Трибунал

Таку вышел из смотровой на шум в коридоре: холл первого этажа заполняли пациенты, похоже произошла какая-то стычка. Подняв взгляд на часы на стене, Таку закусил губу и запустил руку в карман, ища телефон. И сами по себе экстренные пациенты не были большой радостью, но тот факт, что они появились за час до конца смены — разрушал все надежды закончить вовремя. Карман был пуст, и Таку поспешил в смотровую, рассчитывая найти телефон на столе, по дороге велев Джунко готовить операционную: большинство бойцов Такасато, слава богу, могли сидеть, но двое уже лежали на каталках. Держа телефон в руке и набирая сообщение Тооно, Таку подумал, что все это безнадежно: Тооно не поймет и не оценит, но выбора-то не было. «Я останусь ночевать в клинике, — написал Таку, подумал немного и добавил, — прости.» После чего так же кинул телефон на стол и поспешил готовиться к операции. Тооно никогда не ложился спать рано, но теперь и вовсе разучился делать это раньше трех часов утра. Около полуночи, выйдя из душа, он начинал… ждать, распоряжался об ужине и пытался еще полчаса поработать, раз уж все равно было это время, а сна ни в одном глазу. В его кармане завибрировал телефон — Тооно никогда не расставался с ним. Ну… почти никогда. Когда он трахался с Мурасе телефон мало беспокоил его. И сейчас Тооно вытащил его, уже ожидая сообщения от Мурасе, не так много людей рисковало тревожить Тооно в полпервого ночи. Он пробежал сообщение глазами. Потом еще раз. И еще. Кулаки его сжались, Тооно скрипнул зубами. Перед его глазами отчего-то сразу возник Мурасе. В темной пустой клинике он был, конечно, не один. Рядом с ним был Това, и Тооно завелся. Он знал, что раньше Мурасе иногда ночевал в клинике, и… вроде бы это ничего не значило, но… Какого хуя? Именно это Тооно и написал Мурасе в ответном сообщении. Потом добавил: «Нет. Я не разрешаю.» Ответом была пустота и тишина, и Тооно вовсе не был уверен, что Мурасе видел его отказ, при его идиотской привычке бросать телефон, где попало. Тогда Тооно… Наступив на горло своей гордости и убеждая себя, что… Это ярость, позвонил. И слушая мерные и спокойные гудки, взбесился еще сильнее. Он выругался на чистом матерном английском, потому что в японском языке необходимо-экспрессивных аналогов не было. Тооно не мог понять: Мурасе просто не слышит звонка или намеренно игнорирует его? И второе было непозволительно. Мурасе забывался быстро, и, кажется, стоило напомнить ему о некоторых правилах. Это Тооно мог отменять их встречи. Это Тооно мог остаться ночевать, где ему вздумается. Только Тооно мог отказаться. Только Тооно имел право выбора. И Тооно не собирался менять свои планы из-за идиотского сообщения Мурасе. Он даже милосердно собирался дать Мурасе шанс одуматься. Тооно решил не дожидаться конца смены, раз уж Мурасе уже принял свое идиотское решение. Позабыл он и о том, что можно послать за Мурасе своих ребят, можно даже поручить им привезти его силой. Лишь от души хлопнул дверью машины, и тронулся с места так резво, что чуть не врезался в машину припаркованную впереди. Между прочим, тоже свою машину. Тооно снова извлек из себя глубокие познания английской экспрессивной лексики и, нарушив все, малочисленные, правила дорожного движения в Шинкоми, уже через пять минут оказался у цели. Клиника вовсе не была темной. Она светилась в полную силу, а дверь была открыта и зафиксирована в этом положении. Тооно едва нашел свободное место для парковки, пространство перед клиникой кишело машинами, пришлось заехать во двор. Это немного отрезвило: видимо, Таку задерживался из-за работы, Тооно даже подозревал, что все дело в недавних беспорядках, которые разразились в ответ на смерть Рюдзиро. Однако… Это вовсе не объясняло решения заночевать в чертовой клинике! У Тооно тоже был нелегкий день в связи со всем этим, и он не собирался ждать ни секунды. Плотнее запахнув плащ, чтобы скрыть простые брюки, Тооно направился в клинику. Заставив себя дышать на счет, он сумел войти неторопливо, меряя шагами расстояние до стойки. Его мало интересовали люди в приемной, их действительно было довольно много, один из пацанов Таку сновал между ними, а за стойкой сидел Това. Това поднял глаз на нового посетителя и откинулся на спинку стула. Перед ним