***
— Я сам понесу, — Феликс выхватил собаку у Эммы, когда они вышли на парковку. С Люсей все было в порядке: ее накормили, осмотрели и успокоили, и агрессивное состояние таксы списали на стресс. Мери пошла рядом, наконец поняв, что Феликс и обратно повезет их на своей машине. Агрест завел автомобиль, отдав Люсю в руки Эммы, взялся за руль и беспристрастно заявил: — Если вам нужно будет поехать к ветеринару и сделать медкарту, или отпроситься с работы, то… — А можно на “ты”? — Мери заставила его задержать внимание на своей персоне. Маленькие карие глаза наивно заглядывали ему в душу. Вместо раздражения парень прикусил губу. — Ладно, — Феликс сжал руль. — Я хотел сказать, что вы… ты можешь отпроситься с работы. И я могу отвести вас с Люсей в больницу. Эмма растерянно улыбнулась, чувствуя, как все внутренности пылают от его речи. Пытаясь говорить холодно, он доставлял ей тепло. — Спасибо. Мне, наверное, стоит попросить прощения за прошлые разы… вы… ты, — Мери смущённо засмеялась. — Ты хороший. Бум. У Феликса аж глаз от комплимента дёрнулся. — Достаточно сентиментальности, — Феликса передёрнуло, хотя что-то в его глазах изменилось. Мери показалось, что ему понравилось ее признание. — Куда едем? Маша погладила засыпающую таксу за ушком и со стеснением продиктовала адрес. Уже второй раз за последние дни она говорит Агрестам, куда ее вести! Как не кстати тишину между ними нарушил ее позорно зажурчавший живот. В обед Эмма не успела перекусить, пончики не купила из-за Люси и опаздывала на домашний ужин на полтора часа. — Вы, наверное, кушать хотите, — досадно произнёс Феликс. У Мери порозовели щёки. Надо же было ему услышать эти звуки! — Д-да. — Кафе рядом нет, — Феликс продолжил, смотря в окно. У Мери выразительно приподнялись брови. Он ищет место, чтобы ее накормить? — В придорожную шаурмичную я вас не повезу, — Феликс искоса глянул на Белову. Эмма пустила смешок, переглянувшись с парнем. Они оба уловили какой-то вайб от шаурмы. Мери внезапно вспомнила про утренний подарок от Жени. — Я орешки с собой брала, — девушка с радостью вынула из кармана пакет с миндалём. — Будешь? Феликс еще раз посмотрел на неё, но только дольше обычного. Когда она обращалась к нему на “ты”, мир переставал быть комфортным. Маша заметила, что у Феликса очень правильные черты лица, такие идеальные, мужественные и одновременно очень красивые. Она сглотнула, ощущая сухость во рту. — Кхм. Так что? — Не люблю орехи, — Феликс резко отвернулся и нажал на кнопку, открывая бардачок. — Возьмите, здесь есть батончики и сок. Маша приоткрыла рот, увидев схрон детских сладостей. — Феликс Агрест сладкоежка? — не сдержалась Мери от удивлённого смешка и была одарена скептическим взглядом. — Это для Майкла. Он после занятий голодный. — А, ну да… конечно, — девушка неловко кивнула, в очередной раз отмечая, что Феликс заботливый, но вредный старший брат. — Я возьму с шоколадом. Маша продемонстрировала, какую упаковку взяла, и Феликс невольно сощурился, будто для него было важно название сладости. — С кем вы будете оставлять собаку, если живёте одна? — он перевел тему. — Или не одна? Какой-то холодок и опасность просочились в последнем вопросе. — Одна, — проглотив кусок, произнесла Гордеева. — Возможно, отдам на передержку. Или нам придётся расстаться с ней. Я разберусь. Эмма почесала у таксы за ушком. Удивительно, но Люся работала вместо грелки: живот из-за месячных отзывался спазмирующей болью. Больше Мери с Феликсом не общалась. Он делал вид, что безумно увлечен дорогой и не собирался отвлекать девушку от трапезы. Когда его автомобиль въехал на парковку, он сконфуженно начал: — Только давай договоримся, что в офисе снова на “вы”? — Да. Я понимаю. Еще раз спасибо, что помог. Эмма потянулась открыть дверцу, другой рукой придерживая таксу. Феликс схватил ее за локоть, осадив на место. — Я сам. Он покинул салон, огибая машину. Женя, в этот момент вывернувший из-за угла дома, юркнул за мусорный бак. — Твою ж! Опять с новым хахалем, — перекривлял Андреев, вдыхая ароматы мусорки. Мери с Феликсом о чем-то шушукались. Интересно, она ему угрожала или это он смертельно провинился, что подбросил ее до дома? — Я всё-таки поражен вашим умением встревать в передряги, — Феликс набрал в легкие побольше воздуха, стоя напротив усталой и порозовевшей Эммы. Он громко засмеялся, разводя полы пиджака и со смешинками глядя на девушку. У Мери от его счастливого взгляда сердце сделало сальто. — Даже сумасшедшая бабка именно вам отдала собаку! Маша игриво пояснила: — Почувствовала, что я хороший человек, — она прижила Люсю к себе, отводя глаза и в шоке уводя их обратно. Женя сидел за мусорным баком и махал ей литровой бутылкой Колы. — Тебе, наверное, тяжело, — Феликс спохватился. — Ветеринар сказала, что Люся весит девять килограммов. Давай я ее донесу? Он смело подался вперед, собираясь взять таксу на руки, но Мери так испугалась из-за присутствия Жени, что нечаянно схватила Агреста за грудь, чтобы остановить. — Ой… — в лицо ударил жар. Маша почувствовала, какая у Феликса крепкая и гладкая грудная клетка. И у рубашки приятный материал. Феликса приковало ее движение, он вскинул голову, глаза сверкнули. — Н-не надо! Я сама. Отнесу Люсю. На сегодня достаточно. Она отпрянула от Феликса, пряча ладонь на спинке собаки. Феликс трактовал этот жест по-своему, решив, что предложением довести до квартиры напугал ее. — Спокойной ночи! — Маша спиной к Агресту ввела промокод и юркнула за дверь. Женя, задыхающийся от запаха свалки, ядовито уставился на Феликса, не спешившего уехать домой. Блондин сунул руки в карманы, несколько секунд неотрывно пялясь себе под ноги. — Зараза, — Женя зажал нос пальцами.***
— У нас в семье пополнение? — Женя своим ключом открыл квартиру, пока Мери металась по коридору, дожидаясь его. Маша бросилась на шею Андреева, игнорируя вопрос про собаку: — Слава Богу! Я так запаниковала, заметив тебя у мусорки. — Ага, аж Агреста лапать от страха стала, — Женя похлопал подругу по спине, спеша в ванную вымыть руки. Мери, ощутив от Андреева не слишком привлекательный запах, выпустила его из своей хватки и насупилась. — Это вышло случайно! — Конечно, — передразнил Женя, наслаждаясь тем, как Мери краснеет. — Давай, рассказывай, где собаку откопала, что вы с Феликсом мутите… Парень врубил кран, плеская воду в лицо и намыливая волосы прямо над раковиной. Маша вжалась в дверной косяк: — Сегодняшний вечер самый необычный в моей жизни, — Мери постучала ноготками по двери. Она только сейчас заметила одну интересную деталь: все, что с ней происходило, и что касалось не только работы, но и личных переживаний, любви и гнетущих вопросов, знал Женя. И сейчас Маша без утайки пересказала ему все, что случилось, честно признав, что Феликс — хороший человек. Женя с напряжением на лице вытер кожу, выслушивая монолог девушки. Первый шаг уже был сделан с обеих сторон: Феликс позаботился об Эмме, а Маша признала его неплохим и интересным. Второй шаг очевиден — симпатия. Андреев неудовлетворенно пялился в зеркало, предчувствуя развитие отношений. — Кстати, почему ты снова приехал? — Мери вернула его на землю. — А ты мне не рада? — Женя взъерошил мокрые волосы. — Да нет же! — девушка закатила глаза. — Просто нужно быть аккуратнее в следующий разы. Бабушка просила тебя быть дома. — Кто же знал, что Агресты решат быть дома у тебя, — Женя подкол девушку и стал напротив, проговаривая открыто и любовно: — А если честно, то я всю эту неделю работаю с двенадцати. Кот накормлен. Дома скучно. Хочу с тобой быть. Маша сглотнула, по-детски доверчиво снизу вверх глядя на Женю. Глаза покрыла пленка. «Господи, спасибо тебе за него в моей жизни»***
Уже подъезжая к семейному особняку, Феликс неустанно прокручивал в памяти вечер с Эммой. Он должен был вернуться домой два часа назад, но вместо отдыха ошивался с ассистенткой и чужой собакой по ветклинике. Но злости за сбитый режим не ощущалось: Феликс чувствовал небывалую лёгкость. Эмма, которую он считал зажатой, вредной и противной, оказалась достаточно милой. Он не жалел, что разговорился с ней и приоткрыл некоторые подробности своей жизни. Феликс впервые чувствовал эту давно не испытываемую эмоцию: лёгкость. Ему было хорошо. С ней. Перед тем, как выйти из салона, Феликс нашел обертку от конфеты, которую ела Эмма. — Протеиновый в розовой обёртке, — парень повторил название несколько раз, сканируя упаковку батончика. — Надо запомнить.***
Амели хлопотливо кинулась к окну, увидев, как во дворе одновременно паркуются машины сыновей. Женщина развязала фартук, бросила его на подоконник и заняла место у стола с нарезанными травками и сухими листьями полевых цветов. Входная дверь грохнула, впуская вначале задумчивого Феликса, а за ним уставшего от жизни Адриана с вымазанным в краске Майклом на руках. — А вот и мои мальчики! — женщина быстро зашагала к общему столу с прозрачным чайником в руках, запах от которого разносился по всему помещению. Герман в это время спускался с лестницы на чаепитие. Он бы продолжил работать дальше, но аромат фирменного чая Амели манил его из кабинета, как Рокфора сыр. — Дорогая, — Агрест хотел поцеловать жену в губы, но, увидев, как Адриан сосредоточенно посмотрел на них, клюнул хихикнувшую Амели в щеку. Адриан закатил глаза, посильнее ухватил Майкла и понес вытирать его вымазанную акварелью моську. — Как дела? Ты сегодня задержался, — Амели прильнула к Феликсу, радуясь, что он займет место за семейным столом. — Были дела, — с беспечной улыбкой пояснил блондин. Амели спросила с прищуром, почуяв неладное: — Ничего не хочешь мне рассказать? Как зовут твои дела? Феликс в ответ с таким же хитрым лицом оповестил: — Не-а. — Скрытный ты тип, — Амели усадила старшего сына на стул. — Так, чай всем наливать? — Я буду! Мам, я буду чай! — Ты еще и зубы синей краской вымазал, — Адриан перебил возбужденного Майкла, плеская ему в лицо побольше воды. У Амели действительно был волшебный чай: напиток с таким запахом и вкусом готовили только в церкви. И до сих пор оставалось загадкой, откуда женщина взяла рецепт. — А где повар? — Герман обвел взглядом помещение, пока жена разливала по фарфоровым кружечкам травяной чай с сахаром. — Я его отпустила… всё равно еды на сутки вперёд, — Амели убрала чайник на подставку. — Мальчики, раз мы все вместе, не хотите посмотреть какое-нибудь кино? — она поправила длинное розовое платье, садясь напротив Феликса. — А разве ты не едешь на встречу к Баженовым? Эльза сказала, что приглашала тебя к десяти, — Герман вытащил из кармана телефон, принимая рабоче-деловой облик и вчитываясь в сообщения. Амели напряглась, прекращая светиться и краем глаза замечая, как Феликс включает планшет. — Я могу отменить встречу с девочками… — она с пошатнувшейся радостью произнесла: — И мы побудем всей семьей. — Не могу, — Герман с рабочей улыбкой сжал ладошку жены. — Через пять минут созвон с коллегой из Лондона. За чай спасибо, я выпью в кабинете. Противный ветерок прошёлся по женской коже, стоило мужу убрать руку. — Ты поезжай. Феликс со мной работает, у младших, — он кивнул на презрительно смотрящего Адриана и притихшего Майкла: — Режим сна. Побудешь в компании девочек, развеешься.***
