***
Я решила провести допрос завтра с раннего утра, ведь больше заняться в воскресенье нечем, кроме как выяснять пути спасения мира. Поэтому в этот вечер вполне можно было посидеть на крыше с тем, кого предначертала судьба и в миллионный раз переворошить все свои чувства и страхи. Теперь, когда ситуация с бесом накалилась до невозможности, казалось бы, последнее, о чем нужно думать, так это о личной жизни, но моя, так или иначе, была крепко перевязана со всей этой кутерьмой. Буквально была ее неотъемлемой частью. Я невесело хмыкнула, поболтав ногами в воздухе. Вид с пятиэтажки открывался не самый живописный, но ночное Купчино хранило в себе спокойствие и мягкость, какой не было нигде. Здесь я чувствовала себя дома. А рядом с Арманом о большем и желать не стоит. — Прости, что избегала тебя, — выдохнула я, спустя довольно долгое молчание. Некромант в ответ только медленно выдохнул. — Я всегда так делала. Когда мне страшно. Но раньше я боялась, что кажусь навязчивой… ненужной. А сейчас я испугалась того, что почувствовала сама. — Не извиняйся, Мира, — колдун склонил голову на бок, поймав мой взгляд. — Я сказал, что готов ждать тебя вечность, как бы долго она ни длилась. И назад свои слова я не возьму. — Я просто хочу разобраться в себе, — прошептала я, неотрывно глядя в его глаза. — До того, как… все начнется. Раньше мне давалось все это легко, — пробурчала я, обессиленно уронив голову на грудь. — Раньше я прекрасно понимала, чего жду от себя и от человека. А здесь? А здесь я как будто в замкнутом круге! — я скинула с парапета обломок штукатурки и он почти бесшумно упал куда-то в деревья. — Хотя, казалось бы, проще и быть не может… — Ты слишком беспокоишься, — легко отозвался Арман, бархатисто рассмеявшись. — Суть чувств не в том, чтобы над ними так долго думать, милая Мира, а в том, чтобы ими просто наслаждаться. — И ты наслаждаешься? — я глянула на него, подумав о том, что могла бы с огромным наслаждением его поцеловать. — О, каждую секунду со дня нашей встречи, — он ответил на мой взгляд, неосознанно приблизившись. — И буду наслаждаться всю жизнь. — Я до сих пор тебе не верю, — прошептала я, скользнув взглядом к его губам. Они у него были полными, яркими, наверняка очень мягкими и сочными… Да, Мира, браво, только об этом сейчас и нужно думать. Невероятно смешно, молодец. Но… У меня было бесконечно много времени, чтобы об этом подумать, взвесить все свои доводы, прислушаться и к сердцу, и к разуму. И, что странно, они в унисон кричат об одном и том же — от судьбы не сбежишь. Можно, конечно, убеждать себя, что я сама себе и судьба, и судья, но это так по-детски нелепо, ведь я ощущала, как меня тянет к Арману — с нечеловеческой силой. Еще немного, и между нами вспыхнет пламя, в этом не было никаких сомнений. Я смотрела в его глаза и видела всю себя насквозь, так безбожно завравшуюся. Батюшки, да ты влюбилась Мирослава! Да-да, влюбилась, и в этом не было сомнений. И продолжаешь лгать ему и самой себе. Глупая маленькая ведьмочка, оберегающая свое сердце, словно принцессу в башне. Да вот только не от того все. Я шумно выдохнула, прикрыв глаза. Сложно сделать последний шаг, не зная, взлечу или упаду в очередную пропасть. Рискнуть? В который раз… Сбежать? Прямо сейчас, чувствуя теплое дыхание на своей щеке? Уже не сумею. И не хочу. Ночной ветер прошелся теплыми пальцами по крыше, собрав горсть прошлогодних листьев, скользнул между антенн и нырнул в вентиляцию, напоследок взъерошив волосы. Я открыла глаза, торопливо изучая лицо напротив, так смешна в своей попытке отсрочить неминуемое. А Арман ждал, как триста лет до этого, ждал, смотря на меня с неизменной нежностью и пониманием. О, он все знал, он все прекрасно знал, ведь так же, как я чувствую его тоску, он ощущает мою нерешительность, мой страх, мою обиду. И он терпелив, готов ждать столько, сколько я потребую. Вот только я сама уже устала утопать в собственных догадках и жалости к самой себе. А вдруг?.. Не дав себе закончить провокационную мысль, я резко подалась вперед, едва ли не