***
Цербер лежал среди обломков массивной кровати и, лениво зевнув, посмотрел на вошедшую в комнату хозяйку. — Я отлично постаралась, — усмехнулась Гермиона, оглядывая помещение. Стены и потолок спальни были покрыты копотью, дубовый пол уничтожен до основания, а пух подушек, смешавшись в золой, устилал все пространство. Вещи, ранее аккуратно сложенные Кричером, превратились в лоскуты цветной ткани, не пережив взрыва платяного шкафа, а в самом центре этой экспозиции стояла кровать. Некогда шикарный балдахин из парчи с элементами серебра медленно тлел на резном каркасе, украшая разорванный матрас и остатки деревянного основания. Ядовитый запах гари отравлял воздух, смешиваясь с ароматом темной магии. Терпким. Пугающим. Манящим. Зеркальное отражение ее внутреннего мира. Гермиона прошла внутрь, наступая на осколки от разбитых окон. Стекла хрустели под ногами, впиваясь в подошву массивных ботинок. Девушка наслаждалась этим звуком, блаженно прикрывая глаза. Она хотела сжечь все дотла — она сожгла. Гермиона Джин Грейнджер держит свое слово. Девушка не планировала сегодня утром столкнуться с Авадой, но предвкушение могущества Непростительного опьянило ее. Гермиона приметила зеленую стрелу еще тогда, когда увидела Малфоя первый раз, пораженного Петрификусом. Сдавшись, парень лежал на земле, беспрекословно принимая свою смерть как данность. Во время их импровизированного боя Грейнджер почувствовала перемены в молодом человеке. Драко нервничал. Она видела, как подрагивали его руки, когда он старался вернуться к их прежнему общению, как Малфой прикрывал глаза, сдерживая себя. Она физически ощущала эмоции, накрывающие его. Эмоции, ставшие для нее роскошью. Гермиона сделала все, чтобы он ей поверил. Девушка покусывала губы, делая вид, что волнуется, притворно злилась, вспоминала моменты их совместного прошлого, показала свое могущество, напоследок оставив болезненное напоминание, которое будет сопровождать парня еще очень долго. Ей нужно быть правдоподобной. Драко Малфой сразу понял, что поддался на ее манипуляцию, попав в ловушку, вот только он так и не догадался, что ей не нужна его боль. Гермиона не видела смысла тратить силы на пустое место. Зачем мстить пешкам, если можно уничтожить короля? Столкнуться с заклинанием Авада Кедавра было экспериментом. За последние сто лет она испытала на себе виды всех возможных смертей, кроме одной. Влияние Непростительного заклятия оставалось загадкой, которую ее нутро требовало разгадать. Она должна быть готова ко всему. Гермионе необходимо было посмотреть, как будет вести себя ее магия после поглощения такого количества тьмы. Единственное, в чем она была уверена — это ее не убьет. Смерть не может умереть. И вот она посмотрела. Одно из правил, которое Гермиона усвоила на десятом году пребывания в Хельхейме, гласило: излишки скверны всегда найдут выход. Девушка впитала в себя силу богини Смерти, которая, если быть честными, не собиралась делиться. Это была случайность, и, как оказалось, такое количество магии, отличной от той, что текла в жилах Грейнджер, стало фатальным. Чернь вплелась в свет, что был дан ей при рождении, меняя ДНК и перекраивая ее магическое ядро. Так Гермиона Джин Грейнджер стала представителем нового магического вида, несуществующего ранее. Идеальным симбиозом человеческого, волшебного и божественного. Непобедимой. Смертоносной. Неприкосновенной. Гермиона часто говорила Хель, что по факту теперь является ей биологической родственницей, на что богиня только отмахивалась. Ей потребовалось пятьдесят лет для того, чтобы почувствовать в девушке родственную частичку, признав ее дочерью. Ребенком, которого никогда у нее не было. Но вот проблема: тело Гермионы не способно выдержать такие нагрузки. Сто лет Хель укрепляла его, уравновешивала, облегчала, сохраняя телесную оболочку девушки, но на земле ее влияние прекратилось. В Змеином чертоге магия Гермионы была свободна. Там не приходилось себя контролировать. Ее принимали такой, какая она есть. Сейчас же, смотря на разрушенную до основания спальню, девушка понимала — она так долго не протянет. Во-первых, не стоит больше ловить руками Непростительные заклятия, потому что в следующий раз из-за избытка темной магии она снесет весь дом, а не только комнату. Во-вторых, время ее выдержки не бесконечно. Необходимо найти место, где она могла бы сливать излишки своей скверны без ущерба для окружающих. — Ну, и что ты тут развалился, — буркнула Гермиона, смотря на довольного пса. — Тебе тоже не нравилась эта комната, да? Цербер гавкнул, явно соглашаясь с хозяйкой. Его слюна, обычно прозрачная, сейчас стекала алой субстанцией на матрас, прожигая его насквозь. — Ты понимаешь, что делаешь только хуже? — Гермиона присела на край кровати, пытаясь придумать, как незаметно все восстановить. Простое Репаро даже в ее исполнении здесь было бессильно. Девушка смотрела на выбитые стекла, ощущая, как привычная ненависть концентрируется в каждой клеточке тела, мягко обволакивая мысли. Она глубоко вдохнула любимый запах пепла, наслаждаясь спокойствием. Все идет по плану. Гермиона просчитала каждый шаг, учла возможные промахи, завязав все ключевые события только на себе. В себе она уверена. Девушке