Амели давно переросла тусовки, которые так часто устраивали ее псевдо-подружки и жена брата. Не будь у неё денег мужа и ухоженного личика, никто бы и не вспомнил, что она существует. Никто бы не пригласил на очередную сходку змей сплетниц. Ритуал был всегда выверенный: встреча в гостиной Баженовых, обмен льстивыми комплиментами в стиле “ты богиня”, “сама красотка”, потом все по очереди хвастались подарками и покупками, пустозвонили о мужьях и детях, параллельно с этим хлестали просекко и спустя два часа включали колонки с попсой. Первое время Амели отчаянно старалась влиться в компанию, понять характеры девушек, найти близких по духу людей. Просчиталась: ни у кого здесь духа не было. Амели верила, что каждая из женщин может сделать что-то сама: построить бизнес, пусть и на деньги мужа, воспитать детей, заняться благотворительностью, да просто поддержать разговор о книгах и фильмах! Но каждая жаловалась на выдуманные ничтожные проблемы, некоторые открыто признавались в изменах, и Амели казалось, что каждый ее визит — это погружение в болото. А с другой стороны это было единственной возможностью развеяться. За годы материнства Амели успела перечитать всю библиотеку, которая была у них в доме, качественных фильмов она находила немного, для спорта и репетиций было поздновато, муж и сыновья заняты своим ворохом дел. Оставалось только общество низкоразвитых истеричек. Порою Амели сочувствовала их мужьям. Иногда поражалась, как женщина может настолько себя не ценить, не интересуясь ничем, кроме сплетен, драгоценностей и пошлых увлечений. — … я вот планирую открыть новый салон. Основная фишка в том, что он посвящён уходовым процедурам для детей. Гуглила названия, нашла одно прелестное: “Медея”. Как вам? — Эльза (или же Лиза) — жена Баженова и мама Светы, обратилась к своим подругам. Амели, жевавшая горькую шоколадку в углу дивана, испуганно уставилась на невестку. Только она хотела вставить, что это недопустимо, как другая дамочка ворвалась со своей оглушительной новостью. — Девочки, — с писком начала Дина, растопыривая пальцы. — А я наконец побывала в том самом клубе. Да-да, я сходила в Бондаж. Там действительно есть те самые красные двери, куда просят повторно предъявить паспорт и подписать некоторые бумажки. — Ты про бдсм практики? — уточнила другая. — Дааа, — блаженно прохрипела Дина. — Я заказывала несколько услуг. Там такие мальчики горячие. В общем, обязательно повторю. — Амели, дорогая, — протянула самая старшая из женщин — противная циничная бабка шестидесяти лет. — А как там твой старший? Не планирует жениться? Или с кем-то встречается? Ее высокая и тощая дочь тридцати пяти лет жадно впилась глазами в жену Агреста. — Оставьте его в покое, гиены, — сбежавшая с лестницы Света похитила бутылку вина с праздничного стола и, виляя бёдрами, двинулась обратно. — Светик! — как сирена вскрикнула ее мать. — Успокой своих подружек и передай, что они старые для Феликса. Мама Амели, вы сегодня шикарны! — Света закричала тете со второго этажа и хлопнула дверью. Амели криво улыбнулась, в душе ликуя, что у ее Феликса есть такой защитник в лице сестры. Оскорблённая бабка промолчала. Все знали, что со Светой лучше не спорить, как бы по-хамски она себя не вела. — Амели, раз уж зашел разговор о тебе, — напомнила Эльза, стараясь перевести тему. — Как у тебя с новыми ролями? — Их нет, — спокойно ответила Амели, чувствуя, как в животе завязывается жгут ненависти и обиды. — Милочка, неужели нельзя попросить вашего мужа договориться с нужными людьми? — Дина закатила глаза, задевая Амели за больное. — Мой муж не станет мне помогать. Это мое решение, — с трудом не перейдя на грубости, отрезала жена Агреста. — У меня насыщенная жизнь и без съёмок. «Сорок пять лет, а лжешь, как девчонка» Десяток презрительных, надутых, лицемерных, фыркающих, насмехающихся и издевательских улыбок окружил ее. — Вот, сейчас активно готовлюсь к дню рождения сыновей. Завязался новый разговор, в котором ядром стала хозяйка дома, и от Амели отвязались. Женщина оперлась на спинку дивана, сквозь боль и пережитое испытание отмечая, что ее посетила гениальная идея. Она стала жадно подглядывать на часы.***
22:10 Люся спала в импровизированном домике, сложенном из пледов и диванных подушек. Женя пообещал Маше, что завтра же купит ей корм, миски, одеяла и все прочие принадлежности. А пока их ребенок — как они в шутку назвали новую сожительницу — сопел у батареи, было решено устроить киномарафон. Женя вкинул Мери спойлер о том, что завтра бабушка введет их в новые детали плана, и Маша твердо решила, что ей нужно укрепить нервы в дружеской компании перед неизвестностью. Женя разлил колу по стаканчикам, пока Мери грела в микроволновке купленный им попкорн. Андреев обещал познакомить Машу с первой частью Гарри Поттера, но вместо творения Роулинг завис над Леди Баг. По телевизору транслировали серию «Феликс», и Женя, вначале отчаянно подпевавший опенингу, смог привлечь внимание Мери к мультсериалу. В какой-то момент она выдала, на ходу делая глоток колы: — А мне Натаниэль нравится. Такой спокойный, романтичный, понимающий... — Да стрёмный он, — крякнул Женя. — Если нравится — иди и борись за неё. А он эту Маринетт несчастную только и может, что рисовать на бумажках. Мери ревниво повернулась к Андрееву: он обижал понравившегося ей героя, и в наказание забрала из тарелки большую жменю попкорна. — Знаешь, Натаниэлю больше Хлоя подходит. Она его встряхнет. Он посмелее станет, — наконец выдал Женя. — Ладно, я уже поняла, что твои вкусы извращенные, — Маша скрестила руки на груди. — Но я уверена: ты шиппер Адринетт! — Адриан, — кисло протянул Андреев и с философской интонацией спросил: — Зачем ей Адриан? — Ты хочешь, чтобы она осталась с этим говнюком Феликсом? — Мери недовольно привстала на диване. — Феликс? — задумчиво прошептал парень, закидывая в рот попкорн. — Феликс неоднозначный. Я всё-таки за Габриэля и Маринетт. Мери вытаращилась на друга. — Что такого? Она молодая, он опытный. Его ребёнок от первого брака ей нравится. Чем не семья? — Какой кошмар, — Маша прикрыла глаза руками. — Ты действуешь не по канону. — Я просто начитался фанфиков по Леди Баг, — Женя подмигнул. — Я даже знаю, с каким рейтингом, — издевательски фыркнула Мери. — О, это я и Жанна! — Женя тыкнул пальцем в экран на моменте, когда Леди Баг била Кота Нуара йо-йо. — Как будто с нас срисовали. Маша захохотала, представив бабушку в пятнистом костюме и с хвостом Жени в руках. Зрелище не для слабонервных. Когда произошло очередное упоминание Феликса, Мери, мусоля слова на языке, обратилась к Андрееву: — Слушай, Жень. А что можно подарить парню на день рождения? К примеру, на двадцать с чем-то лет. Мери сама же покраснела от своей глупой фразы. Андреев, увлечённый сюжетом, на автомате выдал: — Если ты про мой хэппи бездей, то он прошёл ещё в феврале. Маша рвано выдохнула и горячо высказалась: — Я про подарок для Феликса. Он и Майкл родились в один день. Надо же мне как-то поздравить старшего Агреста? Тем более, он сегодня мне помог. Женя растерял свой интерес к мультику, в замешательстве почесав макушку. — Подарок для Феликса… — он мысленно отметил, как некстати Мери пытается продолжить отношения с Агрестом. — Слушай, вы знакомы неделю, шесть дней из которых друг друга ненавидели. Если и делать подарок, то какой-то милый и маленький. Носки? — И еще мужчины говорят, что мы однообразны в подарках? — Мери наивно улыбнулась. — Ладно, ты права, ему папочка дизайнер носки дарит, — Женя отключил телевизор, погружаясь в раздумья. — Ты так спрашиваешь, будто я спец в подарках для богатых блондинчиков… — Вот что бы ты хотел на день рождения? — Маша поудобнее села на диване. — Да у меня всё есть, — Женя закинул ногу на ногу. — Хотя, наверное, одно желание есть. Я хочу волшебную палочку. — Че? — Ну из Гарри Поттера волшебная палочка, — надув губы, сообщил тише Женя. — Тебе двадцать пять лет, — Маша звонко рассмеялась, с обожанием смотря на друга, но вдруг озадачилась: — Вы с Феликсом ровесники… может он тоже смотрел Гарри Поттера? — Я уверен: он его пересмотрел в свое время. Ведет себя как чистокровка, — Женя спародировал всегда напыщенное лицо Агреста. — Палочка? Ему своей хватит. Шарфик? Лишний будет. О, Маш, подари ему торт! Андреев от воодушевления подпрыгнул на диване. У Мери загорелись глаза: — Да-а… это идея хорошая, — Маша встала с места, принимая боевую стойку. — Ты же мне поможешь? Андреев, как подросток, подкатил глаза и протянул: — Я знал, что в нашей совместной жизни будет какой-то подвох.***
