Проклятье крови

В ожидании прибытия Геральта из Ривии на Скеллиге, Эстер представилась возможность изучить местные обычаи лучше. Еще со времен относительно недолгого проживание в Аринбьёрне она прекрасно знала, что местные помешаны на чести, долге и сражениях. Каждый житель островов обязан был быть воином, жизнь здесь вообще была крайне суровой. Даже для Аспена будни на Ард Скеллиг были весьма утомительными. Он служил в дружине клана Ан Крайт, носил их цвета на форме и щите, и защищал их честь, а значит не мог опозорить себя, ведь это значило опозорить клан. Будучи очень мягкосердечным и по натуре добрым человеком, Аспен считал для себя службу почти что сверхзадачей, но в дружине хорошо платят, а это позволяет оплачивать лечение его любимой дочурки в храме жриц Фреи. Пожалуй с момента смерти всех его близких, отца и жены, единственном светом его жизни стала дочь, много в родной деревне жалели его, но многие и смеялись, считали он не мужчина, раз не смог зачать здорового ребенка, вот тебе и жизнь на островах. Служительницы богини были далеко не в восторге от пребывания в их скромном храме чародейке. Верховная жрица устроила скандал и сказала, что не позволит приметь грязные чары на ее территории и пригрозила Аспену отказать лечить Ингу. — Так вот оно как, значит верховная жрица богини Фреи. Готова отказать ребенку в лечение, только из-за своего внутреннего снобизма? — грубо возразила Эстер не скрывая раздражения. Разговор и спор с этой старой каргой уже порядком утомили ее. Девушка понимала, что жрица не пойдет наперекор своим принципам даже если это спасет жизнь маленькой девочки. В их кругах вообще считалось, что это наказание богини за грехи вероятно матери. — Замолчи, ты осквернишь своими чарами освещенные богиней места. Я все сказала, Аспен! — женщина повернулась к мужчине и ткнула ему в плечо. — Если ты не уберешь эту ведьму отсюда, я откажусь помогать твоей дочери. Это мое последнее слово. Устроили тут балаган… — она еще долго ворчала, пока не скрылась в церемониальном зале. Эстер глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Голова разболелась от старческого брюзжания этой стервы. Нужно было хорошенько подумать. Девушка не знала, чем болеет Инге и не могла сказать, сможет она помочь ей или нет. Судя по тому, что говорил Аспен, заболевание малышки было генетическим, а значит ее состояние можно только улучшить, но излечить вряд ли удастся. По крайней мере можно было помочь девочке начать ходить. Магия порядка легко обращалась в целительскую деятельность, ибо так организм приходил к своему истинному состоянию, но ведь Инге была такой с рождения, а значит условной нормой для нее являет то состояние, в котором она сейчас. Проблема копилась на проблеме. Эстер закусила ноготь на большом пальце, пытаясь успокоиться и что-нибудь придумать. Аспен молчал, кажется, он совсем потерял надежду, но все еще продолжал сверлить взглядом лицо чародейки. — Забери ее домой на несколько дней, мне нужно осмотреть ее и провести некоторые тест, провести симуляцию вмешательства, если оно понадобится. К тому же, нужно поговорить с Ингой, мне нужно знать ее ощущения, хоть она и мала. — Аспен лишь кивнул. Он уже носил бороду, топор за его спиной должен был внушать его врагам страх, он был женат и заимел детей, а значит уже точно стал мужчиной. Жаль, что все это было не про него. Возмужав и получив статус мужчины, стать им он так и смог. Слишком наивен, слишком добр к миру, слишком велика ноша для столь мягкого человека. Аспен не взял ничего от своего отца ни его скверного, но железного характера, ни его внешности, хотя кое-что все же было. Любовь. Вебьерн слишком любил своего сына, так как на Скеллиге было не принято. Возможно, так он приглушал горечь и тоску по любимой жене. Эскель провел для Эстер небольшой инструктаж перед тем, как позволить друиду обучать свою подопечную. Среди основных правил было не жаловаться, не ныть, слушать и не разговаривать со своим новым учителем о семья. Тогда девушка крайне удивилась, но столкнувшись с зловредным нравом друида, прислушалась к наставлению ведьмак и не искушала судьбу, а то