не нужны протесты и выяснение отношений — ей нужны люди, способные идти за ней и беспрекословно выполнять ее указания. Войну не выиграть без войска, даже если ты безгранично силен, а если войско такое отчаявшееся, как Сопротивление, то проблем быть не должно. У них нет выбора. Физическая сила, ресурсы и информация — три кита, на которых строится ее победа. А сегодня Луна, сама того не зная, собрала последний недостающий пазл. Теперь картина сложилась целиком. — Все с чистого листа, — выдохнула Гермиона, смотря на часто дышащего пса. Она встала с кровати, еще раз окидывая помещение взглядом. Ее любимые книги, которые девушка так трепетно берегла, сейчас были разорваны на мелкие кусочки и хаотично разбросаны по комнате. Лампы, подаренные мамой, разбились, а палочка… Палочку она нашла под тумбой. Сломанную на две неравные половинки. Гермиона даже бровью не повела, испаряя остатки любимых вещей. Она методично уничтожала тлеющие корешки книг, мягкие игрушки и предметы интерьера. Цербер спрыгнул с кровати, позволяя хозяйке применить Эванеско к матрасу и балдахину. Очистив комнату от мусора, Гермиона убрала золу и восстановила стекла. Теперь спальня была похожа на бетонную коробку с облезлыми стенами, пропитанными темной магией. Идеально. Отряхнув руки, Грейнджер трансфигурировала кусок дерева, оставшийся от спинки кровати, в роскошное черное кресло, напоминающее трон, и установила его у окна. Лучи солнца проникли в комнату, наполняя ее осенним теплом. Размышления девушки о том, что необходимо повесить шторы, прервал тусклый отблеск на темном полу. Гермиона резко повернулась, направляясь в его сторону. Чем ближе девушка подходила, тем сильнее сжималось ее сердце. Полоса света падала ровно между половиц, освещая тоненькую серебряную цепочку изящного плетения. Гермиона подняла украшение и, пошатнувшись, осела на пол. Она бережно прижала цепочку к груди, крепко сжимая ее в кулаке. Девушка глубоко дышала, пытаясь сдержать вырывающуюся магию, а слезы брызнули из глаз, скатываясь мокрыми дорожками по щекам. Гермиона согнулась, наклоняясь еще ближе к полу, и громко закричала, запрокинув голову к потолку. Все отняли. Судорожно всхлипывая, она разжала кулак, смотря на серебряный кулон в виде маленькой горлицы с изумрудными глазами. Символ мира, дружбы и верности напомнил ей, зачем она вернулась. Ради чего затеяла свою вендетту. Трясущимися руками Гермиона надела кулон на шею, спрятав его под волосами. Ей нечего терять, но она помнит, кого потеряла. Иногда, когда дни казались слишком пасмурны, а ночи холодны, девушке хотелось вернуться в начало. В то время, когда она чувствовала себя живой. Когда любила и была любима. Вернуться, чтобы все исправить. Но каждый раз, смотря в зеркало, она понимала — после такого прошлого, у нее не будет счастливого будущего. Не вернуть все назад, не изменить сделанного, не переписать историю. Ее можно только вспоминать, не повторяя ошибок. Вот и сейчас, сидя в своей спальне, наполненной темной магией, она вспоминала начало. Начало ее истории.***
Июнь 1998. 1 год 5 месяцев до начала конца. Первый месяц после битвы за Хогвартс Гермиона не забудет никогда. То облегчение, которое они испытали, увидев живого Гарри, было невозможно передать словами. Казалось, им дарован второй шанс. Шанс на спасение. Девушка не отходила от друга, стараясь быть опорой для него даже тогда, когда сама еле стояла на ногах, но после возвращения на Гриммо все изменилось. Горе утраты подобралось неожиданно. Эйфория резко сменилась пониманием того, что сейчас их близкие и родные люди лежат безымянными трупами на территории захваченного Хогвартса, не имея возможности быть похороненными, а битва, которая должна была стать концом — проиграна. Волан-де-Морт захватил Магическую Британию, прибрав к рукам Министерство магии, больницу Святого Мунго, Хогвартс, Хогсмид и Косую Аллею. В первые пару недель после битвы Кингсли старался разработать план эвакуации тел, но идея была обречена на провал. Замок оккупирован, а Пожиратели смерти удобно обустроились на этом лакомом кусочке земли, забрав все, что было внутри. Орден разваливался. На момент аппарации, после того, как Макгонагалл сняла щиты Хогвартса, плана отхода не было. Никаких точек сбора, убежищ, перевалочных баз и безопасных мест. Ученики школы и те немногие, кто остался в живых, были разбросаны по стране в надежде найти укрытие. Пожиратели смерти свирепствовали, разоряя волшебные деревни и магические районы городов. Люди объединялись в группы, пытаясь найти помощь, еду и защиту, но каждый был сам за себя. В Ордене было тоже самое. Скорбь съедала волшебников, потерявших надежду на спасение, и даже тот факт, что Гарри удалось избежать смерти — ничего не изменил. Для всех это был конец. Счастливое будущее — в топку; мирное небо над головой — забыли; мечты, желания, цели — все казалось невозможным. Сама жизнь казалась невозможной. Бороться было некому. И не за что. Молли и Артур не появлялись на Гриммо, оплакивая потерю сына. Джинни и Рон не отходили от родителей, болезненно переживая смерть Фреда, а Гарри не мог смириться с гибелью Римуса. Ему казалось, что вся пролитая кровь теперь на его руках. Из-за него все это