Амели уехала тотчас, как включили музыку: все уже напились достаточно, чтобы не заметить ее раннего отъезда. Застать мужа бодрствующим не получилось и пришлось в беспокойном сне дожидаться утра двадцать первого августа. Она встала позднее назначенного времени, но всё же смогла застать Германа дома: он проспал будильник. — Дорогой, я хотела спросить о дне рождения Майкла и Феликса, — Амели вышла из ванной, расчесывая волосы, пока муж впопыхах одевался. — Если ты про счета, то я всё оплатил ещё месяц назад. Торт приедет завтра вечером. Подарок куплен, приглашения разошлёт Наталья. Меню у повара, продукты доставят днем, официанты предоплату получили. Прессы не будет. — Давай помогу, — Амели перехватила мужскую руку с галстуком, и ласково провела по шее мужа. — Скажи, если одна из стен гостевого зала изменится, ты не будешь сердиться? Герман растерянно посмотрел на жену. — Хочу сделать мальчикам сюрприз. Мне нужна целая стена, — Амели кокетливо хлопнула глазками. — Заюш, ну пожалуйста. — Мел, — Герман аж покраснел и заикнулся. Она его так называла в последний раз, когда им было по восемнадцать лет. — Делай со стеной всё что хочешь, только не сноси ее. — Спасибо-спасибо! — Амели прильнула к губам мужа, поцеловав быстро, но жарко. — Удачи в офисе!***
— Женя! Женечка, свет моих очей, подними же свой зад скорей! — Маша тормошила спящего на диване в гостиной Андреева. Тот раскинул руки: одна свисала на пол, другая задралась до стены, и рот парня издавал бульканье рыбки. Он стал хмуриться и невесело просыпаться. — Жень, ну пожалуйста! — Маша взмолилась, покрываясь испариной и почти плача. — Да что опя-я-ять? — парень спросонья выглядел злющим, как Жанна в день показа. — Феликс едет сюда! — два больших глаза Мери уставились на него. — Чего? — Женя прикрыл одеялом грудь. — Ты сейчас серьёзно? Агрест квартиры не попутал? Я тут вообще-то полуголый и сплю. — Вставай! — Мери швырнула в него майкой и побежала мыть вчерашнюю посуду. Нужно было заметать следы из двух кружек и пары тарелок. Женя, всё еще в удивлении, слез с дивана и был одарен симпатией Люси: собака лизнула его за ногу. — Сумасшедший дом, — Андреев фыркнул, быстро собирая свои манатки. — А что это месье Агрест к нам решил пожаловать? — Он везет корм и игрушки для Люси, — сама находясь в лёгком шоке ответила Мери и продолжила убирать на кухне. — Обалдеть, — Женя хлопнул ресницами. — Вот это у вас отношения продвигаются. Мне куда прятаться? В твою комнату или сразу на балкон? Ну вдруг вы с утра пораньше… Мери хлопнула парня по спине полотенцем. Женя засмеялся и поскакал прятаться. — Вот эти твои намеки! — девушка вспыхнула. Стоило ей доубирать на столе и проверить внешность: наличие линз, привычно собранные волосы, лёгкий макияж и приличный домашний лук, а Жене запереться в девичьей спальне, как в домофон позвонили. Мери побежала открывать. Сердце сжималось от боли и сладкого предвкушения, пугая девушку и одновременно доставляя удовольствие от встречи с Агрестом. Их вчерашний разговор и его сегодняшняя помощь вычеркнули все их стычки до этого, и жаркая сцена в ресторане осталась в другой жизни. Мери чувствовала себя искренней по отношению к Феликсу. Тот дёрнул уже открытую дверь и был одарен звонким “Привет!” Он обдал ее утренней свежестью и запахом летней улицы, держа в руках домик с игрушками и пакеты с кормом. На несколько секунд в прихожей повисла приятная пауза. Мери оценила, как Феликсу идут белые рубашки без галстука и пиджака. Агрест заинтересованно прошёлся взглядом по фигуре Эммы в розовых шортах и рубашке. Люся разразилась заливистым лаем и стала нюхать туфли парня, выдернув обоих из мыслей. — Она сегодня очень активная, — Мери обняла себя за плечи. Феликс, играясь с собакой, передал девушке пакеты, комментируя, что успел купить. — Спасибо большое. Мне так неловко все это принимать и… Собака в этот момент запрыгнула на ногу Феликса и стала активно дёргать бедрами. Мери порозовела до кончиков ушей и пискнула от стыда, Феликс опустил глаза, вскинул брови и произнёс что-то нечленораздельное. — Я правильно понимаю, что она меня сейчас?.. — Она стерилизована! — громко ляпнула Маша. — Она вас… ну… не того. — Даже собаки его хотят, — брякнул Женя, прячась в шкафу и слыша весь разговор. — Люсечка, это не то, что тебе нужно, — Мери кое-как оторвала таксу от ноги Феликса. — На тебя она тоже так прыгает? — Феликс без стыда и совести уставился на Эмму. «Теперь понятно, почему Люся всё утро нюхала Женю» — пронеслось в мыслях Мери. — Нет, только тебя она… — Мери не смогла выбрать между “захотела” и “имела”, поэтому вежливо промолчала, пропуская Феликса в гостиную. — В общем, проходи на кухню. Чай, кофе? — Нет, спасибо. Руки от нервов вспотели, Маша принялась раскрывать упаковку с кормом, пока Феликс рассматривал комнату. Он зацепился взглядом за фоторамку с вымышленными родителями, но искренне поверил и улыбнулся, как всякий делает человек, узнавший что-то новое об объекте своего внимания. — Ты похожа на маму. Эмма встала рядом, глядя на фото незнакомой ей женщины. Но Жанна будто всю жизнь искала ей вторую мать: так сильно внешность Эммы Беловой была сходна с супругами Дианой и Александром. — Да. Что-то есть. — Вы часто общаетесь? — Феликс продолжил расспросы. — Сейчас редко. Из-за их работы, — Мери со стыдом и тоской вспомнила, как давно разговаривала вживую с родителями. Феликс кивнул. Он с родителями с восьми лет из-за их работы нормально не общался. — Давай я помогу тебе разобраться со сборкой домика для Люси, — Феликс присел на корточки, заметив, что у Эммы не получается собрать хоромы собаки. Такса тем временем жадно поглощала корм. Феликс нечаянно задел своей рукой ладонь Мери, и девушка, пока он возился, отвлеклась от сборки домика. У Феликса были длинные пальцы с еле выступающими венами. Кожа гладкая, мягкая, нежная. Раньше она никогда не заостряла внимания на мужских руках, считая их одинаковыми. В ладонях Феликса была особая красота, которая привлекала ее. — Почему ты мне помогаешь? — кротко прошептала Маша. Феликс, не смотря ей в глаза и чувствуя ту же неловкость от их внезапного сближения, медленно проговорил: — Знаешь, всегда мечтал купить для собаки игрушки, домик, корм, одеяла. Мечтал построить для нее отдельный уголок в своей комнате и каждое утро ходить с ней гулять. Закрываю гештальт из детства. Он закрепил пару тростиков, и розово-зеленый двухэтажный домик со шторкой, окошками и кроватью был собран. Мери засмеялась, глядя, как Люся тут же забежала в свой дворец. Феликс, любуясь собакой, перевел глаза на Эмму и с таким же обожанием продолжил смотреть. — Я отвезу тебя в офис, — он первым поднялся с колен и протянул сидящей на полу Эмме руку. Та быстро встала, не позволяя себе долго к нему прикасаться.***
Мери вбежала в комнату и заперлась, пока Феликс возился с собакой на кухне. — Я уже тебе рабочий лук собрал, — Женя открыл шкаф, выглядывая из него с лифчиком девушки на голове. — Юбка, пиджак, футболка. Не благодари. — Ты кое-что забыл, — Мери сорвала с волос Андреева недостающий предмет и шумно зашептала: — Нам надо бы прекратить эти встречи. Если в следующий раз Феликс наведается, может произойти неловкая ситуация. Женя с трудом кивнул, чувствуя, как жгучая боль течет по груди. Ему не хотелось лишаться их совместных вечеров.***
Уже находясь в салоне автомобиля и стоя в пробке с Феликсом, Мери пыталась вспомнить, не забыла ли она блокнот с эскизами, которые хотела показаться Герману. Чтобы телефон не мешал в сумке, девушка выложила его рядом с лобовым стеклом, там же, где находился айфон Феликса. — Что-то забыла? — Эскизы. Мне нужно показать их Герману Феликсовичу. Феликс нахмурился: — Не помню, чтобы отец давал тебе подобные поручения. — Я сама сделала эскизы, — так увлекшись поисками, Мери не заметила, как ляпнула лишнего. — Мне не понравились некоторые моменты в итоговых вариантах одежды на осенний показ. Я решила отредактировать их. Феликс обалдел. Это Эмма Белова сказала ему, что ей что-то пришлось не по вкусу в эскизах его отца? Феликс не сильно был просвящен в сфере дизайна, но обычно отец устранял косяки коллег, а не какие-то ассистентки замечали ошибки у Германа Агреста. Ему определённо стоит поприсутствовать при этой сцене. Машина остановилась на светофоре, и Феликс на автомате взглянул на два телефона. Звук уведомления на одном смартфоне и трель звонка на другом заставили обоих затаить дыхание. Эмма замерла, сжавшись от страха: звонил Даниил, его фотография занимала весь экран. Феликс переводил взгляд с ее айфона на свой: ему пришло сообщение от Мери Гордеевой, аватарка девушки заняла половину дисплея. Оба переглянулись, словно уличили друг друга в измене. — Я… я не буду брать трубку, — Мери тыкнула на красную кнопку, больше заботясь о том, какого черта бабушка с ее аккаунта пишет Феликсу. И что пишет?! — И давно вам названивает Даниил? — Феликс спрятал айфон в карман, возвращая себе вид говнюка. Сообщение он так и не прочёл. — Он зовет меня к себе в клуб на концерт. Я отказывалась уже два раза, — Эмма честно пояснила, видя, как Феликс растерял весь пыл. — А вам почему пишет Мери Гордеева? Вы же враги. Феликс второй раз за утро был поражен ее наглостью. И еще больше разозлен настойчивостью Бессонова. — Заблокируйте Даниила нахрен, — Агрест прокрутил руль, проскакивая светофор и на ругательстве стискивая руль и рыча. — А с Мери Гордеевой у меня чисто деловые отношения. Насчёт удаления видео с Дарьей. Не оправдаться перед Эммой было сродни скрыть какую-то тайну. Ещё она подумает, что он встречается с Гордеевой! — М, — Эмма скрыла хитрую улыбку. — Получается, вы работали вместе? — Да, — Феликс посмотрел в противоположное от девушки окно. — Встретились, побеседовали, выпили чаю, решили вопрос, как взрослые люди. «Я помню, как мы с тобой решали этот вопрос»— чертовка Мери Гордеева внутри Эммы злобно хихикала, наслаждаясь смущением Агреста. Его до сих пор не отпустила та ситуация в ресторане. — Так, получается, с Даниилом у вас ничего нет? — Кроме пропущенных в телефонной книге — ничего, — Маша повторила, прикрывая глаза из-за неловкости: — Я помню про свое обещание не иметь с ним никаких дел. Это он не понимает моих отказов. Феликс гневно кивнул, продемонстрировав натянувшиеся на шее вены. У Данилки девушки закончились, что он прилип к Беловой? До офиса они доехали, играя в молчанку. Феликс думал, как прижучить Даниила, а Мери терзала себя мыслями о том, что бабушка могла отправить Агресту.***
