* * *
Нил перепроверил телефон в последний раз, прежде чем постучаться в кабинет, на двери которого висела плашка «Психиатр. Бетси Джо Добсон». Из-за неё сразу же послышался мелодичный женский голос, просящий зайти, что Нил и сделал. Закрыв за собой дверь, он посмотрел на сидящую за столом Бетси, что размешивала ложкой горячий шоколад в одной из двух кружек, стоящих на столе. Когда Нила впервые обязали пойти к Добсон, она встретила его, занимаясь ровно тем же. К той порции шоколада он даже не прикоснулся. — Бетси, — поприветствовал он. — Нил, — постучав несколько раз ложкой по кружке, она отложила её на салфетку. — Секунду. Би встала с места и, подойдя к Нилу, протянула ему горячий напиток. — Присаживайся, — она указала на диван, стоявший у правой стены кабинета, а сама присела на кресло, повернувшись к нему. Последовав указанию, Нил сел. Он вкусил напиток, прежде чем посмотреть на женщину вновь — та поправляла очки, а в её руках уже материализовался блокнот и шариковая ручка. — Вкусно, — прокомментировал Джостен, повторно сделав глоток. — Все так говорят, — похвасталась Би. — Расскажи, как ты себя чувствуешь? — Подробно или коротко? — На своё усмотрение. Нилу было что сказать, но он не был уверен, стоит ли. С ответом он затянул — стал осматривать кабинет так, словно в нём и вовсе никогда не был. На одной из стен висели сертификаты, свидетельствовавшие об образовании Бетси, на другой — различные афиши и картинки, в основном со всевозможными подбадривающими лозунгами, что Нил видел уже не раз. — Галлюцинации, о которых я говорил, никуда не делись, — начал он. — Головная боль тем более. Вчера у меня была паническая атака, а ещё я заметил, что стал в разы более заторможенным, чем был раньше. Появились вспышки агрессии, которые я не контролирую. — Галлюцинации? Ты про голоса? — уточнила Би. Нил кивнул. — Всё ещё неразборчивые? — Да, но есть… Видимые тоже бывают, — добавил он. — Но реже. — Хуже не становятся? — Во время панических атак разве что, — Нил вновь отпил шоколад. — Ты же пьёшь назначенный тебе препарат? Нил промолчал, опустил взгляд и уставился в ковёр, что был под его ногами. Он легонько коснулся его поверхности пяткой подошвы. — Не всегда, да? — Он не помогает, — заявил Нил. Бетси кивнула, что-то записав в блокнот. Она вдруг остановилась и взглянула на Джостена так, словно он сказал что-то непристойное, чего явно не произошло. — Почему ты вообще решил прийти? — Меня Ваймак попросил, — Нил вновь погряз в распитии горячего шоколада. Стоило признать, что эта часть терапии Нилу понравилась. — И ты его послушался? Улыбка Би заставила Нила смутиться. Она была… доброй. Но выражала недоверие к его словам. — Нил, ты умный мальчик, ты бы не стал приходить ко мне, если бы тебе было нечего со мной обсуждать, — она отложила блокнот с ручкой в сторону. Потупив в пол несколько секунд, медленно и громко отпивая горячий шоколад, Нил отставил кружку на кофейный столик, расположенный перед ним. Он задрал рукава толстовки, продемонстрировав на руках повязки. Глубокий вдох. Предварительно он достал из-под них ножи (чему Би, по какой-то неведомой причине, даже не удивилась) и также отложил их на стол. Следом, схватив их за тот край, что ближе к кистям, стянул одну за другой. При хорошем освещении Нил не видел свои же руки очень давно, потому сам испугался состоянию ран, хоть виду и не подал. Помимо многочисленных порезов, как на тыльных так и на внутренних сторонах запястий, разглядеть можно было и ожоги. На коже с трудом можно было заметить нетронутое место, без нанесённых себе в разные периоды жизни увечий. Несколько ран были совсем