началось, а он не смог это закончить. Гарри проиграл, потащив за собой сотни ни в чем неповинных жизней. Парень съедал себя ровно до того момента, пока на площади Гриммо не появилась Андромеда. Женщина, убитая горем, держала на руках младенца, укрытого голубым одеяльцем. Беззащитного. Маленького. Невинного. Он сладко сосал пустышку, еще не зная о том, что его будущее рухнуло. Маленький мальчик никогда не увидит родителей, не пойдет в Хогвартс, не будет свободен. Его отец — оборотень, а мать — метаморф, родившийся от союза маггла и предательницы крови. Это делает мальчика мишенью. Он будет подвержен гонениям, и в конечном итоге его жизнь закончится еще до того, как Тедди сможет узнать разницу между ним и чистокровными волшебниками. Гарри неотрывно смотрел, как его крестник открыл голубые глаза, цвет которых напоминал безоблачное небо, и улыбнулся, выплюнув пустышку. Тедди своей маленькой ладошкой обхватил его грубый палец, мягко сжимая. Разве это не чудо? В этот миг, смотря на слезящиеся глаза друга, Гермиона поняла, что все сделала правильно. Отыскать Андромеду было лучшим решением, чтобы вернуть Поттеру мотивацию. Как минимум ради одной жизни он не имеет права сдаваться. Для всех остальных все изменило появление Снейпа. После их договоренности Гарри, Рон и Гермиона не видели Северуса, не слышали его и не знали ничего о формирующихся планах Волан-де-Морта. Они и не интересовались, стараясь справиться с собственным горем. — Нам нужно эвакуировать людей! — кричал Поттер, хлопая ладонью по подлокотнику кресла. Бруствер недовольно фыркнул, вставая из-за стола. Не придумав, где остановиться, он облюбовал бывший кабинет Сириуса и, обложившись пергаментами, старался продумать хоть какой-то план дальнейших действий. — Да не можем мы! — рычал он. — У нас нет ресурсов, нет сил и людей. Аврорат под полным его контролем. У нас нет профессиональных бойцов, прошедших хоть какое-то обучение. Ты видишь хоть одного добровольца? — возмущенно сказал Кингсли, переводя взгляд на небольшую группу людей. Все, что осталось от Ордена. — Я доброволец! — сказал Гарри, ударив себя в грудь. — Я пойду! — Тебе жить надоело, мальчишка? — рявкнул он. — Вы не понимаете! Снейп сказал, что будет облава! У вас есть хоть какой-то план? Там дети! Гермиона молчала. Она наблюдала за перепалкой своего друга и нового главы Ордена Феникса, не вступая в диалог. Полчаса назад профессор Снейп передал им координаты следующего нападения на деревню, находящуюся в Западном Йоркшире. Еще два года назад Аластер вместе с Макгонагалл организовали там приют для волшебников, попавших в трудную жизненную ситуацию, а когда стало ясно, что Хогвартс захвачен, Минерва помогла переправить туда детей, чьи родители не обладали магическими способностями. Сейчас же это место было раскрыто. — Там десятки детей и взрослых, — подал голос Рон, поддерживая друга. — Мы не можем сидеть в безопасности, зная, что способны помочь. Или все? Мы сдались? — прищурился Уизли, осматривая взрослых, стоящих в разных концах комнаты. Гермионе хотелось кричать. Кричать так громко, чтобы ее услышали, но все слова как будто испарились. Она чувствовала себя маленькой. Маленькой девочкой, не способной ни на что. Чувствовала и продолжала молчать, надеясь, что все это просто страшный сон, который исчезнет с рассветом. В глубине души она рассчитывала на взрослых. — Конечно нет, — возразила Макгонагалл. — Кингсли, мы обязаны что-то сделать! — Минерва, вы понимаете, что у нас даже нет данных о выживших авроров с нашей стороны. Мы потеряем и вас, Поттер, если решите снова пожертвовать своей жизнью. Нам нужно время. — У нас его нет! — надрывался Гарри. — Нам нужно их спасать! Кингсли поджал губы, садясь в свое кресло. — Когда планируется нападение? — Завтра утром, — хрипло ответил Гарри. Джордж стоял поодаль, белее мела. Его спутанные рыжие волосы были коротко подстрижены, а изношенный серый свитер брата висел на нем бесформенным мешком. — Мы пойдем с Симусом, — тихо сказал он, смотря в пустоту. — Вы не готовы! — возразила Молли, подскакивая со стула, который ей поставили специально. — Дорогая, — заботливо придержал ее Артур, — тебе нельзя волноваться, присядь. — Нет! Не пущу! — кричала женщина, смотря на Кингсли. — Мама! — неожиданно прогремел голос Джорджа. — Я готов, — решительно сказал он, посмотрев в глаза женщине. — Ты меня не потеряешь, а Симус уже засиделся у нас на диване. — Вы дети, — выдохнул Бруствер. — Другого варианта у вас нет, — сказал Рон, криво улыбнувшись. В ту ночь Гарри, Симус, Джордж и Рон спасли пятьдесят жизней, успев вывести волшебников еще до прихода Пожирателей смерти, а Гермиона тем временем занялась списками нужд и уже имеющихся ресурсов, гоняя в голове мысли о том, что взрослые теперь они. Она должна снова обрести голос, если хочет быть услышанной. Так начали формироваться отдельные подразделения Сопротивления. Июль 1998. 