свою внутреннюю радость. Много ли нужно человеку для счастья, когда главный соперник ликвидирован. Джоан же, перевел свой взгляд на блондина, заметив его тонкую ухмылку: — Розги. — прозвучала вся та же безмятежность в голосе. И хоть он не назвал имени, но ледяной взгляд пронзил Арчи на каком-то физическом уровне, и тот, все еще смотря в пол, понимал, что ликованию пришел конец. Теперь и он попал под раздачу. — Уведи их! — Джоан положил ладонь на своих глаза, прикрывая их, чтобы не видеть двух позорников. Ассистент тут же кивнул, подлетая к мальчишкам и подталкивая их к выходу. Джоан тут же вспомнил про девочек, и жестом указал помощнику, вывести их тоже. Сев на тяжелый дубовый стул, Джоан тяжело вздохнул, поглаживая переносицу. Он был в негодовании прежде всего от Кристофа. Мужчина сердечно переживал за его судьбу и хотел лишь лучшего. И лучшее он видел в том, чтобы Кристоф стал таким же уважаемым в деревне человеком. В темной комнате, после наказания в виде 5 ударов розгами по спине, Арчи и Кристоф, уже умытые и одетые в новые одежды сидели на холодной каменной лавке. В такой непростой час, рядом с мальчиками, находилась Марта. Марта была монахиней среднего возраста, старше Джоана лет на 10. Марта была единственной кто проявлял материнскую нежность по отношению к ученикам школы. Она долго молчала, стоя в углу и смотря на несчастные лица юношей. Наказание обошлось без сильных травм, но спины горели однозначно. Наконец, Марта тяжело вздохнула, и решила хоть как-то их подбодрить: — Когда-нибудь вы поймете, что всё, что он делает это для вашего же блага. — протараторила монахиня теплым голосом. Оба юноши так и сидели, не поднимая глаз с пола, уставившись в пустоту старого камня. Наконец, через минуты три, Арчи не выдержал, нахмурил свои белые брови и встал, взглянув с осадком на Марту. — Могу ли я идти к себе? — с неприязнью от собственного наказания, мальчик уставился на монахиню, будто это она лично их била. Марта лишь вздохнула. Она понимала, что мальчики злятся не на нее, а на ситуацию. — Конечно можно. — Марта одобрительно кивнула, и только Арчи попытался улизнуть скорее из этой злосчастной комнаты, как вдруг голос Марты остановил его: — Пойди сюда, Арчи, — монахиня подозвала жестом руки мальчика к себе. Арчи неохотно подошел к ней, тут же попадая в ее объятия. С надутым видом побывав в ее теплых руках, мальчик выскочил, скорее удаляясь в свои покои. Теперь в комнате оставались лишь Марта и Кристоф. Марта оглянула его и заметила, как взгляд его сменился с обиды на сожаление. Хороший знак, подумала она. Монахиня присела рядом с ним на скамью, поправляя свои тяжелые черные одеяния. — Кристоф… — голос женщины пропитывал воздух лаской: — Мой милый мальчик. Агрессии не должно быть места в твоем сердце. Твое сердце должно принадлежать Господу и благим делам, — Марта провела рукой по его темным, мягким волосам. — Это правда, что я принесу разлад? — с угрозой совести, Кристоф слегка всхлипнул. Марта даже удивилась такому раскладу событий. Она всегда подмечала воинственный нрав обоих мальчиков, а тут Кристоф конкретно задумался над своим поведением. Все же Джоан прав, розги творят чудеса. — Нет, Кристоф, — монахиня отрицательно покачала головой. Она не хотела пугать мальчика, но и не хотела давать ему расслабиться. Женщина взяла юного брюнета за руку. — Джоан видит большое будущее для тебя. Он видит тебя лидером этих стен. — она взглядом указала на комнату и на окошко, за которым виднелся внутренний сад школы: — Ты должен быть рассудителен и мудр. — женщина чуть улыбнулась, поцеловав его в макушку. Конечно, она не ожидала мудрости от 14ти летнего мальчишки, но она хотела начать доносить эти важные слова до его головы как можно раньше. Вечерело. Вся деревня погружалась в золотые огни от фонарей. На душе тут же становилось спокойно и тепло. Все радостно ужинали по своим домам, и в окошках виднелись силуэты семей, что о чем-то дружно общались. Всем было весело, кроме Джозетт. Девочка сидела у своего окна, с грустью смотря в сторону капеллы. Ее единственный друг, единственный человек, который спас ее от полного одиночества попал в беду, и она ничего не могла с этим сделать. Она чувствовала себя виноватой, что никак не могла за него заступиться. Она моргнула и по ее щекам пробежали слезы. В этот день, наказали Кристофа, а было больнее Джозетт.