Ночью, пока Женя храпел в гостиной, Мери мучилась от накатившего вдохновения. Эскизы выходили сами собой, но от осознания, что дать им жизнь она не сможет в ближайший год так точно, сердце заволакивало дымом ненависти. Мери ощущала, как с каждым днём уже не может контролировать это жуткое чувство по отношению к Жанне. Когда очередной шикарный рисунок был скомкан и кинут в мусорку, Маша зацепилась глазами за блокнот с одеждой «Agreste». Она не помнила, в какой момент стала доставать карандаши и ластики, стирая, убирая, дорисовывая и перевоплощая. Потом, сравнивая старые варианты, она чувствовала себя гением. Работы Германа уступали ее трудам. Маше казалось, что, не покажи она плоды бессонной ночи начальнику, один день жизни будет прожит зря. Ее творение на бумаге способно было разжечь настоящую бурю внутри страдающей личности. И Мери чувствовала в себе невообразимую смелость. Герман поругает ее? Унизит? Порвет эскизы, скажет, что она бездарность? Страх перед его реакцией подавлялся желанием показать себя и свою силу. Мечта, засевшая в ее груди десять лет назад, рвалась исполниться. И плевать, что скажет бабушка. — Герман Феликсович, разрешите? Агрест вылез из-за монитора компьютера, вскидывая брови. Он не звал Эмму. Феликс, сидевший рядом на совещании, прищурил нагловатые глаза и скрестил руки на груди. Начиналось представление. — Это что-то срочное? — Герман посмотрел на Эмму поверх очков. — Кхм, — девушка двинулась на мужчин. — Извините, если отвлекаю, но потом у вас много встреч, и я не успею. Это эскизы. Я зарисовала то, что мы обсуждали на смотре коллекции. По моему мнению, несколько ваших советов всё-таки не вписываются в общую картину. И их следует изменить. Она выставила ладонь с блокнотом. Герман изумлённо глянул на сына, пытаясь понять, не ему ли одному послышалось это. Он с рвущейся улыбкой принял блокнот. Белова явно прикалывалась или проиграла кому-то спор, раз явилась к нему с таким самоуверенным лицом и самозванными речами. Герман развернул блокнот, решив сначала развлечься, а потом всё-таки наорать на Белову. Феликс поглядывал со своего места на листы, будучи готовым в любой момент спасти слишком наивную Эмму от гнева отца. Герман подпер кулаком подбородок. Мери с умным лицом пояснила: — Вы сказали, что бант на этом платье нужно оставить спереди. Я предлагаю вернуть его назад. На груди модели он будет сползать, показывая минусы фигуры. Платье превратится в несуразность. А за спиной благодаря лентам можно создать эффект крыльев. И платье станет универсальным вариантом для любой женской фигуры. Агрест в замешательстве вскинул брови, с вопросом посмотрел на ассистентку и перевернул лист. — Вы предлагаете разрезать финальную юбку? Вы… — он открыл рот и покраснел от возмущения. — Да, — Эмма тыкнула пальчиком в свой вариант. — Ваш вариант скучный. Феликс прыснул в кулак. Она нарывается. — Я предлагаю оставить ткань и форму. Но добавить пять подкладок. Когда модель будет идти по подиуму, все внутренние ткани станут вываливаться, и получится разноцветный и оригинальный образ, который возникает на глазах у зрителей. Герман снова промолчал, переваривая сказанное Эммой. — А в чем же мой эскиз скучный? Феликс впервые увидел такую борьбу и столько азарта в глазах отца. Эмма принялась объяснять, стреляя маленькими пальчиками с длинными ноготками по минусам работы. Ни разу не заикнулась и выдержала пару провокационных вопросов Германа. Феликс в какой-то момент почувствовал себя глупым, видя, как девятнадцатилетняя Эмма Белова топит его отца. Герман стал переходить на повышенные тона, серая мышка Эмма не уступала по напору и без криков доказывала свою правоту. Феликс знал: если отец спорит, а не посылает, значит он на грани принять чужое мнение. — Зятек, можно? — белобрысая голова Эльзы Баженовой появилась в проеме двери. Герман оторвался от обсуждения и был так разгорячён, что не смог ответить. Феликс встал, первым приветствуя тетю. — Дорогие мои, — не замечая Эммы, Лиза начала: — Приближается праздник. Мне нужно платье. Герман, я знаю, у тебя всегда есть для меня что-то шикарное. Она помахала клатчем, в котором, как знали все в семье, всегда лежала пачка налички и золотая карта. — Да, — Герман сжал виски, постепенно остывая. — Подожди в коридоре, я вызову тебе дизайнера. Не понимая, что ее выгоняют, Эльза поддела ногтем выдернутый из блокнота эскиз Мери. У Маши перехватило дыхание. Она и так из последних сил защищалась. Если эта своенравная мамаша Светы унизит ее, Герман может запросто уволить надоевшую Эмму Белову. Или как минимум отругать и опустить на уровень дизайнера половых тряпок. — А такое платье уже есть? — Лиза тряхнула листом. — Что? — Герман одернул руки от лица. — Еще нет в продаже. Это черновой вариант, — с лицом менеджера поспешил решить проблему Феликс. — Ну так сшейте, — фыркнула Баженова, возвращая эскиз, словно воссоздать наряд было так легко и быстро. — Мне нравится. Герман, как всегда превосходно. А это твое? — Лиза снисходительно оглядела костюм, на котором бант был спереди. — Понабрали неумех. Женщина тряхнула длинными серьгами и двинулась к двери. Феликс смотрел на человека, который, сам того не зная, обосрал его отца. Мери вообще зависла. Парень порывисто посмотрел на Германа, показывая свое мнение на этот счёт. Агрест стиснул зубы: — Значит так! Мнение родственников моей жены — не показатель вашего успеха, Эмма Александровна, — Герман впихнул в руки растерявшейся Маши блокнот. Девушка приготовилась услышать неутешительный приговор. Агрест внезапно сказал: — Зайдите ко мне двадцать четвёртого августа. Обсудим, какую ткань брать для банта на спине. У Мери от неверия заблестели глаза.***
Кабинет Жанны Гордеевой, вечер 21 августа: «Все видео удалены! С наступающим Днём рождения, подарок пришлю как-нибудь потом» — Мери перечитывала сообщение, отправленное Жанной с ее аккаунта. Феликс увидел смс, но никак не отреагировал. Явно проматерил. — Что за подарок? — девушка переглянулась с Женей. — Да плевать, — Жанна закатила глаза. — Ты лучше на это смотри. Она подтолкнула к внучке исписанные от руки смятые страницы. Женя стал рядом. — Эти чертежи мне передала Дарья, — женщина зажгла папиросу, давая Маше время разобраться в схеме. — У Германа есть цокольный этаж. Там двадцать четыре комнаты. Женя присвистнул. Получалось какое-то тайное подземелье, а не рабочее здание. — Ты продолжаешь платить Дарье за информацию, — с презрением заключила Мери. Жанна проигнорировала вопрос, продолжая повествование: — На картинках расписано, что хранится в помещениях. Ткани, старые журналы, не вошедшие в коллекции образы и всякий хлам. Но к двадцати трем комнатам доступ имеют все работники, — она понизила голос и тыкнула длинным красным ногтем в самую маленькую дверцу. — Двадцать четвёртая комната — тайник. Доступ туда имеют только Феликс и Герман. Они знают код. На двери висит электронный замок. Нужно знать двенадцать цифр, чтобы открыть дверь. Маша оторвалась от карты и волнительно посмотрела на посеревшего Андреева. Оба понимали, что под такой защитой находится нечто очень ценное. — Что там? — придушенно спросила Мери. — Предположительно эскизы из одной коллекции, — Жанна подавилась сигаретным дымом и прокашлялась, ее лицо стало еще старее, и горло нехотя открывалось для слов: — Много лет назад Герман украл у меня несколько бумаг. — При каких обстоятельствах? — не вытерпела Маша. — Я до сих пор не могу понять ситуацию с эскизами украшений! Ты говоришь, что нарисовала их сама, а Герман украл. Агресты заявляют противоположное. Чьи. Это. Эскизы? Какое прошлое вас связывает? Я читала в интернете, но нигде нет нормальных пояснений, вы просто всю жизнь друг друга ненавидите… Мери подорвалась со стула, краснея от возбужения. Женя спокойно прошел за ее спину и положил руку на плечо, молча приказывая сесть. Жанне реакция внучки чем-то даже понравилась. — М, а ты растешь, — она продолжила расслабленно лежать в кресле. — Давай так… ты приносишь мне то, что лежит за дверью с кодом, а я рассказываю тебе всё, что знаю. Мери оскалилась. — Я должна понимать, бабушка, для чего всё это. Какое. У вас. Прошлое. С Германом? — Чтобы что-то получить, надо постараться для этого, — перебила Жанна с резким раздражением и привстала. — Надеюсь, ты не поверила, что мы могли быть любовниками? За эту теорию не побоюсь отпороть. Обоих. Женя нагло усмехнулся. — Интернету не верьте. Придет время — сама всё скажу. А сейчас я не собираюсь перед тобой отчитываться, — Жанна жестко продиктовала: — Узнай, как пройти на цокольный этаж, выясни, что хранится под замком, и получишь на блюдечке всю информацию. И ты тоже, — она зыркнула на скрывающего недовольство Женю и вернулась в кресло. — Свободны!***
Вечер 21 августа: Мери поехала домой на метро, Женя, вновь отчитанный Жанной за визиты к девушке, решил заглянуть в «Золотое Яблоко» и скрасить вечер. Часто случалось, что ему не нравилась косметика, которую целыми коробками поставляли в «Gagnant». Поэтому периодически Андреев выбирался в подобные магазинчики, чтобы самому подобрать для экспериментов палетки, карандаши и основы. Правда платил из своего кармана. Зато все консультанты его прекрасно знали, и Жене иногда казалось, что он ходит к ним, как к себе домой. Обойдя несколько стендов с бальзамами и не найдя по консистенции подходящего, Андреев завернул к полке с матовыми помадами. Когда его рука потянулась к давно разыскиваемому тюбику, женская ладошка устремилась туда же и ловко схватила помаду. Женя в тот момент накрыл наманикюренную ладонь своей. Оба вздрогнули, поднимая друг на друга глаза. — Что, подерешься со мной за помаду? — Света Баженова не растерялась и начала с нападения. — Давай, уходи, твоя девушка обойдётся и… — ее ярко-розовые губы изогнулись, и зрачки сузились. — Т-ты, — прошипела Света, вспомнив визажиста Гордеевой со старого показа. — Я, Светочка, — Женя улыбнулся зубами, зная, как ее бесила такая игра с именем. Баженова выдернула руку, забрав последний экземпляр помады. — Пф, у вас все так плохо, что докупаете косметику здесь? — Света развернулась, чтобы уйти. — У нас всё пучком. Это я ищу вдохновение, — Женя пристроился рядом с ней, за несколько секунд придумав, как поступить дальше. Стартовал эксперимент. Света стала сутулиться от его шагов по пятам. — Кстати, эта помада тебе подойдёт. — Ну не тебе же, — Света фыркнула, быстрее направляясь к кассе. — Очень подчёркивает глаза. Если еще смешать с блеском от FEИTY, то получится бомба. Света круто развернулась на каблуках, не понимая, зачем он льет ей в уши воду. — Ты меня преследуешь? — Я тоже иду на кассу, — Женя поднял руки в примирительном жесте. — Без покупок? — Света выгнула бровь. — На кассе мармелад возьму. У Баженовой от непонимания и злости дёрнулся накрашенный глаз. Зайти в магазин косметики, чтобы купить еды на кассе! Поежившись от неприятных ощущений, которые ей доставляло внимание Андреева, Света выпрямила спину, гордой походкой направившись прямо. Женя вальяжно последовал за ней, сделав знак знакомому консультанту. И когда все товары Светы пробили, девушка за кассой развернула терминал к Андрееву. Женя под замешательство Светы ввел код, довольно вытащил карту и забрал вылезший чек. — Не разорился? — Света одарила его наигранно равнодушным взглядом, снимая со стойки пакет. Рука подрагивала. — Чудесного вечера, — Женя вытащил бесплатную конфетку из вазочки, протягивая Свете на манер цветочка. Та совсем растерялась, приоткрыв рот. — Ты явно нанюхался в отделе масел, — блондинка притопнула каблучком, оставляя последнее слово за собой, потому что Андреев по-идиотски улыбался. Она выбежала из магазина, быстро доставая брелок из кармана и снимая блокировку с машины. — Вот жучка, — Женя пустил смешок в след Светы, выпрямился и спустил с себя маску странного ухажера.***