свежими и из-за постоянной носки повязок заживали с большим трудом. Нил не вспомнил, когда успел их сделать, потому смотрел на них с не меньшим изумлением, чем Бетси. У неё, кажется, не находилось слов в запасе, чтобы выразить увиденное. От Ваймака Нил был наслышан о том, что Добсон не привыкать работать с тяжёлыми, можно сказать, безнадёжными случаями. То, что её поразило состояние Нила, могло говорить лишь об одном: Он самый безнадёжный случай из всех. — Давно это началось? Би придвинулась чуть ближе и с позволения Нила осторожно коснулась его запястья, осматривая повреждения. — Лет… восемь, может, девять назад. Я точно не помню, — он пожал плечами, словно ничего страшного не происходило. — Твои родители это видели? — Бетси взяла его за руки. — Кэсс знает… — признался Нил. — Она пыталась мне помочь. Я рассказывал ей о том, что было в других семьях. В тех, в которых я был до Джостенов. Бетси вопросительно посмотрела на него. — Сексуальное насилие, — Нил почувствовал, как его ноги словно привинтило к полу. — Продолжительное. — Нил… — Я никому больше не рассказывал. — Совсем? — Совсем. Почувствовав резкий холодок прошедший по пальцам, Нил резко, хоть и не грубо, вырывал свои кисти у Би. — Извините, я очень сумбурно всё рассказываю. — Ничего страшного, — она сложила руки на коленях. — Ты отлично справляешься. Нил не мог с ней согласиться. В его голове все фразы звучали несвязно, словно вырваны из более полноценного дискурса и вставлены невпопад. — Эндрю тоже знает… — вдруг опомнился он, глядя на шрамы. — Но не видел. Бетси, предупредив, что продолжает слушать, поднялась с места и направилась к одному из шкафчиков в кабинете, однако Нил молчал. Он наблюдал за тем, как женщина перепрыгивала с полки на полку, что-то увлечённо набирая в руки. Повернулась она обратно с несколькими тюбиками, склянкой антисептика, пачкой ваты и свалила всё на стол, расположившись за ним. Поняв её намерения, Нил протянул одну из двух рук — ту, что была ближе к Добсон. — Можно я задам вам личный вопрос? — Нил даже не дрогнул, когда Би начала обеззараживать порезы. Она кивнула. — У вас были отношения? — Были, — подтвердила Би. — Когда-то давно, в студенческие годы. Я была чуть старше тебя, училась на втором курсе в медицинском училище, в Чарлстоне. Она была… — это «она» заставило Нила уставиться на Бетси с глазами на пол лица, — прекрасна. Одной из самых прекрасных людей, что я встречала. Мы познакомились в кофейне. Помню, как вечерами мы гуляли по набережной и обсуждали новости. Она постоянно носила с собой этот… кассетный плеер, — Бетси, найдя слово, поменяла ватный шарик. — И наушники. Мы слушали музыку, которая обеим нравилась, по очереди обменивались ими. Было замечательно. — Почему расстались? — Она стюардесса, а я не люблю ни самолёты, ни путешествия в целом. Очистив раны от крови, Би принялась за вторую руку. — У тебя в отношениях проблемы? — спросила она. Очевидно, почему с чего такие выводы. — Нет, — Нил старался не смотреть на свои запястья. Смотрел в стены, в пол: куда угодно, но не на шрамы. — У меня нет отношений. Я просто пытаюсь в себе разобраться. — В своих чувствах? — Бетси ухмыльнулась. — Это нормально в твоём возрасте. — Мне девятнадцать, — сказал Нил. — Для меня ты ещё ребёнок. По закону, в какой-то степени, тоже, а потому спорить Нил не стал. — Я никогда не влюблялся, — признался он. — И я не понимаю, каково это. Не знаю, как это чувство определить, как описать, как реагировать. Нил не мог знать это чувство. Но подозревал, что оно может быть. Боялся, что испытывает его, но не знает, что с этим делать. — Не влюблялся? — Би отчётливо