1 год 4 месяца до начала конца. — Я хочу, чтобы ты подобрался к нему как можно ближе. Северусу не доверяют так, как раньше. У нас нет доступа к нужной информации, а значит, мы не можем влиять на ситуацию в целом. Первый твой шаг — войти в ближний круг. — Вы же понимаете, Кингсли, что я не смогу втереться к нему в доверие, не доказав своей верности. Ваши люди будут умирать от моих рук. Вы сможете гарантировать мне свободу после этого? — вскинул бровью Драко, стуча пальцами по столу. — А ты сделай так, Малфой, чтобы наших людей умирало как можно меньше, — огрызнулся Бруствер, крутя волшебную палочку между пальцев. — Многого хотите, — фыркнул Драко, в упор смотря на собеседника. — Мы уже заключили с вами договор, Кингсли, но мне нужно понимать, что вы осознаете мою роль в полном масштабе, а также последствия этого решения. — Я. Все. Осознаю, — рявкнул Кингсли, смотря на парня. Пару недель назад они встретились на нейтральной территории. Бруствер был шокирован решением Северуса. Завербовать своего крестника, не посоветовавшись с ним — верх наглости, но главе Ордена было все равно на методы. Главное — победа. После долгого обсуждения, споров и переговоров волшебники пришли к тому, что с июля 1998 года Драко Люциус Малфой является неофициальным членом Ордена Феникса, который работает под прикрытием. Парень не успел запятнать репутацию, на его руках не было ни одной смерти, а единственные проступки, за которые его можно осудить — помощь Пожирателям смерти при проникновении в Хогвартс и принятие темной метки. Кингсли был бы полным идиотом, не согласись он с его условиями, а они были просты. Драко запросил свободу. Силы Ордена слишком ничтожны, чтобы отказаться от свежей крови в логове врага, и если Малфой внесет значительный вклад в победу, свобода его и его матери — меньшее, о чем он мог бы попросить. Когда Кингсли спросил про Люциуса, Драко пожал плечами, ответив, что отец вряд ли доживет до конца войны, а если такое произойдет — парень хочет, чтобы Малфоя-старшего судили. Честно, справедливо, учитывая все смягчающие обстоятельства и свидетельские показания. Так был заключен договор между Драко Малфоем и главой Ордена Феникса. — От тебя требуется вовремя передавать информацию и по возможности минимизировать потери. Если жертва будет оправдана — поступай так, как требует наша общая цель, — серьезно сказал Кингсли, хлопнув по столу. — Ты уже знаешь, самое главное — змея, — сказал Гарри, поднимаясь с места. — Любые сведения, касаемые ее возможного местоположения, докладывать лично или через монету. Никаких сов. — Поттер, я не идиот, — устало вздохнул Малфой, потирая переносицу. Гермиона пристально смотрела на Драко, пытаясь разглядеть в нем того неприятного слизеринца, за которым следила весь шестой курс, но никак не находила схожести. Серые тени залегли под глазами парня, подчеркивая его впалые щеки, сухие губы потрескались, а белоснежные волосы отросшими прядями свисали на лоб. Когда он поднимал бокал, девушка заметила легкий тремор рук, который она узнает из тысячи. Круциатус. Его взгляд был серьезен, но безразличен. Она продолжала рассматривать парня, пытаясь найти уже в себе ту неприязнь, что раньше вспыхивала во время их встреч, но ничего. Тихо. Все то, что было, теперь не имеет никакого значения. Для нее. — Хорошо рассмотрела? — прогремел голос Малфоя, возвращая Гермиону в реальность. — Или мне покрутиться? — спросил он, хищно улыбнувшись. — Давайте по существу, — раздраженно сказал Рон, поднимаясь с места. — Нам нужны порт-ключи, — глубоко вдохнув, сказала девушка, скрывая свое смущение. Кингсли сверлил Гермиону взглядом, недовольно поджав губы. — Мы обсуждали это, — с нажимом сказал он. — У нас нет ресурсов. Нет зелий и необходимых знаний для их создания. У Ордена нет никого, кто мог бы изучить данный вопрос. — Я могу изучить, — твердо сказала Грейнджер, впивая взглядом в темнокожего мужчину. — От вас нужны только ресурсы. — Я повторять не буду. У нас сейчас их нет, — повысил голос Кингсли, возвышаясь над девушкой. — Вы хотите отправлять людей умирать, — прошептала она, пытаясь сморгнуть пелену с глаз. — Как вы думаете, сколько протянете еще на нашем героизме? — Это война, Грейнджер, а ты какой-никакой солдат и должна понимать, что цель всегда оправдывает средства. Кингсли понял, что сказал лишнего, только тогда, когда все замерли, изумленно уставившись на главу Ордена Феникса. — Как только у нас будут необходимые знания и ресурсы, мы займемся твоим вопросом, — устало сказал он, попытавшись замять неприятный разговор. — Сейчас у нас в приоритете предотвращение, а не нападение. Грейнджер нервно сглотнула, ерзая на стуле. Ошибка. Это большая ошибка. В моменте, столовая на площади Гриммо показалась всем слишком маленькой для шести человек, хотя вмещала в себя гораздо больше. Парни молчали, обдумывая все, что услышали. Даже лучшие могут стать разменной монетой. Запах жаренного риса смешался с ароматом кофе и яблочного пирога. Девушка голодно сглотнула, пытаясь унять спазмы в животе. Остатки роскоши. Гермиона была уверена, что пока они охотились за крестражами, Орден готовился к войне, наращивая силы. Как же она ошибалась. Запасы еды уже через месяц стали истончаться, а зелья закончились почти сразу, не говоря уже про деньги. Их у Сопротивления не было. Выжившие волшебники связывались с Орденом слишком медленно и чаще всего не имели ничего за спиной. Гермиона старалась систематизировать полученную информацию в единую базу, распределяя людей и ресурсы. Первое, что