сдается ей, что розги для нее мочили в кладовой с самого приезда. Эстер невольно вздрагивала тогда от этих мыслей. Знакомство с малышкой прошло просто потрясающее. Она была очаровательной, маленькой копией своего отца. Крошка смотрела своими глазами-блюдцами и всегда улыбалась. Инге хорошо говорила для трехлетнего ребенка, она четко выговаривала слова и строила предложения, естественно в рамках того, что ей три года. Было видно, что с девушкой усердно занимались. Компенсирую недостаток физического развития умственным. Эстер провела магическую диагностику тела девочки. Инга была полностью умственно сохранна, также нарушения шли не в опорно-двигательном аппарате, а в нервной системе. Теперь Эстер стало понятно почему ни жрицы, ни лекари не смогли помочь. Тут нужна была помощь послушниц храма Мелитэле в Элландере или чародеев. Неврология в академической медицине только развивалась и была еще в самом зачатке. Впрочем, помочь девчушке было реально, только вот такие процедуры не бывают безболезненными, к тому же, нужно провести еще несколько тестов, чтобы точно определить первопричину. — Милая, скажи, как ты чувствуешь себя? — Эстер погладила девочку по щеке и улыбнулась. Она старалась быть мягче с ней, создавая доверительную атмосферу. Аспен наблюдал за всем со стороны. Он был подозрительно молчалив. Его обычная жизнерадостность сменилась скрытым беспокойством. Видимо мужчина не хотел волновать дочку своей суетой. — Хорошо, мне было совсем, ни капельки не больно! — Это здорово… — чародейка поднялась на ноги и кивнула старому другу в сторону двери. — Мы подышим воздухом и вернемся к тебе. Не скучай. — девушка помахала рукой Инге и снова улыбнулась. Аспен вышел на улицу и как только дверь за Эстер закрылась схватил ее за плечи, его пальцы так сильно сжимались, что на коже точно останутся синяки. Его руки дрожали, казалось, он сейчас взорвется от морального напряжения. — Возьми себя в руки. — твердо сказала чародейка. — Я думаю, что смогу ей помочь. Островитянин не разжал пальцев. Слова девушки его не успокоили, а лишь заставили сильнее взволноваться. Одежда девушки загорелась белым пламенем обжигая ладони Аспена, он мгновенно оторвал руки от ее плеч. Мужчина посмотрел на собственные ладони и не увидел ожогов, одежда Эстер тоже была целой. Белое пламя обжигало, но не ранило. Чародейка улыбнулась и смахнула невидимую пыль с плеча. Холодный взгляд девушки усмирил волнение в сердце, мужчине пришлось взять себя в руки. — Прости, я… я… — Эстер подняла руку прерывая поток оправданий. Ей нужно было сплавить этого невротика подальше от сюда. — У меня к тебе просьба. Скоро в Каэр Трольде прибудет человек… ведьмак Геральт из Ривии. Мне нужно чтобы ты передал ему мое письмо. — бумага в руках чародейки появилась сама собой. Она вручила в руки мужчины запечатанный конверт. Дальше следовали длительные объяснения, что сначала нужно подготовиться, собрать нужные ингредиенты. Эстер потратила много времени на глупые пояснение действий, которые она не собиралась делать, лишь отговорилась. Иногда было проще тешить чужие ожидания, чтобы через чур впечатлительные и нервные ребята не мешали работать. Эскель часто отшивал заказчиков своей молчаливостью и нежеланием объяснять, чтобы не наблюдать биение в истериках, основанных на собственных доводах. Конечно, чаще всего люди, на поиски которых висели заказы, оказывались мертвы, но им не обязательно знать жестокую статистику. Аспен засомневался. В его голову лишь недавно пришла мысль, что, по сути, он пытается вверить свое единственное сокровище, почти незнакомой девушке. Да они проводили много времени вместе когда-то, но это было тогда, в прошлом, а женщина что сейчас стояла перед ним, хоть и напоминал ту рыжеволосую девушку, что запала ему в душу шесть лет назад, но уже мало что несла от той жизнерадостной, упертой и доброй себя. Сейчас от нее веяло холодом, некой отстраненностью от мира, словно она потеряла в своих странствиях частичку своей души. — Ты же солгала? Ты все равно сделаешь, так как задумала, не учитывая ничего вокруг себя… — Аспен… — Что с тобой стало Эстер? Ты же сейчас, как они … — островитянин взял девушку за руку. — Как любая из существующих чародеек, словно тебя интересует только твоя выгода. Эстер молчала, а внутри все кипело. Он не прав. Все это время она лишь старается заглушить боль внутри себя. Исправить глупые ошибки, вернуться к своему доброму и, пожалуй, единственному другу, а может даже и больше, чем другу. Своему учителю, большому наставнику, родителю. Ей нужно было вернуться к нему, чтобы избавиться от боли не только внутри себя, но и той, что осталась между ней и ведьмаком. Эскель наверняка посчитал, что она уже мертва, наверняка он долгое время пытался найти ее, наверняка пытался понять. — Ты не прав. Я стараюсь исправить ошибки, которые совершила. Стараюсь наверстать упущенное время. Как минимум мне нужно было вернуться, чтобы извиниться перед Эскелем, чтобы хотя бы это перестало мучать меня. — Эстер тяжело вздохнула и потерла переносицу. — Я солгала, но прошу, выслушай. Я не смогу помочь, пока ты будешь действовать на нервы мне и своей дочке, мне нужно сделать несколько вещей суть которых я не могу тебе объяснить, но обещаю, если ты поможешь мне встретиться с Геральтом из Ривии, вернувшись ты увидишь свою дочь уже пытающиеся встать, я клянусь тебе. — Аспен отпустил руку чародейки и кивнул. Видно было, что его терзали сомнения, но все же развернулся и пошел прочь. Эстер вернулась в хату, чтобы подготовить для девочки сонный эликсир с обезболивающим эффектом и начать исследования, а затем и магическую операцию. В порту Каэр Трольде собралась огромная толпа людей. Море сегодня было поразительно спокойным, водная гладь словно застыла, отражая лучи закатного солнца. В гавани города стоял драккар, заполненный золотом, оружием, тушами животными и всем, что могло пригодиться королю Брану из клана Тиршах в его последнем путешествие в Вальхаллу. Король островов на днях почил смертью от старости и в этот вечер шла тризна. Много людей пришло проститься с сильным властителем. Смерть короля, кажется, не затронула душу только его первой жены. Женщина лишь трагично смахнула слезу и продолжила окидывать циничным взглядом всех присутствующих. Аспен внимательно вглядывался в толпу, он уже успел заметить чародейку, гостившую у Краха в первых рядах смотрящих, но заветной белой головы Геральта из Ривии так и не смог высмотреть. Ведьмак появился в порту значительно позже, почти под самую прощальную речь Краха. Он быстро скрылся в толпе и подошел к Йеннифэр. Они перекинулись парой слов и спокойно стали дожидаться, когда люди разойдутся после окончания церемонии похорон. Аспен стоял, поодаль внимательно следя за парой. Геральт почувствовал взгляд на своей спине и обернулся, но ничего предпринимать не стал. Островитянин оттолкнулся от стены набережной и подошел ближе. — Мастер ведьмак? Вы же Геральт из Ривии? — А кто спрашивает? — У меня для вас письмо. — проигнорировал вопрос Аспен и перешел к делу. Мужчина протянул письмо в руки ведьмака и стал ждать, когда он прочтет содержимое. Сам островитянин крайне нервничает и оглядывался словно кого-то искал или торопился. В целом вел себя нервно. Геральт быстро пробежался глазами по аккуратным строчкам и слегка удивленно посмотрел на островитянина. Письмо не было подписано, отправитель лишь настойчиво просил о встречи на пляже недалеко от Аринбьерна. Автор письма обещал ждать там каждую ночь с двенадцати до шести утра. Геральт посмотрел на Аспена. — От кого письмо? — Я не могу сказать вам, мастер. Знаю лишь то, что она точно будет ждать. — Геральт лишь кивнул в ответ. Аспену пришлось покинуть их. Едва отойдя от порта, мужчина тут же кинулся бежать к себе домой. Ведьмак в тот же вечер по счастливой случайности оказался рядом с Аринбьёрном и решил зайти на пляж, о котором говорилось в письме. Там никого не было, но время встречи еще не пришло, поэтому он стал ждать. Приятное и живописное место выбрала женщина, написавшая письмо. Когда ведьмак держал его в руках, от бумаги исходил дивный запах сладкой груши и фрезии, желтой фрезии отдающей терпкой древесной ноткой по среди тонких цветочных нот. Женщин с таким изысканным вкусом в ароматах, выбрала столь