выделила окончание слова. — А сейчас? — Возможно, — Нил мимолётно взглянул на чистые порезы. — Это нормально? — Конечно, — она взялась за мазь и начала наносить её… на все запястья. Но по большей части на те части, где были самые свежие повреждения. Закончив с его руками, Добсон ласково взяла его кисти в свои. — Когда крем подсушится — спусти рукава, но повязки пока не надевай, хорошо? Дай ранам зажить. Если станет хуже, пожалуйста, пожалуйста, — повторила она, куда более выразительно, от чего Нила передернуло, а на секунду, возможно, потянуло тошнить. — Скажи Эбби. Я не уверена, но возможно придётся накладывать швы. Нил кивнул. — Не говорите это слово, — попросил Нил. На её удивление, он, пересилив себя, сказал: — Я про «пожалуйста». Неясно, поняла ли Би, что именно с этим словом не так, но она спокойно кивнула. Нил жалобно посмотрел на кружку с горячим (уже скорее тёплым) шоколадом, и Би сразу же передала ему её в руки. Он сделал глоток. Он был совсем не таким, как в начале сеанса. И вкус, и чувства от него были словно кардинально изменёнными. Возможно, очередная галлюцинация, а может быть и самовнушение, или скорее всего Нил просто надумывает себе. Вновь взявшись за блокнот, Би записала за раз… очень много всего, прежде чем обратиться к Нилу: — Подыщем тебе более подходящий препарат.* * *
От резкого толчка под собой, Нил проснулся. Он протёр глаза и взглянул на окружавших его Кевина и Эндрю — так сказать, по одному с каждой стороны — и если Кевин просто лежал у него на плече, грустно смотря в окно и держа в руке опустошённую пачку чипсов, то Эндрю и вовсе спал, лежа на другом плече, как младенец. Нил чувствовал себя скорее вешалкой, на которую накинули кучей одежду, нежели мягкой подушкой, но в целом его устраивало такое положение дел. Из-за сиденья спереди на него взглянула Рене, а следом за ней выглянула и Кейтлин: — Готов к игре? — Маккензи свесила руки со спинки своего места. — Наверное, — Нил хотел сопроводить свои слова жестами, но обе руки были… под его соседями. — Расскажите про Черепах. — Тебе Кевин мозги ещё не промыл? Я думала, он тебя заставит всех членов их команды по лицам и именам запоминать, — усмехнулась она. Кевин громко и выразительно щёлкнул пальцами, намекая ей, чтобы замолчала. Кейтлин лишь закатила глаза и улыбнулась Рене. Кажется, сама понятия не имела, что можно сказать. — Их много, — начала Рене. — Меньше, чем Шакалов, но нас в сравнении с ними всё равно кот наплакал, — она посмотрела на Кевина. Тот спорить не стал, значит, права. — У них основной цвет зелёный — неудивительно — поэтому старайся не терять бдительность; глаза от переизбытка ярких цветов рано или поздно заболят, это я тебе гарантирую. — Понятно, — Нил выглянул в окно и только сейчас заметил, что автобус попал в небольшую пробку. — Почему у нашего автобуса нет водителя? Ники выглянул откуда-то совсем спереди. Как он только расслышал вопрос — загадка всего человечества. — В смысле? Ваймак же за рулём. — И я о том же. Почему он? — Ходят легенды, что он сам его раскрашивал, — сказала Кейтлин. — А потому никому его не доверяет. Следом Маккензи погладила воздух, приговаривая каким-то странным тоном «моя прелесть». Отсылка до Нила дошла не сразу, а потому он решил не реагировать, в отличии от остальных, залившихся смехом. — Эндрю со своей машиной в таких же отношениях, — Ники положил на спинку сиденья голову. — Скажи ведь. Нил закатил глаза. Дэй потянулся, и рука Нила, затекшая под его спиной, заныла так, что он аж поморщился, отряхивая её, пытаясь привести в чувства. Заметив это, Кевин попытался извиниться за наглость, но Джостен буквально