Этикет

Я сидела в гостиной, задумчиво разглядывая камин. В нём горели угли, приятно грея меня. Мои ступни замерзли, но я не обращаю на это внимания. Я была рада остаться в одной нижней белой рубашке, оставляя испорченное платье в глубине беспорядка моей комнаты. Теперь нам приходилось ютиться втроём в двух тесных комнатах. Мы легли спать с Евой, Сэмюэль молча закрылся у себя. Как бы я не хотела, сон не шёл ко мне. Я была безумно уставшая, но, видимо, адреналин ещё не выветрился из моей крови. Я надеялась, что тепло камина меня успокоит, снимет все тяжести с сердца, и я смогу пойти спать. — Ой, я… Я спокойно обернулась, увидев нахмуренного Макото, который вышел из своей комнаты. Он был почти полностью раздет, кроме ночных коротких шорт. Старые повязки на месте ран отдавали кровью. Было видно, что Сэмюэль не ожидал меня здесь увидеть. Он старался не смотреть на меня. Впервые я не испытывала смущения рядом с ним. Герцог был прав, влияние Макото сильно меняет меня как личность. Подумаю об этом позже. — Неважно. Мне все-равно. Сэмюэль в понимании кивнул, проходя в гостиную. Он сел на диван, не пытаясь сесть ближе или что-то сказать. Макото положил локти на колени, а ладонями поддерживал голову, не переставая смотреть на угли в камине. — Не спится? — Не спится. Тишину нарушал только треск углей в камине. И было хорошо. Моменты спокойствия были на вес золота. И я рада, что сейчас рядом не было Евы. Наше бы молчание воспринялось по другому. Я чувствовала невыраженную тоску по отношению к девушке. Нам бы было хорошо поговорить после всего того, что произошло. Не в эти дни, а тогда. Да и с Сэмом надо было поговорить. Обязательно. — Я хотела поговорить про… — Ту сцену? Я мудак, да. Я замолчала. По всей видимости, он не настроен сейчас на душевный разговор. Я не представляла себе, что он мог испытывать. Умер мистер Беккер, и я не знаю, как он к этому относится. Я отвернулась, стараясь даже случайно на него не смотреть. — Это было ужасно для тебя, но мне трудно извиниться словами. Буду честен, я не чувствую свою вину…пойми, я пытался сделать как лучше… Я чувствовала, как Макото смотрит на меня мягко. Его взгляд еле касался моей фигуры, приятно согревая меня вниманием. Я молчала, слегка постукивая пальцами по подлокотнику дивана. — Я не прошу твоей благодарности за мой поступок, но я спас нас от крайне неприятной сцены. Ты была на эмоциях, и если бы…герцог и инспектор заметили бы это, мы бы пострадали оба. Понимаешь? Где-то в глубине души я его понимала, хотя меня не отпускала идея, что вторичная выгода у Макото все же была. Хотя, наверное, уже нет смысла. — Сэмюэль…ты должен мне рассказать. Я не сказала, что именно. Но он прекрасно меня понял. Я чувствовала, как его руки опустились на его тяжелую голову, пытаясь собраться с силами. Мы молчали. Он, по всей видимости, решил уйти от диалога. В этот момент я не злилась. Сэмюэль был разбит не хуже меня, и я не хотела злиться на него. Вероятно, так действует ночь на меня. Я становлюсь слишком нежной и все-простительной. Я далеко погрузилась в свои чувства, только через несколько секунд заметила Макото, стоявшего напротив него. Он был покрасивому жалок в этот момент. Растрепанный, явно волнующийся, уставший и болезненный. Я была уверена, что все его тело ещё болит, но он, превозмогая боль, подает мне руку. Я неуверенно смотрю на него. Я не понимала, чего конкретно хотел от меня Сэм. Но он продолжал стоять, и простоял бы так долго. Я все же дала ему руку, неаккуратно вставая. Казалось, в нём, таком слабом, измученном, хранилась огромная сила, которую он теперь будет использовать, пока не упадет в предсмертной агонии. Сэмюэль притягивает к себе ближе, но оставляя между нами достаточно расстояния, чтобы чувствовать себя комфортно. Он старается не морщиться, когда начинает медленно затягивать меня в аккуратный, почти невесомый танец. Это было все так неправильно и ненужно. Наверное. Макото хоть и смотрел на меня, но мыслями он был где-то далеко. Он аккуратно покрутил меня вокруг моей оси и снова вернул в неспешный танец. Мы покачивались, лишь иногда чуть меняя позиции. — Агата…все, что происходит, происходит не просто так. Даже инцидент с люстрой был ожидаем, но я не надеялся, что до этого дойдёт. Я до последнего верил, что мы легко отделаемся…что не нападут на нас. На меня- да, но не нас. Мы продолжаем покачиваться в танце. Он изредка кружит меня, но старается не так сильно соприкасать наши тела. Наш танец скованный и неловкий. Я сильно смущаюсь, в то же время стараясь внимательно слушать своего кавалера. Макото же где-то глубоко в своих разочарованиях и тоске, и, кажется, у него нет шанса вылезти от туда. — Сэм, зачем тебе я? Это, кажется, возвращает его в реальность. Он смотрит на меня пустым, стеклянным взглядом, а потом поджимает губы, снова кружа меня. — Агата, я не просто так позвал именно тебя. И Ева тут не просто так. И она не просто так была у Беккера. И я появился тут не просто так. Даже Александр здесь не просто так. В этом всём есть больший, абсолютный