же чарующее место, как и ее запах. Здесь открывался отличный вид на море, шум прибоя успокаивал, а ветер нес свежесть и сладкие песни сирен. «Очаровательно» — подумал Геральт, пытаясь унять бегущую по коже стаю мурашек. На пляже было, мягко говоря, прохладно, впрочем, как и в любом месте на островах. Его уха коснулся стук камня о камень. Высокая, рыжеволосая девушка ступила на пляж из леса, она была странно одета, ступала тихо, босыми ногами, но не смогла скрыться от чуткого слуха ведьмака, хотя кажется и не пыталась. На ее поясе висел меч. Она была болезненно худой и не выглядела, как человек способный с ним управляться. Геральту в какой-то момент показалось, что девушка и ее меч на поясе весили примерно одинаково. Незнакомка встала прямо перед ведьмаком, она не оценивала его, лишь очень мягким взором провела по чертам лица. Она молчала, давай возможность ведьмаку самому начать разговор, но он тоже молчал. Лицо девушки показалось ему знакомым, очень знакомым, но Геральт совсем не мог вспомнить, где он ее видел. — Приятное место, не находишь? — усталый голос девушки приятно ласкал слух. В нос снова ударил чарующий запах духов, он успокаивал сознание и одновременно заставил Геральта натянуться, словно струна, в томительном напряжение, вдруг незнакомка намерено пытается притупить его чувства. — Очень, редко когда заказчики назначают мне встречи в столько очаровательных местах. — ведьмак сложил руки на груди и стал внимательно наблюдать за каждым движением девушки. — Ты не узнал меня? — Нет, прости, не могу вспомнить. Если бы ты представилась … — Ах прости! — перебила девушка. — Где мои манеры? Мое имя Эстер Хандали. Когда мы виделись в последний раз мне было тринадцать или четырнадцать, не могу вспомнить … — Эстер резко отскочила назад, ведь из размышлений ее вывел лязг ведьмачьего меча. Девушка выставила руки вперед не желая доставать меч. Такая реакция была вполне ожидаемой, наверняка для всех них она умерла много лет назад. Мандраж захватил нутро, девушка была сильна и хорошо это знала, но она была молода, слишком молода. Ей совершенно не хотелось вступать в драку со старым знакомым, даже если это помогло бы после им спокойно поговорить. — Ты хоть знаешь, что несешь? — зло проговорил Геральт. Он явно не поверил ей. — Девушка именем который ты представилась, умерла много лет назад. Эскель каждый год на Беллетэйн навещает ее могилу. — Эта девушка — я. Прошу убери меч. — Эстер стала идти на ведьмака, он выставил клинок вперед и продолжал стоять, не спуская глаза. Девушка коснулась серебряного меча рукой, поранила ладонь об острое лезвие, отводя его в сторону, а затем приложила ладонь к лицу ведьмака. Его тут же пронизало видение, отрывки жизни девушки. Как она попала в Тир на Лиа, как училась магии, как потеряла доверия короля и своего учителя и как была заточена в Долине Грез. Геральт сопротивлялся проникновению в свою голову от того потерял сознания. Эстер села на пляж и положила голову ведьмака на свои коленки в ожидании, когда он придет в себя. Понадобилось около часа, чтобы сознание вернулось к ведьмаку. — Ты так сильно сопротивлялся, что потерял сознание. — тихо проговорила Эстер. Геральт поднялся, принимая сидячее положение и сел рядом, молча переваривая увиденное. Он еще секунд двадцать смотрел в одну точку, а затем потер глаза. — Есть еще кое-что. — девушка достала меч из ножен и положила его на колени мужчины. Он тут же узнал это меч. Клинок совершенно точно принадлежал Эскелю. Он получил его, когда они с Геральтом покинули Каэр Морхен в свой первый год. Руны, которые и узнал ведьмак подтверждали это. — Рада видеть тебя Геральт. — девушка положила руку на плечо ведьмака и улыбнулась. Геральт тоже слегка улыбнулась и кивнул. Он всегда был самым рассудительным среди всех в Каэр Морхене, конечно, не считая мастера Весемира. В прошлом им не удалось пообщаться близки, Белый Волк покинул замок раньше, чем обычно. Эстер чаще проводила время в одиночестве за изучением множества магических трудов или на тренировках с Эскелем, а он был весьма строгим учителем, хотя в обычной жизни отличался мягкостью. Это не