не дал ему договорить, сымитировав, как он закрывает его рот на замок. Чем ближе автобус Лисов подъезжал к стадиону университета Белмонта, в котором и будет проходить игра, тем больше на улице появлялось людей. Большинство шло за ограждениями, медленным шагом направляясь к стадиону, и некоторые даже радостно встречали их, махая руками. Припарковавшись в закрытой зоне, куда их переправили местные работники, Лисы принялись один за одним покидать автобус, не забывая, конечно, захватить все личные вещи. Нил с трудом добудился Эндрю, зато, проснувшись, он был полон сил и энергии — выпрыгнув из автобуса чуть ли не в обгонку остальным. Вступив на асфальт, Нил стал наблюдать за тем, как из открытого багажного отсека эта коротышка на пару с капитаном команды и её молодым человеком вытаскивали стойку с клюшками. — Сет, блять, сделай одолжение, побудь полезным не только на поле! — подозвал его Эндрю. — Иди нахуй. И всё-таки, несмотря на вежливую просьбу его не трогать, Сет подбежал к стойке с его стороны и помог вытянуть её из автобуса. Не то чтобы она была очень тяжелой, но из-за небольшого расстояния от багажа до земли приходилось вытаскивать её на весу, дабы не повредить инвентарь. Дальше стойку потащил Кевин, в другой руке держа клипборд тренера и секундомер. Закрыв автобус, Ваймак с Эбби обогнали Лисов, повели их тем самым за собой. Нил обернулся — буквально за ними в десятке метров шли Лисички, приехавшие на другом автобусе. Кейтлин, захватив с собой Ники, даже на минутку отбилась от строя, дабы поговорить с подругами. Стадион Белмонта мало чем отличался от «Лисьей Норы», по крайней мере точно не размерами. То было снаружи, а вот внутри, в раздевалке, одной единственной для всех полов, различия были достаточно весомые: в один ряд шкафы, в другой — закрытые кабинки. Душевые также были ограждены стенками. Нил только зашёл в одну из кабинок, скинув на скамейку в ней свою сумку, как что-то не дало ему это сделать, потянув дверь в обратную сторону. Взглянув в проём, он увидел Кевина. Слов было не нужно — он протягивал Нилу бутылку воды и таблетку, держа обе вещи в одной руке. — Не надо, — Нил стал разуваться. — Я переживу без этого. — Что? Но тебе нельзя… — Мне плевать, что мне нельзя. — Нил, ты стоишь на учёте у психиатра и в КРЭ об этом знают. Если хоть кто-то заподозрит, что ты пренебрегаешь лечением, нас могут и дисквалифицировать, — на слова Кевина отреагировало большинство Лисов. — Нил… — Нет. У меня и так реакция ни к чёрту из-за этого дерьма. Я это пить не буду. Разве что, если ты хочешь, чтобы я пропустил в наши чёртовы ворота все в них летящие мячи. Прежде чем кто-то успел открыть рот, Джостен забрал бутылку и закрылся в кабинке. Да, за дверцей слышалось, как чуть ли не вся команда обсуждает сказанное им, мол это безумие, он подвергает всю команду риску (особенно об этом трубила Дэн, уж больно сильно обеспокоенная таким его поведением). Заткнул их Ваймак, видимо, зашедший в раздевалку и увидевший, что эти, с его же слов, «обалдуи» спорят вместо того, чтобы готовиться к игре. Нил стянул повязки с запястий, спрятав их с ножами в глубине сумки. Всё равно под именную футболку он натянул бадлон, так что никто не увидит, что происходит под тканью. Из-за продолжительного и резко пропавшего давления, раны заболели. Не то чтобы Нил не привык к этому, но боль отдала и в голову особенно сильно, когда он закидывал сумку с вещами в шкафчик. На секунду Нил застыл, пытаясь прийти в себя, и опомниться не успел, как рядом материализовалась Рене. Иногда она могла напугать такими резкими появлениями, но не сейчас. — Всё в порядке? — она