Легенда о Гилан'найн

В Пантеоне, на удивление, она была принята очень тепло, но многие поглядывали на неё свысока, ведь она была первая и единственная, кто возвысилась до эванурис из обычного Народа. Но её доброта и красота, довольно быстро снискали снисхождение к юной деве и довольно быстро все забыли, кем она была и принимали её такой, какой она стала. Гилан’найн сдержала слово, данное Андруил и стала её возлюбленной. Таких, как она, у Охотницы было великое множество, но официально, именно Галла считалась первой и единственной, что не приносило ей никакого удовольствия. Как во время её возвышения Фен’Харел и говорил, она действительно страдала в объятиях той, к которой не чувствует ничего, кроме долга. Конечно, Андруил об этом знала, но её совсем это не заботило. Мало кто из эванурисов ещё помнил, что такое любовь и взаимоуважение. Каждый в Пантеоне был себялюбив, поэтому юная Гилан’найн, сильно отличалась среди них. Со временем, эванурисы поделились с ней своими знаниями, силой и магией, которой она, как простая смертная, никогда не смогла бы обучиться. Больше всего ей, конечно, нравились знания, подаренные от самой Андруил. Она часто забредала в самые тяжело-доступные участки земли, строила свои лаборатории и экспериментировала, порождая животных, которых никто до селе не видел. Так она создала виверн, красных львов, клыкачей, нагов и многих-многих других, которые быстро заполонили весь Элвенан, на радость самой Андруил, конечно, ведь это очень сильно разбавляло её рутинную охоту. Да и многие жители, приспособили некоторых тварей, созданных Гилан’найн для личных нужд. Хотя было много и тех, кто приносил трудности Народу, но любое существо имеет право на защиту и пропитание. Как эльфы убивают их для шкур и мяса, так и они отвечают тем-же. Гармония мирного существования. Она устала создавать крупных монстров и сейчас трудилась над маленькой белой лисичкой, которой не придумала ещё название, но процесс её затянулся, а всё из-за того, что она обратила на себя внимание Фен’Харела. Где бы она не трудилась, черный, огромный волк, всюду преследует её, внимательно следя своим огромным количеством глаз. Галла всегда замечала его слишком поздно, чтобы убраться до его физического появления. Она не имела ничего против его присутствия, в отличии от других эванурис. Сам по себе, волк был менее… самовлюблённый, если так можно было сказать. О нет, конечно, он очень любил себя, был острый на язык и ужасно наглый, но не настолько, чтобы создавать касты рабов во имя себя, даже наоборот, Андруил часто жаловалась на то, что Фен’Харел освобождал её рабов. Да и сама Гилан’найн очень редко, но чувствовала, что голоса её последователей смолкали и она больше не чувствовала с ними никакой связи, но её это совершенно не заботило и, в отличии от остальных, она не ставила жесткие рамки и ограничения. Да и она никогда не считала свой народ рабами, наверно поэтому её покидали куда меньше, чем остальных эванурисов. Скорее, её просто раздражало вечное присутствие мужчины рядом. Как и до вознесения она не любила быть со своим народом, так и после, предпочитала уединённую жизнь, либо в окружении созданных ею зверей, а он, каждый раз, нарушал её покой. Хоть ни разу он и не приходил в своём истинном обличии, она то знала, кто он такой! Тяжело выдохнув на выбившуюся из пучка прядь, она посмотрела на большого волка, сидящим на против неё, достаточно далеко, чтобы не маячить перед глазами, но довольно близко, чтобы ощущать его присутствие. Обычно, она всегда собирала вещи и уходила в Пантеон, но сейчас, Галла была очень увлечена созданием зверька и решила, что останется и продолжит, даже несмотря на то, что Волк нагло вторгся в её личное пространство. Девушка быстро сдвинулась, садясь так, чтобы быть спиной к волку и стараясь не обращать на него внимание, продолжила кропотливую работу. Фен’Харел хмыкнул от такой наглости маленькой Галлы, но отдал должное её упорству. Он знал, что раздражает девушку и всё ждал, когда же сможет вывести её из душевного равновесия, чтобы та в ярости побежала на него своими рогами. Однако эльфийка каждый раз просто уходила, а здесь, даже показательно отвернулась. Это вызвало интерес. Как и Андруил, Фен’Харел был не против поохотиться, ощущение власти, всегда захватывало его. Облизнувшись, Волк прижался всем телом к земле и медленно пополз в сторону девушки. Может укусить её? Или запачкать грязью? О, ей наверняка не нравятся слюни… на худой конец, можно на неё чихнуть. Чтобы такого придумать, чтобы разозлить эту Галлу? Гилан’найн тяжело вздохнула, даже спиной она слышала, как веселилось сердце Волка, догадываясь, что он придумывает какую-нибудь пакость. Она всегда считала эванурисов серьёзными, опасными богами, которые вершили судьбами народа, но познакомившись с ними поближе… она была удивлена, как ещё их вид существовал. Всё же Волк добился своего, девушке пришлось приостановить свой эксперимент, все равно Фен’Харел не даст сегодня ей уединения. И чего он добивается? Чтож, если он хочет поиграть, поиграем. Ей самой интересно, кто окажется быстрее Мать Галл или Ужасный Волк? Дождавшись, когда зверь подползёт ближе, она тут же подпрыгнула, в воздухе превращаясь в белоснежную галлу и приземлившись прямо на спину волка, ловко оттолкнулась от него и помчалась вглубь леса. Фен’Харел, по началу, не понял, что произошло и оскалился, ощутив на себе лёгкие копыта галлы. Не