стоял Тооно собственной персоной. Необычно взлохмаченный, словно забыл причесаться после душа, и застегнутый на все пуговицы. Взгляд Тооно многообещал увлекательную беседу. И… Пусть Тооно хотел казаться уверенным и спокойным, аура его колебалась, выдавая накал. — Тооно, — Това решил, что это лучшее приветствие, на какое он вообще способен по отношению к Тооно. Это было огромным прогрессом, случившимся с тех пор, как Таку стал с ним спать. Хотя что-то в поведении Тооно отчетливо говорило, что Таку ошибается. Это не просто секс. Взгляд Тооно орал об этом, и лучше бы Тооно было все же знать, как он выглядит, но Това не собирался оповещать его. — Това, — выплюнул Тооно и сразу перешел к делу, — мне нужно увидеть Мурасе. — Вас записать на прием? — осведомился Това. — Думаю что-где-то через пару-тройку часов как раз дойдет очередь. Будете ждать? — Что? Тооно опешил от такой наглости, раньше мальчишка себе подобного не позволял. Тооно спрятал руки в карманы, сжимая их в кулаки. — Как ты смеешь, щенок? — холодным полушепотом осведомился Тооно. — Я, — Това спокойно моргнул, — просто делаю свою работу. Я работаю здесь регистратором, Тооно, — напомнил Това лениво, с интересом наблюдая за реакцией Тооно и запоминая ее. — Да, я помню, — Тооно незаметно вдохнул и выдохнул, обретая спокойствие, поправил очки, и усмехнулся в своей обычной манере. — Это клиника Мурасе. А Мурасе — мой, — Тооно не потрудился склониться к стойке. — И ты знаешь об этом. У меня срочный случай, — озвучил Тооно погромче, хотя никто и не решился бы перечить ему. — И мне нужно увидеть Мурасе немедленно. Сейчас, — выдохнул Тооно не меняя выражение лица. Тооно был чертовски серьезен, а аура его танцевала причудливый танец. — Смертельное ранение? — уточнил Това. — Да, — выдохнул Тооно жестко. — Хорошо, — Това не сдался, но решил взять себе время покурить, — подожди. Минут пять. Тооно почти уже взрывался, но все еще держал себя в руках: — Не здесь. Проведи меня в… мою, — Тооно выделил слово, — комнату для персонала. — Хорошо, — легко согласился Това и поманил Тооно за собой. А потом оставил его в комнате отдыха и вышел. В комнате персонала был даже диван, но Тооно не мог усидеть на месте. Он мерил комнату шагами, стараясь успокоиться. Было очевидно, что Мурасе горит на работе. Работа, работа, снова эта чертова работа! Казалось, Мурасе стремиться работать без выходных, а на предложение взять второго врача он оскорбился так, словно Тооно предложил запустить этого самого врача в их постель. И Тооно отступил… временно, конечно. Тактически. Зато теперь он рвал и метал, не понимая, почему ему опять приходиться ждать Мурасе! Таку остался бы здесь… с Товой? Остался бы? Остался… И бешенство, уже чуть притупленное доводами разума, поднималось с новой силой — Тооно почти задыхался от гнева. И безумно жалел, что… не может избить Тову, если собирается еще о чем-то говорить с Мурасе. Тооно наткнулся взглядом на кофемашину, которую сам поставил в клинику. Она была девственно чистой. Не ясно, как обычно, или просто сегодня Таку до нее не добрался. Тооно повертел в руках банку с кофе. И плохо понимая зачем, засыпал кофе в резервуар, добавил воды и нажал кнопку. Это хотя бы занимало его, потому что думать у Тооно не особенно получалось. Това и правда вышел на улицу и перекурил, тем более, что новых посетителей не было. Искать Таку сейчас не требовалось. Това так и представлял себе, как врывается во время операции и спрашивает, не готов ли Таку повидаться с Тооно. Хотя, возможно, Тооно пригодилась бы срочная помощь. Това не был уверен, что можно умереть от спермотоксикоза, хотя это было ужасно болезненно, конечно, но вот… умереть от инфаркта в последствии ревности в возрасте Тооно наверняка было весьма вероятно. И Това решал, что делать с взбешенным Тооно, пока тот не испортил Таку весь рабочий процесс, а вместе с этим и престиж… своей, раз уж Тооно, так хочется, клиники. Това вернулся и вошел в комнату отдыха, подпер собой дверь и снял маску. — Тооно, — терпеливо произнес Това, привлекая внимание, хотя Тооно и так уже прожигал его взглядом, — мне очень жаль, но Таку и правда не может сейчас… — Това подумал и закончил: — с тобой повидаться. — Не интересует, — отозвался Тооно. — Я готов встретится