она сделала — оборудовала маленький лазарет на краю Лондона. Поппи Помфри, успев вытащить из Хогвартса приличный запас медикаментов, укрылась в своем доме в Шотландии вместе с помощницами и позже, связавшись с Макгонагалл, пришла на помощь. Бесстрашная женщина сутками напролет залечивала раны, стараясь экономить за зельях и мазях. Тяжелораненые волшебники умирали в муках, потому что Орден не мог позволить себе нерационально использовать обезболивающие зелья. Войну не выиграть без денег. — Малфой, — прочистила горло Гермиона, — у тебя есть деньги? — Что, прости? — Галлеоны, Сикли, Кнаты, Фунты. Хоть что-то. — Как ты себе это представляешь? Может, мне сразу прийти с вашим списком к Темному Лорду и попросить подписать пожертвование для нужд Ордена? — язвил парень. — Я спросила, есть ли у тебя деньги, — закатила глаза Гермиона, акцентируя внимание на предпоследнем слове. Драко притих, обдумывая ее вопрос. — Что взамен? — Палочка, — тут же среагировал Поттер, вскинув голову. — Твоя палочка все еще у меня. Малфой резко выпрямился, явно не ожидав этого. Сейчас он пользовался палочкой матери, и не сказать, что она хорошо его слушалась. Иметь в своем арсенале преданное древко, о котором никто не знает, — половина успеха. — Сколько вы хотите? — серьезно спросил Драко, переводя взгляд на Кингсли. — Пять тысяч галлеонов, — выкрикнула Гермиона еще до того, как Бруствер успел открыть рот. Гарри, казалось, побелел от названной цифры, а Рон изумленно застыл, уставившись на свою девушку. — А ты не промах, — протянул Малфой, прищурившись. — Дам три тысячи, — улыбнувшись уголком губ, сказал парень. — Четыре, — парировала Грейнджер, поставив руки на стол. Кингсли скептически смотрел на этот диалог, не веря в то, что парнишка отстегнет из своего кармана такую сумму. Очевидно, даже она не покрыла бы военные расходы, но на закрытие начальных базовых потребностей было достаточно. — Святой Салазар, — шумно вздохнул Малфой. — Договорились, но палочку хочу прямо сейчас. Гермиона посмотрела на Гарри, который кивнул ей в знак согласия, а после протянула Малфою руку. Драко нахмурился, уставившись на ее ладонь, но уже через мгновение, он перевел взгляд на ее оголённое предплечье. Левое. Рукава ее джемпера были закатаны по локоть, тем самым открывая взору уродливую отметину, любезно оставленную Беллатрисой Лестрейндж. Грязнокровка. Драко немного наклонил голову, задумавшись. Он пристально смотрел на едва заживший шрам, не обращая внимание на девушку, все еще держащую руку в воздухе. — И я не буду к тебе притрагиваться, — сказал он, с грохотом отодвигая стул. Былая уверенность сменилась неловкостью, когда Грейнджер опустила ладонь, резко одернув рукава. Атмосфера накалилась. Рон громко дышал, сжимая кулаки, Гарри замер, боясь сделать лишнее движение, а Кингсли, похоже, безумно забавляла эта ситуация. Никто не двигался, ожидая реакции девушки, на что Гермиона только устало вздохнула и перед тем, как выйти из столовой, небрежно бросила: — Деньги жду завтра. Сентябрь 1998. 1 год 2 месяца до начала конца. Покров ночи скрывал ее слезы, унося за собой боль, отчаяние и страх. Гермиона всегда плакала тихо, стараясь не показывать свою слабость. Вот и сейчас, спрятавшись на чердаке скромного убежища в Уэльсе, которое не так давно скрыли чарами Фиделиуса, она отмечала свой девятнадцатый день рождения в гордом одиночестве. Гарри и Рон, ее самые близкие люди, сейчас руководили операцией, пытаясь спасти жизни волшебников, подвергшихся нападению Пожирателей смерти, а она была бессильна. Ранение, полученное в начале месяца, вывело ее из строя до того момента, как кости правой руки срастутся. Она была слабым бойцом, поэтому ее имя в списке приоритета на скорое лечение находилось далеко не в первой десятке. Ее разработка. Боль была невыносимой, рука ныла, фиксирующая шина постоянно мешала, но девушка терпела. Это не смертельно. Для кого-то и без того дефицитный костерост нужнее. Гермиона вытерла слезы, прикусив губу до крови. Сегодня, как и каждый год, когда она не могла находиться рядом с родителями в день своего рождения, девушка особенно скучала. В детстве мама обязательно устраивала сюрпризы, а папа исполнял три ее желания. Он говорил, что это единственный день в году, когда не сможет ей ни в чем отказать. Для того, чтобы они исполнились, папе нужно было подарить три волшебных поцелуя и одни очень крепкие объятия. Волна истерики с новой силой накатила от нахлынувших воспоминаний, заставив девушку обхватить себя руками. Вспомни, когда я приду. Вспомни и прости меня, папа. Девушка громко всхлипывала, не боясь быть услышанной. Здесь, в хижине на западе Британского острова, она была совершенно одна, сбежав под предлогом проверки убежища. Орден все еще был слишком слаб, но благодаря деньгам Малфоя они смогли закупить на черном рынке ингредиенты для зелий, продукты и другие необходимые для жизни вещи. С каждым днем к ним присоединялось все больше и больше волшебников. Кингсли начал работать в направлении Магического сотрудничества, привлекая Флер Делакур и ее связи с Францией, Парвати Патил изъявила желание помогать Поппи и теперь все время проводила в лазарете. За базы хранения и продукты отвечал