то, что он ожидал, ведь это он хотел затянуть в свою игру, а не на оборот. Но так и быть, в этот раз можно сыграть по её правилам. Развернувшись на месте, волк тут же помчался вслед за оленихой. Её белый мех было не сложно различить среди зелёной листвы, однако толку от этого было не много, ведь догнать её у него никак не получалась. Она была меньше, проворнее и быстрее. Здесь на скорость он её не выиграет, нужно брать то, чего у него было в достатке — умом. Скопив немного магии, он с силой плюнул перед собой огненный шар, который едва не задел вовремя заметившую галлу, поваливая за собой деревья, по которым волк резво начал прыгать, а бедная олениха на земле, старалась судорожно уворачиваться от веток, летящих прямо на неё. Благо, впереди был выход из леса и она, пригнувшись, дабы не задевать ничего рогами, помчалась туда. Заметив её, Фен’Харел ускорил своей бег, почти выравниваясь с ней, сильно оттолкнулся от дерева, в прыжке вылетая ровно на галлу, которая в последний момент, но всё же смогла вырваться вперёд. Однако, передняя лапа волка зацепила её ногу и они оба, ударяясь о камни, покатились по небольшому склону, который заканчивался вялотекущей, широкой речкой. Галла остановилась только в воде, а волк, не смотря на такое же неприятное приземление, смог удержаться на лапах у воды. И пока Гилан’найн, вернувшая себе эльфийский облик, болезненно присаживалась, волк, выровняв траекторию, прыгнул на неё сверху, окатывая водой, победоносное возвышаясь над ней. — Ты придурок, Фен’Харел! Ты мог попасть в меня своим огненным шаром! — Гилан’найн магией зачерпнула воду и окатила волка с ног до головы, недовольно наблюдая, как тот превратился в мокрого заливающимся смехом эльфа. Его копна светло-каштановых волос, чем-то напоминала причёску Андуил, причём Гилан’найн готова была поспорить на что угодно, что сделал он это специально, дабы позлить Охотницу. Единственное отличие было в том, что у него это были длинные, тонкие косички, которые собирались в толстый хвост, спускающийся до уровня лопаток. Длинное, вытянутое лицо, покрытое редкими веснушками, такой же длинный нос, высоко посаженные небольшие глаза, в которых Гилан’найн, не смотря на поведение владельца, как и в первую их встречу, заметила гнетущую мудрость и тоску. А также, неизменная ямочка на подбородке, которая сейчас, от смеха, дёргалась вверх-вниз, не успокаиваясь. — Я же не попал, но видела бы ты морду своей галлы, когда за тобой летел огненный шар, ты так… хмфв… — Не успел эльф закончить мысль, как девушка вновь окатила его водой с ног до головы и недовольно хмыкнув, стала осматривать своё тело на наличие ран. Протерев свои глаза от новой волны, он с усмешкой посмотрел на Гилан’найн. Удивительно, даже огненный шар не смог разозлить эту женщину, она лишь фыркает! Эльфы из Народа действительно удивительны. Привстав на колено в воде, он протянул руку и подтянул к себе белую прядь её волос, выпавшую из общего пучка после их не самого удачного приземления. Волосы были достаточно длинные, чтобы ему не пришлось наклоняться и он с лёгкостью смог провести губами по мягким волосам, скользящим между пальцами. Мужчина внимательно посмотрел на эльфийку, не убирая ухмылки с лица. — Ну что, ты поранилась? Гилан’найн недовольно сощурилась и потянула за прядь. Он не держал её, поэтому та легко слетела с его руки, что позволило девушке тут же расплести волосы и вновь убрать её обратно в заплетённый пучок. Не отвечая на его вопрос, она, покачиваясь, поднялась на ноги. Немного ссадин на руках и ногах, но это мелочи. Придерживая подол своего намокшего платья, девушка уже отвернулась и направилась было на берег, как со спины, быстрым и чётким движением руки, Фен’Харел поднял её, придерживая за талию и ноги. Пока Гилан’найн не осознала, что произошло, он резвыми шагами добрался на берег и вновь присел на колено, усаживая на него девушку с недовольным лицом и только было она открыла рот, чтобы сказать что-то, как он, облизнувшись, быстро накрыл её губы своими, в наглую протискиваясь своим языком в женский рот. От удивления, эльфийка даже замерла, несколько секунд с широко открытыми глазами глядя на опущенные ресницы Фен’Харела, упираясь ладонями в его грудь. Придя в себя, она быстро отстранила голову, недовольно сводя брови. А мужчину, судя по довольной усмешке на устах, это всё заводила и веселило. Её это ужасно раздражало. И чего он к ней прицепился?! Решим, что в этот раз она не смолчит, девушка резко, чтобы тот не успел её остановиться, со всей силой влепила Волку громкую пощёчину. Удар был настолько сильный, что у эльфа кровь брызнула носом, но ей на это было плевать. Галла подскочила с его колена и всё так же придерживая намокшее платье, зашагала вдоль реки. Да было неважно куда, лишь бы подальше от этой невыносимой мокрой псины. Опомнившись после удара, Фен’Харел вытер кровь рукавом и победно усмехнувшись, тут же побежал за ней. — Ну ладно, чего ты завелась, это же была шутка. Такой романтичный момент! — Он поймал её руку, которую она тут же вырвала и наставила в угрозе на него палец, кончик которого потрескивал от скопившейся на нём энергии молнии. Мужчина поднял ладони вверх в капитулирующей стойке, немного нервно наблюдая за пальцем, который почти тыкался в его мокрую одежду. — Даже не смей, Фен’Харел, использовать меня, чтобы позлить Андруил! Найди для этого более подходящую цель! — Она сбросила со своего