с ним, этого достаточно. Немедленно. Без возражений. Това вздохнул, понимая, что остановить Тооно потруднее, чем затормозить мчащийся поезд, а любые объяснения лишь сделают хуже. — Как скажешь, — согласился Това, прикрывая глаз. — Вперед. Но он не ждет тебя. — Передумает, — выдохнул Тооно, он хотел, чтобы и Това тоже усвоил, что Мурасе — его, и у него нет никакого права ставить свои условия. — О’кей, — снова согласился Това, натягивая маску. Това уже понял, что должен сделать. Вручив Тооно бахилы, одноразовый халат и маску, он провел его за собой на второй этаж и остановился с ним вместе у дверей операционной. Очень осторожно Това толкнул дверь, приоткрывая ее, нарушая стерильность. Това не раскрыл ее до конца и встал почти загораживая вход, но не обзор, и поймал Тооно за запястье, сжимая его уверенно. — Только, стой, — почти прошептал Това, — и смотри. Приблизившись так, чтоб его губы почти коснулись уха Тооно, он добавил: — Ты хотел увидеть, так смотри. Рискнешь зайти… Что будет с Таку, если его рука дрогнет? Това отхлынул волной, уже понимая, что руку можно разжать. Тооно замер, не моргая глядя на Таку. Узнавая его в маске и хирургической шапочке, следя за каждым его движением и… Даже не дыша. Аура вокруг Тооно светилась, заходясь, но и без этого было ясно, что Тооно смотрит на Таку безнадежно влюбленными глазам. — Достаточно? — осведомился Това, не желая нарушать стерильность слишком долго. Тооно кивнул, опуская, мать его, взгляд, и Това под маской не смог удержать челюсть. Зато он чуть отодвинул Тооно и закрыл дверь. Человечно было сейчас спросить у Тооно все ли с ним в порядке, но Това лишь позвал его за собой: — Пойдем. У Таку как минимум еще одна операция по плану. Тооно казался не убитым, но раненым. И весь его запал вдруг погас, словно он понял что-то важное, чего до этого… каким-то хреном не понимал. Будто не понимал, кем работает Таку. Что странно, ведь именно Тооно знал об этом все с самого начала. Това даже испытал смутное желание предложить Тооно подождать в комнате отдыха… Но Тооно уже не нуждался ни в комментариях, ни в предложениях. Он кивнул, прощаясь и вышел, не нуждаясь даже в ответных жестах. Прямо как был в бахилах и халате. И… Това подумал, что впервые так непосредственно и ярко чувствовал Тооно. И, кажется, что-то о нем понял. Но поделиться своими открытиями было не с кем. Пока. Ко второй операции ожидающих в зале не осталось, и Таку даже позвал Тову помогать. Медбрат из него был никудышный, не то что Рей или Джунко, но подавать инструменты Това мог. Стоя рядом с Таку, Това окончательно решил, что должен рассказать об этом неожиданном визите. Как бы Това ни относился к Тооно, но Таку точно следовало знать, что он приходил. Таку понимал, что почти все время смотрит на часы. Это было глупо и безнадежно, но если бы он задержался только на час, то… Но к тому моменту, как они закончили, прошло все четыре. И было бессмысленно пробовать ехать куда-то, хотелось только упасть на кровать и проспать эти часы… Но Таку привычно, словно сомнамбула, спросил: — Кофе? Това потянул его за руку на первый этаж, понимая, что… Таку очень устал, но все же. — Ждет тебя внизу. Хотя это не лучшая идея. Таку, ты выглядишь как труп, тебе нужен не кофе, а спать. Хотя… — Това посмотрел на Таку, следя, чтобы тот не упал с лестницы, — Тооно сварил его тебе. Не думаю, что кто-то еще может таким похвастаться. Това не хотел настаивать, он ждал увидеть реакцию Таку и понять, что еще тому стоит знать и учитывать, прежде чем он примет решение вырубиться. — Тооно? — глупо переспросил Таку. — Сварил мне кофе? Това, ты бредишь, должно быть. Тебе надо чаще есть, а то ты уже Ван Гог. Таку смотрел на Тову, но едва ли видел его ясно. Но они двигались вниз, к комнате персонала. — О, нет… — Това поддержал Таку под локоть, — я… Не умею варить кофе, — напомнил он. — А Тооно приходил, но… не решился тебя тревожить, — Това не сумел сдержать смешка. — Зато сварил тебе кофе. Он был немного не в себе, и это, наверное, все объясняет, даже голову забыл вытереть. Но… Настроен он был серьезно, его ревностью можно было и стены прошибать. Пришлось… Все же показать ему тебя. Това не стал бы столько говорить, но Таку был усталым и сонным, отчего сложно было