Невилл и его бабушка Августа, появившаяся практически месяц назад. Чистокровная волшебница мастерски справлялась с уже имеющимися ресурсами, ведя строгую отчетность и не допуская краж. Невилл же начал реставрацию теплицы на площади Гриммо. Андромеда, с рук не спускающая Тедди, органично вписалась в распределительный штаб Ордена. Когда-то они с мужем предоставили свой дом для операции «Семь Поттеров», вот и сейчас она искала тех, чьи дома можно было переоборудовать. Никто не ожидал, что люди будут отдавать все самое лучшее, но даже сараи подходили для мест хранения. Особенно хороши были квартиры в маггловской части Лондона, любезно предоставленные родителями магглорожденных. Как говорится, если хочешь что-то спрятать — прячь под носом. В начале сентября с Орденом Феникса на связь вышли три аврора, бежавших от нового режима. Бывший глава аврората — Гавейн Робардс, а так же два его подчиненных — Уильямсон и Праудфут, на которых позже был испытан единственный имеющийся у Ордена веритасерум. Доказав свою преданность, им было выделено безопасное убежище и место в Ордене Феникса. Все боевые операции взяли на себя Гарри и Рон, сотрудничая с аврорами. Через монеты Гермиона связалась с членами бывшего Отряда Дамблдора, собрав их в одном месте. Людей было немного, но это все же лучше, чем ничего. Многие думали, что Гарри мертв, но видя его, стоящего перед ними, понимали — надежда еще есть. Война только набирает обороты. Так начали формироваться оперативные группы, а безопасные дома и квартиры заполнялись волшебниками. Бойцами. Отдать должное, Волан-де-Морт не слишком атаковал, делая упор на внутреннюю и внешнюю политику Магической Британии. Первого июня 1998 года Министром Магии Пием Толстоватым был подписан Закон «О защите чистоты крови и Магической чести», который гласил: Движимое пониманием того, что чистота крови является непременным условием дальнейшего существования Британского магического сообщества, воодушевленное непоколебимой решимостью гарантировать существование чистокровных магических родов на все времена, Министерство Магии единогласно приняло следующий Закон, который настоящим доводится до сведения населения Магической Англии: 1. Брачные союзы между магглорожденными (магглами) и чистокровными волшебниками Магической Британии запрещены. Браки, заключенные вопреки закону, недействительны, даже если они зарегистрированы за границей с целью обойти закон. 2. Внебрачные связи между магглорожденными (магглами) и чистокровными волшебниками Магической Британии запрещены. Такие действия будут считаться кровным загрязнением и изменой Магической Британии с последующей смертной казнью обеих сторон. 3. Магглорожденный волшебник или волшебник с примесью маггловской крови (полукровка) не может быть гражданином Магической Британии. Он не имеет права голоса по политическим вопросам; ему запрещено занимать публичную должность. 4. Все нарушения будут представлены на рассмотрение Верховному Совету магов Англии — Визенгамоту во главе с Пием Толстоватым. Закон вступил в силу на следующий день после его обнародования. Пий Толстоватый — марионетка Волан-де-Морта, пляшущая под его дудку. Они отняли у волшебников чувство безопасности, дом и магическое гражданство, тем самым больше разозлив их. Страшнее всего бойцы, которым нечего терять. Все понимали, что эта писанина — подготовка к более радикальным мерам. Так и произошло. В указах от 10.07.1998 года были перечислены разрешенные меры, применяемые к волшебникам, рожденным от магглов или имеющих смешанную кровь. Еженедельные рейды с целью выявления скрывающихся лиц на территории магической Британии; арест для дальнейшего допроса; конфискация имущества, переходящего в право собственности Министерства Магии для поддержания активных военных действий; при сопротивлении разрешены любые методы регулирования, вплоть до смертной казни на месте. Полный геноцид и истребление грязнокровок был задокументирован и подписан витиеватым почерком Министра магии. Так же Волан-де-Морт начал развитие внешней политики. За первые три месяца его правления к нему присоединилась Румыния и Болгария. Их встреча прошла на нейтральной территории — в Венгрии. Сама же она пока придерживалась нейтральных взглядов. Их соглашение было освещено в Пророке как особо значимое для Магической Англии. Каждый раз, когда Гермиона брала в руки газету, не могла сдержать слез. Политика Волан-де-Морта — болезнь, поражающая страны и их лидеров, но Сопротивление не сдается. Придира ушла в подполье, продолжив информационную битву, а «Поттеровский Дозор» все так же пользовался популярностью среди членов Ордена Феникса, преследуемых магглорожденных, «предателей крови» и им сочувствующих. Он выходил тайно, на разных станциях и в разное время, а послушать его можно было только по паролю. Если они проиграли главную битву — не значит, что проиграют войну. Сидя на пыльном чердаке, Гермиона вспомнила, как Гарри ей рассказывал о своем одиннадцатом дне рождения. Маленький мальчик рисовал на полу свечи, а после загадывал желание, задувая их. Даже тогда он не терял надежду быть счастливым. Когда-нибудь. Девушка отодвинулась, поворачиваясь к той стороне, где плотным слоем лежала пыль, и начала чертить. Круг, девятнадцать свечей и одно единственное желание, загаданное шепотом ночью, с надеждой в глазах. Победа. Октябрь 1998. 