пальца магию и вновь пошла в сторону от волка. — Куда же более подходящую, чем ты? — Усмехнулся тот и пошагал следом за ней, держась, в этот раз, на почтительном расстоянии. — Раз уж заговорили, ты так и собираешься играть роль её «возлюбленной»? Зря ты меня не послушала, она ж тебя так просто не отпустит. Андруил не любит отдавать любимые игрушки. Гилан’найн грустно опустила голову, не отвечая волку и продолжая следовать по камням вдоль речки. Ей не нравилось сравнение, что она является «игрушкой» Андруил, но как бы это не звучало, она осознавала, что всё было именно так. Андруил любила любовь во всех её проявлениях, кроме истинной. У неё было множество почитателей, среди народа, с большинством, она даже не брезговала спать. Гилан’найн же, строго настрого запретили иметь кого-то на стороне. Конечно, почитателей среди её касты было не меньше, но Андруил не простит измены и просто уничтожит того, с кем она пересечётся простым взглядом, вряд-ли она смела бы навредить своей возлюбленной. Этого боялись все, кроме Фен’Харела, конечно, который тут же воспринял это как вызов. Ему нравилось дразнить Охотницу, ведь она всегда давала то, что он хочет — яркие эмоции и драку. Убить друг друга они всё равно не могли, но на продолжительный срок затеряться в утенере — всегда пожалуйста. Да и Гилан’найн было всё равно на их ссоры и драки, пока она не стала их причиной. Это был далеко не первый поцелуй с его стороны, он использовал девушку для насмешек над Андруил так часто, что ей даже стало страшно от осознания, что пощёчина — это скорее привычка, чем естественная реакция. Первый же поцелуй Фен’Харел вырвал у неё прямо во время празднования в Пантеоне. На глазах Андруил. И всех эванурисов. Охотница тогда месяц гнала Ужасного Волка по степям и лесам, пока не устала и не плюнула над потешающимся над ней Фен’Харелом. С тех пор, его нападки стали учащаться, теперь уже не только на глазах Андруил, но и в любой момент времени, когда он оказывался рядом с Гилан’найн, пытаясь провернуть что-то эдакое. То он укусит белоснежную галлу, оставляя на ней засечки от зубов. То внезапно обнимет со спины, облизывая нежную кожу на кончике ушей. В какой-то момент, она стала замечать в его сердце сомнения, а делает ли это он только из-за Андруил? Никогда она не заглядывала глубже, так как не хотела знать ответ на этот вопрос. Ей не нравилось быть использованной в любом случае, и без разницы, чтоб это была за причина. — Ладно, всё, остановись. — Фен’Харел встал перед ней и опустил руки на её плечи. Гилан’найн была ниже его на пол головы, поэтому ему приходилось опускать голову, чтобы взглянуть на неё. Из-за этого, косички его волос свисали вслед за лицом и иногда поглаживали её щёки, если они стояли слишком близко. Мужчина тщетно пытался поймать её взгляд, но всё же, протянул пальцы и слегка сжал между ними её подбородок, поднимая голову верх. — Извини меня, я не хотел, чтобы в тебя попал огненный шар, и ты поранилась. Гилан’найн не могла не подмечать то, как изменив был его характер. Вот - он юный, игривый юноша, щелчок, и вот он строгий мужчина, сводящий брови к переносице, подтверждая серьёзность своих слов. В такие "серьёзные" моменты, он даже начинал ей нравится. Вот и сейчас, Галла видела в сердце Волка, что тот правда осознал, что сглупил с этим шаром. Он не хотел причинить ей боль, в отличии от Андруил. Это подкупало. Пробегаясь взглядом по лицу, она обратила внимание на ещё красную, после удара щёку и вновь взглянула в его глаза. Не верь словам Ужасного Волка, лишь в глазах его правда. — А поцелуй? — Она подняла бровь и тут же поняла, что можно не смотреть в его глаза, мужчина вновь переключился на юнца и расплылся в усмешке. — А вот это я правда хотел. Почему-то, его ответ рассмешил её, даже раздражение куда-то улетучилось. Не умела она долго злиться, даже на Ужасного Волка. — Ты невыносим, ты же это знаешь? — Мне кажется или это не плохое начало? — Продолжая усмехаться, он провёл рукой по её щеке вверх, заправляя новые выбившиеся пряди за плоское ухо. — Так, небольшими шагами и я может даже стану тебе симпатичен. А потом что? Влюбишься в меня без памяти. — Хорошо придумал, а вот мне как-то не хочется получать звание «игрушка Фен’Харела». — Она отстранилась от его руки, делая шаг назад, чтобы пресечь от мужчины любые попытки вновь коснуться её. Улыбка сползла с лица Волка, и он задумчиво прошёлся взглядом по её фигуре. — Мне больше нравится титул «возлюбленная Фен’Харела», он будет звучать намного правдоподобнее. Гилан’найн удивлённо подняла глаза и тут же рассмеялась, отходя от мужчины ещё на шаг назад. Эти шутки зашли слишком далеко. — Правдоподобнее? Ох, перестань, я знаю, что вы все уже давно разучились любить. — Она похлопала его по плечу и пошла дальше, взмахивая рукой. — Не знаю, что ты задумал, но я серьёзно тебя прошу, не впутывай меня в свои интрижки. — Девушка взмахнула рукой, в момент высушивая потоком магического ветра мокрое платье, а после, удивленно остановилась, поняв, что эльф не идёт следом. Обернувшись, она увидела Фен’Харела там, где он стоял. Хоть девушка видела его лишь со спины, но вполне могла ощутить волны недовольства, разочарования. Ей стало даже неловко, она и не думала, что её слова могут вызвать у него такую реакцию. Ей показалось грубым, оставить его в таком состоянии, поэтому она решилась подойти ближе. Гилан’найн вновь опустила ладонь на его