заботливо коснулась плеча Нила. — Да, — он закрыл дверцу, прежде чем повернуться к Рене. — Идём, только нас ждут. Они вышли из раздевалки и присоединились к команде. Ники, помимо тренера и Эбби, был единственным не в форме, зато держал в руках вырвиглазные яркие помпоны (и Нил даже догадывался, у кого он их одолжил), разлёгшись на нескольких стульях. Удивительно, но Ваймак делал вид, что его и вовсе нет. Он вновь стоял с клипбордом в руках, вынул лист бумаги и передал его капитану Дэн. «Стартовый состав Черепах», — догадался Нил. Прежде чем обратиться к Лисам, Ваймак пересчитал всех: — Помните, с кого начинаем? — невозможно было разобрать характер тишины (помнят Лисы или нет), а потому, предварительно ударив себя по лицу, он продолжил: — Нил, ты на воротах в первом тайме, Кевин и Эндрю в нападении, в защите и полузащите Кейтлин, Мэтт и Элисон. Всем всё понятно? — Вы специально Кевина с Сетом не ставите? — подколол Миньярд. Ваймак пропустил его слова мимо ушей, хоть и обратился к нему. — Мне повторить, что я тебе говорил перед прошлым матчем? — Нет, сэр, — встав в армейскую позу, сказал Эндрю. Кевин стукнул его в плечо, получив пинок в ответ. Тренер посмотрел на время, передал что-то Эбби, прежде чем продолжить. — Отлично, — Ваймак откинул планшетку в сторону Ники, и та приземлилась у него на груди. — Капы в зубы, котелки в шлемы, клюшки в культяпки, встали в строй и поебашили на скамьи. Громко (настолько, что Нил чуть заикой не стал) похлопав несколько раз в ладони, Ваймак погнал Лисов за клюшками, а следом к корту. Нил, идущий среди первых, от яркого света, резко ударившего в глаза, зажмурился, но из строя не выбился. Он сел на скамье, между Кевином и Мэттом, сжал ноги в коленях, а стопы развёл примерно по ширине бёдер, перебирая клюшку из руки в руку. Он вовсе не обращал внимание на противников, ни даже на капитана своей же команды, что раздавала советы. Клюшка в руках всё не держалась, а потому он аккуратно положил её на пол. — Интересно, а меня камеры застанут? Голос Ники практически прямо над ухом заставил отреагировать не только Нила, но и всех сидящих рядом — Дэн, Кевина, Мэтта и даже Кейтлин. Он всё ещё держал помпоны в руках и стоял, наклонившись так, что его голова была на уровне сидящих. — Хочу Эрику помахать, — он пожал плечами. — Что ты тут делаешь? — прошипела Дэн, стараясь выглядеть Ваймака. Нил заметил, что тренер общается с другим мужчиной и Эбби метрах в десяти от скамьи. — Тебе нельзя тут стоять! — Да? Ёб… а где можно тогда? — Спроси у Матильды, — Дэн указала на женщину, сидевшую на трибуне в компании Лисичек. — Она тренер нашей группы поддержки, все места для наших людей зарезервированные она знает. Ники кивнул, с увлеченным видом оглянув корт. Он положил руки на плечо Нила и слегка похлопал по ним. — Удачи на воротах. Он убежал, прежде чем кто-либо успел опомниться. Нила привела в чувство рука Кевина, которой он поводил у него перед лицом. — Ну наконец-то, в себя пришел. Ты как? Если бы Дэй не спросил, Нил бы даже не заметил, как у него затряслись руки, например, или не осознал бы, что сидел он неподвижно несколько длинных секунд. Он спокойно приобнял себя, тем самым спрятав тремор от чужих глаз. — Я в порядке. Кевин на секунду стёр с лица эту ужасную, показушную улыбку, с которой сидел всё это время, и пожаловался Дэн, мол «надо было всё-таки заставить его выпить эту херню». Ужасно. Когда Ваймак погнал их на корт на разминку, Нил постарался сделать вид, что ему не всё равно. Он отчаянно защищал ворота от своих же нападающих все двадцать минут, пока не послышался свист. Как и в Пальметто, перед первым