Контракт

Дотторе не появлялся еще около двух дней... Эти два дня были мучительными, чрезвычайно долгими и тихими. Тишина одновременно расслабляла и резала уши похлеще любого ножа. Зато банкира никто не трогал, что даже с какой-то стороны было плохо, ведь обработать сам свои раны он не мог, как минимум потому, что нечем. Эти самые раны всё не заживали, будто начинали даже гноиться... Или ему просто кажется? А может его разум гниёт в этом месте? За время пребывания в полном одиночестве, в темноте, к которой глаза успели привыкнуть, внимание привлёк скальпель с засохшей кровью девятого. В его голову пришла в чём-то безумная, но вполне реализуемая идея, если быть осторожным. А что, если использовать этот инструмент, как своеобразную отмычку? Главное не делать лишних движений, чтобы не повредить лезвие... Ох, скальпель всё же оказался повреждён, лезвие затупилось и слегка погнулось, но ошейник был снят, это невероятно! У Регратора это вызвало настоящее счастье, он смог сбросить с себя это мерзкое “ожерелье”, двинуться дальше, чем раньше. Это восхитительно, пусть встать он и не может из-за надрезов на стопах. Всё было достаточно гладко, с утолением жажды проблем не было, правда воду приходилось жёстко экономить, не тратя лишний раз ни капли, однако голод... Голод заставлял желудок сворачиваться в трубочку, а голову стали посещать страшные мысли, но выхода нет. Придётся воспользоваться испорченным лезвием, ведь это лучше, чем отгрызать собственную плоть зубами, словно животное. Морально тяжело сидеть со скальпелем в руке, смотреть то на него, то на свою ногу, задумываясь о том стоит ли оно того, ведь может быть всё не так плохо? Но тот вкус, в тот раз, когда Дотторе скормил ему его же кусочек плоти... Этот вкус не покидал голову Лоне уже какое-то время, заставляя его всё же сделать это, через ужасную боль, заставляя глаза слезиться от этих мучений. Вырезать свою плоть затупившимся и погнувшимся лезвием... Пол частично в крови, а про ногу стоит промолчать. Но плоть была добыта. И вот мужчина сидит, шипит от раздирающей ногу боли, смотрит на собственное мясо в своей руке. Но вот этот кусочек оказывается у него во рту, жевать тяжело, а вкус не такой мерзкий, как ранее. Это из-за того, что в тот раз это делал Дотторе или из-за того, что от голода что угодно может стать лучше на вкус? Голод действительно утих, хоть немного, но утих... Может, стоит попытаться вскрыть дверь? Вновь использовать скальпель? Не решался он раньше сделать это, боялся быть пойманным, получить лишь больше страданий. И вот послышался щелчок, один из двух необходимых, но вот незадача, лезвие окончательно сломалось, вызывания новую волну отчаяния у Дельца, ведь он был так близок к свободе, но всё оборвалось в последний момент. Больно. Он старался найти хоть что-то, что могло помочь завершить дело, но безуспешно. Комната пуста. Но.. возможно он может смотреть через замочную скважину на “внешний мир”, от которого он был отрезан уже несколько дней? Свет бил из щели в двери, можно было частично рассмотреть лабораторию Дотторе и иногда мелькающих сегментов, что выполняли определённую работу. Была мысль позвать кого-то, Лоне даже пытался сделать это, но никто его не слышал, либо же просто притворялся, что не слышит. Одеяло, что являлось импровизированной постелью, было за это время перемещено поближе к двери, подальше от цепей. Теперь оно было у стены в шаге от выхода, что был закрыт. Лишь замочная скважина, через которую можно было наблюдать за происходящим снаружи... Хоть что-то, так он хотя бы не сойдёт с ума от бесконечной пустоты, одиночества и темноты. Хоть какое-то развлечение. А вот для Дотторе эти два дня прошли вполне себе обыденно. Дела в лаборатории, мелкие, не совсем важные эксперименты. Единственное, на что он делал перерыв, между своими делами, так это тёплая постель и вкусный сытный ужин. Один день именно так и начинался. Он встаёт с тёплой кровати, после сладкого сна, переодевается, уходит на работу и прямо там, за одним из своих столов, принимается за завтрак. Само собой он ел мало. Можно сказать, что ел он не ради вкуса, а лишь ради того, чтобы жить. Всё же не доев и половины своего завтрака, Дотторе начинает вставать, хочет снова взяться за дело, как слышит звон ключей, что упали на пол. Он смотрит вниз, понимает, от чего эти ключи и в голову всё же приходит мысль. Он подходит к двери и начинает проворачивать ключ в замке. Всего один оборот? Но он ведь всегда закрывает на два... Звук проворачивающегося замка напугал Дельца. Конечно, человек, успевший привыкнуть к тишине, услышал что-то настолько громкое, причём это сделал тот, кто вызывал неподдельный страх. Банкир отстранился от двери, чтобы его не задело, когда та откроется. С замиранием сердца ждал он что ему скажут, что с ним сделают... Насколько это будет плохо? Хуже, чем в прошлый раз? Доктор открывает дверь и замечает на полу девятого. Рядом лежит сломанный скальпель, ошейник снят, лежит на полу... Но всё это не так сильно привлекает внимание, как нога Панталоне. Отрезанный кусочек плоти. Кажется, его это восхитило. От голода он сам начал резать себе ноги, лишь бы питаться хоть чем-то! Старший лишь похлопал в ладоши и сел рядом с мужчиной. — Знаешь, ты не прекращаешь меня удивлять.. очень сильно, с твоей стороны. Не подумал, что если не этот лишний кусочек плоти, то ты бы смог сделать и второй щелчок, чтобы выйти отсюда? – он посмеивается, проводит пальцами по щеке Регратора. – Возможно, я сегодня над тобой сжалюсь, если ты выполнить некоторые мои команды. Я тебе позволю действительно хорошо поесть сегодня. Для этого нужно всего лишь помочь мне с одной операцией. — Лезвие не было повреждено никак, когда я вырезал плоть... Так что это тут не при чём. Спасибо, что оставил скальпель. Или это не было запланировано? – он отвёл взгляд, поправляя очки совсем немного. – Ох, я совсем не разбираюсь в подобном. Но.. хорошо, я постараюсь помочь чем смогу, выбора у меня всё равно нет. Да и кто знает, может мне повезёт? Дотторе с упоением смотрел на ногу Регратора. Так мило.. настолько изголодался, что даже не брезгует питаться собственным сырым мясом. Как жаль, что сам Доктор не застал этого. Наверняка это было адски больно. Ему бы хотелось увидеть, как тот корчился от боли, но преодолевал себя, ведь в желудке пусто, а человечина оказалась довольно таки приятной на вкус, даже в сыром виде. Услышав, как тот заговорил о скальпеле, голубоволосый резко повернулся и влепил тому очередную звонкую пощёчину, будто в наказание. Увернуться не получилось, тут же чувствуя как щека словно горит. М-да, Дотторе явно не жалеет сил в такие моменты, заставляя Лоне потирать ушибленное место. — Именно. Я не планировал оставлять скальпель, хотя это явно того стоило. Однако то, что ты пытался сбежать, сняв такое прекрасное ожерелье, что я столь великодушно тебе подарил, а так же попытался открыть дверь... Я бы сказал, что тебя нужно проучить, но думаю, сегодняшней операции хватит. — Но согласись, было достаточно умным решением использовать скальпель в качестве отмычки, не так ли? Кто бы ещё из твоих подопытных додумался до подобного, м? – Регратор говорил это так, будто бы он куда лучше остальных, хотя так оно и было. Возможно за эту сообразительность и