плечо и заглянула в глаза. Не видь она его сердце, то совсем бы не сказала, что он сейчас расстроен. Выглядел он скорее задумчивым, лишь поджатые губы выдавали его беспокойство. — Эй, ты чего? Фен’Харел перевёл на неё взгляд и повернувшись к девушке всем телом, скрестил руки на груди, с небольшим вызовом приподнимая острый подбородок, глядя на неё сверху вниз. — Ты серьёзно считаешь, что всё эванурисы одинаковые? — Он вскинул бровь, пристально глядя в её глаза. — Одинаковые? — Она удивлённо вернула ему произнесённое слово, выгибая следом недоуменно брови. — Ну, я бы так не сказала. Есть общие черты, которые Вам присущи. Но Вы же живые существа, с разными характерами, разными целями... — И я, по-твоему, такой же, как остальные? — Эльф всё не унимался в своих странных вопросах, а Гилан’найн не знала, что ему ответить. Она не умела ладить с другими эльфами, даже не общалась толком с ними. Куда ей было понимать тонкие намёки и слова между строк? В душе Фен’Харела не было ответа на то, что он хочет услышать или о чём он думал, поэтому девушка лишь растеряно смотрела на него, не понимая, какого ответа он от неё ждёт. Это разозлило Волка ещё сильнее, он недовольно фыркнул и мотнул головой. — Идём, юная галла, я тебя кое с кем познакомлю. Обернувшись волком, Фен’Харел побежал в противоположную сторону, куда намеревалась уйти девушка. Она в нерешительности стояла, ведь время близилось к закату и скоро её будет ожидать Андруил в своих покоях. Если та задержится, Охотница полетит искать её, а если застанет в обществе Ужасного Волка, то она непременно подставит его. Пробежав дальше и почувствовав, что Гилан’найн не следует за ним, зверь остановился и нетерпеливо поскрёб когтями камни, требовательно гавкнув в её сторону. Девушка вздохнула и посмотрела в сторону солнца. Время ещё есть. Так что она ненадолго сходит с ним, а потом вернётся. Вслед за своими мыслями, эванурис обернулась галлой и последовала за ожидающим её волком. Недолго они бежали вдоль речки, пока не приблизились к потухшему элувиану. Он был очень древний и, видимо, редко кто им пользовался, ведь зеркало почти полностью вросло в ствол дерева. Приближаясь к нему, Фен’Харел на одном скаку превратился обратно в эльфа и активировал элуваин одним касанием, глядя на голубоватое сияние. Девушка так же уже в своём облике подошла ближе. Она редко когда пользовалась зеркалами. Мир, который их соединял, не вызывал никакого интереса, а сами зеркала выводили в места, заполонённые эльфами. Ей больше нравилось путешествовать на своих четырёх. Максимум, с помощью магии. — Куда оно приведёт? — Зеркало было вдвое больше неё, и чтобы рассмотреть до самой верхушки, ей приходилось задирать голову. — К одному моему другу. — Он зашёл наполовину в элувиан, подсвечиваясь от его сияния и протянул руку, чтобы она взялась за ладонь и пошла за ним, но вместо этого, на его пальцы напала большая сова, покусывая клювом и начиная бить крыльями. Фен’Харел громко выругался от боли и ловко схватил сову за шею, не давая ей и шелохнуться. Гилан’найн в ужасе подбежала к нему, понимая, что это посланница Андруил и ухватилась пальцами в запястье мужчины, умоляя не причинять боль птице. — Успокойся, я не делаю ей больно. Просто держу, чтобы она не сделала мне больно. — Он плавно увёл свою руку от хватки девушки и чуть подкинул сову в воздух, разжимая пальцы, и прежде, чем та вновь ринулась на него, он поместил её в небольшой круглый барьер, из которого птице было никак не вырваться. Она недовольно ухала, поглядывая на Фен’Харела и приподнимала свои крылья над головой, расценивая Волка как своего соперника. Это его даже позабавило, он поднял сферу на уровне лица, из-за чего птица стала яростнее биться, будто хотела выцарапать эти наглые глаза. — Скажи Андруил, что я украл её дорогую Гилан’найн. Пусть попробует найти нас, если захочет вернуть обратно. — Взяв сферу в руку, он отвёл локоть назад и прицелившись выше деревьев, запустил её в воздух, долетев до верхней точки, та раскололась, выпуская сову из клетки. Птица быстро сориентировалась и снова начала пикировать на Волка. Правда было уже поздно, он схватил девушку за руку и утащил за собой в зеркало, закрывая проход прямо перед совиным клювом. Птице ничего не оставалось, кроме как отправиться к хозяйке и рассказать о похищении её избранницы. Фен’Харел вытер со лба несуществующий пот и осмотрел свою руку, тут же залечивая её от небольших совиных порезов. Гилан’найн же, прижалась ладонью к закрытому отражению, предчувствуя, что дело кончится плохо. — Зачем ты так сказал? Она же действительно отправится на поиски. — Ну, я на это и рассчитываю. По моим меркам, Андруил дня три не будет в Пантеоне, пока она не поймёт, что я её обманул. Хоть немного можно будет отдохнуть от грубости Охотницы, а тебе, от её пошлых ручонок. Не представляю, как ты все эти столетия терпишь её возле себя. — Эльф непонимающе покачал головой и прошёл вдоль закрытых элувианов, стоявшие вдоль тропинок, что путались лишь в им понятным путям. Девушке не хотелось оставаться в этом месте одной, поэтому она поспешила следом. — Я дала слово, что выполню её желание. Она сделала меня эванурис, освободила от валласлина, дала мне силу. Моё тело - это меньше, что я могу предложить ей взамен. — И долго ты собираешься служить ей, в таком случае? — Фен’Харел наблюдал за девушкой краем глаза. — Знаешь ли ты о ней что-нибудь? — Мне не нужно