врезаясь в его губы, и с силой зажмурила глаза, вцепившись ногтями в парапет. Миллиметр. Сердце заколотилось где-то на уровне горла, но в следующую секунду я почувствовала прикосновение теплой руки к своему плечу. Арман провел пальцами по шее, погладил вспыхнувшие щеки, и даже не видя его лица, я знала, что он улыбается, мягко и по-доброму. И словно бы я знаю эту улыбку всю жизнь, знаю всего его не одну сотню лет. Мне тоже захотелось улыбнуться, но вместо этого вышел сиплый всхлип. — Я не хочу тебя торопить, моя лунная орхидея, — тихо проговорил Арман, лаская своим дыханием мое лицо. От того, как он меня назвал, волна жара поднялась где-то в груди, обрушившись на всю меня целиком. Я так ненавижу себя за то, что мучаю его. — Не заставляй себя. — Я не заставляю, — я мотнула головой, слабо улыбнувшись. В черных глазах застыла печаль, такая же тихая, как ночь в Купчино. — Пожалуйста, прости. В его объятиях было тепло и уютно. Он принял меня легко, такую трусливую и совершенно никчемную, прижал к своей груди, и биение его сильного сердца стало моей колыбельной. Однажды я наберусь смелости. Однажды — не сегодня.Глава 10. Отцовский подарок
21 октября 2023 г. в 16:30
Первым моим желанием было уйти, потому что одно дело смотреть на Ярослава Арефьева через магический шар, а совсем другое — встречаться с ним с глазу на глаз. А глаза у него, надо заметить, пронзительно-голубые и донельзя серьезные. Сразу стало холодно, и я с мольбой оглянулась на Агнию, но шаманка только нахмурилась, взмахом руки зажгла еще пару свечей и ушла. Ну, здорово, теперь я могу разглядеть не только сияющие в полумраке глаза, но и бледные поджатые губы и белесые брови, сведенные к переносице. Такое себе зрелище, надо заметить. Уж не знала я, о чем Ярослав думал, глядя на меня, но явно о чем-то мрачном и тяжелом.
— Э-э, привет? — я неловко переступила с ноги на ногу и на всякий случай отошла чуть ближе к двери.
— Здравствуй, Мирослава, — экзорцист поджал губы еще сильнее и смерил меня внимательным взглядом. — Извини, что я так, без предупреждения, — он попробовал улыбнуться, но вышло так себе. — Ты похожа на своего отца.
— Странно, все говорят, что я копия мамы, — я нервно хмыкнула, исподтишка глядя на колдуна. Он не был настроен враждебно, это ясно, но вот его намерения я предугадать не могла.
— Да, на Матрону тоже похожа, — Ярослав задумчиво качнул головой и нахмурился. — Наши родители дружили, ты знаешь?
— Да… мне рассказывали, — я дернула плечом. Этот разговор нравился мне все меньше и меньше, как, собственно, и вся эта внезапная встреча.
— Даже имена выбрали похожие, — он глубоко вздохнул, словно следующие слова должны быть эмоционально нагруженными. — Мои родители умерли, когда мне было шесть. До шестнадцати меня ростил Арман, — Ярс скривился, будто от зубной боли. — И однажды я попросил его связаться с родителями — некроманты это могут.
— И… они ответили? — я затаила дыхание, подавшись чуть вперед. Экзорцист дернул плечом.
— Да. С ними явился и твой отец. Алексей Охтов хотел, чтобы я отыскал тебя во что бы то ни стало, после того, как Матрона тебя оставит.
— Так отец знал…
— И еще он сказал отдать тебе это, — Ярослав не дал мне посокрушаться и шагнул ко мне, попутно достав из кармана походной накидки нечто, похожее на одну из гадальных карт Агнии. Я не успела отреагировать, как он приложил эту карту рисунком вниз к моей ладони.
Кожу пронзило болью, и я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Я резко дернулась, но узор уже успел проявиться — на моей руке высветился диковинный круг, заключающий в себя примитивный рисунок змеи. Я вскинула взгляд на Ярослава, но и он выглядел так, словно не ожидал, что его действие возымеет такой эффект. Колдун отшатнулся и хмуро посмотрел на карту, которая спустя секунду истаяла прямо у него в руках, превратившись в горстку пепла.
— Это печать, — он сказал это таким тоном, словно его сомнительные слова должны были объяснить абсолютно все. — Печать от Нижнего мира.
— Это… плохо? — я почесала узор и скривилась от тупой боли.