касалось работы, но Эскель всегда мягко лавировал между вредностью Ламберта и нравоучениями Весемира и всегда ко всему относился с пониманием. Хотя может это лишь, казалось, Эстер и все эти приемы были лишь способом избежать лишней мороки. Тогда девушке казалось, что за время своего пути с ведьмаком она научилась понимать его, но сейчас она стала думать, что все гораздо сложнее. Геральт продолжал молчать какое-то время. — Ты знаешь, что я ищу Цири? — из далеко начал белоголовый. Эстер было известно и это. Она лишь раз могла взглянуть на Ласточку, когда та находилась на Тир на Лиа в обществе Aen Saevherne, того самого в чью башню ей пришлось проникнуть, ради поисков портала в этот мир. — Знаю. Если ее ищет Эредин, а ты и Йен здесь, логично что у вас не медовый месяц. Я слышала о катастрофе в лесу у друидов от местных, но она произошла до того, как я оказалась здесь. — Эстер вздрогнула всем телом от холода и притянула колени к груди. Она не могла узнать, где находится дитя неожиданности Геральта, зато могла помочь в поисках, по крайней мере пока находится на островах. Ей не довелось взглянуть на магическую катастрофу, произошедшую здесь до ее появления, хоть отголоски магии от нее до сих пор могли вызвать головокружение. — Ты знаешь где она может быть? — Геральт наверняка не надеялся услышать положительный ответ, но кое-что полезное молодая чародейка все же знала. Если бы Цири была на Скеллиге, Эстер бы могла почувствовать ее перемещения в пространстве, точно так же, как и Дикая Охота, но только тогда, когда она использует свою магию. — Если бы Цири была здесь, я бы почувствовала, как она использует свою магию, но если вам удастся что-то разузнать, а еще лучше найти какой-нибудь предмет, на котором есть магический след, я смогу достаточно точно определить, где находится источники магии — Она путешествует с эльфским знающим. Его ты тоже сможешь найти? — девушка кивнула. Это странно, чтобы какой-то представитель Aen Elle наоборот помогал Зираэль скрываться. Становится интересно. Она хорошо была знакома с Креваном, ведь он был учителем ее учителя и часто посещал их занятия, как преподаватель. Зная, что он связан с Шиадаль, возможно ему в голову и ударило помогать Цири, но с чего бы Цири принимать его помощь? Не сходится. Эстер на секунду даже подумала влезть в поиски, но одернула себя. Есть дела поважнее. Нужно попробовать добраться до Каэр Морхена традиционными способами, а для этого нужно раздобыть денег на корабль. — Скажи, как мне добраться до ведьмачьего замка? Я очень хочу встретиться с Эскелем… — Просто телепортируйся? — У этого предложения, есть два недостатка. Первый — моя магия тоже резонирует, если я перемещусь на такое огромное расстояние, то Имлерих возьмет мой след, мне бы не хотелось эмпирическим путем проверять придет он за мной или нет. А второй — я элементарно недостаточно хорошо восстановила его в памяти. Сам понимаешь не всегда память возвращается к тебе сразу и полностью… — Ты очень осведомлена для человека, который недавно прибыл в наш мир. — на секунду в голосе ведьмак зазвучало сомнение. Эстер поспешила успокоить: — Понимаешь ли, я здесь достаточно времени, чтобы успеть изучить все что тут произошло за время моего отсутствия. К тому же ты достаточно знаменит и прекрасно знаешь благодаря кому. Некий Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, именуемый так же мастер Лютик, написал крайне популярные на всем севере баллады. — ведьмак понимающе кивнул. Эстер упустила, что сразу узнала Йеннифэр при первой встрече, ведь еще при обучении интересовалась не только научными трудами мира Aen Elle, но и прочитала раздел библиотеки посвященный магическим работам мира Aen Seidhe. У нее вообще была страсть к чтению научных работ по магии, которая привилась ей еще в Каэр Морхене. Эскель не особо настаивал на чтение всяких книг, кроме тех, что входили в программу ведьмачьего обучения, но со временем они так затянули юную Эстер, что она уже не могла перестать читать, поглощая все больше и больше знаний. Это нравилось и Карантиру, до того момента, как он полностью омолодил к ней. Девушка вернулась в дом