изобретательность всё же последует некое вознаграждение. – К тому же теперь я хотя бы могу следить за ходом времени, хоть и очень расплывчато. Прошло двое суток с того момента, как ты.. кхм, с момента предыдущего теста, так? В твоей лаборатории есть несколько окон, я через замочную скважину мог следить за освещением в помещении и, соответственно, понимать какое сейчас время суток. Рассказывал он это с уверенностью, с хитростью в голосе и взгляде, хоть уже и не с такой сильной, как до попадания сюда. Это место всё же притупило его эмоции, прежний характер, но искоренить “прошлого” Регратора пока не смогло. Эти слова звучали так, словно мужчина на деле хотел сказать лишь “я лучше них, никто бы даже освободиться от оков не смог, а у меня практически удалось сбежать. Я проворен и хитёр, мне полагается награда”, но говорить так прямо было бы опасно. По крайней мере ему так казалось. Доктор дьявольски улыбается, протягивая руку к ноге коллеги. Не удержавшись, он проводит пальцем по месту, где некогда была кожа, мясо... Теперь просто рана от старого скальпеля. Прикосновение к ноге заставило младшего прошипеть от боли, но не более того. Максимум немного поджать обе ноги, чтобы избежать чужих прикосновений? Да. Но не осознанно, это был скорее инстинкт самосохранения в какой-то его степени. — А теперь вставай. От этого ошейника ты освободился, за что ещё получишь наказание, однако сегодня я на это не нацелен. Вставай на пол полной стопой, слышишь? – он тянет руку Дельцу и ждёт, пока тот поднимется. И лучше бы ему сделать это как можно быстрее. Пришлось крепко взяться за руку второго, использовать её как опору, чтобы подняться на ноги, преодолевая боль от надрезов, что были сделаны несколько дней назад. Он смог встать, лишь немного поджимая губы от неприятных ощущений, но что поделать, это нужно было сделать. Он был серьёзен, насторожен, настрой его совершенно не сочетался с внешним видом. Весь изранен, исхудал, ослаб... Но сейчас он сможет выйти из этой комнаты, у него появится шанс бежать, быть может даже ему удастся сделать это, спасти свою шкуру. Наконец они выходят, яркий свет ослепляет девятого, заставляя первые несколько секунд идти прищурившись, но затем он приходит в норму. Он даже может самостоятельно идти, не пользуясь чужой помощью... Пред его глазами возникает дверь, являющаяся выходом из лаборатории Дотторе, отчего надежда вновь разгорается в душе. Сейчас бы скальпель, да отсутствие сегментов, что иногда ходили куда-то по своим делам, словно не замечая Предвестника. Старший лишь молча вел того к ещё одной двери в этой лаборатории. Дверь закрывалась на ключ, а сама она была железной, очень массивной, но даже так можно было почувствовать холод, что идет из щели снизу. Учёный отворяет дверь ключом и проводит Панталоне внутрь, закрывая теперь эту дверь изнутри. Доведя “дорогого гостя” до небольшого, но вполне удобного стула и усадив его туда, ученый отправляется к одному из ящиков. Помещение вызывало мурашки по коже, дискомфорт внутри нарастал, особенно когда дверь вновь была заперта. Запоминая карман, в который был помещён ключ, в голове начался рождаться гениальный план. Морозильные камеры. Вот от чего здесь так холодно. Он отворяет маленькую металлическую дверцу и начинает выкатывать чей-то труп. Пока не видно даже кто это, но по размеру тела можно легко сделать предположение, что это мужской труп. Сама тушка “запакована” в чёрный пакет. Быстро, пока Доктор не видел, банкир решил попробовать вновь проявить клинок в своей руке, что получилось, пусть и с большим трудом. Надежда ударила в душу, даруя шанс на побег, ведь похоже, что в самой лаборатории подобного подавителя нет, что действовал ранее, либо же если это было какое-то вещество, то его действие заканчивалось. Сути это не меняет, меч в его руке реален, всё такой же опасный, смертоносный, но утончённый и изящный, как раз под стать Дельцу. И вот через секунду оружие растворяется, не оставляя от себя следа, ведь Дотторе вновь поворачивается обратно, а на его глазах не нужно делать чего-то подозрительного. Голубоволосый легко укладывает того на операционный стол, пока не открывая. Небольшой столик с инструментам находится рядом, но помимо различных приспособлений там лежит маска и медицинский халат вместе с перчатками. Взяв всю эту врачебную атрибутику, Доктор протягивает ее дельцу, говоря надеть. Радуется тот подобной одежде. Не особо чистой, но полностью целой. Приказ быстро выполнен, хоть какой-то уют разливается по его телу, что вновь хоть немного согревается, но теперь уж и закрыто нормально, укрывая от чужого взора большинство ранений. Комфорт. Дождавшись исполнения этого приказа, второй с дьявольской улыбкой раскрывает пакет. Теперь можно разглядеть тело и лицо. Ноги повреждены многочисленным ссадинами, порезами. Где-то не хватало кусочка плоти, словно её просто вырезали. Торс был в порядке, если не смотреть на огромный след от ожога. Помимо ног, пострадали и руки. Следы от ударов. Били явно чем-то хлестким... Однако, не смотря на все повреждения на трупе, было кое-что, что особенно радовало Доктора, но совершенно ужасало Панталоне. Лицо. Светлый лик, бледная кожа с узкими глазами, зато с длинными ресницами. Возможно тонкие, но розовые губки. Аккуратный длинный нос... Эту изысканную картину обрамляли длинные тёмные волосы, мягкие, словно шёлк. Они завивались в легкие волны и нежно падали на мужские сильные плечи. Всё это создавало вид изящной статуи. Вымысел, ведь не бывает столь красивых людей. Ну, так могли сказать те, кто впервые видят труп мужчины, однако любой человек, знающий банкира, чётко распознает труп. Это было тело Панталоне... Конечно, сейчас было совершенно ясно, что труп принадлежал кому-то другому, раз девятый прямо сейчас сидел и наблюдал за этим ужасом, но в остальном он был полной копией того... Всё это заставило младшего встать со своего места и сделать шаг назад, раскрывая широко свои глаза, словно желая убедиться, что это кто-то другой, что это чей-то другой труп, а не его собственный. Это тело было совершено таким же, как и сам Панталоне, все детали совпадали, даже повреждения были те же, ничем не отличались... Шумно сглотнув, быстро снимая очки и протирая глаза, затем возвращая обратно способ видеть чётко мир, девятый решился заговорить, более тихим голосом, нежели обычно. — Дотторе, потрудись объяснить что за чертовщина тут творится и почему он совершенно не отличается от меня. Это не смешно, ты где достал мою идеальную копию? Или ты успел сделать новый Срез, но уже с моим образом, а затем так же искалечил его, не забыв убить? – уже переходя на шёпот, он сказал это, словно бы обращаясь к Богам, пусть и в крайне грубой для них форме. – Не смей говорить, что это ждёт и меня... Как молитва, мол “прошу, я не хочу оказаться на месте этого бедолаги, я ещё должен жить”. И всё же это услышали не Боги, а Доктор, что злорадно хихикал. Похоже, предположение о Срезе было верным. Дотторе лишь улыбался, наблюдая за паникой на лице своего некогда коллеги. Разве сейчас он является им? Коллеги - это люди, что работают вместе ради одной цели, а темноволосый был сейчас не более, чем очень забавной игрушкой. Ни на один из вопросов мужчины он не отвечал. Лишь молча взял инструменты и прошёл