1 год 1 месяц до начала конца. Гермиона влетела на площадь Гриммо, крича, как банши. Девушку трясло от гнева, кончики пальцев потрескивали от вырывающейся магии, а в глазах стояли еще не высохшие слезы. Она была готова убивать. — Кингсли! — орала она, судорожно сканируя каждую комнату в поисках мужчины. — Я знаю что ты здесь! — Гермиона? — тихо спросил Невилл, открывая дверь своей спальни. — Не сейчас, Невилл! — воскликнула она, магией захлопнув дверь прямо перед его носом. — Что произошло?! — выбежал Бруствер, запахивая ночной халат. — Что произошло? — прошипела Гермиона, испепеляя главу Ордена взглядом. — Произошло то, что я оказалась схвачена егерями! Кингсли не ожидал этого. Он всегда считал Гермиону слабым бойцом, отправляя только на посильные ей задания. Мужчина был уверен, что ее блестящий ум способен выкрутиться из любой ситуации, даже не успев в нее попасть. — Если бы не чертов Малфой, я бы сейчас полировала его темницу, — выплюнула она, перекидывая волосы на другую сторону. Они колом стояли от грязи и крови, источая стойкий аромат пепла. Она ненавидела пепел. — Ну, спасибо мальчишке хоть на этом, — усмехнулся Бруствер. — Вам смешно? — визжала девушка, вскидывая руками. — А мне не до смеха! Сколько людей уже взяты в плен без возможности спастись? Скольких загубили лично вы, Кингсли? — кричала Гермиона, оперевшись рукой на стену. Бруствер скинул усмешку, выжидающе уставившись на Гермиону. — К чему вы, мисс Грейнджер? Я уже говорил. Это война. — Война? — прошептала она. — Тогда, может, вы встанете на передовую без порт-ключа? А мы с Поттером посидим тут. В халатиках! — орала девушка, срывая голос. Это была последняя капля. Там, на сырой земле в окружении мерзких егерей и их похабных усмешек, она поняла: нельзя надеяться на помощь. Не окажись Драко Малфой поблизости, ее никто не спас бы, как никто и не спас других волшебников, попавших в плен Пожирателей смерти. Гермиона все время твердила о важности плана отхода, но ее не слушали. Кингсли отмахивался от нее, как от назойливой мухи, аргументируя отсутствием средств. Девушка терпела, но продолжала напоминать об этом. Ежедневно их разговор заканчивался на одном и том же — нет ресурсов. Сейчас ей было плевать на ресурсы. Финансами распоряжался Кингсли, не давая никому к ним доступа. В прошлый раз ради своих друзей она заставила заплатить того, от кого надеялась получить максимум плевок в спину, теперь заставит и Бруствера — главу Ордена Феникса, прячущего свой зад в тепле, пока другие делают всю грязную работу. — Смените тон, мисс Грейнджер, и проявите уважение, — фыркнул он, затягивая пояс халата потуже. Ты его не заслужил. — Я повторю свою просьбу в последний раз, и если она будет не удовлетворена, я пойду в обход. Помяните мое слово, Кингсли, я уничтожу вашу репутацию быстрее, чем вы успеете опомниться. Вам нужны во время войны гражданские бунты? — вздернула бровь Гермиона, уничтожая его взглядом. Больше она не будет молчать. — Допустим, мы найдем нужные ингредиенты для зелья. Где вы достанете инструкции? — Я уже это сделала. Знаете, библиотека Блэков содержит хорошую научную базу, — елейно сказала Гермиона, рассматривая свои ногти, свободный край которых был забит грязью и кровью. — Вы понимаете, что на это уйдет львиная доля того, что у нас есть? — Не мои проблемы, — резко ответила Гермиона. — Наши люди перестанут умирать, не имея возможности спастись. — Когда это у вас прорезались зубы, моя дорогая? — Тогда, когда поняла, что положиться можно только на себя. Так в конце октября 1998 года Гермиона Грейнджер отвоевала свое право голоса. Благодаря ей неоправданные жертвы сократились в три раза, а численность армии увеличилась. Гарри и Рон, узнав о поступке Малфоя, были шокированы, но благодарны. Они были на другом конце деревни и физически не могли помочь ей. Их страх за подругу достиг апогея, поэтому на следующем собрании коллективным решением был вынесен вердикт: Гермиона Грейнджер на данном этапе боевой подготовки не участвует в сражениях. Исключением являются безвыходные ситуации ситуации, когда иного пути нет. Девушка была согласна с их решением, отдавая себя науке, книгам и планированию. В связи с тем, что навыки волшебников, сражающихся на передовой, были, мягко сказать, слабыми, в середине октября 1998 года Орден Фникса организовал штаб боевой подготовки солдат под руководством Гавейна Робардса. Изнуряющие тренировки, пробежки, рукопашный бой — стали личными кругами ада не только для Гермионы, но и для всех боевых единиц Сопротивления. Орден Феникса медленно наращивал мощь, привлекая сторонних спонсоров и последователей. К ноябрю 1998, благодаря Флер Делакур, к ним присоединилась Франция, правда, пока на спонсорском уровне, без привлечения личного состава, но и за это Сопротивление было благодарно. Осталось лишь найти змею, чтобы все усилия были не напрасны. А после — свобода.***