Аспида и увидела очаровательную картину: мужчина удерживал девчушку на руках и массировал мышцы ее крохотных ножек, чтобы придать хоть небольшой тонус, видимо он прочитал записку с рекомендациями, оставленную на столе специально для него. Поставить Ингу на ноги еще рано, зато к ней вернулось чувство причастности ног к ее телу, стопы были уже не столь деформированы и вполне походили на нормальные, хоть и мышечной массы не хватало, но былые две палочки, обтянутые кожей, превратились в более-менее похожие на детские ножки, все еще слабые, но уже хоть немного развитые. Теперь все зависело только от того будут ли соблюдаться рекомендации данные мной, если же нет, то полную мышечную атрофию уже не вылечит никто, даже самый талантливый чародей. Эстер улыбнулась и зашла в дом, пора собирать вещи, она не могла больше пользоваться гостеприимством своего старого знакомого, у нее просто не было больше на это основания. Заработать денег чтобы хватило уплатить корабль до Новиграда, ей так и не удалось, оставалось только наняться охранять корабль от Скеллигских пиратов, но то затея аналогично не самая лучшая, но зато вполне реальная. Юная чародейка складывала свои пожитки в небольшой мешок, с которым она и прибыла на острова. В голове промелькнуло может все-таки телепортироваться на большую землю, а оттуда пытаться скрыться. Она знала наверняка, как только попытается телепортироваться на длинное расстояние Имлерих тут же придет за ней. Она утратила его доверие, но не свою ценность. Крона, упавшая в говно, ценности не теряет. — Уже собираешься? — раздался спокойный голос за спиной. — Ты могла бы остаться, мы с Ингой рады гостям. — девочка скромно заулыбалась и спрятала лицо в плечо отца. — Прости, но я не могу принять твое приглашение, Аспен. Мне уже нужно уходить. Я рада повидаться с тобой и знать, что у тебя все хорошо. — Эстер мягко коснулась щеки молодого человека и улыбнулась. Ей было жаль прощаться, но время уже поджимало, она и так потеряла драгоценные минуты ожидая приезда Геральта. За прошедшие годы встреча белоголового, пожалуй, большего всего приблизила ее к цели. Йеннифэр так же весьма любезно помогала ей. Йеннифэр. Она могла бы попросить ее открыть телепорт на большую землю, но телепортироваться в Новиград было глупой идей, охотника за колдунами так просто не дадут ей находится в городе, но это мелочи. Эстер уже начинало казаться, что каждая ее идея была безрассудной глупой и почти самоубийственной. Чего только стоило сбежать из Aen Elle. Для реализации этого безумства стало лишь найти Йен. Она наверняка еще не успела покинуть Каэр Трольде. Эстер поправила напоследок волосы и игриво щипнула Ингу за нос, одарив своего старого друга вымученной улыбкой. Аспен так и остался, как вкопанный стоять на месте, наблюдая как отдаляется острая женская фигура. С годами она будто совсем не изменилась, может лицо и стало тусклым и измученным, но глаза все еще отдавали малахитовым блеском остатков живости, жаль он была предназначена не ему. Как и шесть лет привлекшая его внимание девушка при дальнем рассмотрение привлекала лишь остротой своих угловатых локтей, правда сейчас она снова иссохла сильнее, ведь даже через брюки можно было увидеть торчащие подвздошные кости таза, кажется, когда она только приехала сюда их еще не было так видно. Аспен усадил дочь на скамью и пробежал несколько метров чуть догоняя девушку. — Если ведьмак вдруг не захочет тебя знать, тебе всегда будут здесь рады. — Эстер даже не обернулась, продолжая свой путь. Ведьмак не захочет тебя знать, резануло ее слух, как ножом. Как такое может быть? Вдруг он действительно не захочет ее видеть, она сбежала, бросила его, вдруг он больше не захочет знать ее. Груз на душе словно стал тяжелее, ребра свело так, что невозможно было вздохнуть. Только сейчас она смогла понять, что чувствовала непреодолимый страх и отчаяние. В гнете внутренних чувства, она не заметила, как пришла к замку, почти не помнила, о чем говорила с Йен, пришла в себя только когда чародейка всунула ей в руку кусок опаленного доспеха, на нем все еще были частички кожи с внутренней стороны. Это