к Панталоне, вставая позади и отдавая ему скальпель. Острый. Сам же начал намечать разрез на теле трупа. Разрез тянулся от низа грудной клетки до паховой области, обходя стороной лишь пупок. Так же была прочерчена ещё одна линия, что была перпендикулярна первой, шла по низу живота. Это было явно сделано, что бы позднее можно было свободно раскрыть его живот полностью. — Так... Ты хочешь провести вскрытие или что-то в этом роде, а из-за моего абсолютного сходства с этим трупом ты взял меня для этого? Не перестаёшь удивлять, Дотторе. Лучше бы перестал, ей Богу, меня скоро удар хватит с твоими-то шутками. – наконец-то отрывая взгляд от трупа и переводя его на своего коллегу, Лоне стал более серьёзным, по глазам это прекрасно видно. – Теперь твоя часть. – крепкая ладонь легла поверх трясущейся руки Панталоне, начиная направлять её по линии, постепенно начиная давить всё сильнее и сильнее. Голубые волосы спадали на плечо “заключённого”, немного щекоча чужую шею, отчего несколько раз скальпель дёргался, оставляя мелкую царапину на бледной коже. Дотторе сжал чужую руку сильнее и раздражённо вздохнул, словно это была ошибка его “ассистента”. На секунду проскочила мысль о том, что можно всадить скальпель в Доктора, но нет, эта идея быстро отметается, ведь если Лоне выберется отсюда, то так он себе испортит репутацию, если подобным образом навредит старшему. Нельзя делать этого, да и шанс на успех был бы крайне низким. Хотя если правда о “похищении” Регратора вскроется, то и Дотторе проблем не огрести. — Я буду направлять первое время... – голос звучал спокойно, будто это было самое обычное занятие и хобби для любого человека. — И на этом спасибо... – голос тихий, немного дрожащий, как и руки, что накрывали чужие, более сильные. Интересно, насколько легко будет для второго сломать чужие кости? Много ли сил придётся приложить для этого? Руки дрожали от страшных, неприятных и крайне навязчивых мыслей в голове, что крутились назойливыми мухами, заглушая своим жужжанием адекватные мысли. Хотелось избавиться от этого, но мужчина не знал каким образом. Буквально прижимающийся вплотную Доктор напрягал лишь больше, ведь чёрт его знает что у него в голове и что он может сделать в следующую секунду, пользуясь уязвимым положением брюнета. Однако был единственный плюс в столь короткой дистанции меж ними: чужое тело грело, не позволяло замёрзнуть младшему, что был восприимчив к низким температурам. – Знаешь, это всё же труп девятого Предвестника. Нужно быть немного поосторожнее. – говорил он вполне серьёзно, продолжая вести чужую руку. – Хотя.. хм. Умер он довольно таки занятно. Кажется, не выдержало сердце. Судя по всему, кто-то над ним поиздевался. Избил плетью... – тонкие пальцы указывают на руку и ногу, что были покрыты красными следами с небольшим количеством запекшейся крови. – Разрезы на стопах. Кто-то явно не хотел, что бы тот сбежал. А так же, он явно долго голодал, ведь начал есть собственную плоть. Решил так, ведь видел отрезанный кусок мяса, а сам недостающий кусочек я не нашел, к тому же впалый живот так же подтверждает мою теорию. Ещё, судя по тому, как растянут анальный проход, его изнасиловали. На теле есть ожоги... Интересны обстоятельства его смерти. — Это труп подделки и не более того... Панталоне - это я, не пытайся меня запутать. Я точно знаю кем являюсь, а ты лишь так же искалечил какого-то человека, что является моей точной копией, либо это срез, намеренно созданный для попытки уверить меня, что я - не я. – голос вновь стал невероятно тихим, едва ли был слышен он. В любом случае это было лишь озвучивание мыслей, сомнительных и запутанных, вызванных деперсонализацией, что ловко спровоцировал учёный. – На самом деле ли..? – Этот труп не подделка. Поверь, эти волосы натуральны, так же, как и это лицо. Все травмы девятого настоящие. Я самолично осматривал его. Не понимаю, почему ты так рвёшься спорить со мной, Олег? – он использует другое имя. Просто выбранное наугад. Он не использует больше его настоящее имя... — “Олег”? Очень смешно, Дотторе. Прекращай эту клоунаду и зови меня моим настоящим именем. Моё имя Панталоне, а не Олег. Я являюсь настоящим девятым Предвестником Фатуи, а не этот бедолага, вскрытие которого ты заставляешь меня проводить. – и даже так голос дрожал. Немного, но дрожал, выдавая неуверенность и сомнения. Мужчина старался отстоять свою собственную личность, пока она ещё существует, хотя Дотторе, очевидно, так не думал. — Труп подделки? Разве ты никогда не видел Панталоне? Это ведь девятый Предвестник, почему ты пытаешься спорить? К тому же, ты ведь сам не уверен в своих словах. Такой тихий. – раздаётся очередной смешок. Лоне сомневается в собственных словах... Ничего, Дотторе найдет способ доказать ему, что его личности уже не существует. Жив ли он сейчас или наблюдает со стороны за своим хладным телом, чьи глаза на век закрыты? На самом деле ужасное зрелище, вызывающее лишь больше более сильных сомнений, путающих Лоне и все его действия, заставляя руки дрожать сильнее. Дотторе хочется действительно сломать своего подопытного, попытаться убедить его в том, что он не является собой. Настроение прекрасное и становится лишь лучше, когда он замечает дрожащие руки темноволосого. Он всё же поддается сомнениям, не смотря на свою упёртость. На лице Доктора появляется некий оскал. Он и вправду в восторге. — Схвати за кусок кожи и крепко держи. Тяни в противоположную сторону от того, в какую сторону режешь. Так будет легче. – он с упоением наблюдал за попытками мужчины. В руки были взяты ножницы. – Знаешь, а ведь он был умным человеком... Жаль, что он покинул ряды Предвестников. Возможно, он даже обогнал меня, если бы пошёл в медицину, подался бы в учёные.. что думаешь? Хотя, откуда тебе знать. Ты ведь с ним не знаком. — Ты издевался надо мной, бил плетью за то, что я ударил тебя. Ты резал мои стопы, чтобы я не мог сбежать, хоть я и был прикован к стене из-за твоего же "подарка". Ты морил меня голодом. Хотя почему морил? Ты продолжаешь это делать, даже сейчас я невероятно голоден, ведь насытиться тем куском плоти было просто невозможно после столь длительной голодовки. А затем ты решил, похоже, смеха ради, изнасиловать меня, как бы жалко это не звучало, “согревая” меня иногда воском. Мой член до сих пор болит после твоих выходок... Мудак. – полностью рассказывая всё, указывая на то, что это было именно с ним, с настоящим Панталоне, а так же что это всё делал никто иной, как сам Дотторе, мужчина продолжал работать, чувствуя, как его прожигают взглядом. – Хоть ты и за моей спиной и я не вижу тебя, но скальпель есть в моих руках, а не в твоих. Не спорю, ты опасен, ведь не зря говорят, что чем выше ранг Предвестника, тем сильнее его силы можно сравнить с силами Архонтов. Ты второй, а я девятый, но даже так это не делает меня полностью беззащитным слабаком, как ты мог себе надумать, пока первое время я был в замешательстве и растерянности... – да, именно по этим простым причинам он не смог собраться и хотя бы попытаться дать должный отпор старшему, что пользовался этим всем, мучая своего товарища. Голос тихий, едва перебивающий шум работающих холодильников, в которых, вероятно, хранились всякие препараты или образцы, а может и то, и другое. Застывшая