смысл… Я усмехнулась. Конечно. Так и было. Его поэтичность забавляла, хотя, наверное, это было неуместно. Совершенно неуместно. Но мужчина улыбается мне в ответ, покрепче держа мою руку и увереннее ведя в танце. — Сэмюэль, ты злодей? Это окончательно его завораживает и он смеется, он быстро меняет позиции, выбивая из меня тихий смех. Мы оба отдаемся немому танцу, не давая боли окончательно нас заполонить. Мы не сломаемся, мы очень сильны. Я не знаю, на чьей стороне я играю, в какие игры меня впутали, но я уверена, все это закончится лучшим образом для меня. Мы были в отчаянии. Танцем мы пытались хоть как-то избавиться от этого гнетущего чувства, который ломал ребра и сжигал кислород внутри. Сэмюэль старался поддержать меня, а я позволяла ему это. Я позволяла позаботиться о себе, чтобы он чувствовал себя лучше. Он развернул меня спиной, покачивая меня из стороны в сторону. — Нет, я не злодей, Агата. Я делал плохие вещи, но у меня есть высшая цель. И я всеми силами стараюсь, чтобы её достичь, но не ранить тебя. Макото разворачивает меня к себе, и мы продолжаем покачиваться, внимательно рассматривая друг друга. Мы следим за болью в глазах друг друга. И мне так хочется избавить его от этой боли. — Я не злодей, Агата, но если тебя нужно будет спасти, я стану злодеем. Он говорил это шепотом, но в моей голове эта фраза была очень громкой. Казалось, именно в это мгновение все и решится. Может, это и есть моя судьба? Может, нам суждено жить тут с ним? Может, нам стоит по-тихому сыграть свадьбу и остаться тут, в этой квартире? Состариться? Отказаться от идей и просто довериться судьбе? Моё сердце отсчитывала секунды. Сэмюэль внимательно наблюдал за мной, зная, что я готовлюсь что-то сказать. Он не давил, ожидая. Я тихо подалась вперед, закрывая глаза. Это был прыжок в неизвестность. Я не могла смотреть ну мужчину, я не знала, чем все это закончится. Но я пообещала себе. Я пообещала, что если Сэмюэль поцелует меня прямо сейчас, я отдам свою судьбу ему в руки и откажусь от своей гордости. И буду его. Макото усмехнулся, приятно удивлённый. Он ласково приобнял меня, завершая танец. Моё сердце слишком сильно бьется. Мужчина чувствует это. — Милая леди, я пообещал твоим родителям и тебе заботиться о тебе. Давай не будем делать то, о чём потом можем пожалеть? Я из всех сил стараюсь удержать в себе то благоразумное, что во мне осталось. Я должен показать тебе мир, чтобы ты выбрала сама. Я говорил Александру, что все твои выборы максимально добровольные, помнишь? Я покраснела. Под смех Сэмюэля я убежала в свою комнату, тяжело дышать. Главное уснуть. И забыть. Утро было прекрасным. Я полюбила утра за то, насколько прекрасными они выдавались в этой квартире. Казалось, мы все негласно решили, что сегодня будет именно тот спокойный день, в котором мы нуждались. Ева приготовила нам отличный завтрак, и мы ели, громко обсуждая что-то. Казалось, не было никаких тревог и волнений, были только мы втроём. Еве было трудно принять Сэма в нашу с ней компанию, но и я, и Сэмюэль в том числе, пытались её расположить к нам. Сначала она сторонилась мужчину, но потом сама же вступала с ним в горячие споры по поводу английской культуры и этикета, а я смеялась. И мне было так хорошо. Сэмюэль рассказывал, как в детстве сбегал из дома, и его неделю искали по его посёлку. Ева рассказывала какие-то мои стыдные истории из детства, и они хохотали с моего красного возмущенного лица. Я мерила для них свои платья, которые я взяла из дома, Ева шутила, что обязательно взяла бы меня замуж, если бы была мужчиной. Сэмюэль краснел, не зная, как реагировать на такое. Я старалась прогнать из мыслей о том, что именно об этой идиллии я мечтала. Было в этом что-то искреннее и семейное. Будто я была дома. В этой старой квартире я чувствовала себя хозяйкой. Как и Ева. И это прекрасно. Мы с ней суетились, позволяя Сэму почаще дремать на диване, чтобы он хоть немного восстановился после ночи. Приятно было отметить, что мы с Сэмом чувствовали себя значительно лучше после того нападения. Затылок почти не болел. А ещё я рада, что он не пытался говорить со мной о ночи и о нашем с ним танце. Мы чувствовали, что этого объяснения между друг другом нам пока хватит на некоторое время. Когда Сэмюэль вставал, он просил Еву научить его танцам, на что девушка сначала краснела, но быстро входила в раж и покрикивала на мужчину за его неповоротливость. Я пила чай и улыбалась с того, как это все здорово и приятно. Скай была часто несговорчива и отстранена, и я была безумно счастлива, что она могла отпустить контроль сейчас. Наступил вечер. Как бы я не пыталась этого не замечать, Сэмюэль явно стал напряженнее. Мы с Евой весело шутили за ужином, но мы чувствовали, как мужчину явно что-то тревожит. — Девушки, дорогие, к сожалению, я должен вас расстроить. Ева закатила глаза, явно недовольная таким поворотом событий. Я напряглась, внимательно всматриваясь в Сэмюэля. Он прочистил горло, прежде чем нас огорошить. — Мы должны украсть тело Нобусада Беккера. Приятного аппетита, дамы.