Этикет

Не так началось дело, которое ты себе представляла? Вопрос очевидно был риторический. Скай открыла окно, впуская свежий воздух в проплаканную комнату. Я наконец-то могла ощутить опьяняющий вкус ночи. Я хотела съесть эту спокойную атмосферу ночи, чтобы живот перестал ныть от отсутствия нормальной еды. Истерика отступила, я смогла хоть ненадолго отвлечься от смерти мистера Беккера. Меня кололо неприятное предчувствие. Макото так и не объявился. — Да, все пошло не так, как я хотела. — Мне страшно, что кроме мистера Макото никто и не знает об этом деле. Ева не смотрела на меня, лишь подглядывала в отражении оконного стекла. Я не хочу снова скатываться в тревогу, которую не смогу успокоить. — Вы не должны бояться, мисс Скай. Голова Сэмюэля появилась в дверном проеме. Ева развернулась, с удивлением рассматривая мужчину. Тот не решался зайти, но нежелание быть увиденным в дверях комнаты из коридора, он поспешно зашел и закрыл дверь. Я в ожидании смотрела на мужчину, пытаясь понять, что от него стоит ожидать. Макото явно не понимал, почему мы так смотрим на него с Евой. — Леди Харрингтон? Он прикидывается? От одного только его ужасно спокойного и недоуменного взгляда во мне моментально разбушевалась ярость. Черт побери меня вообще пересечься с этим глупым отвратительным немцем! Адреналин в моей крови придал мне сил и я готова была выплеснуть на него весь мой гнев. И никто мне не помешает. — Мистер Макото… Я встала, медленно подходя к нему. Он старался не выражать эмоции, но он был явно встревожен. — Да, Агата? Он, кажется, чувствовал бурю, но всеми силами пытался её сдержать. —…запомните. Я никогда. Никогда. Не жертва. Сэмюэль заметил, как я сжала руки в кулаки. В этот момент меня не волновало, что ещё несколько часов назад он лежал без сил на диване из-за пулевых ранений. — Агата, давай ты мне выскажешь всё дома? Я понимаю, я… — Дома?.. Мой вскрик оглушил его. Он опешил, попятившись к двери. Я была злостной ненавидящей его фурией, и я не могу перестать кричать. — Дома? Ты увез меня от туда, это все из-за тебя! Я подошла ещё ближе, не переставая глядеть ему в глаза. Он отпрянул от двери и быстро настиг меня, перехватывая мои руки. Я продолжала биться в его руках, и ему было очень трудно меня удержать. Я слышала, как он шипел от боли, когда я молотила его. — Агата, это…неприлично. Голос Евы звучал испуганно, но я не слышала, чтобы она пыталась мне помешать. Значит, она, в целом, меня поддерживает. «от тебя никто и не ждёт приличия и благородства» Я чувствовала эту её неозвученную мысль. Взгляд Сэма был все еще напряженный и взволнованный, он явно не хотел мне зла, но и оставить все как есть в планы Макото не входило. Все моё тело- сплошной комок боли, который так и рвался наружу. И я закричала. Страшно, пронзительно, на одной надрывной ноте. Я со всей своей яростью била наугад, без системы, не позволяя мужчине сопротивляться. Все моё существование свелось к тому, чтобы выместить на мужчине всю свою злость, все разочарование, всю боль, что он мне нанес. Даже если он вышлет меня с позором из Лондона, это лучше, чем видеть пустые молчаливые глаза. Пусть и рай будет и ад будет и ангелы будут петь… но только не вечная темнота… Макото явно не ожидал, что я с таким остервенением буду вымещать свою злость на нём и первое время даже не сопротивлялся мне, позволяя мне наносить ему столько боли. Я ненавидела себя в этот момент. И я буду помнить всегда, как я плакала, как мне было жалко его, но я не могла перестать убивать в нём все теплое ко мне раз за разом. Это бы означало, что я предам себя, откажусь от гордости и соглашусь стать послушной тенью. Но я Агата Харрингтон. И я не позволю себя растоптать. Только не ему. Я так хотела крикнуть ему, что я его ненавижу. И он понял это. Он ждал это, смотрел. Видел, как губы сжимаются и разжимаются, чтобы сказать это. Но выходит только сдавленный хрип. Слова остаются где-то в горле и я снова сдавленно кричу, надеюсь, что это мне поможет. "Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ты угробил всю мою жизнь!" Казалось, мои чувства сейчас разорвут меня на части. Я дрожала в руках мужчины, который незаметно для меня ласково держал мои руки, поглаживая ладони большими пальцами. Он внимательно всматривался в мои глаза, стараясь найти там хоть немного любви и ласки. Он не дрожал. Дрожала его душа. Я резко выдернула руки. Я не дам