на лице улыбка постепенно начала спадать от всех его перечислений, а в особенности от оскорбления в конце. Дело было не в том, что “как меня посмели обозвать”, а в том, что он постепенно начинал возвращать себе уверенность в собственной живости. Ещё хоть слово и он самолично вырвет ему язык вместе с гландами и голосовыми связками. Он голоден? Что же, завтра он хорошенько наестся. Но сейчас Зандик будет строг, максимально, насколько это было только способно. Влепив одну звонкую пощёчину и схватив того за щёки, он потянул его лицо на себя, вынуждая того одной рукой нечаянно провалиться внутрь чужого тела. И вот взгляды встретились, темноволосый даже отвернуться не мог из-за чужой руки, что секундой ранее дала очередную пощёчину. Кровавый скальпель был резко поднесён к чужой шее, пока сам “Олег” скалился и с явной пассивной агрессией попытался угрожать Доктору. Не проходит и минуты, как Дотторе видит скальпель у собственного горла. Он даже не дёргается, ведь знает, что ничего ему не будет. Вместо этого он используя ранее взятые ножницы, делает надрез на мочке уха подопытного и наслаждается видом стекающей алеющей лентой кровью. Она тянется от уха до шеи, катясь дальше куда-то вниз, под одежду. — Не смей меня оскорблять, шавка. Знай свое место. Руки должны быть твёрдыми и не дрожать. Держи крепче скальпель и разрежь наконец его живот. За ошибку следует наказание. Если посмеешь отвлечься на боль, то получишь ещё больше. — А ты не смей прикасаться ко мне. – боль в ухе моментально заставила раздражение отступить куда-то на задний план, пока младший был сконцентрирован лишь на неприятных ощущениях. — Тебе бы прекратить пререкаться. У тебя всего лишь два уха, не стоит подвергать себя опасности. Неужели тебе настолько нужно воспитание? Если так, то я тебе дам это. – он продолжал настаивать на своей правоте, продолжал свою шарманку, ведь чётко видел, насколько банкир сомневается в собственных словах. Главное - продолжать давить. Руки дрожат, голос тихий и в словах нет ничего действительно доказывающего, что он жив. Такое ощущение, словно он сам себе утверждает, словно он и есть Панталоне. Пытается самого себя в этом уверить, ведь сомнения окружают со всех сторон, не позволяя думать о чём-то другом. – Так мило, что ты пытаешься сопротивляться мне. Зря храбришься. Лучше бы работал усерднее и не смел мне более грубить. – голос твёрдый, без доли веселья. Он требует, явно не желая больше терпеть неповиновения. Дотторе наконец отстранился от мужчины, позволяя ему самостоятельно сделать следующий разрез. Вмешиваться сам он не собирался, хотел посмотреть, как же его самостоятельный мальчик, что недавно совершил попытку побега, будет действовать сейчас. Интересно, столь же решительно? Было тяжело без тех наставнических, направляющих в нужное русло действий чужих рук, из-за чего движения младшего стали менее твёрдыми. Сложно сконцентрироваться, когда ты видишь “собственный” труп, хотя окажись на месте этого бедолаги кто-то другой, легче бы не стало. Да, Панталоне мог спокойно забрать чью-то жизнь, если этот человек того заслужил, но убийства и вскрытие - совершенно разные вещи. Нехотя он вернулся к работе, сделав несколько глубоких вдохов, стараясь унять дрожь в руках, чтобы вновь продолжить вскрытие. И вот цель выполнена, все разрезы сделаны и мужчина ждёт дальнейших указаний, смотря куда-то в сторону, чтобы его перестало шатать. Всё же не очень хорошо ему было от происходящего. — Поверни свою чёртову голову. Смотри на тело. – он даёт очередную пощёчину. Кажется, ему очень нравился этот жест. – Видишь, как находятся органы? Они ничем не закреплены в теле. Держаться только за счёт таза и как только ты распорол живот девятому Предвестнику, они расползлись в стороны. Твоя задача найти желудок и разрезать его. Там ты найдёшь то, что мне нужно. Что тебе нужно. И да, обращайся ко мне на “Вы”, пожалуйста, если хочешь получить хоть немного еды сегодня. Дотторе знал, что там. Там, внутри органа, находился кусочек плоти. Это явно был кусочек с ноги “Панталоне”... Он улыбнулся, ожидая когда орган разрежут и поймут, что же нужно будет сделать. Возможно, ему и впрямь нужно прекратить сопротивление, а лишь покорно выполнять чужие приказы? Да, очень не хотелось делать этого, однако выхода нет. По крайней мере сейчас. Мужчина искренне старался умерить свой пыл, не срываться на Доктора, чтобы не провоцировать его гнев и всякие другие пытки, что наверняка будут так или иначе очень болезненными. Быть может ещё и в психологическом плане, а не только в физическом? — ..На "Вы"? Выбора у меня всё равно нет. Напоминает самое начало нашего общения, тогда я Вас так же побаивался, что уж тут скрывать. Только отличие было в отсутствии договора между нами, который я на самом деле всей душой хочу аннулировать. Имею ли я возможность сделать это? И только не говорите мне, что там был пункт, мол, “этот контракт нельзя расторгать”, хотя я точно помню, что там такого не было. Вспоминаются “невидимые чернила”, что проявляются только при нагревании бумаги. Вроде молоко подходит или сок лимона, если мне не изменяет память... – что ж, похоже, придётся подыгрывать Доктору в его глупом представлении. Но благодарных зрителей у него уже не осталось. – Я понимаю зачем Вам это. Образцы всякие, что-нибудь ещё, учитывая Ваш род деятельности, но зачем это конкретно мне, я понять не могу? Хотя Вы упоминали еду, если я буду слушаться... Опасно доверять в такой ситуации, но разве у меня есть другой путь? — Чисто фактически, ты имеешь право разорвать контракт.. но я тебе не позволю. Мне слишком нравится все это и я не дам тебе сбежать. — В целом ожидаемо, если вспомнить о Ваших садистских наклонностях. Но меня радует, что Вы признаёте хоть как-то мою возможность разорвать этот контракт, это обнадёживает. Неприятно было копошиться в чьих-то органах, а тут ещё и “свои”. Интересно, а он такой же внутри, как и “Панталоне”? Насколько они вообще похожи? Абсолютная схожесть или высокая, но уж точно не полная? Ответов на эти вопросы быть уже не может, ведь отличие могло быть в поведении, а этот человек мёртв, узнать ничего уже невозможно. И вот аккуратно был извлечён кусок плоти, ещё не до конца переваренный в желудочном соке. Наконец дождавшись, когда Панталоне достанет кусочек плоти, учёный улыбнулся, подходя ближе. — И... Что дальше? – он предполагал что будет дальше, но молился всем Архонтам, чтобы его теории оказались не верны. — Ешь. Давай же, тебе нужно поесть. Ты ведь был голоден, верно? – дьявольская ухмылка не сходит с лица и Дотторе подходит к нему сзади, укладывая руки на плечи. Он ждёт, когда же девятый проглотит добытую им еду. Делец же вздохнул, смотря на добытую плоть. Последующие слова несколько встревожили его. — Извините, Вы хотите чтобы я сделал что? И всё же он задумался. Вкус человеческой плоти больше не настолько сильно отталкивал его, а даже наоборот, привлекал. Это убивало больше всего, в первую очередь человечность в нём. Да, плоть сырая, но даже так организм не отвергал подобную пищу, в которой он сейчас так остро нуждался. Мерзко от самого себя, мерзко от осознания, что ему нравится есть такое. Из него сделали каннибала. Это сделал человек, чьи руки лежали на плечах Лоне, поедающего “собственную” плоть. Однако, всё