Куда делся непутёвый водитель, Света не знала, но что машина стояла заблокированная на парковке, а она такая красивая и одинокая топталась под ветром с тремя коробками доставки, Баженову знатно бесило. Если он не явится через минуту, Света уволит этого придурка дистанционно! — Светочка, ну разве можно такие тяжести поднимать? — снова из ниоткуда возникший Женя протянул Баженовой руку помощи. Девушка увидела его между машиной такси и своим автомобилем и покраснела, уже не понимая, чем вызван пунцовый цвет щек: его сюсюкающимся голосом или повышенным вниманием к ее персоне. Первое выводило из себя, второе смущало, как девчонку подростка. — Я сильная самостоятельная женщина, — проблеяла Света, отворачиваясь. — Что купила? Платья? Я знаю, что в этом магазине такие классные юбки. Сейчас ещё скидки начались. Я думаю, тебе пойдёт, — Андреев умело заговаривал ей зубы, хватаясь за коробки. — Слушай, подержи, раз такая сильная, — он романтично подмигнул, и вместо трех здоровых коробов в руках Светы оказался картонный пакет с кусками пиццы. — Андреев, ты еще и головой тронулся? — Свету всю переклинило. Почему он ей помогает? Зачем бегает за ней? — Я просто увидел девушку, которой нужна помощь, — Женя оставался спокоен, как танк. Света, ненавидя запах пиццы, стала ходить вокруг парня и причитать. — Слушай, что тебе от меня надо? Это какой-то план твоей старой бабки? — Э, Жанночка Георгиевна чудесно выглядит, — мягко оборвал Андреев. — Не так шикарно, как ты, но… — Точно башкой ударился, — Света остановилась посреди темной парковки, не в силах слушать комплименты. Это было нереально и невозможно! Она присмотрелась и увидела в конце дороги спешащего к ней водителя. — Ну наконец-то, — она протянула пакет с пиццей Андрееву. — Отдавай мои вещи и проваливай. И выпей какие-нибудь таблетки. Что там сумасшедшие пьют? — От любви нет таблеток, — Женя ответил и прикусил щеку, чтобы не заржать. Переигрывал. Света хлопнула накрашенными ресничками. — Или сразу к врачу сходи, — она побледнела, вырывая свои покупки. — Светлана, извините, я тут… это… там, короче… — Меня не интересуют твои оправдания! — с визгом крикнула блондинка и перекинула коробки на водителя: — Заводи машину, пока меня всякие рыжие маньяки не довели до истерики. А ты… Она прожгла Андреева такими же синими глазами, как у него. Его непосредственность, глупое поведение и неподдельная искренность показывали, что всё это — всего лишь игра. Флирт. Ну и немного джентльменства, всё-таки пройти мимо девушки с сумками Женя не мог! Оба сдерживали улыбку. Свете стало легче, когда она заметила, как виновато на мгновение Андреев посмотрел. Наверное, он кому-то проиграл. Или напился, хотя перегара Света не чувствовала. Но почему-то впервые в душе появилось такое окрыление. И даже не хотелось увольнять и бить водителя.***
Маша забралась с ногами на кровать и принялась заново перерисовывать эскизы, стараясь довести их до идеального состояния. Девушка решила вывести правило: после десяти вечера она заставляет себя забыть про работу у Агреста, про бабушку с ее жестокими требованиями, про Феликса, который терзает ее душу, про надоевшего Даниила, про Светку, у которой каждый день новый уровень бешенства, и позволяет себе насладиться творческим процессом. Только она, вдохновение и эскизы. Но периодически проскальзывали мысли и воспоминания о споре с Германом. Черт возьми, она с самим Агрестом скубалась за одежду компании! За спиной бабушки, которой отправила другие работы! Гордость за себя маленькую и способную брала верх, доказывая, что Маша может большее. Телефон пиликнул, и на экран выпало сообщение от Жени.«Обязательно расскажи мне, как себя завтра или на празднике Агрестов будет вести Света!» Мери: «У тебя от меня какие-то секреты?» Женя: «Вот скажешь про Свету, и я раскрою секретик»
***
Особняк Агрестов, 22 августа, 9 утра: Маша зевала, невыспавшимися глазами оценивания утренний сад Агрестов и подпирая своей умной головой веранду в ожидании Германа и Феликса. Ее пригласили как ассистента и няню на инструктаж перед днём рождения Феликса и Майкла. В доме полным ходом шла работа, облагораживали территорию, собирали столы, стелили ковры в прихожих. Амели, по словам Натальи Владимировны, тоже принимала деятельное участие в подготовке и не вылезала из гостиной. — Эммочка, пройдите на кухню, тут сейчас косить траву будут, — садовник — пожилой мужчина с белой бородкой, проводил девушку в сторону кухни, откуда доносился божественный запах блинов и ягодной начинки. Слегка придя в себя от сладкого аромата, Мери решила, что ей предстоит встреча с поваром. Но к ее большому удивлению, в столовой пританцовывал со сковородкой Адриан. — Доброе утро? — Маша поздоровалась с вопросом в голосе и на всем лице. Парень, одетый в шорты и фартук на голое и загорелое тело, обернулся на Машу и одарил такой улыбкой, словно они провели эту ночь вместе, а теперь он сварганил для нее завтрак. — Привет, Эмма, блинчики с клубникой будешь? Маша проморгалась, стараясь оторваться на пресса и розовых сосков на груди, которые было видно в профиль. — Кхм, я в шоке, что ты умеешь готовить, — Мери почесала переносицу, неловко опускаясь за стол напротив Агреста. — А блинчики попробую. Потом дашь рецепт? Адриан звонко ответил “Ес!” и в воздухе перевернул блин, который звонко шлёпнулся на сковороду. Рядом с миске закипала клубника с крахмалом. — Теперь ты знаешь, что у меня есть такое хобби, — он подмигнул, мешая начинку. — Сам не могу всё это съесть, а готовить нравится, — он взял вторую ложку, набрал в нее джема и протянул девушке: — Попробуешь? Феликс стал свидетелем того, как его полуголый брат с ложки кормит горячей клубникой пунцовую Эмму Белову. — Хозяюшка, кофе мне сделай, — он кашлянул на брата, заставляя Мери разом проглотить всю начинку и отодвинуться от Адриана. — И тебе доброе утро, — младший брат тыкнул на кнопку на кофемашине, и та сама стала варить напиток для Агреста. Феликс никак не поздоровался с Эммой и пристроился к брату, льющему тесто на сковороду: — Скажи, а все жарят блины голыми? — Ммм. Ты ревнуешь, — младший брат прыснул и продолжил спокойно готовить. Издевался, как в детстве. Феликс от бешенства покраснел: — Что? Не неси бред. — Фелюшка наконец на кого-то запал, — Адриан издевательски улыбнулся и ударил брата блином по носу. — Агрест! — прошипел Феликс и в ответ шлёпнул Адриана другим блином по лбу. Мери, наблюдавшая за всей этой ситуацией, но не слышавшая, о чем шла речь, засмеялась. Оба брата обернулись, но вместо смеха замерли и притихли. В дверях стоял Герман. Он сунул руку в карман брюк, скептически оценив, как два двадцатилетних мужика дерутся блинами. — Доброе утро, Эмма Александровна, — Герман сел за стол, смотря так, будто Мери была единственной нормальной в этом доме. Феликс одёрнул рубашку и злорадно шепнул Адриану: — У тебя подгорает. Тот спохватился и как занятая домохозяйка кинулся решать проблемы сгорающих блинов. Феликс стал напротив Эммы, опираясь на кухонный гарнитур. Герман прикрыл глаза, устало открывая папку с планом мероприятия. — Эмма Александровна, — он сложил руки в замок. — Помимо того, что вы следите на празднике за Майклом, вам предстоит помочь мне с рабочими вопросами. Если вы считали, что на подобных праздниках отдыхают, то нет: здесь работают в три раза больше. Моя задача на завтра: суметь договориться на фуршете с Драко Картье о сотрудничестве на осеннем показе. Герман продолжил говорить что-то еще, но Мери, во-первых, сильно расстроилась, что даже в такие моменты Агрест больше заботился о работе, чем о сыновьях, а во-вторых засмотрелась на крепкую поясницу Адриана, завязанную на тонкий бантик фартука. Феликс заметил, как Эмма вместо блокнота акцентирует внимание на спине и заднице брата, и пнул того в бок. — Оденься, — он шепнул ему на ухо. Маша это услышала, кровь ударила в лицо, и девушка спрятала глаза в бумагах. Адриан дожарил последний блинчик и вышел из кухни под убийственный взгляд Феликса, который теперь контролировал всё, что попадалось Эмме на глаза. Скинув фартук и бросив себе на плечо, Адриан включил телефон и открыл сайт с билетами на аттракционы. Основная часть мероприятия должна была закончиться в семь вечера, и раньше этого времени Агрест хотел забрать Феликса, Эмму и Майкла в парк развлечений. Теперь, когда Адриан своими глазами узрел отношение вредного братца к ассистентке отца, был решён вопрос с покупкой билетов на американские горки. Феликс и Эмма будут посажены вместе. На все аттракционы.***