— Она была утеряна двадцать пять лет назад. И все время была у тебя, — экзорцист бесцеремонно взял меня за руку, жадно рассматривая рисунок.
— Она появилась только что, — напомнила я, скептически вскинув брови.
— Нет, — Ярослав говорил спокойно и тихо, будто боялся, что нас услышат. — Наоборотка только сняла защитную иллюзию.
О наоборотках я слышала — магические вещицы, способные нейтрализовать проклятия и некоторые виды иллюзий. Видимо, у дорогого папочки на том свете завалялась одна. Я истерично хохотнула.
— И что это значит?
— Аксель Стригой ищет тебя не только из-за твоего дара. Умирая, Алексей Охтов отдал печать самому дорогому своему человеку, о котором тогда вспоминал — еще не родившейся тебе.
— Как мило, — я фыркнула, но глаза защипало от слез. — И что теперь делать?
— Тебе нужно уехать, — Ярс поднял на меня глаза, и в них плескался страх. — Сейчас все изменится. Мы думали, что печать уничтожена, но она у тебя. Это делает тебя главной целью не только Стригоя, но и прочих бесов Нижнего мира.
— Никуда я…
— У тебя нет выбора. Уральский Ковен может тебя укрыть на время, пока мы не придумаем, как извлечь печать. Это очень рискованно, но, — казалось, он говорил сам с собой, такой возбужденный и сосредоточенный, — другого выхода нет.
— У меня работа, — попыталась возразить я, замотав головой. — Тут вся моя жизнь.
— Вся твоя жизнь очень быстро закончится, если ты вздумаешь упрямиться, — прорычал Ярослав, шагнув ко мне вплотную и схватив за руку. — Мои родители и сестры погибли, защищая эту печать, и я не позволю дрянным демонам заполучить ее.
— Мне жаль, — прошипела я, попытавшись вырваться. Колдун держал крепко. — Но здесь прекрасно шли дела и без тебя. Мы знаем, где Стригой, поэтому в любой момент можем его…
— Знаешь, как демоны, подобные ему, заполучают силу? — неожиданно спросил Ярс, и глаза его заволокло дымкой воспоминаний. — Они тянут понемногу, питаясь самыми сокровенными эмоциями. А чтобы процесс происходил приятнее, они истязают тело. И эти шрамы не заживают. Поверь, ты ни за что не захотела бы испытать подобное на себе, — его улыбка вышла жестокой, и я невольно сглотнула. Да, Арман же сказал, что Стригой туманил ему рассудок долгие годы.
— Мой побег ничего не изменит, — тихо произнесла я. — Я ведь могу воспользоваться этой печатью, верно?
— У тебя даже фамильяра нет, — он скривил губы. — Подобная магия опасна и непредсказуема. Ты ведь не экзорцист, а ведьма.
Всего лишь ведьма. Я нахмурилась, опустив взгляд на пылающий узор на ладони. Да уж, папа не поскупился на прощальный подарок. Сердце мое сжалось от боли, и я шумно выдохнула, судорожно соображая. Печать от Нижнего мира все равно что ключ, который может и открывать, и закрывать, верно? Я могла бы разобраться с этим раз и навсегда, чтобы никакие Стригои и им подобные не вылазили из своей дыры. И еще три вопроса, у меня есть три вопроса, которые я могу задать той чокнутой картине. Спрошу, как пользоваться печатью — и полдела будет решено. Да, точно. Мысль опалила разум, и я вцепилась в нее, как в соломинку утопающий, принявшись бродить из угла в угол. Ярослав наблюдал за мной молча, словно боялся потревожить мой мыслительный процесс. Но сначала нужно решить вопрос с фамильяром и Шабашем, ведь иначе у меня не получится ничего. Мое волшебство слишком слабое, его хватает лишь на детские фокусы, но если я пройду посвящение, только если пройду… Я бы смогла овладеть магией печати. А еще неплохо бы спросить у картины про маму. Ох, Матрона Охтова наверняка расскажет мне массу интересного, когда я ее найду.
— Я никуда не поеду, — твердо произнесла я, остановившись возле Ярса. Он нервно хмыкнул. — И прятаться не буду.
— С дубу рухнула? — раздраженно поинтересовался он.
— Я хочу посетить Шабаш и обзавестись фамильяром. И тогда я смогу разобраться, как пользоваться печатью. Или смогу передать ее какому-нибудь экзорцисту. Тебе, например.