же решив, что пока тот ест, стоит заняться чем-то полезным, ненадолго направляется в сторону шкафа, начиная что-то там искать среди разных препаратов. Он достаёт пару баночек и шприцов, а так же какую-то сменную одежду вместе с мешком. Помимо всего прочего в его руках появляется острый нож, а не скальпель. Подойдя к телу, второй начинает ошмётками вырезать куски чужой кожи. Такое себе зрелище... Однако старший отошёл, привлекая внимание своего подопытного, что уже закончил с этой скромной трапезой, если её вообще можно так назвать. Шприцы, баночки, одежда, мешок, нож... Похоже, Дотторе хранит совершенно никак не связанные друг с другом месте не в тех местах, где им положено, а там где ему будет удобно видеть эти предметы? Вероятно, да. Акт срезания кожи был скорее просто кровавым, нежели противным, что, соответственно, было по какой-то причине легче вынести. А ведь на месте этого "Панталоне" мог оказаться настоящий. Всю эту порубленную кожу, с небольшими кусочками мяса, он откладывает в небольшую тарелку, а после посмеивается. — О, не волнуйся. То, что я нарезал, тебе есть не надо будет. Но у меня будет другое задание, связанное со всеми этими предметами. – подойдя ближе, он небрежно скидывает труп вниз со стола, что приземляется прямо к ногам брюнета. Органы вываливаются наружу, так же как и кровь пачкает ноги стоящего рядом Панталоне. Картина мерзкая, ведь помимо всего слышно как разбился череп... – Залезай. Сегодня резать не буду, клянусь, однако сделаю кое-что другое. Залезай и ложись. — И на том спасибо. Надеюсь, в скором времени мне представится возможность нормально поесть? Я про нормальную и питательную пищу, что-то, что едят нормальные люди. Сейчас я бы не отказался даже от редисовых шариков, хотя мои предпочтения очень далеки от них. – он вздохнул, предаваясь мечтам о еде, но тут же отскочил, когда труп упал к его ногам. Органы и кровь всё ещё успели коснуться его босых ног, пачкая их и заставляя ощутить новую, ещё более сильную волну отвращения. Пусть и ледяные, но всё ещё мягкие органы, что были в крови... Если не знать и не видеть что тебя касается с подобной текстурой, то всё может быть хорошо, но когда ты знаешь - тебя переворачивает внутри. Даже звук разбитого черепа не оказал такого эффекта. – Конечно не будете, на мне и так места живого уже нет, а некоторые раны ещё не затянулись, более того, они, кажется, даже гноиться начинают. Стоило бы позаботиться о том, чтобы я не получил проблем со здоровьем из-за этого. Он отряхнул ноги от крови, с замирающим сердцем выполняя команду старшего. Да, это всё подозрительно, выполнять подобное поручение очень не хотелось, ведь чёрт его знает что в голове у Доктора. Но выбора нет. Иначе могут быть проблемы. Дотторе взял в руки шприц и небольшую баночку. Вскоре он вновь подходит Панталоне и всё повторяется. Он проводит ваткой по коже и вводит нарочито толстую иглу под бледную и тонкую кожу. Она явно стала более плохого качества.. видно, что за ней не ухаживали, а прошлый наркотик уже производил свой эффект на организм. На руке она стала чуть грубее. Препарат наконец попадает в вену, растекаясь по телу некогда банкира, смешиваясь с его кровью, уже совсем скоро начиная приносить плоды... В данном случае наркотиком выступал галлюциноген. При том довольно таки сильный. — Расскажи мне об этом веществе. Всё-таки любопытно узнать что ты вколол мне. – он внимательно смотрел на чужие руки, в которых был шприц, чья игла заставила темноволосого чуть поморщиться при её введении. — Галлюциноген. — Галлюциноген? Чувствую, не сладко мне придётся... – брюнет вздохнул, ожидания, пока подействует препарат. Это лишь вопрос времени, не более того. И вот буквально через несколько секунд, где-то через двадцать, тот таки почувствовал первые изменения... Это очень странно ощущается. — Знаешь, я решил дать тебе небольшую награду. Ты был прав. Не каждый додумался бы использовать скальпель как отмычку, а уж тем более не у каждого бы хватило духу ради собственного выживания отрезать себе что-нибудь. Похвально. Я действительно дам тебе награду. – он улыбнулся, подходя к мужчине на этот раз с одеждой. Больничный халат разрезан и снят, ровно как и маска вместе с перчатками. Ему это ни к чему. — Вот об этом я и говорил. Рад, что ты признал этот поступок, а не проигнорировал его. Вот просто интересно, насколько часто твои подопытные предпринимают попытки побега, насколько далеко они продвигаются в этом деле и насколько часто они используют столь неочевидные вещи для достижения своей цели? То-то же. – он самодовольно ухмыльнулся, пытаясь игнорировать все не реальные вещи, что пытаются выдавать себя за настоящие. Разумеется, именно разрезание халата на нём заставило поёжиться от холода, что обрушился на него с новой силой. Это как если бы его вывели на улицу, где бушует метель, раздели до гола и окатили ледяной водой. Ужасно холодно. Дотторе начинает бережно, словно куклу, переодевать того в чёрное платье, с вырезами, явно имеющее сексуальный подтекст. Однако ткань платья стала спасением. Мужчина послушно следовал всем указаниям, поддавался чужим действиям, лишь бы скорее оказаться одетым. Да, все эти вырезы не позволяют полностью согреться, но по большей части тепло оно всё-таки даёт. Следующие в расход идут обрезки кожи. Голубоволосый берет в руки это кровавое месиво, заталкивая в рот Панталоне. Проглотить не выйдет, слишком большие куски. Это насторожило, подобная картина была даже в чём-то пугающей для нормальных людей, но Панталоне лишь постарался укусить, прожевать хотя бы часть всей этой плоти, но, к сожалению, ничего не получилось. Вот это Доктор конечно придумал необычный кляп для своего товарища. – Не пытайся проглотить. Кожа словно резина, особенно в таких количествах и в твоём рту. Это для моей веры в то, что ты будешь молчать. – поверх головы так же надевается самый обычный мешок. На шею идёт прелестный кожаный ошейник с небольшими иглами внутрь. Если Панталоне посмеет дёргаться, то ему явно будет неприятно от впивающихся в нежную кожу игл. К кольцу посередине ошейника пристёгивается поводок. Довольно таки короткий, метра два. – Советую тебе слушаться меня. Когда был надет мешок - младший лишь вздохнул, стараясь разглядеть что-то сквозь эту ткань. Едва ли что-то видно, но это лучше, чем ничего. Ошейник с поводком же в какой-то степени оскорбил его, ведь он не какое-нибудь животное, так? Это ведь так..? Иглы не впивались в кожу, но достаточно сильно чувствовались. Действительно, если он дёрнется, то будет явно очень больно, а зная садистскую натуру Дотторе, то он безусловно несколько раз забавы ради дёрнет за поводок. Лоне кивнул так, чтобы иглы не доставляли сильной боли, но чтобы этот жест уж точно был замечен. Разве что руки у него были свободны, их он потирал между собой, создавая этим трением тепло, малое, но хоть какое-то. Куски мяса во рту дразнили мужчину крайне сильно. Вот еда, такая доступная и лёгкая, даже не нужно испытывать никакой боли для добычи пропитания, но разжевать невозможно. Вкус специфический, явно отличающийся от людской. Или у этого “Регратора” мясо имеет отличающийся вкус, как и у каждого человека? А может это всё-таки срез, которого создал второй? Темноволосый терялся в своих