определенно были доспехи Красных всадников, умер кто-то незначительный, но магию доспеха все еще удерживал. Эстер внимательно посмотрела на свое отражение в пластине, руки сами стали изливать магию, а Йен в этот момент облегченно вздохнула, словно почувствовала свет, лежавший в начале любой творимой ей магией. Давненько Эстер не вспоминала, про свое проклятие, несущие порядок в этот мир хаоса и разрушающие ее саму. Во многом противоречия ее действий с ее сущность оказывало негативный эффект на воспаленное сознание. — Подобная магия есть здесь, но также есть и далеко, за морем. — начала юная чародейка, но Йен ее прервала. — Прошу, без этих ваших эльфских аллегорий, если знаешь где, просто скажи. — На Хиндарсфьялле, чародей использовал свою магию там и еще… — она выдержала драматическую паузу сосредотачиваясь сильнее. — Нить его магической сущности ведет Велен. — Нить магической сущности? — переспросила чародейка. — Верно, это значит, что тот, кого вы ищите утратил свою оболочку, проще говоря или он использовал магию полиморфизма или же его обратили во что-то не естественное его сущности. — изрекла Эстер и устало потерла глаза. Она чувствовала сильную магию исходящую от этого куска железа, от этого голова гудела еще сильнее. Невольно в мыслях всплывали картины уроков в Тир на Лиа. Когда главной целью урока был контроль. Контролируй себя, все вплоть до биения сердца, частоты дыхания, до мозговых сигналов, если тело подконтрольно тебе полностью, никто не сможет забрать власть из твоих рук. Скорее всего, здесь диктовалось двоякое значение, власти над телом, разумом и положением. Эти уроки давались Эстер особенно тяжело, ведь ее внутренний ураган был всегда сильнее ее воли. -Ты так никогда не научишься и внешнему контроль, ведь все идет изнутри, Эстер. — нарочито медленно и превосходственно проговорил Карантир. Он не любил производить впечатление, он любил получать информацию и потуги юной чародейки к внутреннему контролю говорили ему о многом, но в тоже время не о чем, ведь ее магия была другой. Из раздумий вывел голос Йен, она настойчиво звала Эстер по имени и через пару минут ее застекленевшие глаза, вновь стали живыми. На секунду ей показалось, что все что происходит нереально и это вновь шутка видений из Долины Грез. На старший речи название этой страшнейшей тюрьмы было весьма поэтичным — Dol Severis. — Эстер, вы в порядке? — поинтересовалась черноволосая чародейка. Эстер находила ее кудри весьма очаровательными. — Да, меня просто все еще не отпускают ведения Dol Severis. Не думаю, что когда-нибудь смогу полностью избавиться от них. Станет легче, но даже спустя столетия они будут являться ко мне во снах. Так, что ты сможешь телепортировать меня в Новиград? — Но разве вашей целью не было попасть в Каэр Морхен? Вам будет незачем путешествовать в таком состояние, если я открою портал прямо туда. — Об этом, я как-то не подумала. — видимо подумать и проиграть внутри себя их с Эсклем разговор не получится, ведь теперь она окажется в твердыне ведьмаков раньше, чем планировала, что ж так даже лучше. Так она быстрее сможет встретиться лицом к лицу с тем человеком, что и по сей день внушает трепет всему ее нутру. Стыд и страх встречи, с которым завладел каждой ее мыслью. Ведь он спала ее, заботился, а она отвернулась от него и сбежала. Геральт обмолвился, что каждый год на Беллетэйн, Эскель отправляется навестить ее могилу, интересно, где же он ее расположил. Вряд вблизи Каэр Морхена, скорее там, где в последний раз думал о ней как о живом человеке или где в последний раз мог видеть ее следы. Йен открыла портал прямо посреди комнаты в которой они стояли, оставалось только сделать шаг, чтобы выйти в столько ожидаемом месте, так и поступила юная чародейка. Внешний двор крепости, то, что предстало перед ней в первую очередь, совсем не изменился еще со времен, когда она сама тренировалась в этом месте. Под навесом около ворот стояло три лошади, которые по странным обстоятельствам даже не обратили на девушку никакого внимания. Обычно кони крайне чувствительные к магии животные и всегда чувствуют ее приближение, хотя может и ржали