— Я не самый выдающийся… И, тем более, тайну этой печати не разгадали до сих пор, — он только не добавил «куда уж тебе». Я сморщилась.
— Тогда разберусь сама.
— Да каким же образом, позволь спросить?! — Ярослав вознегодовал и грубо схватил меня за плечи, ощутимо встряхнув. — Все не так просто, как кажется, взбаламошенная ты ведьма! Не будь глупой!
— Отпусти ее.
Я болезненно прикрыла глаза, не желая даже смотреть в сторону двери. Не так я представляла следующую нашу встречу. Ярс тут же повиновался, отшагнув от меня на приличное расстояние, и затравленно посмотрел на Армана. Я осторожно развернулась, встречаясь с черными глазами некроманта, и вдоль позвоночника скатилась волна мурашек. Злой и серьезный, он выглядел так, словно огромным трудом добился возможности зайти сюда. Впрочем, зная Агнию, так оно и было. Я приглушенно выдохнула, оставшись стоять на месте. Главное, чтобы никакая магическая дуэль не случилась этой ночью, а то и без нее проблем хватает.
— Привет, — голос прозвучал хрипло, и я скривилась. — Все в порядке, правда.
— Что с тобой? — Арман в два шага оказался возле меня и осторожно взял меня за руку. В следующее мгновение глаза его недобро сверкнули. — Что ты сделал? — прогрохотал он, обернувшись к Ярсу. Тот вжал голову в плечи, и я постаралась вернуть внимание на себя, осторожно коснувшись пальцами смуглой щеки. Некромант вздрогнул, посмотрев на меня растерянно и вместе с тем ласково.
— Это не он. Это отец. Передал печать. Я пока плохо понимаю, но, кажется, она нам поможет, слышишь?
— Это печать от Нижнего мира, — сипло добавил Ярослав, глядя на нас исподлобья. — Утерянная двадцать пять лет назад.
— Знаю, — рыкнул Арман, осторожными движениями оглаживая мою опаленную ладонь. Было странно, но после его касаний стало легче, словно жгучий пламень отступил. — Почему же она у тебя? — горько прошептал он, и на кончиках его пальцев на секунду вспыхнул и тут же погас огонек. — Больше жечь не будет. Но если начнет — скажи.
— Спасибо, — я растерянно посмотрела на побледневший узор, который вскоре и вовсе исчез. Маг огня, надо же. — Куда она делась?
— Снова сработало заклинание маскировки, — Арман пожал плечами, обеспокоенно оглядывая меня. — Я скучал, — одними губами проговорил он и осторожно прижался своим лбом к моему. В сердце тут же всколыхнулась его боль от недельной разлуки. Я задохнулась в чувстве вины и почти забыла, что Ярослав до сих пор был здесь и теперь неловко переминался с ноги на ногу.
Я робко коснулась пальцами широкой спины и шумно выдохнула, зажмурившись. Какая прелесть, к бесконечному списку моих личных неприятностей добавилась еще какая-то мерзкая печать от столь же мерзкого демонического мира. Мирослава Охтова побила рекорд не знаю еще в какой категории. Ненавижу все это. Но вопреки всему тепло Армана придавало сил. Прикосновение к его коже рождало в сердце что-то огромное и столь же пламенное, как и его дар. И мне это нравилось, безумно нравилось стоять так, касаться его плеч и думать о том, что на моей стороне такая мощь. Моя личная цитадель. Несокрушимая, вечная.
— Все в порядке, — повторила я, аккуратно отстраняясь. Должна признаться, что могла бы простоять так всю жизнь, вот только ни нормы приличия, ни конец света никто не отменял. Арман понимающе улыбнулся, напоследок сжав мою ладонь, а потом обернулся к Ярсу.
— Что ты здесь делаешь? — в голосе колдуна сквозило холодом, и нежданный гость для верности сделал еще шаг назад.
— Серафима Серебрянская дает добро на то, чтобы начать действовать, — сипло проговорил он, затравленно глядя на Армана. — Но теперь это не имеет значения. Скажи ей, что она должна уехать, — Ярослав выпрямился, бесконечно уверенный в своих словах.
— Куда? — быстро спросил некромант, оглянувшись на меня. Я мотнула головой.
— Никуда я не поеду.
— В Уралград, — Ярс шагнул к нам. — Уральский Ковен обеспечит ей должную защиту. Самые могущественные Семьи экзорцистов прибудут, чтобы разгадать тайну печати.