догадках, достаточно сильно щурясь, чтобы иметь возможность разглядеть хоть что-то через мешок. — Знаешь, если ты будешь хорошо себя вести, то я дам тебе сегодня еду. На этот раз это действительно будет более питательно, нежели сырая плоть. – Дотторе помог встать Панталоне, ведь чудесно понимал, что сам он не встанет, как бы не хотел. – Единственное, что с тебя требуется, так это молчать, вести себя тихо и следовать за мной. К тому же, тебе стоит радоваться, я исполняю твое желание. Хотелось сказать что-то вроде “ублюдок, перестань дразнить меня, то и дело рассказывая о еде. Ты бы ещё в деталях описал что-нибудь подобное”, но лучше этого не делать. Лучше вообще не выражать ничего плохого, чтобы лишний раз не провоцировать Доктора, а то мало ли, вдруг он действительно намерен дать Панталоне еды? Вместо претензий или чего-то другого мужчина лишь послушно кивнул, буквально через силу соглашаясь с тем, что ему нужно быть послушным. Ну что за жалкий вид. Аристократичный, прекрасный и крайне влиятельный человек, буквально идущий к господству над экономикой всех стран Тейвата. Но это в прошлом... Сейчас он не более, чем простой подопытный, игрушка в руках его коллеги. Бывшего коллеги. Теперь темноволосый можно сравнить с животным, не иначе. Наслаждаясь видом мужчины, учёный лишь забавлялся. Пока действие галлюциногена слабое, но уже скоро он совершенно не сможет себя контролировать. Он выводит его сначала с комнаты с морозильными камерами, а затем и открывается заветную дверь из лаборатории... По длинному и большому коридору разносится эхо закрывающейся двери, а два тела обвивает холод, прохлада. Никто ведь не заботится о сохранности тепла в пустых коридорах, верно? — Твоя долгожданная свобода. Ты ведь этого хотел? Так рвался.. я ведь сказал, что за это будет награда. Вот и она. Прогулка по Заполярному Дворцу... Что ещё нужно? Не каждый может себе такое позволить. – он специально делает акцент на последнем предложении, показывая, что теперь он никто. Ничего не значит. Отчаянный разум обрадовал выход из лаборатории. Если им попадётся кто-нибудь, то шансы на побег у Лоне возрастут раз так в десять. Настучать как-нибудь сигнал SOS, попытаться вырваться, подать голос, чтобы его узнали, начали задавать второму вопросы, мол, “знакомый голос. Чьё лицо скрывается под мешком?”. Нужно попытаться сбежать. Любой ценой. Голубоволосый ведёт того по коридору, чуть потягивая за поводок, словно собаку. Мимо Предвестников то и дело проходят агенты Фатуи, разные люди, прислуга.. все оглядываются, что то шепчут.. кто-то смеётся, кто-то не стесняется отпускать пошлые и иногда отвратительные по своему содержанию шутки. Всё же платье имеет более сексуальный характер. За наглость шутить так хотелось уволить таких агентов, просто выставить за порог Заполярного Дворца, ведь кто они такие, чтобы говорить столь мерзкие вещи по отношению к Предвестнику Фатуи?! Ах да, теперь Панталоне лишён этого статуса... — Как думаешь, может, нам стоит пройтись до зала, где зачастую проходят собрания Предвестников? – он вновь улыбается, постепенно обнажая острые акульи зубы, с силой дёргая младшего за поводок, заставляя иглы впиться в кожу сзади, пуская кровь с затылка. – Почему молчишь? Ах да, точно, ты ведь не можешь говорить.. надеюсь, тебе нравится твое лакомство. Слова Доктора лишь сильнее выводили из себя, дестабилизировали состояние подопытного, но тот кивнул, ведь в таком случае они могут пересечься с кем-то из других Предвестников, что в свою очередь смогут оказать хоть какое-то сопротивление безумному учёному, спасти “пропавшего” банкира, ведь поняв, что он буквально перед ними - пазл в их головах быстро сложится, они поймут, что Делец никуда не сбегал и что все эти сказки были ложью. Панталоне сейчас не брезговал показаться кому-то в столь постыдном образе, в таком жалком и откровенном, что совершенно не соответствовал ему. Дотторе рассматривал Панталоне хищным взглядом. Такой послушный, покладистый и тихий.. и всё ради чего? Лишь бы не быть снова изнасилованным? Изрезанным? Лишь бы не вкусить свою плоть вновь, а питаться нормальной едой? Так он сделает всё, лишь бы бывший девятый Предвестник даже смотреть на животное мясо не мог. Лишь бы настолько его сломать, сделать каннибалом и параноиком. За всем этим любованием своей новой игрушкой, он даже расслабился... Поводок лежит свободно в его руке, да и реакция ослабла. Слишком беспечно. Где-то за углом послышался знакомый голос. Это был Шут, это был Пьеро, первый Предвестник Фатуи. Речь неразборчивая, но голос точно его. Панталоне словно окончательно снесло крышу. Вот его спасение, ведь Пьеро был явно главнее Дотторе, он сможет отстоять девятого. Он сможет защитить... Лоне собрал все силы ради рывка вперёд, чтобы вырвать поводок из чужих рук, высвободиться и постараться достичь Шута. И не важно, что шипы вонзятся в его шею, пуская множество мелких струек крови. Да, он сделал это, но движение было слишком резким. Сразу после рывка, буквально через метр-полтора мужчина упал. Он делал это с отчаянным воплем, пусть и гортанным, ведь иначе невозможно из-за кусков плоти во рту. Пьеро точно услышит, он уже наверняка обернулся, услышав, что неподалёку кто-то упал, приглушённо крича при этом, лишь бы привлечь чьё-нибудь внимание. Ну точно ведь уже идёт..! Но вместо этого послышался лишь тихий смех Дотторе. Такой довольный и полный садистского удовольствия. Медленными шагами тот приближается, рассказывая больше о препарате. Оно вызывает так же и слуховые галлюцинации. Выходит, что голос Пьеро был не более, чем иллюзией в голове Панталоне..? Он настолько желал спасения, что мозг буквально создал для себя чужой спасительный голос, чтобы просто не сойти с ума. Лоне мечтал, чтобы хоть кто-то сейчас объявился. Даже Арлекино или Скарамучче он был бы рад, хоть и не ладил с ними никогда толком. ...Но никто не пришёл... Насколько изощрённо он бы не издевался над темноволосым, Панталоне всё ещё сильный духом человек и сломать его за пару дней не выйдет. Он продолжит бороться за свободу, пока силы не иссякнут до конца. Но раз так, то Доктор готов его до этого самого конца и довести. Он сделает все, лишь бы шансов выбраться у него не оставалось. Навязчивые мысли так и лезли в голову. Насколько бы человек не был морально сильным, после пережитого он точно потихоньку начнёт разрушаться. Это неизбежная участь, которая рано или поздно настигнет любого, а затем и полностью поглотит, не оставляя места здравому смыслу, чистому сознанию и светлым мыслям. В голове останутся лишь мрак и отчаяние, что будут править балом безумия. И вот чувство беззащитности и непонимания происходящего действительно захлестнуло разум Панталоне, когда он осознал, что голос Пьеро не был реальным. Где сейчас первый Предвестник на самом деле? У Царицы? В своём кабинете? На каком-то собрании? А может на самом деле он был на каком-то задании и находился вообще в другом регионе? Быть может, Натлан, Фонтейн, Сумеру? Да вообще в любом регионе он может сейчас находиться. Его голос послышался отчаявшемуся Панталоне, который просто не хочет сходить с ума, он не хочет терять самого себя в компании такого монстра, как Дотторе. Всё это давило на разум и на сердце. Того гляди и правда не выдержит да остановится. Навсегда. Второй