знать о ней слишком много, чтобы сдержать своё слово. — Девушка решила перевести разговор с их взаимоотношений в какое-нибудь другое русло и чуть улыбнулась, заглядывая в лицо Волку. — Мне было бы интересно послушать вашу историю. Я не могла не заметить, что из всех эванурисов, ты, больше всего, надоедаешь Андруил. Здесь есть какая-то история? Фен’Харел удивлённо изогнул брови и задумчиво потёр подбородок, рассуждая, стоит ли рассказывать эту старую и глупую историю. Но Гилан’найн редко, когда интересовалась чем-то, кроме живых существ, разве мог он не утолить её интерес? — Это был давно. Меня поймала Андруил, когда я охотился на её зайцев. — Он краем глаза увидел недовольное лицо девушки и тут же поспешно добавил, прежде чем она начнёт что-то возмущённо говорить. — Да-да, не смотри так на меня. Я был голоден и молод, я не знал, что был на её угодьях и что именно те зайцы были её зайцами. — Мужчина закатил глаза от своей глупости в тот момент, ведь всё было довольно очевидно, просто он был крайне невнимательным. Что сделано - то сделано. — В общем, она привязала меня к дереву и провозгласила, что я обязан прислуживать в её постели один год и один день, чтобы выплатить свой долг. — Мужчина поморщился, представляя свою незавидную участь, если бы её наказание было приведено в действие. Гилан’найн нетерпеливо ждала продолжения истории, но мужчина продолжал молча идти дальше, бегая глазами по зеркалам разных форм и состояний, но то самое, что было ему нужно, среди них не было. Девушка не выдержала и не сильно ударила его по плечу. — Это всё? Чем всё закончилось? — Ого, я и не думал, что Вы такая любопытная, юная галла. — Мужчина рассмеялся, но всё же закончил рассказ. — Если тебя интересует, отрабатывал ли я свой долг, то нет. Это был бы самый кошмарный год в моей жизни. А так, я просто… я обманул её и сбежал. После этого, она долго пыталась меня поймать, но я был куда сообразительнее и умнее, так что Андруил признала своё поражение и бросила попытки. А сейчас… это как традиция такая, бесить и раздражать её, наслаждаясь тем, что она никогда не сможет поймать и заполучить меня… во всех смыслах. — Почему же отработка долга в постели для тебя был бы кошмаром? Я думала, что для вас это что-то естественное, обычные потребности. — Знаешь, меня уже начинает оскорблять твоё невежество, касательно нашего быта. — Фен’Харел остановился и нахмурив брови, посмотрел на девушку, что удивлённо взглянула на него в ответ, искренне не понимая, что такого обидного спросила. — Точнее, больше всего, меня раздражает то, что сравниваешь меня с ними. Ладно бы ты сравнивала меня с Митал, но с Андруил? — Ноздри мужчины стали широко раздуваться, стараясь выдуть наполняющуюся ярость в его теле, но этого не получалось. Ветер, как известно, подпитывает огонь и Волк разгорался всё больше с каждым вздохом. — Мы, с этой ненормальной, как небо и земля. Я ни за что бы не позволил эльфу прислуживать в моей постели за то, чего он даже не просил! Она сама искусила тебя стать эванурисом, зная, что ты будешь ей обязана и что ты отдашь себя ей во служение. Это подло. Низко. Даже не только по отношению к тебе, а к любому эльфу, с этими рабскими отметинами на лице. Мне противно то, что ты приравниваешь меня с ними. Я не такой! — Гилан’найн почти не слышала, что говорит Фен’Харел, она внимательно слушала то, что было в его сердце. Боль, злоба, презрение, гнев. Все эти чувства нескрываемой яростью исходили из эльфа, превращаясь в огромную, тёмную волчью голову, что возвышалась над ней. Скопленная и соединённая чистая ярость накрывала её с головой, уводя глубоко в пучины отчаяния. Все эти эмоции она ощущала как свои собственные и в момент та, кто не знала ярости, возненавидела своё существование. Беспомощность и принуждение, в которое сама себя загнала. Её руки окрасились чёрной, как смола, кровью. Зубы вытянулись до подбородка. Она захлёбывалась своей слюной, не зная, куда деть эту ярость. Хотелось кричать, рвать, пожирать. Сделать что-то, чтобы изменить эту несправедливость. Чтобы освободить себя от оков своей глупости. Изменить, этот до жути неправильный мир. — Гилан’найн! — Она очнулась от его голоса. В секунду этот ад, в котором она провела несколько минут, рассеялся. Фен’Харел держал её за плечи и озабоченно смотрел в глаза. А её всю трясло от холода, пока тело было покрыто потом. Заметив, что она осознанно смотрит на него, маг тяжело выдохнул и крепко прижал к себе девушку, зарываясь пальцами в волосы под пучок на её затылке. — Прости, я не хотел, чтобы ты всё это ощутила на себе. Это было глупо с моей стороны. Эльфика уткнулась носом в его плечо и прикрыв глаза, глубоко вдохнула. От Фен’Харела очень вкусно пахло старой древесиной, чернилами и чем-то сладковатым, с этим запахом в её тело проникало спокойстве. На выдохе, она уже полностью позволила своему телу расслабиться в его руках и закрыла глаза. Она и раньше ощущала эмоции других существ, погружаясь в них, но никогда это не было так страшно и так мощно. Это дело в ненависти самого Фен’Харела или может месте, где сходятся элуваины? Здесь скоплен огромный поток магии, который и мог усилить эти эмоции. По сути, это было неважно. Её не волновало почему, но она серьёзно задумалась над тем, что она почувствовала и как она сама на это отреагировала. — Если хочешь, я могу отвести тебя в Пантеон. — Мужчина аккуратно отстранился, обеспокоенно разглядывая