разобраться в его реакциях. Таку даже остановился на мгновение, а потом все же зашел в комнату персонала, перед кофемашиной и правда стояла чашка, Таку взглянул на Тову и опять переспросил: — Тооно приезжал? Слушай… Я сейчас. Таку торопливо вышел, чтобы найти свой телефон и убедиться: Тооно оскорбился, а значит если и приехал, то точно не варить Таку кофе. Вернувшись к Тове, Таку, конечно, не удержался и взял чашку. Кофе уже остыл, но это лишь позволило Таку отпить сразу почти треть. — Что ты имеешь в виду под «показать»? Я же был в операционной… И что же, он посмотрел и сварил мне кофе? То ли из-за кофе, то ли еще почему, но мысли Таку перестали быть ленивыми, зато стали тревожными, хотя о чем именно он переживает, Таку сказать не смог. — Сначала сварил. Пока я тянул время, но… после того, как он на тебя посмотрел, он уже ничего не мог. Таку, я впервые видел Тооно таким, — закончил Това снова усмехаясь, а потом спросил, прокручивая в голове свой последний перекур на заднем дворе: — Тебе это важно? Таку ответил не сразу, он пытался понять, какой ответ будет правдивым. — Каким таким? — спросил он, глядя на Тову и думая о том, каким иногда он видел Тооно. Когда тот ласкал его или когда сам приближался к оргазму, когда он снимал очки, и улыбка его переставала быть привычно ехидной. Когда он говорил Таку: «попробуй вон то, ты же любишь». Когда спал рядом, и вообще-то ничто не мешало Таку уйти или даже убить его. Но Таку ни разу не пришло это в голову, на самом деле. — Я даже не знаю, на что рассчитывал, когда предупреждал его о ночевке в клинике сегодня… Я же знал — он не согласится. Просто из вредности. То есть… Я не думаю, что для Тооно все это важно, он просто не любит, когда я перечу ему. Таку слабо улыбнулся и снова сделал глоток. Кофе он покупал дрянной и дешевый, но так редко пил его свежесваренным, что напиток казался отличным. — Таким, — протянул Това. — И тебе все-таки важно. Он чуть опустил голову, так что челка скрыла его глаз. — И ему тоже важно, — выдохнул Това нехотя. — А тебе пора… домой. Выйди на задний двор, туда, где припаркована твоя машина. Сейчас. Това уже не сомневался, он внезапно руководил. Всем им пора было отдохнуть. Особенно Таку. Таку посмотрел удивленно, но он не привык спорить с Товой. Он делал вещи и посложнее, чем выйти на задний двор, если Това считал это необходимым, а сейчас тот почему-то считал. Таку пошел туда прямо с чашкой, хотя это Товино «домой» вроде означало, что тот его отправляет. Таку решил подумать обо всем этом после. Он открыл дверь, ночной воздух не бодрил, зато забирался под халат, напоминая о том, как Таку на самом деле устал. А рядом с его машиной стояла безмерно заметная тачка Тооно. И первой мыслью Таку было, что того пристрелили прямо здесь, пока Таку… Таку выронил чашку и кинулся к машине, дернул ручку и увидел Тооно. У того и правда были закрыты глаза, он почти лежал на руле, но даже прежде, чем Таку нашел его пульс, он понял — Тооно просто спит. Не было ни крови, ни ее запаха, а пульс бился ровно и спокойно. Стоило посмеяться над собой за глупый страх, и Таку хмыкнул себе под нос, осторожно убирая руку, не зная теперь, как поступить. Тооно проснулся внезапно. Так же, как и уснул. Но теперь на его шее лежали пальцы Таку. Тооно не видел, но не сомневался, и лишь спустя пару секунд понял, что Мурасе проверяет его пульс. Стоило сказать что-то язвительное вроде: «Сожалею, но я все еще жив, ” — но Тооно лишь открыл глаза, приподнимая голову, ощущая адскую боль в шее. Он стерпел, только повернулся, заводя машину, сказал тихо: — Поехали домой. И не сдержался, хотя гнев остыл полностью, стоило встретится с мертвенно бледным лицом Таку и многозначительной синевой под его глазами: — Наконец-то… Таку смотрел на Тооно наверное секунд тридцать, невероятно долго, хотя он не собирался спорить, просто смотрел. — Ну! — нетерпеливо повторил Тооно, и Таку послушно залез в машину, даже не напоминая, что он в форме. Он откинулся на сиденье и, глядя в темноту улицы, сказал тихо: — Спасибо за кофе. Это было неожиданно. Таку точно знал, что для таких ситуаций есть другие слова, другие эмоции, наверное, но между ним и Тооно было только так. Непонятно, хорошо или плохо. Примерно, как кофе: вкусно и горько.