матчем началось формальное представление игроков каждой команды по очереди, рукопожатия капитанов команд, тренеров. В общем, всё то, на что Нилу плевать было ещё больше. Он с трудом держался, чтобы не свалить куда подальше и останавливал себя лишь мыслями: вновь начиная считать числа в своей голове. Один, два, три. Вот их уже провели обратно к скамьям, и вообще непонятно, зачем тогда звали на корт. Сто сорок семь, сто сорок восемь. Организаторы произнесли какую-то заумную речь про гордость университета Белмонта. Четыреста семьдесят три, четыреста семьдесят четыре. Наконец-то, команды пригласили выйти на поле. Нил схватился за клюшку и трусцой побежал на свою позицию — к родным рисованным воротам. Он оглянулся — трибуны были такими же яркими, как и сами спортсмены, так ещё и ужасно шумными, и Нил убедился в словах Рене. Рано или поздно точно начнёт рябить в глазах. И скорее похоже на «рано», чем на поздно. Но Нил представлял, насколько могло быть хуже под действием препарата, и это каким-то чудом помогало сконцентрироваться. Резкий хлопок закрывающихся дверей на корт. Первая сирена. Нил сжал клюшку в руках сильнее. Игра с самого начала была удачной — первый мяч был забит во вражеские ворота в первые десять минут с начала игры. Нил точно не видел, кто именно забил, пока на одном из экранов не показали Эндрю. Как же он горел игрой… Аж светился от радости, разве что не бросался ко всем с объятиями. Нил мог смотреть на него таким вечность, хоть сам был не в силах понять его увлечённость. Мылиться картинка начала точно на двадцать третьей минуте игры — тогда-то Черепахи и пробили первый гол в ворота. Ничего страшного. Лисы всё равно были в отрыве на одно очко, потому это можно было списать на мелкое упущение. Правда, Нил даже с большого расстояния чувствовал на себе раздражённый взгляд Сета со скамьи. Он преследовал его в ночных кошмарах, откровенно говоря. Поникнуть (чего Нил так и так не планировал) ему не дали Кейтлин с Мэттом, всячески жестами пытавшиеся его похвалить и поддержать, как только появлялась возможность. Мило, но он был слишком занят тем, что пытался привести зрение в адекват. «Мэтт», «Кев», «Элли» — имена Лисов то и дело было слышно выкриками с поля. Чего у Лисов было не отнять, так это хорошей коммуникации во время матчей, и Нил не мог не обратить на это внимание. В конце концов, должны же быть у «отбросов» хоть какие-то преимущества. Мяч то и дело ударялся о стены, отлетал от игрока к игроку, из клюшки в клюшку. На тридцать седьмой минуте в игру вступил Сет, вставший на место Кевина. С этой же минуты полетели жёлтые карточки… с обеих сторон. Видимо, противникам ну очень не нравился Сет. Нилу стало интересно почему, а потому он решил придержать этот вопрос на попозже, до момента, когда он окажется на скамейке по окончании первого тайма. Сорок третья минута, и был пропущен третий гол в ворота. Ничего страшного. Всё ещё. Черепахи теперь не проигрывали, а уровняли счёт, но шансы на победу в любом случае были, и были они высоки. К счётчику времени прибавили несколько минут и все последние силы Нил скопил на них, влился в наблюдения за круглой целью настолько, что не сразу заметил, как его отчаянно звала Кейтлин. Как только он посмотрел на неё, она указала на свою руку. Кровь застыла в жилах. Опустив взгляд на собственную, Нил увидел стекающую не только по руке, но и переходящую к клюшке кровь. К счастью, до следующей сирены близко к воротам подойти не успели. Только услышав её, Нил направился в сторону выхода с корта. Медленно, чтобы не привлечь внимание, а руку скрыл, спрятав под другой. Уже непосредственно у двери