же подходит ближе, хватая одной рукой поводок, наматывая на кулак и начиная с силой тянуть на себя, зная, что подняться у того не выйдет. Как только младший перевернулся на спину, сам не понимая для чего, чужая правая нога наступает на колено, давит с силой, связки явно будут ныть.. конечно, Панталоне имеет определенную физическую подготовку, но после всех мучений, голодовки и фактически обездвиживания, суставы будут гореть, да что уж таить, и сейчас ему не сладко. — Как мило... Слушался меня лишь для вида? А потом предал, лишь бы получить свободу? – посмеявшись пару секунд, он перемещает ногу с коленей на чужой живот, вновь начиная давить. – Интересно, кого ты слышал? Коломбина? Пьеро? Может быть с дуру даже Царицу? – небольшое заострение на ботинках Дотторе постепенно так же начинает впиваться в кожу. – Ты ведь понимаешь, что не сбежишь? – вновь услышав неясные мычания, какие то звуки, он лишь выдохнул. – Точно.. наверное, наркотики сильно ударили по мозгам, да? Будучи обдолбанным не так-то просто думать, верно? Темноволосый судорожно мотает головой, всё ещё стараясь отдалиться от Предвестника. Его обувь причиняет более сильную боль, надавливая на живот подопытного, который и так разрывало от голода, а тут ещё и новый источник боли. Словно беззащитный кот, которого нашёл живодёр, он старается сбежать, даже когда понимает, что это бесполезно и что так он только тратит свои силы попусту. Младший продолжает пытаться звать на помощь, но получается, очевидно, очень плохо. Никто его не слышит, кроме учёного, что угрожающе возвышался над ним. Как Селестия над всем Тейватом, угрожая сбросить очередную колонну. Он убирает ногу, начиная тянуть вверх с силой, полностью наплевав на новые раны позади шеи мужчины. Но стоило ему потянуть за поводок, как банкир чуть ли не начал скулить от боли. Иглы на ошейнике спиваются в шею лишь сильнее, практически полностью входя в нежную плоть. — Вставай. Я провожу тебя до твоего дома. – голос резко стал холодным, даже ледяным. Он явно зол и придётся Панталоне явно не сладко. И вот всего одно слово заставило того застыть на секунду. Ему не послышалось? Дом? Речь ведь идёт об особняке, принадлежащему Панталоне? Он не верил себе, на секунду даже появилась мысль, что это очередная слуховая галлюцинация, но нет, это было взаправду. Если Доктор действительно собирается отвести своего подопытного до его дома... То тому крупно повезёт, ведь там есть его слуги, что верны своему господину и определённо поймут, что это он. Они узнают его, увидят, что он буквально в заложниках у другого Предвестника. Они уловят сигнал о помощи, они помогут ему. Сейчас мужчина надеялся на всё и на всех, кто хоть как-то может помочь ему, ведь сам он сейчас мало что может сделать. Практически ничего он сейчас не может. Вновь молитва была обращена к Архонтам, чтобы те помогли ему, чтобы Доктор действительно отвёл младшего в его особняк, а не куда-то ещё, вновь обманывая его. Подопытный достаточно быстро поднялся, хоть и с трудом из-за сильной боли после падения и чужой обуви. Он послушно выполнил эту команду, словно пёс. А ведь им просто движило желание вновь оказаться в родном доме и почувствовать хоть какое-то спокойствие... — Как же быстро поднялся на ноги... Неужели так сильно хочешь попасть в свой родной дом? – специально ведь сделал акцент на слове “родной”. Хотел сосредоточить его внимание именно на этом слове. Развить в нём надежду, лишь бы потом с треском разбить её о реальность. А после можно было бы и разбить и что-нибудь самому Регратору... Панталоне кивал на слова Доктора о доме, родном доме, стараясь успокоить сердце, что билось в бешеном ритме от того, насколько мужчина был взволнован. Да, он вновь показывал свою наивность, слепо веря старшему. А что, если хоть на этот раз не обманет? Что будет, если подопытный не поверит учёному и упустит шанс получить что-то хорошее, что-то полезное и возможно, даже возможность сбежать и наконец-то спастись? Но этого не может быть... Или всё-таки сбежать возможно? Проходит около десяти минут скитаний по холодному и практически полностью пустому коридору. Единственное, что сопровождает их на этом пути до “дома” Панталоне, так это всё те же смешки и ужасные шутки солдат и даже обычных служанок, уборщиц... Обычно Предвестники присекали подобное поведение, ведь не положено каким-то обычным рабочим обсуждать что-либо связанное с людьми более высокими по рангу. Однако Дотторе находил в этом лишь плюсы сейчас. Так он действительно и морально опустит своего подопытного как можно ниже, на самое дно. Наверняка он зол... Точнее, был бы зол, если бы не чужое неистовое желание попасть домой. Наверняка он представляет, как ложится в теплую постель с дорогими тканями... Служанки и кухарки, что принесут ему еду.. горячую, свежую. Без человеческого мяса. Да было бы прекрасно, если бы вообще без мяса. Интересно, сможет ли Панталоне притронуться когда-нибудь к мясу? Или он станет вегетарианцем, чтобы просто не ворошить лишний раз те ужасные воспоминания, связанные с поеданием человечины? Скорее всего после подобного он бы начал ценить каждого человека, что работал на него. Лучше все они, чем вечная компания Доктора.. Наконец Дотторе открывает дверь, заводя внутрь Панталоне. И вновь запах медикаментов, различных химикатов... Всё-таки обманул. Но здесь хотя бы немного теплее, нежели в коридорах Заполярного Дворца. Голубоволосый доводит подопытного до стула, усаживает его на него и вновь крепко привязывает руки. Всё как в первый раз... Всё же сняв мешок с головы, учёный делает шаг назад, позволяя Регратору сплюнуть кожу, что была во рту. А тот вновь чувствует ремни на своих руках, но всё равно пару раз дёргается, стараясь освободиться или хотя бы ослабить оковы. В первые же секунды после того, как был снят мешок, Лоне выплюнул те куски плоти, что были у него во рту всё это время. Мерзкий кляп, от которого болела челюсть. — Я слушаю. Что же тогда произошло? Чей был голос? Если скажешь чей, то я обязательно приведу этого человека сюда. Я не вру. – На лице второго появилась вновь гадкая улыбка. Такая самодовольная... Он явно что то задумал. — Хаа... Наконец-то. – младший сделал пару глубоких вдохов, стараясь вместе с этим и унять боль в челюсти. – Я слышал Шута. Мне казалось, что он стоял где-то за углом и разговаривал с кем-то... Жаль, что это была лишь иллюзия, я бы не отказался увидеться с ним. – с недоверием он взглянул на голубоволосого, чувствуя неладное. – Я более чем уверен, что даже если ты действительно приведёшь его, то всё равно не дашь мне увидеть его или тем более как-то взаимодействовать с ним. Я прав? Если посмотреть на твои поступки, то ты просто хочешь сломать меня, так что мои предположения, должно быть, верны. Тяжело тебе верить, когда ты постоянно стараешься обмануть меня. — Приведу, честно приведу. Разве я врал тебе все эти дни? Если ты подумаешь о том, словно я соврал о “родном доме”, то это ложь. Теперь эта лаборатория и есть твой дом. И ты никогда отсюда не выберешься. – голос в миг стал холодным, тихим и серьёзным, уже через мгновения возвращаясь к своей некой жизнерадостности. – Я устрою ему встречу с Панталоне. Всё без утаек. – Дотторе отходит от мужчины и начинает что-то искать. — Ты себя