Майкл вбежал на кухню в самый подходящий момент: у Мери уже закипала голова от обсуждения, и требовалась долгожданная разрядка. Мальчик стиснул шею девушки, радуясь ее появлению, и обратился к отцу. — Папочка, — он по-ангельски уставился на непробиваемого Германа. — Можно попросить у тебя вот этот радиоуправляемый самолет? Майкл продемонстрировал экран планшета. Старший Агрест, отвлекаясь от работы, без ласки ответил: — Как у тебя с изучением языков? Майкл со страхом моргнул. — Я был вчера на занятиях и сегодня поеду. Учитель меня хвалила, по контрольной пять. Герман ударил ручкой по столу: — Как будет “Не идти вперёд — значит идти назад”? Майкл вытянул спину в сторону, отвечая с неприязню: — Нон про́грэди эст рэ́грэди, папа. — “Нет ничего сильней привычки”? — еще раз стукнул колпачком по столешнице. Майкл ответил с дрожью, боясь ошибиться в произношении: — Ниль адсвэту́динэ ма́йус. Мальчик шумно вдохнул, втягивая щеки. Мери наблюдала за этой сценой с широко распахнутыми и матерински-страдающими глазами, словно впереди была батальная сцена, финальное сражение или итоговый матч. — “Повторение — мать учения”? Феликс напрягся, опуская голову и краем глаза замечая, как всё-таки дрогнул голос Майкла. Он страшно боялся сказать неправильно: — Рэпэти́цио эст ма́тэр студио́рум. Герман удовлетворенно хмыкнул. — “Насилие позволено отражать силой”? — Вим ви рэпэ́ллерэ ли́цэт. Какая-та страшная молния проскочила на лице Германа. Что-то от Жанны появилось в его глазах. Маша ощутила тошнотворный комок в горле. — “Представление окончено”? — А́кта эст фа́буля, — с шипением выдал Майкл, его кулачки хрустнули. — Ты свободен, вертолет будет, — Герман открыл записную книжку и принялся что-то конспектировать, больше не замечая никого вокруг. Маша сидела на стуле, как пригвождённая, с ощущением, что ее выпотрошили. В офисе она больше не появлялась, вся работа над бумагами длилась в доме Агреста до вечера, и пересечься с Адрианом и Майклом не вышло: на неё скинули перебирать ответы гостей на приглашения и записывать вместе с Натальей, кого и куда посадить. Сегодня не удавалось приблизиться к тайне, спрятанной на цокольном этаже офиса. Вернулась Маша домой вымотанная и рассерженная, с обидой на судьбу Майкла. Зачем ему в отцы достался такой бесчувственный человек? Зачем ему в восемь лет учить философские фразы на латыни? Зачем ему такое детство?***
Вечер, 22 августа, квартира Эммы Беловой: Пока Мери готовила ингредиенты для торта, приехавший помогать Женя настроил телевизор и теперь с детским восторгом в сотый раз пересматривал фильм «Гарри Поттер: Тайная комната». В сцене, когда Рону сова приносит кричалку от матери, он весело обратился к Мери: — Слушай, если бы у Жанны была такая возможность, мы с тобой письма с ее ором получали каждый день! — Ну да, на меня бы орали, как на Рона, а тебя хвалили, как Джинни, — Маша безнадежно вздохнула и хлопотливо обернулась к парню: — Ты дорезал клубнику для Феликса? — Да, теперь весь чешусь, — Женя встал с дивана, протягивая девушке миску с измельченными ягодами. Мери закончила мешать охлаждённый крем и полезла в холодильник за бисквитными коржами. — Подумать только! — когда она отвернулась, Андреев мазнул пальцем по крему. — Я принимаю участие в приготовлении торта для Феликса Агреста! Кстати, вкусно. — А ну свои шаловливые ручки убрал, — Маша хлопнула дверцей, тесня друга к стене. — Во всяком случае, идти с пустыми руками я не хочу, а дарить что-то грандиозное… пф, у него же всё есть. — А теперь у него еще будет торт из четырех половинок, — Женя снял со стола эскиз подарка: Мери узнала, что Феликс обожает пирожное «Барни» и теперь готовила четыре вида коржей и крема: с шоколадом, ванилью, бананом и клубникой. Перед этим девушка старательно вырисовывала каждую четвертинку. — А красивую надпись будешь делать? — Можно попробовать. — Сейчас загуглим, — Женя достал телефон, разыскивая классные цитаты на тортик. — О, смотри какая прикольная: “Стар, но не бесполезен!” Будто для Феликса составляли. Или: “Папин бродяга, мамин симпатяга” Мери хрюкнула от смеха. — Жень, я не смогу это написать, мне будет неловко. — Ща-ща, я найду что-то крутое… “Абьюзеру с любовью”. Ну, по фактам, — Андреев сквозь смех прохрипел: — “Вечно молодой, вечно недовольный, как старый дед”. Я думаю, это специально для Агреста придумали. — Поищи что-то милое, — Мери принялась высаживать крем на коржи. Женя прочел первое, что попалось: — Вкуснее этого торта только твой член… Бах. Мери так сильно нажала на пакет, что выдавила крем на стол. Она залилась краской, оборачиваясь на Андреева с лицом маньячки, и заорала: — Женя! — Понял. Не тупой. Он поднял руки, сдерживаясь от дикого ржача. — Вообще больше не заходи в Пинтерест! — с дрожью в голосе проговорила Маша. — Я напишу на торте “Happy birthday”! — Я в принципе то же и предлагал, — Андреев очаровательно улыбнулся. — Женя-я, — Маша недовольна помешала клубничную начинку на плите и решила срочно перевести тему, пока ее мозг не взорвался от пошлой надписи: — Пока я буду на дне рождения, какие у тебя планы? — Ну, так как меня не пригласили на праздник, — Женя картинно обиделся. — То буду работать в офисе. Вечером могу к тебе заехать, посмотрим “Принца Полукровку”. — Я не против, — девушка ласково улыбнулась. — Только обязательно напиши, когда будешь подъезжать. — Без проблем. — Как думаешь, Феликс точно оценит? — Мери тряслась за этот несчастный торт так, будто он был для ста гостей. — Не переживай, — Женя чмокнул девушку в макушку: — Если Агресту не понравится торт, помни: я съем любую твою стряпню. — Ты уже съел пол-лукошка, пока резал для Феликса клубнику, — Маша стукнула Андреева ложкой по лбу.***
23 августа, день Рождения Майкла и Феликса, особняк Агрестов, 16:00 — А где звёзды вечера? — Мери неловко обняла тёплого и вкусно пахнущего Адриана, бережно сжавшего ее спину в ответ. Они стояли в углу в просторном холле, где уже скапливался народ. — Феликс выбирает костюм, Майкла причёсывают. Это отдельное приключение, — Адриан с симпатией оглядывал Эмму. — Очень воздушный образ, тебе идет. Девушка благодарно кивнула. Розовое твидовое платье с золотыми серьгами и заколками сочетались с цветом волос. Женя в честь дня рождения Феликса накрасил Эмму по высшему разряду и уехал работать. — Как думаешь, — Мери взялась за локоть Адриана. — Феликс оценит? Она показала белую коробку, под которой спрятала торт. — Если там есть бисквит, Феликс слопает, — Адриан усмехнулся. — Он еще тот сладкоежка. — Да? — Мери немного успокоилась и удивилась. — А я думала, что горький кофе — это звоночек о том, что сладости он не переваривает. — Пф, — Адриан сливал все секретики брата: — В детстве у него даже был отдельный шкаф с шоколадками. Жаль, я их тогда не ел… всего год был. — Адрианчик! — Светлана с родителями появилась на мероприятии в сиреневом платье со шлейфом. Что-то изменилось не столько в ее внешности, сколько в подаче себя. Она без презрения оглядела насупившуюся Мери: — Милый костюмчик, — девушка подмигнула, Адриан проводил ее восторженным взглядом. Эмма от удивления не смогла поблагодарить: Баженова уже упорхнула и стала отвешивать комплименты персоналу и даже оценила причёску Ирмы Уваровой, рассыпавшись в эпитетах: — Что с ней? — одновременно спросили друг у друга Адриан и Эмма. Маша услышала, как Ирма грязно фыркнула Наталье: — Баженова мужика себе нашла? Сочувствую ему. Хотя, видимо, он ее знатно перевоспитал. Мери в одно мгновение всю свою ненависть, испытываемую по отношению к Свете, перенесла на Ирму. Слишком много издевательства и пошлости было в ее рассуждениях. Судя по лицу Натали, ей обращение Ирмы не понравилось. Адриан, не слышавший Уварову, подозвал Эмму к себе. — Пойдём покажу, что мама подарила братьям.***
Огромная стена в три метра высотой была обклеена фотографиями четы Агрест. Фото мальчиков на второй день после рождения, первое свидание Германа и Амели, свадьба в Питере, все торты, которые дарили детям на дни рождения. Трехлетний Адриан с горшком на голове позировал у клумбы. Пятилетний Феликс валялся в луже вместе со Светой Баженовой. Герман держал годовалого Майкла на шее и танцевал ламбаду. Впервые выпивший водку Адриан лежал щекой на столе, а над ним возвышалась Амели и смеялась, запрокинув голову. Герман и Феликс подписали контракт с инвесторами и гордо держали красную папку с договором. Амели плакала, держа Майкла на руках во время крестин. Маленький Феликс целовал новорожденного братика и показывал сердечко из пальцев. — Мне иногда кажется, что я никогда не смогу маме дать больше, чем она мне… а так хочется, — сквозь слёзы прошептал Адриан, смотря на запечатлённую жизнь. Мери стояла с такими же эмоциями, жадно изучая каждый снимок, каждую частичку семьи Агрест. Девушка замечала дикий дисконнект между тем, что ей говорила Жанна о чете блондинов, и что она сама сейчас лицезрела и изо дня в день наблюдала. — Эмма! — со спины на няню налетел Майкл. — А мне Адриан сказал, что мы поедем с тобой на аттракционы! И Феликс тоже поедет! Представляешь, мне подарили две машины! А еще я подвез на машине свою одноклассницу, она тоже здесь на празднике… Эмма! Майкл старался за минуту вывалить на девушку все, что с ним приключилось за сутки. — Малыш, я за тебя бесконечно рада, — девушка села на колени, целуя Майкла в носик и останавливая взрыв лексики. — Тебе идет эта прическа. И на аттракционы мы поедем. На твоей машине? — она подмигнула. Майкл печально вздохнул: — Эх. У меня ещё нет большого автомобиля. Тебя пока придётся Феликсу покатать. — Я как-нибудь это переживу, — бархатно произнес Агрест за спиной Эммы. Девушка встала с корточек, собираясь вручить торт. — Феликс, — она набрала в лёгкие лишнего воздуха и чуть не подавилась от нервов: — Твой подарок! С днём дня! Парень явно не ожидал, что ему в принципе что-то подарит Белова, и не сразу отреагировал. — Ты же поделишься с нами? — Адриан пихнул брата под ребро. — А? — Феликс на автомате кивнул. — Да. Это же торт, правильно? — Ты говорил, что любишь «Барни», — звонко заговорила Мери. Адриан стал улыбаться в профиль брата с лицом сумасшедшего шиппера. — Вот я и приготовила четыре начинки и половинки, как в пирожном. — А мне дадут съесть? — Майкл запрыгал вокруг взрослых. — Спасибо, — низко поблагодарил Феликс. Пока братья рассматривали раскрашенный кремом торт, он рассматривал только Эмму.***