на выход к Нилу подбежали с одной стороны, с корта, Эндрю и с другой, со скамьи, Кевин. Первый сразу же отобрал у Нила клюшку. — Что случилось? — поинтересовалась подошедшая Рене. Ей достаточно было увидеть окровавленную руку, чтобы не задавать лишних вопросов. У остальных же Лисов вопросов стало, кажется, только больше. Но он все игнорировал, и сразу же направился в комнату отдыха, пока Кевин, кажется, убежал звать Эбби. Эндрю остановил его уже на месте, перегородив дорогу. Он был единственным, кто последовал за Джостеном. — Нил, что с рукой? — Не знаю, — сказал Нил. Он не хотел задирать рукав, а потому лишь придерживал себя за запястье. — Рана разошлась наверное. Бывает. Только Эндрю хотел прикоснуться к его запястью, как вбежали Эбби с Кевином. Уинфилд держала в руках небольшую аптечку, а вот Дэй, видимо по её просьбе, нёс ту, что скорее выглядела как целый фармацевтический магазин, сжатый в размер коробки пятьдесят на пятьдесят на тридцать. — Нил, садись, быстро, — женщина также указала на близстоящее сиденье рукой. Он послушался, и вот Эбби уже раскладывала вещи рядом с ним, придвинув ближе другой стул и сев на него. — Покажи руку, — попросила она. Взглянув на стоящих как вкопанных рядом Эндрю и Кевина, Нил не сдвинулся с места. — Уйдите. Дэй, недолго думая, сам увёл другого нападающего за собой. Только дверь закрылась, Нил стал с трудом подтягивать рукав бадлона — во-первых, в силу онемевших от мощного и продолжительного удержания клюшки в руках, а во-вторых, из-за ран, в какой-то степени прилипающих к ткани одежды, от чего снимать или задирать её было нередко просто невыносимо. Эбби, кажется, еле сдерживала возникающие вопросы и переживания. Она внимательно изучила раны, прежде чем приступить к каким бы то ни было манипуляциям. Прежде всего — остановила приток крови, затянув жгут, а уже после начала избавляться от излишков жидкости. В какой-то момент она прокрутила руку Нила, осматривая всё запястье. — Игл не боишься? — поинтересовалась она. Нил помотал головой. Сильно ли он похож на человека, боящегося уколов? Из аптеки тут же возник и шприц, и маленькая склянка — как он догадался почти сразу, анестетик — которыми Уинфилд воспользовалась в срочном порядке, точечно пройдясь рядом с самыми глубокими, свежими порезами. Следующим этапом — швы. Как и предвещала Бетси. — Ты даже не почувствовал? — Нил промолчал. Постарался мило улыбнуться Эбби. — Так вовлёкся в игру. Я рада за тебя. Нил не мог согласиться, но решил не нагнетать лишний раз. Весь процесс затянулся на добрые полчаса (потому что Эбби решила сразу наложить швы и на втором запястье), и всё время Нил то и дело слышал со стороны корта восклики людей. Временами ему и вовсе казалось, что от топота с трибун над его головой с потолка сыпалась краска. По завершении Эбби также покрыла запястья мазью и призвала по возможности не перетягивать руки, чтобы раны свободно «дышали». Уже собирая использованный материал, Эбби вдруг опомнилась — протянула Нилу бутылку воды и таблетку, взявшуюся из ниоткуда. — Кевин просил передать, — сказала она. Поблагодарив женщину, Нил с отвращением запил пилюлю водой. Большим количеством воды чуть ли не залпом всем полулитром. Он вернул рукава на руки, да и сам вернулся на своё положенное место — на скамью, к Элисон и Эндрю. Те, правда, скорее стояли рядом, совсем близко к стеклу и наблюдали за игрой, нежели сидели смирно, но того от них никто и не ожидал. Как только Рейнольдс обратила на Нила внимание, сразу же поинтересовалась его состоянием, явно наслышавшая о «кровавом инциденте» от других Лисов: — Всё хорошо у тебя? — Да, — Нил потянул