лицо девушки. — Я возьму на себя Андруил и ты сможешь нормально отлежаться, без её присутствия. — Девушка отрицательно покачала головой, глядя в его глаза, от чего мужчина неспешно кивнул и совершенно не брезгуя, провёл прохладной ладонью по её влажному лицу. — Уверен, тебе никто не говорил этого, но ты очень похожа на духа. — На какого? — Да на любого. — Фен’Харел огляделся и аккуратно посадил девушку на землю, прижав её спиной к камню, усаживаясь на корточки перед ней, продолжая водить пальцами по её лицу, пропуская небольшую магическую энергию, чтобы быстрее привести её в чувство — Если коротко, то духи делятся на неагрессивных и агрессивных. Они выбирают близкое себе чувство и транслируют его. Отражая, то и что их питает. Но, под воздействием внешних факторов, они изменяют себе, своей природе. Например, придя к Мудрости и Целеустремленности, они напитаются тем, что вложит пришедший и могут превратиться в Гордыню и Желание, но, если гость свободен от пороков и предрассудков, они останутся верны своему выбору. Это очень похоже на тебя, не находишь? — Он кивнул, заметив, что девушка уже пришла в себя и убрал руку от её лица, опуская на своё колено. — Ты спокойна и миролюбива, но если рядом с тобой, кто-то преисполнен сильными негативными эмоциями, ты впитываешь их в себя и отражаешь в своём поведении, если вовремя тебя не остановить, конечно. Ты переменчива, под воздействием эмоций извне, как духи. Это так необычно. Гилан’найн потёрла ещё поднывающую голову и слабо улыбнулась. Ей действительно никто такого не говорил и, если честно, она ничего не знала о духах. Да, они существовали с ней в одном мире, она часто видела их прозрачные тела и слышала их зов. Часто духи вселялись в животных и общались с ней через них, но для Галлы, это были такие далёкие и непонятные сущности, которых она, хоть и притягивала к себе, но не имела желания изучать. Что она ещё отметила, улавливая некоторое восхищение в глазах Фен'Харела во время его слов, так это то, что впервые кто-то говорил о ней, а не о её внешности. Если её хвалили, то чаще всего за красивые глаза, мягкие волосы, грациозное тело, плавную походку. В общем, за внешние данные, но именно Ужасный Волк, который был презираем всеми Богами и простыми Элвенами, разглядел в девушке такие черты, о которых она и сама никогда не задумывалась. От этого стало куда теплее, чем от чар мужчины. — Я могу считать это комплиментом? Фен'Харел усмехнулся и поднялся, протягивая руку, помогая встать своей спутнице. — Многие бы с тобой не согласились, но я хотел сделать это именно комплиментом — Он приобнял её свободной рукой за талию и сильнее прижал к себе, почти касаясь носом её лба. Она в ответ смотрела в его глаза, с удивлением замечая, как начинает ускоряться темп её сердца от того, насколько близко они стоят друг к другу. — Удивительная женщина, без мания величия, добросердечная и такая чистая. Ты вполне могла бы стать духом доброты. — Мужчина с каждым словом ниже склонялся к её лицу, не сводя взгляда с глаз девушки, которая, наоборот, не знала, куда смотреть. Глаза были слишком откровенные, а губы очень манящие. Но именно между двумя этими частями тела она бегала взглядом, ощущая непривычную для себя эмоцию - смущение. Гилан'найн физически ощущала, как её лицо краснеет, а сердце уже кричало в ушах от своей скорости. На последних сантиметрах, она всё же взяла себя в руки и поджав губы, отвернула голову в сторону, будто обратила внимание на какой-то шум. — Мне уже лучше, наверно стоит продолжить путь? Твой друг ожидает же нас? — Ты права. — Фен’Харел усмехнулся, конечно, от его зорких глаз не скрылась эта перемена в её настроении, а стук сердца чувствовался даже через простое объятие. Он облизал свои губы, которые так и не добрались до цели, и сжав чуть сильнее руку девушки, повёл её за собой. — Пойдём. Мы почти пришли. Гилан’найн послушно последовала за эльфом, стараясь привести в порядок сердце и мысли. Конечно, Галла нашла оправдание такого поведения в слабости, которую она ощущает после ярости Фен’Харела, хотя лучше ей от этого не становилось, потому что она прекрасно понимала, что это оправдание, а не истина. Но что же, в таком случае, заставило её так реагировать на его взгляд, на объятия и едва заметную дрожь, что появилась между их телами, когда они были близко друг к другу. Пока она была в своих мыслях, то совсем не заметила, как они прошли через элувиан и оказались в какой-то заброшенной деревушке. Точнее, она казалась заброшенной на первый взгляд. Покосившиеся дома, разрушенные скамейки, деревянный мусор на земле. В одном из домов девушка заметила странное гуляющее зеленоватое свечение, плавно перемещающееся по дому. Галла покосилась на эльфа, но тот лишь ободряюще улыбнулся и крепче сжав её руку, повёл именно к тому самому дому. Подойдя ближе и задрав голову, чтобы осмотреть дом с крыши до земли, он расцепил их руки и аккуратно, чтобы не сорвать дверь с петель, открыл её перед девушкой, первой приглашая войти внутрь. — Познакомься пока, а я поставлю парочку барьеров. Мы же не хотим, чтобы Охотница нас нашла. Она кивнула и неуверенно зашла внутрь, спиной слыша, как мужчина, не закрывая покосившуюся дверь, отошёл куда-то в сторону. Хоть дом и небольшой, но было сразу видно, что он принадлежал явно не бедному сословию. Даже несмотря на то, что внутри всё уже прогнило, по остаткам старой роскоши, не совсем отколовшийся