— Все в порядке? — спросил Гарри, увидев девушку в коридоре. Гермиона спускалась по лестнице, задумчиво потирая кулон, а когда увидела друга, спрятала украшение под рубашку, скрывая от ненужных глаз. — Да, — бесстрастно ответила она. Ее вид был безупречен. Черные кожаные брюки плотно облегали стройные ноги, удлиненная рубашка скрывала излишнюю худобу, а распущенные волосы рассыпались черными локонами по плечам, контрастируя с бледной кожей. Гарри еще не привык к ее новой внешности, смотря на девушку, как будто в первый раз. — Мне нужно просмотреть все, что принес Снейп, — сказала Гермиона, шагая в сторону столовой. — Да, — протянул Гарри, потирая затылок. — Рон перенес все в кабинет. Грейнджер резко свернула, корректируя маршрут. Поттер неуверенно плелся за Гермионой, вспоминая то, что услышал от Луны. — Ты не виноват, Гарри, — шептала девушка, смотря на друга. — Это было мое решение, и я поступила правильно. Поттер зашел в палату почти сразу, как погасли нити Непреложного обета. Он молча подошел к изголовью кровати и обессилено упал на колени. Гарри плакал. Надрывно рыдал, не прекращая просить прощения у худенькой блондинки, лежащей на такой большой для нее кровати. Луна мечтательно улыбалась, перебирая пряди его волос, и тихонько мурлыкала знакомую для Гермионы мелодию. — Дети, — хрипел парень. — Я лишил тебя детей. — Знаешь, Гарри, — глаза Луны блестели от слез, но девушка держалась, — так много деток останутся сиротами после войны. Я хочу троих, а ты? — прошептала она, поднимая его голову за подбородок. — Двоих, — сказал он, посмотрев в ее серые глаза, наполненные надеждой. — Наши дети еще подружатся, вот увидишь. Гермиона стояла за их спинами, чувствуя ту боль, что испытывали два некогда дорогих ей человека. Она могла облегчить им страдания. Помочь справиться с эмоциями и переживаниями, но не стала. Они сильные. Им нужно пережить это самостоятельно. — Гермиона, — тихо сказала Луна, — ты можешь нас оставить на минутку? Грейнджер кивнула и, накинув чары маскировки, вышла из палаты. — Гарри, — серьезно сказала Луна, — мы должны помочь Гермионе. — Конечно, Луна, мы и так ей помогаем, — кивнул Поттер, поглаживая руку девушки. — Нет, — покрутила она головой. — У нее нет мозгошмыгов. Ни одного. — Ты же говорила, что это хорошо? — нахмурился Поттер. — Ты не понимаешь. Их нет только у мертвых. Мертвых. Мертвых. Мертвых. У Гарри не выходило из головы то, что сказала Луна. Конечно, девушка и не догадывалась, что его подруга вернулась из мира мертвых, проведя там сто лет, но он-то это знал. Поттер не терял зря времени, пока ждал Гермиону. Он наведался к Паркинсон и, как только Малфой забрал свой запас зелий, задал ей интересующий вопрос: почему кровь может быть черная? Девушка долго ему объясняла что-то из маггловской медицины, сопровождая все это кучей ненужных терминов, но когда Гарри не выдержал, попросив попроще, Пэнси объяснила, что черной кровь бывает от недостатка кислорода. Она не дышит. — Если ты сейчас не перестанешь думать о моей смерти, я натравлю на тебя Цербера, — холодно сказала Гермиона, оборачиваясь. Гарри смутился, заходя за ней в кабинет. — Не лезь мне в голову, — нахмурился он. — Я просто научился без тебя думать. — Я заметила, — фыркнула Гермиона, садясь за массивный стол. Девушка провела руками по краю, наслаждаясь гладкостью темного дерева. В последний раз она была здесь перед смертью, когда единогласно было принято решение о ее участии в операции: «Меч спасения». Действительно спас. — Со мной все хорошо. Насколько это возможно. Я не превращусь в монстра и не перебью всех без разбора, — закатила глаза Гермиона, левитируя коробку с пергаментами. — А ты? Что будет с тобой? — обеспокоено спросил Гарри. — Ты ведешь себя так, будто жизнь после твоей победы закончится. — Закончится моя месть. — Ответь мне честно сейчас, пожалуйста, — сказал Гарри, присаживаясь рядом с ней на корточки. Он взял ее ледяные ладони в руки и успокаивающе поглаживал костяшки, смотря подруге в глаза. — Ты выживешь? — Меня нельзя убить, — прошептала девушка, наслаждаясь секундной нежностью. — Она не даст. Гермиона освободила руку, щелкнув пальцами. Золотая сфера вспыхнула в ладони, а черные ленты обвили запястье. Ее глаза загорелись, гипнотизируя парня. — Верь мне, Гарри. Я буду живее всех живых. Даже если мертва. Поттер кивнул, выкинув из головы ненужные мысли. Стало так спокойно, легко. Он верил ей. Искренне и безоговорочно верил. — Тебе помочь с изучением? — кивнул он на кипу пергаментов, когда Гермиона потушила золотой огонь. — Нет, Гарри. Не нужно. Пусть меня только не тревожат, — сказала девушка, открывая первый отчет. — Договорились, но я зайду к тебе через пару часов. — Хорошо, — натянуто улыбнулась она, опуская голову, и, как только захлопнулась дверь, девушка расслабленно выдохнула, вставая с кресла. Она подошла к окну и, широко открыв его, хлопнула в ладоши. Минута и горлица, ожидающая ее, уже сидела на подоконнике. Удивительно, девушка только ночью отправила свой вопрос, а ответ уже был в руках. Превосходная работа. — Здравствуй, — прошептала Гермиона, отвязывая уменьшенную записку от лапки птицы. Горлица встрепенулась и, напоследок окинув ее родным взглядом, вылетела в окно. Гермиона закрыла форточку, разворачивая пергамент. «Нападение. Северная Шотландия, 10 миль на запад от Кейтнесс. XXV.XI Б. командует. Слушай свое сердце. И».