Рабочие вопросы на празднике удалось решить быстро, и Адриан, как самый опытный в делах побегов, смог увести Мери и братьев к припаркованному заранее Майбаху. Маша, уезжая вместе с Агрестами, ощущала себя героиней фильма, сбегающей с шумной вечеринки с лучшими друзьями искать приключения. Первыми в списке аттракционов были Американские горки. — Три взрослых и один детский, — сверился с билетами проводник и достал картонный ростомер, проверяя, достиг ли Майкл 120 сантиметров. — Всё в порядке, проходите. Впервые будете кататься? — он открыл калитку перед Адрианом и мальчиком. — Я — да, — с подавляемым страхом вставила Мери. — Вообще не бойтесь, — начал разглагольствовать юноша, пока Адриан закреплял ремни у Майкла. Он притихшим голосом сказал Феликсу и девушке: — Тут как в сексе. Сначала больно и страшно, а потом тако-ой кайф. Адреналин, эндорфины, крики… — Мы как-нибудь разберёмся, — перебил Феликс, подталкивая в спину Мери, у которой покраснели уши. Агрест внутри себя страшно возмущался: во-первых, Майкл желал кататься с Эммой, но горе-сводник Адриан решил поступить иначе. Во-вторых, они здесь с Беловой были лишней парой. Или оба больные, что всё равно идут кататься на горках, или не могут друг без друга прожить, раз сели в эту кабинку. Мери стала закреплять ремни на поясе и ногах. — Ты же не боишься высоты? — Феликс нахмурил брови. Ему показалось, что лицо Эммы стало бледно-фиолетовым. — Всё нормально? — Да... Нет... в смысле не боюсь высоты и всё супер! — девушка улыбнулась, как самый напуганный в мире человек. Но стоило кабинке дернуться и покатиться на неожиданной для Маши скорости, как она заорала так, словно рожала в полете. Феликса ее крик оглушил. Впереди довольный до безумия Майкл визжал “Юхууу!” — Возьмись за поручни! — рявкнул Феликс, показывая, как надо кататься. Мери услышала его совет, дурно вскрикнула, когда они оказались подвешены вверх-тормашками над землёй и сделала все наоборот: ее руки влезетели вместе с волосами. Ветер бил по щекам, вызывая слёзы. — За поручни! — Феликсу хотелось прибить девушку. Она до истерики боялась высоты! Эмма внезапно прильнула к нему, обвив его шею руками, как змея, и уткнулась носом в ключицы. Прикасаться к ледяному металлу ей не нравилось, казалось, в нем заключалось больше опасности. А когда рядом был кто-то горячий, живой и надежный, становилось на капельку спокойнее. У Феликса была тонкая бледноватая кожа, чуть колючая ближе к подбородку, и от него божественно пахло, одурманивая Мери и тем самым притупляя страх. Агрест вначале посчитал, что его придушит в полёте миниатюрная девушка, но когда она обожгла своим дыханием венку на шее, выдав звонкое “Ааа!”, ему невольно понравилось. Он позволил схватить себя покрепче, ощутив мелкую дрожь девушки. Но эффекта секса не было. Хотелось поскорее прекратить это мучение. На очередном повороте Эмма задёргала ногами, и Феликс мысленно поблагодарил людей, сделавших ремни. Иначе бы его сейчас еще и оседлали. Раз… два… три. Машина остановилась. Майкл пустил победный клич, Адриан, которого видимо тоже укачало, поднял руку в знак того, что он жив. — Извини! — Маша оторвалась и навалилась лбом на поручень. — Меня… тошнит… мне… ох. Она стала громко дышать, лишь бы не блевануть в траву. — Ну? Удовлетворение получено? — юноша проводник подлетел к их кабинке, открывая дверцу. Феликс смерил его взглядом отца “тебе конец” и направил всего себя на помощь Эмме. Он приобнял ее за плечи, заставляя выпрямиться. У нее взмок лоб, к которому прилипли волосы. — Пойдем. Тебе нужно пройтись, — Феликс заботливо помог шатающейся Мери покинуть аттракцион ее стресса. Адриан, наблюдавший со стороны за сей картиной, одновременно сочувствовал неготовому организму Эммы и радовался, что Феликс, как истинный рыцарь, теперь не отойдёт от Эммы. Феликс с понравившейся Мери грубость процедил: — Буду держать, пока тебе не станет лучше, — он поднял их руки в воздух, переплетая свои пальцы с ее маленькой ладошкой. — А то еще свалишься. Адриан, следующий аттракцион: выпить кофе. — Эмма, тебе понравилось? — Майкл забегал вокруг девушки. — Я видел, как ты обнимала Феликса! Вы теперь друзья? — Ну, я думаю, если вас на меня стошнит, мы точно станем друзьями, — Феликс со смешком посмотрел на Мери, приходящую в себя. Та пространно улыбнулась, понимая, что он вовсе не злится и не испытывает к ней отвращения. Это решало половину проблемы. — У меня ещё в плане катание по реке на белых лебедях. Там обычно влюблённые плавают, — начал с двойным подтекстом Адриан, поднимая Майкла на руки. Феликс прострелил брата глазами. — Я хочу пострелять в тире! — Майкл заставил Адриана обратить на себя внимание. — Из пистолета! И выиграть мишку. — Я бы тоже не отказалась, — Мери подала голос, выпрямляя спину. Теперь, когда мир виделся без звёздочек, ощущать свою ладонь в теплой руке Феликса было невообразимо и сладко. На них смотрят, как на пару? Адриан о чем-то догадывается? Что сам Феликс испытывает? А сам Феликс не собирался отпускать ее, периодически потирая девичью ладонь, словно напоминал: я здесь, я тут, мы вместе. — Решено: идем в тир! — Адриан дал курс на палатки.***
Спустя час: Маша схватилась за сочную мокрую траву и, сжав колени, свалилась на спину. Рваный смех вырывался из пересохшего горла, щеки пылали, глаза горели ярче, чем отражавшиеся в них звезды. Мери расслабленно посмотрела на ночное небо в россыпи серебряных капель. Тепло и счастье растекались по венам. От того ужаса, который она испытала, пока была на горках, не осталось и следа. А ещё казалось, что она в сказке: после первого аттракциона Феликс везде ходил с ней за руку полчаса! Пока ей не пришлось отойти в уборную. А ещё оказалось, что все трое были отличными стрелками: Феликс смог выбить огромного розового медведя, которого подарил первой встречной девочке, Адриан настрелял на тигрулю, за которого они потом дрались с Майклом. «Жизнь удалась» — проскользнуло в полных любви мыслях. Феликс тяжело опустился рядом, с блеском в глазах глядя на девушку, у которой вздымалась грудь и горело все лицо. Он с низким тембром прошептал: — Я не помню, когда мне последний раз было так хорошо. — Я тоже, — Мери повернулась на бок, с искорками во взгляде смотря на парня и не осознавая своих чувств. — Я бы многое отдала, чтобы эти мгновения длились дольше. У Феликса как-то трогательно сузились глаза, он последовал примеру Эммы, переворачиваясь на бок. — Устала? — его взгляд в восхищении гулял по ее лицу. — Чуть-чуть, — Эмма легкомысленно улыбнулась. — Но бегать за мячом или кататься на американских горках я больше не пойду. Они снова замолчали. Начинали журчать сверчки, от темноты и зажёгшихся фонарей лица стали хуже видны, но от этого уровень возбуждения между ними нарастал. — Спасибо, что там… на горках… не наорал на меня, — Мери медленно выдохнула, и Феликсу этот звук понравился. Звучало нежно, невинно, изящно. — Это был интересный опыт, — Феликс рассмеялся. «Красиво звучит. Смех, как рассыпающаяся мелодия» Мери очень хотелось дотронуться до его пушистых волос, спадающих на траву. Вытереть капельку пота на лбу. Глаза сами искали его губы каждый раз, стоило ей перестать смотреть в землю. — Я бы, наверное, повторил. Мери задержала дыхание, смотря ему в глаза. У него расширились зрачки. Феликс вытянул руку и провел ладонью по спутанным волосам девушки. У Мери ухнуло и отчаянно застучало сердце, она не смогла до конца поверить, что всё это происходит с ней, во рту пересохло. Разве таких жестов удостаиваются такие, как она, от таких, как он? Их отношения развивались странно, быстро, горячо и ослепительно красиво. Мери не хотела останавливать этот водоворот. Феликс очертил подушечками пальцев ее подбородок, подавшись ближе к девушке. От неё пахло тортом, холодным фонтаном и шампанским. Феликс, видя по ее реакции, что такие движения для нее в новинку, не спешил целовать. Изучал каждую клеточку на лице. В тумане накрывающих чувств признавал, что она ему нравится. Слишком сильно. Не как остальные. Как никто другой. Противный и протяжный звук засвистел у них над головами, и между ними тараном пролетал Майкл, падая попой у лиц няни и брата. — Я по вам соскучился! Поехали домой пить торт? Мальчик был так радостен, что спутал слова. Феликс прикрыл глаза, удерживаясь, чтобы не наорать на Майкла. Романтика испарилась, оставив только вымазанную в траве пятую точку брата.***
Женя возвращался от Жанны весь мокрый. Она заставила его нарядиться стариком таксистом и отвести ее на одну из секретных встреч. Усы, борода и волосы пропитались водой насквозь, и Андреев в какой-то момент решил, что заедет к Мери на квартиру и хотя бы согреется, иначе заболеет и сляжет до конца лета.***
В девять часов Москву накрыла гроза, дождь полосовал окна и крышу машины, Феликс нервничал, как бы не попасть в аварию из-за непогоды. Еще и Майкл стал хныкать, что хочет в туалет и скоро "не сдержится". Краснея перед Эммой и думая, как решать все эти проблемы, Феликс не сразу услышал предложение Мери с заднего сидения: — Мы можем заехать ко мне домой. Переждать грозу. Ну или хотя бы помочь Майклу... — девушка неловко скрестила пальчики. Мальчик активно закивал, дуя щеки. Феликс задумался, глядя на навигатор. Жилой комплекс Беловой был в пешей доступности, не говоря уже о дороге на машине. — Ох Майкл, — Феликс с укором зыркнул на младшенького. — Кучеряво живешь. Через две минуты автомобиль Феликса заезжал на территорию многоэтажки. Адриан думал, как бы еще свести брата с девушкой (если бы не Майкл, он успел сфотографировать целующуюся в траве парочку!); Майкл спешил скорее попасть в туалет, а Мери через потные окна не заметила желтое такси со знакомым номером. Они поднимались в квартиру по центральному лифту, Женя — по лифту с подземной парковки.***