задобрить меня. Я дико смотрела на бледного Сэма, который видел во мне свой смертный приговор. Я бы все отдала, лишь бы он не чувствовал эту боль. Лишь бы он был железным, лишь бы он не чувствовал того, что чувствую сейчас я. Лишь бы он когда-нибудь простил меня. Я буду молиться вместе с Евой. Я буду плакать у статуи ангела и молиться, чтобы он когда-нибудь простил меня, а чувство вины покинуло его душу. — Ублюдок, мерзавец, сволочь… Это должно было звучать грозно и воинственно, я снова налетела на мужчину, но это выглядело, будто я просто бросилась в его объятия. Я в бессилии стучала по его плечу, стараясь не задевать рану. Но зная Макото, даже если бы я задела, он бы не сказал. Он бы никогда мне не признался, что я смогла сделать ему больно. Сэмюэль смотрел на меня так грустно. Его темные глаза пропадают в ночи, казалось, он был где-то далеко, не тут. Я остановилась, переводя дыхания. Он молчал, почти не дыша. Его лицо расчертила гримаса отвращения к самому себе и сожаления. — Я просто хочу умереть от твоих рук. Агата, это все, что я прошу. Я закричала, яростно мотая головой. Я начала отходить к стене, задыхаясь от приступа слёз вперемешку с диким, разрывающим грудь, кашлем. Меня будто оглушило и я окончательно потерялась в пространстве. — Сэм, сюда кто-то идёт… Я слышала испуганный шепот Евы, но я не видела её из-за пелены слёз в глазах. — Спасибо, Ева. Мужчина в два шага оказывается рядом со мной. Я чувствую его нерешительность. Но потом он громко выдыхает, не давая себе шанса струсить. Он грубо отталкивает меня к стене, наваливаясь на меня всем телом, будто пряча от посторонних глаз. Я издаю сдавленный звук протеста. Он всё сильнее вдавливал меня в стену своей грудью, не давая мне совершенно никакого пространства. Я чувствовала, как сильно он сжимает губы. Сэмюэль строго смотрел на меня, давая понять, что лучше не шуметь. Но было поздно. Когда мы услышали, что под дверью кто-то возится, он что-то одними губами прошептал Еве и, возвращаясь ко мне, с силой схватил меня за запястье, второй же рукой уверенно обняв меня за талию. Нет. Пожалуйста. Нет. Не давая мне шанса дать ему отпор, мистер Макото наклонил и властным движением впился губами в мои. Пользуясь моим ступором, Сэмюэль начал настойчиво целовать меня. Он был жадным, а его губы были очень горячими… В комнату ворвались люди, внимательно рассматривая нас двоих. Еву они заметили несколько секунд спустя. Казалось, Сэм и не дрогнул, и, не смущаясь зрителей, продолжал оставлять поцелуи на моих губах. Меня охватил ужас. Во-первых, меня, незамужнюю девушку, которую вдобавок обвиняют в убийстве Нобусада Беккера, увидели с мужчиной. В такой интимной обстановке. Во-вторых, Макото явно заигрался. Ему нравилось то, что происходит. Человек, который только что украл мой первый поцелуй, лениво посмотрел на собравшихся. Я наклонила голову, чтобы тоже видеть тех, перед кем мне должно быть стыдно. Инспектор Рестлейд явно смутился, увидев нас в таком положении. Он начал несвязно говорить, перед тем как выдохнуть и поговорить с нами уже серьезно и без смущения. — Леди Харрингтон? Прошу извинить меня, что прерываю ваш…разговор… Он неодобрительно покосился на мистера Макото, на что мужчина ему широко улыбнулся. Мерзавец. — Прошу прощения? Этот голос явно не принадлежали ни Сэму, ни инспектору. Александр Кларенс с недоумением смотрел на нас с Сэмом, облокотившись об дверной косяк. — Ничего страшного. Вы не помешали, не переживайте. Вы что-то хотели сказать, инспектор Рестлейд? Мужчины холодно смотрели друг на друга, ожидая, пока инспектор наконец что-то скажет. — Я хотел бы задать пару вопросов, леди Харрингтон. Я старалась сильнее выглянуть из-за спины Макото, который своей фигурой пытался меня будто спрятать. Я смотрела на инспектора уважительно, сохраняя в своем взгляде чувства собственного достоинства. Я не чувствовала, чтобы мужчины обвиняли меня в моём поведении, скорее, их злоба была направлена на Макото. Все пошло как нельзя лучше для меня. Они слышали крик, а тут Сэмюэль вдавливает меня в стену и целует мое бледное лицо под растерянный взгляд компаньонки. Значит, мистер Макото просто выкрутился. Причём приятно для всех нас. Не хочу грубить инспектору. Это может ещё мне пригодиться. — Разумеется, инспектор. Нужно ли нам отойти? Макото наконец-то отпрянул от меня, ехидно улыбаясь. Александр не отрывал своего взгляда от