минутой назад. Эстер глубоко вздохнула чистого горного воздуха, а вместе с ним пришло некое спокойствие. Мысли больше не крутились жужжащим роем, а подозрительно улеглись, рассудок будто в одно мгновение восстановился, будто и не было тех ужасных ведений. Девушка будто в одно мгновение вернулась в норму. И вот уже усталые, измученные черты лица разгладились, глаза заблестели здоровым блеском, а лицо вдруг озарила искренняя и лучезарная улыбка, да тощая фигура с углами торчащих костей будто стала плавнее, а вечно торчащие, острые как пики локти, будто бы были уже не такими явными, даже худенькая хрупкая ладошка, с длинными изящными пальчиками вдруг пополнела. Эстер засмеялась. — Боже, я дома… наконец-то… — раздался облегченный выдох и камень, терзавший душу девушки будто, стал легче, словно половина его вела свалилась, позволяя глубже вдыхать горный воздух. Первым на резкий всплеск магии вышел посмотреть Весями, он держал меч на голове, но увидев девушку отпустил рука и подошел ближе. Эстер одарила его своей улыбкой, и старый ведьмак тут же понял, кто заглянул к ним в гости. Эту улыбку нельзя было спутать ни с кем, только эта девушка улыбалась так, словно солнце грело жарче. Весемир подошел ближе и приветственно кивнул головой. Он не был близок к этой девушке, так же как к Цири, но тоже учил ее и к тому же она была ребенком неожиданности Эскеля, во всяком случае он до сих так думал. — Мастер Весемир. — девушка развела руки для объятий и старый мастер охотно принял их. — Как же ты выросла, удивительно. — проскрипел ведьмак. — Дай я хоть на тебя посмотрю. — мужчина взял девушку за руку, и она повернулась словно в танце демонстрируя себя со всех сторон. — Вы даже не заподозрите, что я не та, за кого себя выдаю? Геральт очень разозлился и едва не всадил мне меч промеж ребер. — хохотнула девушка и уже перевела взгляд на прибывшего Ламберта, того кого она ждала больше всех еще не было. — Так улыбаться можешь только ты, я ни с чем это не спутаю. — старый ведьмак отошел, позволяя своему ученику подойти ближе и поздороваться. Ламберт совсем не изменился, разве что морщины слегка коснулись уголков его глаз. Их он и сощурил в подрезание и перевел взгляд на своего учителя, безмолвно спрашивая все ли в порядке, на что тот уверенно кивнул. — Неужели это ты? Даже удивительно, сколько лет Эскель ныл по живой девушке? - И я рада видеть тебя Ламберт, новая морщинка или это шрам? — легка поддела его Эстер и тут же обняла. Молодой ведьмак имел отвратительный характер, но они неплохо ладили, возможно даже лучше, чем со всеми другими. — Да так ножичком чирикнули. А ты смотрю с годами все больше похожа на сигнальный факел? Твою рыжую голову, я не с чем не спутаю, даже с Меригольд. — ведьмак отошел в сторону, слышал, как подходит его товарищ. Эскель показался из-за ворот таща тушу лани за рога, он тоже почувствовал выброс магии, но добычу не бросил, поэтому пришел с задержкой. Сладкий запах мгновенно коснулся его носа, совсем незнакомый и приятный, он даже сразу не понял, что к чему. Эстер обошла Ламберта и со всех ног кинулась на ведьмака, буквально запрыгивая на него с объятиями, крепко прижимая к себе. Единственное, что успел увидеть Эскель это копну рыжих волос, но он был совершенно убежден, что это Трисс. Когда девушка подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо, глаза ведьмак неверяще расширились, его спокойное лицо вытянулась и, пожалуй, эмоция удивления бала первой, которую Эстер отчетливо видела на его лице. Он кинул взгляд за спину девушки и получив два положительных кивка отстранил ее от себя, внимательно рассматривая. Она заплакала. Слезы горячим ручьем потекли по щекам и Эскель снова прижал ее к себе скрещивая руки на спине. Он бы и сам расплакался, если бы только мог. — Святая Мелитэле, это и правда ты. Я… я думал… думал, что ты умерла. — Эстер лишь кивала, она не могла вымолвить ни слова от слез и того облегчения, что наступило в ее душе. Впервые за все это время, она почувствовала душевное равновесие. Искренняя радость и объятия Эскеля, отгоняли все ужасы ее жизни в сторону. Вот теперь, здесь она была дома.