— Эмма, а ты одна живешь? У тебя есть мама с папой? А братья и сестры? А парень? — Майкл пока ехал в лифте, не переставал интересоваться личной жизнью девушки. — Я живу с собакой, — девушка выжимала пряди, которые успела намочить, пока бежала к подъезду. — Майкл, ты задаешь слишком много вопросов, — Феликс потрепал брата по волосам, выходя в коридор. Мери провернула ключ в замке и вошла в тёмную прихожую, даже не предполагая, что соврала, сказав, что живёт с одной Люсей… — Майкл, зайка, вот туалет… ААА! Посреди коридора замер волосатый старик с седой бородой, в рубахе, трусах с красными сердечками и в высоких черных носках. Адриан на автомате прикрыл ладонью глаза Майкла. Феликс чуть шею не свернул от этого стриптиз зрелища 60+. Мери узнала в синих сверкающих глазах офигевшего Женю и открыла рот, готовая свалиться в обморок. Все пятеро зависли в коридоре, как в немой сцене комедии. Только оставить финал открытым они не могли. — Эмма Александровна, — прокашлялся Феликс. — Я прошу прощения, а это кто? — Это… это… — Маша искала ответ на лице перепуганного Жени. Собственное сердце размножилось и стучало везде, где только можно. — Это местный бомж! — выкинула номер девушка. — Вот, видите, он мокрый… голодный… грязный… я его очень жалею. Он тут на местной свалке живет. Женя приподнял накладные брови, как бы спрашивая девушку “Что? Правда?” Маша на ходу сочиняла: — Я дала ему ключи от квартиры, чтобы мог зайти в случае… какой-то беды. Ну и я его кормлю еще. — И трусы ему прикупили в бутике? — Феликс не понимал, что его смущает. Дед в целом выглядел паршиво: свисающие со всех частей тела волосы, кислое лицо, дикий взгляд, кряхтение, которое он будто нарочно издавал в любой момент. Но вот по телосложению мужчина выглядел, как Адриан. Ситуацию стал оперативно спасать средний брат: — Так, Майкл, беги в туалет. Фел, что ты пристал к ним? Эмма у нас герой, помогает нуждающимся! — Адриан толкнул Феликса в спину, призывая прекратить буравить девушку глазами. Маша в этот момент подошла к Андрееву, смотря на него, как на последнюю надежду. — Он у вас и спит? — Феликс не удержался. — А вы, собственно кто? — включил деда Женя, феерично меняя голос. Надо спасать ситуацию? Значит, пора напасть в ответ! — Что, твои ухажёры? — он зыркнул на Мери с чистой дедовской интонацией. — Я вот их запомню… потом, если что, найдем. Эммочка у меня внучка самая лучшая, ей рядом надёжный парень нужен. — Дедушка, ты не так всё понял, — прошипела Маша, стискивая плечо Андреева. Тот, кажется, решил отыграться на Агрестах по полной. — Да-а, она у меня внучка огонь! — Женя сделал вид, что шлепнул девушку по попе, хотя еле дотронулся до спины, но Мери аж подпрыгнула. Феликс взбесился. Женя в этот момент картинно ахнул, будто у него прихватило сердце: — Ох, внучечка, я пойду прилягу на диван, — он зашаркал носками по полу, трясясь так натурально, что Мери стало страшно за его здоровое сердце. — Ты мне чайку сделаешь? И пледик принеси. Я там свои мокрые вещи кинул в стиралку, ты их пропусти через барабан, я завтра на мусорку возьму. А этих прочь гони… придурки какие-то, тьфу. Дед манипулятор издал старческий вопль и брякнулся на диван, включая на высокий уровень звука «Поле чудес». Феликс хлопал глазами, не веря, что всё это происходит в реальности. Сумасшедший дом. Дурной дед, жаждущая совокупления собака, молодая девушка и Якубович в прямом эфире. — Эмма, мы можем позвонить в дом престарелых, — начал Адриан, как психиатр. — И его заберут. Дадут лучшие условия. Правда. Маша на миг представила, как Женю увозят в центр, а там обнаруживают, что он в дороге помолодел на сорок лет. Майкл уже выбежал из туалета и стал обуваться. — Нет, спасибо. Дедушка… хороший. Настоящий такой, — жалко промямлила Мери. — Ага. И модные трусы любит, — тихо фыркнул Феликс, не понимая, почему его так выводит из себя вся эта ситуация. — Внучка, ты смотри, этого парня по телевизору показывают! — Женя затыкал пальцем в рекламу с Адрианом, бегущим по улице в прозрачной рубашке. — Он больной, что голеньким бегает по Москве? Эмма, гони их! — Я завтра всё объясню, да? — девушка взмолилась, выпроваживая Агрестов за дверь. — Еще раз с Днём рождения! Когда их шаги стихли, увозя на лифте вниз, Женя скатился с дивана, задыхаясь от смеха. — Ну, как я их? Мери закрыла лицо руками, краснея и хихикая от стыда, который испытала. — Какой кошмар… — Мне кажется, я достаточно хороший дед, — продолжил хвалить себя Женя. — Слушай, может мне на них еще из окна покричать? — У тебя борода отклеивается, сиди уже, — девушка опустилась на колени, давясь от смешинок и обнимая Андреева. — Знаешь, одно точно я знаю: без тебя моя жизнь слишком скучная.***
Мери проснулась из-за того, что ей звонили ни свет ни заря. Сегодня у нее был отгул. Увидев два пропущенных от Натали, Маша спрыгнула с кровати, покачнулась от темноты в глазах и с волнением приняла вызов: — Здравствуйте, Наталья Вла… — Ты смотрела видео? Маша сощурилась, переводя липкий взгляд на часы. 10:03 — К-какое видео? — Значит так. Ссылку сама найдёшь, просто введи в поиск “Герман Агрест”. Объяснять времени нет, но чтобы к двенадцати была в офисе. Отбой. Натали сбросила вызов. Маша хотела фыркнуть в трубку, в раздражении не понимая, почему ей звонят в выходной и таким тоном требуют явиться в офис, словно она лютая прогульщица. Но упоминание видео не дало этого сделать. До выхода оставалось сорок минут. Протерев глаза, дойдя до ванны и брызнув в лицо ледяной воды, Мери освежилась и уже в трезвом виде ввела в поиск инициалы Германа. Сразу вывалилось кучу страниц с кричащими заголовками. «Герман Агрест насиловал ассистентку» «Что будет с «Аgreste» после признания бывшей ассистентки?» «Объявленная Агресту война или настоящая история унижения?» «Герман Агрест насильник» «Жертва рассказала о сексуальных домогательствах Агреста спустя десять лет» «Кто он: гениальный модельер или старый извращенец?» У Маши разбегались глаза, сердце гулко стучало в ушах, и всё прочитанное не умещалось в голове. Она с дрожащими губами прошептала “Не может быть” и нажала на видео с портретом Дарьи. Уже на первой минуте Мери в истерике прикрыла глаза, и крупные слезинки скатились на подбородок. Каждое слово было ложью. Каждое слово стоило бабушкиных денег. — Зачем… — Мери в ужасе сползла по стене. Дарья рассказывала о сексуальных пристрастиях Агреста, говорила, как он имел ее на столе, рыдала, сознаваясь, что раньше не могла об этом сказать из-за страха быть отвергнутой обществом. Грязные подробности одна краше другой насаживались на Мери, как ножи. Маша вырубила видео, не досмотрев до конца, и сквозь муть в глазах отыскала в контактах номер бабушки. — О, Мери, дорогая, доброе утро! — Жанна на той стороне трубки прихлебнула кофе. — Зачем?! — заорала Мери. — Ну зачем ты это делаешь? — она вскочила с колен, метаясь по коридору. — Я ищу информацию, я передаю эскизы, я согласилась узнать о цокольном этаже, какого черта ты топишь Агрестов? Неодобрительный кашель прервал всхлипы девушки: — Машенька, — угрожающе процедила Жанна. — Ты бы сейчас отхватила знатной оплеухи от меня, посмев повысить голос. Прикрой свою эмоциональную лавочку и займись работой. — Ты разве не понимаешь, что это низко и подло? Это не просто слитые эскизы, это… да как у тебя смелости хватило подобное записывать? Жанна кинула трубку, отказываясь выслушивать в свой адрес обвинения. Не родился ещё тот человек, который сможет на нее наорать. — Сделала подарок Феликсу на день рождения! — Маша замахнулась и разбила экран телефона о кафель.***
Лозунги журналистов Герман слышал с десятого этажа через закрытые окна. Акулы пера столпились с транспарантами и камерами у входа в офис. У особняка с семи утра дежурила полиция: окно в комнату Амели разбили, забор залили краской, умудрились насыпать песка на клумбы. Майкла оставили дома, на время отказавшись от дополнительных занятий. Мессенджеры взрывались. Феликс без отрыва мониторил ситуацию с рейтингами. За утро убыль составила пять миллионов. — Герман, — возбуждённая Натали влетела в кабинет. — Говори, — спиной отозвался Агрест и налил воды в стакан, истерично смеясь: — Не стесняйся. Ничего лучшего этого видео уже не скажешь. — Жан Лагард... — Наталья икнула от взрывавших эмоций: — Он отказался он контракта. Мы потеряли сто тридцать два миллиона. Герман продолжил стоять в том же положении. Всё было спрятано так глубоко внутри него, что ни один мускул не дрогнул. Брови оставались ровными, ресницы не взлетели, руки лежали в гордом спокойствии. Глаза непроницаемые, властные, тело сильное. — Выйди, — с угрозой протянул Герман. Натали повиновалась, вылетая из кабинета. На ноутбук пришло уведомление о новом посте на сайте «Gagnant». Герман открыл полку с алкоголем, вырвал крышку из бутылки коньяка и плеснул себе в стакан коричневой жидкости. Сел за экран, включая видео. Старое и бездушное лицо было снято крупным планом. Всплеснув руками, словно была святой, а не ведьмой, Жанна Гордеева стала комментировать события: — Да, конечно, мы все повержены в шок. И вы понимаете, вокруг столько девушек! Модели, коллеги, я, в конце концов. — Сука. Герман залпом осушил стакан. Налил себе ещё, не видя краев. Перелил на столешницу. Стал жадно и противно отхлебывать, как последний алкаш. — Конечно, с этим должна работать полиция, — продолжала Гордеева с маской училки. — Проверить каждый сантиметр этого рассадника разврата! Сколько же еще несчастных молчат? Герман захлопнул крышку ноутбука, сдерживаясь, чтобы не разбить его об стену, словно вместе с ним могла исчезнуть Гордеева. Он уткнулся лбом в стол. Мозг начинал плыть, голова кружилась, в виски бил градус. Мужчина положил телефон между ног и набрал номер отца. Тот взял трубку после первого гудка и сказал с тоном всё знающего человека: — Да, Герман? — вздох родителя, который готов сражаться со всеми чертями, которые вышли против его сына. Как бы последнего не травили. — Пап, — Агрест прижал телефон к уху, вытер кулаком мокрое и пьяное лицо и прошептал с детской мольбой: — Приезжай. Помоги мне. — Мой самолёт на завтра в девять утра, — Феликс заранее подготовился. Герман прикрыл глаза, молча благодаря. Несколько минут висела пауза, которую никто не спешил разбавить. Сын наконец процедил, вкладывая в слова проклятие, уверенность и клятву: — Пап, я ее уничтожу.