него, видимо, пытаясь прожечь на нем дыру. — Мы оставим вас наедине. Спасибо за беседу, леди Харрингтон. Я не знала, о чём сейчас думал Сэмюэль, когда говорил это. Это была злая ирония, перетекающая в сарказм? Это было продолжение его роли? Это маневр, чтобы обезопасить себя? Это желание позлить кого-то из присутствующих? — Да, инспектор Рестлейд, оставайтесь тут. Леди Харрингтон успела натерпеться за сегодня. Я же пока поговорю с мистером Макото и очаровательной компаньонкой леди Харрингтон. Ева поникла. Она не любила, когда ей командовали. Она чувствовала себя отвратительно, когда делала что-то для Макото, она не хотела слушаться герцога Кларенса. Скай просто любила меня и хотела обезопасить, а сейчас мы были беспомощны, и её угнетало это. Сэмюэль поспешно вышел, не желая отвечать Александру, Ева же остановилась рядом со мной. — Я тебе обещала, помнишь? Я никогда тебя не оставлю. Я нежно улыбнулась ей, стараясь скрыть всю ту тревогу, что осталась от моих чувств. Слишком много потрясений. Я машинально провожу тыльной стороной ладони по губам, стараясь стереть это воспоминание. Возможно, я бы сказала по другому, будь это сделано при других обстоятельствах. Но не сейчас. Сейчас же я чувствовала, что Александр пытается впитать в себя всю информацию, что может. Ева кивает и удаляется. За ней выходит и герцог, молча закрывая дверь. Я осталась наедине с инспектором и со всем тем грузом ответственности, который потихоньку душил меня. Низенький мужчина Рестлейд пытался казаться важным, но мой усталый, но уверенный взгляд, прикованный к нему и к его блокноту, заставлял его съеживаться. Казалось, даже засохшая кровь на испорченном платье придавала мне величественности и важности. Да, во мне бушевали различные эмоции, но в минуты опасности я снова была серьезная. И ни что не могло меня смутить. — Насколько близко вы знали мистера Беккера? Ожидаемо. Этот вопрос я уже слышала ни один раз. — Я лишь раз встречалась с ним. Встреча проходила у него дома, я была с мистером Макото и мисс Скай. Я старалась не врать, но и не говорить всю правду. Если я расскажу, что Нобусада обидел меня, это явно не пойдет мне в плюс. — По какому поводу вы встречались с мистером Беккером? — Я сопровождала мистера Макото как переводчик. Он немец, и ему достаточно тяжело даются сложные предложения на английском. Встреча мистера Макото и мистера Беккера была посвящена обсуждению их общих дел, о которых я не имею четкого представления. Я сделала логическое ударение на последней фразе, как бы пытаясь сказать, что я не владею нужной информацией. — При разговоре с мистером Макото у меня не сложилось впечатления, что он плохо владеет языком, хотя, соглашусь, акцент у него сильный. Тем более, если вы, как вы утверждаете, были на встрече в роли переводчика, вы должны знать детали дела… Это замечание инспектора и правда меня смутило. По сути, все так и есть. Как теперь выкрутиться? — Мистер Беккер отказался от моих услуг переводчика и обсуждал дела с мистером Макото приватно. В это время я общалась с Евой Скай, которая какое-то время работала в его доме. Мы не обсуждали дела мужчин. Мне показалось, мистер Рестлейд поверил мне. Отчасти, это все было правдой. — У окружающих сложилось впечатление, что мистер Беккер говорил вам что-то важное во время танца. Я прошу поделиться этой информацией со мной. А давай я тебе еще расскажу, что нас с Сэмом чуть не прикончили по пути от Беккера? — Мистер Беккер был весьма…эксцентричным во время танца. Я не буду подставлять Макото ещё больше, я не скажу, что Нобусада говорил о нём. — Что вы имеете в виду? Инспектор непонимающе посмотрел на меня. Все его жесты и мимика показывали усталость и незаинтересованность в деле. Как бы так все замять, чтобы не выставить никого виноватым. — Мистер Беккер сказал, что это место проклято. Глаза Рестлейда округлились, но он ничего мне не сказал, лишь поспешно записывая мои слова в блокнот. — Леди Харрингтон, есть ли у вас ещё что-то, чем вы хотели бы поделиться? Кажется, он намекает на инцидент с Сэмом. Все и правда выглядело так, будто он приставал ко мне. Отчасти так и было, конечно, но это отдельный разговор с Сэмюэлем. Это не стоит выносить на общественность. Тем более, инспектору и правда это могло быть интересно. Если расскажу, то мистера Макото будут подозревать ещё сильнее. Какие-то дела, о которых не знают даже приближенные, а потом внезапная