мозаике на стене, искусной мебели, она поняла, что когда-то это было красивое и дорогое жилище. Через полуразрушенный потолок второго этажа, она видела неяркое зелёное сияние, так же плавно скользящее по верхнему этажу. Прислушавшись, девушка удивлялась тишине. Ни шагов, ни дыхания, никакие звуки не поступали оттуда, но ведь наверху явно кто-то был. Оглянувшись на Фен’Харела ставящего защиту недалеко от дома, она всё же пошла наверх, аккуратно ступая по дряхлым ступенькам, что жалобно стонали под каждым её шагом. — Кто здесь? — Шёпот тысячи голосов пробежался по стенам и проник в девушку, заставляя её резко остановиться. — Моё имя Гилан’найн. — Так же шёпотом ответила девушка, боясь спугнуть того, кто настороженно откликнулся на шум. Она продолжала стоять, не двигаясь, пока, наконец, тяжесть не покинула её тело, а зелёный свет не начал снова перемещаться по комнате. Для уверенности, она постояла так какое-то время, вслушиваясь в непробиваемую тишину, перекликаемую с ветром, что задувал через дырки в стенах, и всё же поднялась на второй этаж. Эльфийка попала в большую комнату, заставленную книжными полками, сквозь которые проходил зеленоватый дух, принявший женский облик и опешила, бесстыдно разглядывая её. Никак она не ожидала, что та, с кем захочет её познакомить Фен’Харелом, окажется духом. Как к ней обращаться? Что сказать? В воздухе повисла неловкая тишина, из-за которой Галла прислушалась к звукам снаружи, не закончил ли мужчина там со своими барьерами. — Ты друг Соласа? — Вновь шёпот наполнил комнату, но в этот раз, он был спокойный, доверчивый и не сковывал её движения. — Солас? Нет… я… я пришла с Фен’Харелом. — Фен’Харел. — Медленно проговорила девушка, оглядев сияющими зелёными глазами её с ног до головы и вновь повернулась к полкам, разглядывая стоящие на них книги. — Это не имя. Это оскорбление, которое он не любит, но принимает. Но ты говоришь это без жестокости. Ты его друг. — А Вы… ? — Гилан’найн, разумеется, не знала настоящего имени Фен’Харела, никогда и не интересовалась им. — Ты задаёшь вопросы. Мне это нравится. — Дух вновь повернулась к ней лицом и учтиво склонила голову. — Я та, кто может ответить на многое. Я наполнена мудростью и ищу её в разных уголках миров… — А, вижу, вы успели познакомиться — Поднимаясь на второй этаж, Фен’Харел неосознанно оборвал фразу Духа Мудрости. — Здравствуй, друг мой. Ты привёл ко мне очень богатую на прошлое. Я в нетерпении. Подойдя ближе, мужчина приобнял вставшую, как вкопанную, девушку за плечи и плавно подвёл её ближе к духу. Гилан’найн чувствовала себя неловко, она абсолютно не знала, что от неё все ждут, поэтому немного растеряно бегала глазами от Фен’Харела до Духа Мудрости и обратно. — Она давняя моя подруга, существует дольше, чем я живу и очень многое мне рассказывает про мир прошлого, про знания, что утеряны веками. Она многое может тебе открыть. Главное - спросить. — Я… я не знаю. — Девушка растерялась, не от ситуации, что разворачивается, а от осознания того, насколько она ограничена. Ведь ей не интересно прошлое, будущее. Она всю жизнь плыла по течению, жила в настоящем и вот, перед ней дух, готовый ответить на любые вопросы, а она не знает, что задать. Замкнутость. Ограниченность. Отчаяние. От своих мыслей, она не заметила, как начал странно подёргиваться дух, а Фен’Харел, наоборот быстро всё осознав, в момент ока окружил её барьером. Гилан’найн удивленно огляделась, непонимающе смотря на него. — Помнишь, что я тебе говорил про изменчивость духов? Рядом с ними нужно держать себя под контролем, чтобы не изменить их сущность. Старайся не думать в негативном ключе. Будет обидно, если так глупо исчезнет столь сильный дух. Девушка виновато кивнула, пока Фен’Харел снимал с неё барьер. Дух же выглядел как обычно, невозмутимо глядя изумрудами глаз. Она задумчиво прошла по комнате, пока не наткнулась на пыльный диван, который после воздействия магического ветра хоть и очистился, но совсем немного. Но Галла все же присела на него, а мужчина встал возле окна, скрестив руки на груди, с улыбкой наблюдая за ней. Ему было любопытно, что такого может спросить у Мудрости юная эванурис. Что интересовало эту небольшую головку? — Я бы хотела послушать, что знает Дух Мудрости про эванурисов. Фен… Солас злится, когда я сравниваю его с ними. Хочу понять их различие. - Эльфийка довольно растянула губы в улыбке, когда заметила изумлённо вытянутое лицо мужчины, услышавший своё имя. Быстро взяв себя в руки, он с усмешкой потёр глаза. — Два вопроса. Два ответа. Две истины. — Дух подлетел чуть ближе, хотя независимо от того, как далеко он находился, его шёпот имел одинаковую чёткую и понятную громкость. — Мнящие себя Богами. Кто дух, кто могущественный маг, кто-то - нечто иное. Но смертные, как все. Всесильные и всепоглощающие. Власть над территориями ширится. Кровь льётся всё чаще. Они не видят своего бессилия, находя усладу в жестокости и количестве захваченных душ. — Шёпот духа начал рисовать в её голове ужасные картинки, сменяющиеся вслед за словами. Посох. Кровь. Слёзы. Валласлин. Кандалы. Крик. — Вначале - защита, а после - беспрекословное подчинение. Власть не даёт увидеть истину. Самоуверенность - ограниченность. Надменность - слабость. — Зачем… зачем Вы мне это показали? — Гилан’найн пыталась сдерживать свои эмоции, как просил Солас, дабы не навредить духу, но слёзы сами собой проступили из её глаз