— Мира тебе подопытная крыса? — рыкнул Арман, дернув рукой, словно собирался его схватить за воротник.
— Это шанс запечатать Нижний мир раз и навсегда! — запальчиво крикнул Ярослав, тоже подавшись к нему. — Раз и навсегда разобраться с этим… Неужели ты не понимаешь?
— Понимаю, как отчаянно тебе хочется исправить свою же ошибку, — невозмутимо проговорил колдун, кивнув.
— Да ты так и сдохнешь в своей обиде, — зло прошипел Ярослав, а я скривила губы.
— Ну, хватит. Ведете себя очаровательно, конечно, но мои семиклассники и того смышленее будут. Великие волшебники, — я выразительно выгнула бровь и направилась прочь из комнаты. Агния с Риммой, наверное, уже заждались.
И Лука. Светоч стоял прямо на выходе, поджидая меня, с совершенно нечитаемым выражением лица. Как знаток его эмоций, могу с уверенностью сказать, что он был в бешенстве. Слишком спокойном и вполне контролируемом, но молнии сверкали на дне зеленых глаз, и я это прекрасно видела. Моих губ коснулась очередная нервная улыбка, и я попыталась придать себе более уверенный вид.
— У меня, оказывается, все это время была печать от Нижнего мира, знаешь? — я дернула щекой, коснувшись его руки. Лука вздохнул и прикрыл глаза.
— Нет. Матрона об этом не говорила, когда мы заключали договор. Скорее всего, она об этом знала, и это стало основной причиной, по которой тебя нужно было оберегать.
— Это очень плохо, Мира, — тихо проговорила Агния. — Теперь мы не сможем защищать тебя… не рискуя.
— Но мы будем, — твердо сказал светоч, внимательно посмотрев куда-то мне за спину. — Я буду.
— Уральский Ковен уже в курсе, — Арман остановился возле меня, покачав головой каким-то своим мыслям. — У тебя есть разрешение на мгновенные перемещения? Не знал.
Агния вздернула подбородок.
— Это не мой переход сработал. Меня попросили сообщить магические коды моей лавки, чтобы Арефьев смог поговорить с Мирой, — она быстрым шагом подошла к двери той самой комнаты с зеркалом и с шумом ее захлопнула. Видимо, Ярс вернулся домой тем же путем, каким попал сюда. И не попрощался даже, грубиян. — Что нам делать дальше?
После ее вопроса стало невыносимо тихо. Я беспомощно посмотрела сначала на Луку, потом на Армана, и следом в свою душу. А что могла сделать я? Для начала задать правильные вопросы той картине. Пройти Шабаш, обзавестись фамильяром, научиться пользоваться печатью. Но это звучит так бесконечно долго, вряд ли Аксель Стригой, или как он там себя теперь называет, станет ждать, пока я стану опытной ведьмой. Я разозленно выдохнула, впервые почувствовав себя настолько беспомощной и бесполезной. Да у меня нет никаких шансов против этой заваренной каши, какая смехота. Однако сдаваться было рано.
— Если эта Серафима Серебрянская дала добро, мы можем найти Акселя и хорошенько ему наподдать, верно? — я обвела взглядом всех собравшихся и остановилась на Луке. Светоч тут же посмурнел.
— Теоретически. Но проблема состоит в том, что сунься мы к нему — он мигом узнает про тебя. А вот он, в отличие от нас, прекрасно знает, как пользоваться печатью. И быстрый способ заполучить ее… избавиться от тебя.
— Убить? — я даже не испугалась, сосредоточенно взвешивая все за и против. — Значит, единственный вариант, это научиться пользоваться печатью раньше, чем он про нее узнает?
— Да, — Арман глянул на Луку. — Насколько я знаю, Алексей Охтов украл печать у Стригоя двадцать пять лет назад, за что поплатился жизнью. Это бесовская вещь, никто понятия не имеет, как она может себя повести.
— Дайте мне день, — я просмотрела на некроманта, словно это он решал здесь абсолютно все. — Колдуны, может, и не знают, но картины и статуи многое могут рассказать. Если ничего не выйдет, я уеду. Спрячусь, что захотите.
— Это шанс, — серьезно кивнула Агния, а Римма принялась мерить шагами комнату. — Но лишь день. Больше времени у нас нет.
— Тогда решено, — подытожил Лука, сжав мое плечо. — Никакой бес тебя не тронет, Ягодка.
Я вымученно улыбнулась и повернулась к шаманке.
— Мне нужна та картина, которая стоит на витрине. Под парчей.