смерть. А я, как свидетель, могла сказать что-то против Макото, и вот он уже запугивает меня и насильно целует в доме, полным гостей. Если расскажу, то опорочу себя, поведу себя глупо и не по взрослому. — Нет, мистер Рестлейд. Мне больше нечего вам сказать. Мы несколько секунд молча смотрели друг на друга. Потом он поднялся, делая легкий реверанс. — Позвольте выразить уважение вашему цепкому уму и памяти, а также вашей стойкости. Не переживайте, вы вели себя образцово. Означает ли это, что Сэм не только выкрутил нас из передряги, но и позволил моему авторитету вырасти? — Леди Харрингтон, я вынужден откланяться, но вы, возможно, мне ещё понадобитесь. Не возражаете ли вы против моего визита в случае необходимости? Мужчина ждал ответа. Я не знала, какой адрес я могу назвать. Назвать адрес родителей? Тогда я до чертиков их напугаю. Вдруг они расскажут инспектору, как Макото буквально вынудил меня уехать из своего поместья? Нас неожиданно прервали. В комнату зашёл Александр Кларенс. — Мистер Рестлейд, вам пора поговорить с ещё некоторыми гостями. Герцог стоял в проходе, внимательно изучая обстановку. Инспектор недовольно покосился на нежданного гостя. — Прошу меня простить, герцог, но мы ещё не закончили. Возмущенный тон мужчины, казалось, позабавил Александра. Он усмехнулся, и в этой усмешке было столько власти и авторитета…и его улыбка передалась и мне, и я поспешно отвернулась, не давая себя выдать. — Понимаю. Но, думаю, поговорить с принцессой Рейчел Региной Шарлоттой Викторией Уэльской вам больше не удастся, если вы сейчас её упустите. Он определенно знал, на что нужно давить. Мистер Рестлейд поспешно встал, и, извиняясь, буквально вылетел из комнаты. Я снова повернулась к мужчине, который продолжал наблюдать за мной. Я величественно расправила плечи и направилась к двери. Надо было найти Еву и Сэмюэля. Нам многое надо обсудить. Наедине. — Леди Харрингтон, я помешаю вам? Хотя он и спросил, я понимала, что ему от меня что-то надо. Опять. Раз его сестра сейчас с инспектором, значит он никуда не торопится. Я мотнула головой, пытаясь делать вид, что я вообще немая. Александр присел на стул недалеко от входа. Так он оставался в темноте свечей, и тот, кто войдет следующим, может и вовсе не заметить нежданного гостя. — Вы что-то хотели узнать? Я чувствовала, как он усмехается. Что-то внутри меня сжимается в неприятном предчувствии. Я стараюсь глубоко дышать, чтобы не потерять сознание. Мозг бил тревогу. Почему всем от меня что-то надо? — Я просто хотел отметить ваше бесстрашие. Если бы у него сейчас был пистолет, то он бы был наставлен на меня. Я устало глядела на мужчину, мой взгляд был стеклянным. Знал бы, сколько всего я уже успела пережить, чтобы реагировать на все так. Я лишилась денег, я лишилась власти, я лишилась беззаботного детства, я лишилась шанса на хорошее замужество… Я лишилась Евы, я чуть не потеряла Сэмюэля. — Спасибо, Ваше Высочество. Я чувствовала его улыбку. Ему явно было приятно, что я понимала, кто сидит передо мной. — Мне показалось странным, что вы отреагировали так спокойно. На ваших руках умер человек, а уже через некоторое время вас находят в объятиях неженатого молодого человека, которого явно не волнует общепринятые правила этикета и чести…и положение английской дамы в обществе… Он просто ничего не знает. Он просто слеп, он просто не знает… —…а ещё по совершенно случайному стечению обстоятельств, вы вдвоём хорошо знали мистера Беккера. Если бы он выстрелил, то он пуля лишь слегка вошла в моё тело. Я камень. Я гранит. Меня не просто раздавить или расколоть. Я выстою и перенесу на своих плечах всю боль этого мира и все его грехи. Я молча смотрела на него. Возможно, он видел, как мои слёзы собираются в уголках моих глаз. — Ваши мысли обо мне…они ваши. Меня не смутить ими, меня не напугать. Даже если я и падшая женщина, я понесу это звание на себе с высоко поднятой головой. Он молчал какое-то время. Я не могу разглядеть его эмоцию, герцог отлично сливается с темнотой. Я лишь чувствовала его жадный, большой интерес к моей персоне. И Александр этого не скрывал. Кларенс хотел, чтобы я это чувствовала. — Вы весьма наблюдательны. Но в этот раз наблюдательность сыграла с вами злую шутку. Мой голос отражался от стен. Мужчина встал, приближаясь ко мне. На его губах застыла приятное удивление, а вся поза показывала, что я сумела ему польстить. — Посмотрим.