хоть слышишь? Начнём с того, что я, чёрт бы тебя побрал, выберусь отсюда, это лишь вопрос времени, а так же сейчас ты сам себе противоречишь, если ещё не понял. Даже если ты считаешь свою лабораторию моим домом, то он не может быть мне родным чисто физически. Я, Панталоне, девятый Предвестник Фатуи, был рождён в Ли Юэ, а не в Снежной и уж точно не в какой-нибудь пробирке, что находится в этой лаборатории! – в отличии от Доктора, Регратор даже не осознавая этого, но вёл себя достаточно шумно. Голос стал заметно громче, а в речи отчётливо слышалась агрессия в сторону голубоволосого. – Ты игнорируешь факт того, что Панталоне - это я. Делаешь это, чтобы я тут с ума сошёл из-за твоих выходок, но ты не дождёшься этого. Если говорить на твоём языке, то устрой Пьеро встречу со мной, больной ты ублюдок! Словно второе дыхание открылось у него, заставляя активно пытаться ослабить ремни, чтобы выбраться. Пока Дотторе не видит - мужчина наклоняется, насколько это было впринципе возможно сейчас, чтобы помочь себе ртом. Просто берёт ремень зубами, начиная тянуть его так, чтобы освободиться. При этом активно тянет руку на себя, чтобы та наконец-то освободилась. Казалось бы, старший ищет какие-то новые экспериментальные аппараты или же различные другие жуткие инструменты для проведения операций, но вместо этого он достает обычный маркер. Но учёный повернулся раньше, чем банкир полноценно смог освободиться. Однако ремень ослабить удалось, причём достаточно сильно, что не могло не радовать подопытного. Подходит немного ближе и приподнимая тонкую обтягивающую ткань платья, берёт в одну руку стопу бывшего Предвестника. — Вскоре от прежнего банкира не останется и кусочка. Но.. знаешь, ты с таким аппетитом поедаешь свою плоть... Я бы хотел разделить эту трапезу с тобой. Тебе не кажется, что раз еда будет на двоих, то мяса нужно немного больше, чем ты пробовал в прошлые разы? — К чему ты клонишь? Говори прямо. – он внимательно наблюдает за чужими действиями, желая просто уйти отсюда. Но нет возможности пока что. Одна рука почти освобождена... Если резко дёрнуть пару раз, то получится вырваться, быть может даже использовать клинок. Сейчас мужчина уже не задумывается о том, какие увечия он может нанести старшему, ведь это будет ничто по сравнению с тем, что тот делал с темноволосым. Да... Это лишь самооборона. Просто нужно действовать быстро, молясь всем Архонтам, да и Богу удачи, если таковой вообще существует. Маркер скользит над коленной чашечкой, проводит максимально ровную линию. Сразу видно, что он занимается чем-то подобным не впервые. Когда на его ноге появляется эта чёртова линия - Лоне наконец-то понимает что с ним хотят сделать. Ампутировать ногу, хоть и частично, чтобы потом скормить ему же. Причём есть придётся в отвратительной компании Доктора, которого так и хочется пнуть свободной ногой. Встав со своего места, он отходит к одному из шкафов, начиная там что-то искать. — Ты знаешь, насколько крепкие кости у человека? Обычным ножом или пилой пилить подобное очень долго и трудно. Пила бы просто погнулась, а про нож я и вовсе молчу. Да и подобная долгая пытка принесла бы неимоверно много боли. Как хорошо, что у меня есть специализированные инструменты, верно? — Закрой рот, мне твои речи не доставляют никакого удовольствия. Более того, я ничего с этого не получаю кроме желания разбить твоё раздражающее лицо. – он постарался успокоиться, делая пару вдохов и выдохов. С каждым словом банкира лицо второго Предвестника мрачнеет, однако он терпеливо молчит. Затишье перед бурей. Хотя, признаться честно, сначала он всю эту эмоциональность свалил на действие наркотика, которое пройдет с первым разрезом, отрезвляя затуманенный препаратом разум. В светлой голове уже идёт подсчёт оплошностей Панталоне, за которые позже его можно будет отчитать: обращается на “ты”, что уж там говорить о грубостях, тоне голоса и в целом о в корне не правильном решении спорить с Доктором. Он хватает в руки какое-то приспособление, разглядеть чётко не получается, он сразу заносит его куда-то за спину, словно не желая заранее пугать. Лишняя паника не нужна, ведь иначе твёрдая рука Доктора дрогнет и сделает лишний разрез. — Интересно... Насколько это будет удобно и практично? Думаю, ты и проверишь это после операции. И не волнуйся, скоро у тебя будет вкусный и сытный обед. Клянусь, на этот раз ничего сырого. И пропечётся хорошо. Он достает небольшой скальпель, начиная на живую разрезать плоть по линии, явно желая освободить место для распила кости. Всё спокойствие тут же развеялось, когда ногу начали резать, без применения какого-либо обезбаливающего или анестезии. Ужасная боль окатила банкира ледяной водой, заставляя привести его план в действие. Он отталкивает Доктора от себя свободной ногой, делая удар в грудь. Должно быть, это неприятно, но не более, если вспомнить что это за человек и насколько крепкое у того тело. В этот же момент он наконец-то освобождает свою руку, тут же проявляя в ней клинок. Изящный и прекрасно подчёркивающий натуру Регратора. В следующую секунду, пока Доктор пытается понять что происходит, Делец просовывает лезвие между ремнём и своей левой, прикованной рукой, в миг резким движением разрезая ремешок. С первым разрезом на ноге подопытного он уж было подумал, что кроме криков жертвы его ничего не ждет и это радовало, ведь за весь день у Дотторе не осталось сил на споры даже с ним, однако удар в грудь доказывает обратное. Боль тупая, мгновенная и неприятные ощущения быстро исчезают, однако такой маневр сам по себе сбивает с толку, вынуждая около пол минуты пытаться восстановить спёртое дыхание. Сам удар откинул его на примерно метр. Довольно таки не плохо для человека, что с трудом может вспомнить, когда он в последний раз вообще нормально питался. Нога вся уже в крови, разрез был серьёзный. Почему-то это было в разы болезненнее того, как ему вырезали плоть на ноге несколько дней назад. Разум потихоньку начинает мутнеть, предвещая обморок. Кроваво алые глаза широко распахнуты, а на лице застыло замешательство. Кажется, он не мог даже предположить, что Панталоне примет настолько серьёзную и почти удачную попытку бегства. Бежать в след за Регратором он не видел смысла, ведь и сам прекрасно понимал, что с такой раной он даже если и смог бы пробежать хоть километры, то железную, запертую на ключ дверь он всё равно не сможет открыть, как бы ни было велико его рвение к свободе. Наблюдая за падением темноволосого, мужчина медленно поднимается с пола, проводя рукой по месту удара и направляясь в сторону двери. Заветная дверь в нескольких метрах от Панталоне, но тело не способно выдержать больше, по крайней мере сейчас. Ватные ноги не держат тело, заставляя того упасть буквально в шаге от выхода. Последние силы он в кулак собирает, пару раз постучав в дверь. Звук громкий. Возможно, это сможет привлечь хоть кого-нибудь? Но это не важно. Глаза закрыты, пусть и не по его воле. Он не чувствует ничего, теряя сознание. — Паршивец... На этом поблажки закончились. – он приближается, хватает тёмные локоны в одну руку, сжимая, наматывая на кулак и начиная тащить за волосы мужчину по полу. – Я был слишком мил и терпелив с тобой, верно? Ничего, я исправлюсь. Обещаю. ...Попытка бегства провалилась...