руку. — Какой счёт? — Пять-четыре, мы выигрываем! — оптимистично заявила она. — Считай, уже выиграли. Тут же в стену врезался Сет, которого сбил один из игроков Черепах. И пока Элисон, стуча по стеклу, пыталась ему что-то сказать, Джостен встал рядом с Эндрю. Тот выразительно посмотрел на него, сделав шаг в его сторону, и Нил сделал такой же шаг назад — таким образом они чуть удалились от Рейнольдс. — Как я и сказал, разошлась рана, — сказал Нил, довольно-таки тихо. — Так ты продолжаешь? Что Эндрю ожидал услышать на свой вопрос? — Ты говорил только про шрамы. Я думал у тебя это в прошлом. — Плохо думал. Миньярд больше не произнёс ни слова. Он бодро подбадривал товарищей по ту сторону плексигласа, но не обращался к Нилу напрямую. Да и ни к кому в принципе. Пять тысяч пятьсот пятьдесят пять, пять тысяч пятьсот пятьдесят шесть. Нил с ужасом отсчитывал дополнительные минуты до конца матча, когда счёт вновь сравнялся. Панику сбавляло лишь действие выпитой таблетки. Джостен сам удивлялся: с чего бы вообще ему паниковать? Он не помнил, когда последний раз его интересовал исход игры. Помимо, конечно, всего времени, начиная с интервью. С того проклятого дня прошло столько времени, а Нил всё никак не мог перестать ловить себя на том, что он… заинтересован. Не только в экси, в чём-бы то ни было вокруг. Ему не плевать. И то было нечто столь удивительное, что заставляло Нила паниковать. С трудом, но Нил вычислил месторасположение мяча — увидел его в полёте и как после его перехватила Дэн, ринувшись ближе к центру корта, оттуда — в клюшку Кевина. Несколько передач, выглядящих скорее как издевка над противниками, и Сет успешно забивает — с уверенностью можно сказать — завершающий гол. Красные лампы загораются за спиной у вратаря Черепах, и Лисы кучей сбегаются к Гордону (кроме Кевина, конечно) под звук конечной сирены; в это же время стоящие рядом с Нилом Эндрю с Элисон чуть ли не на голову друг другу лезут, радостно вереща. Громкий щелчок: до корта допустили и остальных игроков, со скамьей запасных, так и тренеров. С какой же радостью Эндрю влетел в толпу — зрелище было неописуемое, как и выражения лиц проигравших Лисам белмонтцев. Нил не торопился, но не мог воздержаться от того, чтобы подойти к остальной команде. Рене обняла его почти сразу, как дошла к Нилу от ворот. Он позволил себе обнять её в ответ, хоть и максимально деликатно. Краем уха он слышал сплошные комплименты — столько за всё время в Пальметто нельзя было услышать из уст Лисов в сторону друг друга, сколько сейчас за несколько минут после победы. Это было волшебно. — Молодцы! — громко произнёс Ваймак. В общем сумбуре это было чуть ли не единственное, что Нил расслышал без проблем. Небольшим темпом команда направилась в сторону раздевалок и на полпути к ним присоединился Ники, хвалящий всех и вся, а на Нила и вовсе налетевший со словами: «Ты чудо. Ты чудо! Просто чудо!». Собрав всех Лисов в зале, Ваймак громко свистнул, тем самым призвав их замолчать на пару минут, что он будет говорить. Откашлявшись, он сложил руки в замок на уровне груди: — Отличная работа, отморозки, — сказал он. — Вот такую игру я хочу видеть от вас на протяжении всего чемпионата. Вот такое стремление. Такую слаженность. Вы, блять, меня поняли? — Вновь поднялся лёгкий шум. Ваймак улыбнулся. — Валите переодеваться. А они всё обсуждали, как по приезде в кампус на радостях напьются за счёт Хэммика… Нил был первым, кто пошёл собираться и за кем последовали остальные. Радостные разговоры даже не думали стихать, и, оглянув своих товарищей, Нил ухмыльнулся. Всё-таки это было действительно прекрасное чувство.