и толстыми бороздами спускались по щекам. Хоть Дух и перестал говорить, кровь и смерть народа ещё стояли в её глазах. — Я ничего не показывала, это ты смотрела. — Возможно, на сегодня хватит. — Мужчина отошёл от окна и подойдя ближе, опустил руку на плечо девушке, присаживаясь на корточки возле неё. — Я ожидал, что твои вопросы будут из разряда «как мне скрестить нага и виверну», если честно. Не стоит тебе… — Нет, Дух верно заметила, я задала два вопроса. — Девушка быстро вытерла глаза, уверенно взглянув на Соласа. — Я жила всё это время, даже не подозревая, что происходит с моим народом там, снаружи. Я отвернулась, закрыла уши и ушла, как уходила много раз до этого. Сейчас, я хочу узнать почему и с чем ты борешься. Позволь, прошу. Мужчина обеспокоенно посмотрел на неё, пытаясь найти в глазах хоть какую-то соломинку, за которую можно было бы зацепиться и увести её отсюда, но в глазах Галлы была решительность узнать правду. Он всегда поощрял Народ за тягу к знаниям, изучению и не мог ей просто запретить. Тяжело выдохнув и закрыв глаза, мужчина поднялся и вновь отошёл к разбитому окну. Уперев руки в раму, он опустил голову, тяжело вдыхая воздух, готовый ко второй части вопроса. — Солас некогда был таким, как все эванурисы. — Продолжил Дух, когда девушка перевела на неё свои глаза — Радость в боях. Услада в победе. Горечь в поражении. Но он услышал мольбы соплеменников и осознал постыдство своей гордости. Покинул Пантеон, ища ответы там, где никто не искал. — Вновь картинки запрыгали в её глазах, в этот раз они были несвязные, быстрые, только знакомое лицо мужчины менялось в эмоциях. Ярость. Жажда. Ликование. Ожесточение. Осознание. Горесть. — Расформировал касту. Осмеян эванурисами. Фен’Харел. В комнате повисла тишина. Гилан’найн покачала головой, прогоняя остатки картинок из головы и подняла взгляд на напряжённую мужскую спину. — Что ж, теперь ты знаешь правду. — Фен'Харел прервал эту тяжёлую тишину и оттолкнулся от окна, вновь скрещивая руки на груди, поворачиваясь к ней лицом. Она же, поспешила опустить глаза в пол, боясь увидеть в нём отражение жестокости, которые видела в смазанных обрывках картинок-рассказа. — Можешь назвать меня лицемером, и ты будешь права. Все, кроме самой Митал, высокомерны и непостоянны. Я пытался объяснить, донести до них то, что всё, что мы творили и что они продолжают делать - ведёт к разрушению. Они не послушали, посмеялись. — И ты сдался? — Я затаился. По просьбе Митал. — Мужчина тяжело вздохнул, закрывая глаза. — Она единственная, кто услышала меня. Кто согласилась с моими опасениями. Согласилась с тем, что нельзя оставлять всё, как есть сейчас. У меня был… есть план, как все закончить. Он ужасен и конечно, она его не одобрила и попросила время. У неё больше власти и уважения в Пантеоне. Мы надеялись, что её речей хватит, чтобы удерживать остальных от войн, грозящих обернуться мировыми катастрофами. И этого хватало, на время, но сейчас… всё вновь набирает обороты. — Он сжал в злобе кулаки, вдавливая ногти в кожу, чтобы не выпускать свои эмоции наружу. — Я спасаю отринутых, брошенных, не возглавляя восстание официально, потому что ещё верю. Пока в Пантеоне Митал и она уважаема - я верю в лучшее. Верю, что можно всё изменить. Дух Мудрости вернулась к книжным полкам, не услышав в их разговоре ничего для неё полезного. Гилан’найн, аккуратно подняла голову, плавно переводя взгляд с ног мужчины, вверх по животу, пока, наконец, не остановилась на его лице. Одна часть была ярко освещена светом луны, а вторая, сливалась со тьмой тени. Это отлично отражало его сущность. Вот он какой, Великий Волк. — Ты говоришь о перевороте. Не обычных шалостях, а о настоящей войне, мятеже. Почему ты говоришь это мне? Солас в очередной раз подошёл к ней, присаживаясь на корточки, но не касается, боясь, что она отвергнет его руки, его самого. При этом, он не разрывает их зрительный контакт, пусть она увидит его настоящего, пусть услышит правду, а не просто смешки, дабы избавиться от чувства отчаяния. Он знает, она поймёт. Как поняла когда-то Митал. — Потому что ты другая. Ты чиста. Пробыв, хоть и ничтожно мало времени, среди эванурисов, тебя не извратила власть и сила. Ты создаёшь, ты направляешь. Защищаешь. Я не знаю, причина в том, что тебя коснулась Митал, либо потому что ты из Народа. Я не знаю, в чем эта твоя чистота. Но даже будучи слепой к нашему Народу, ты никогда от него не отворачивалась. Ты слышишь их просьбы, помогаешь, наставляешь. Ты ни за что бы не согласилась на ужасы войны. Поэтому я говорю это тебе. Я доверяю Матери Галл полностью, потому что знаю, как ты ненавидишь жестокость. Ты убьёшь только ради спасения, а не из-за ненависти. — Он нерешительно взял её руку в обе свои ладони и не сильно сжал, подаваясь вперёд, опуская свой голос до шёпота. — Если бы все эванурисы были такими, как ты, может тогда, мы не оказались бы в такой ситуации. Может тогда Элвены не страдали под их гнётом. Гилан’найн в панике закачала головой и вырвала свою рук из ладоней Соласа. Она не верила. Не могла поверить. Её клан жил спокойно. Не было никаких войн. Это не может быть правдой! Девушка подскочила с дивана, в смятении наблюдая, как эльф, поглядывая в сторону Духа, что-то тревожно говорил, но она не слышала ничего. В ушах был дикий писк, а воздуха катастрофически не хватало. Нужно на улицу. Срочно на улицу. Без лишних слов, она, не разбирая дороги, слетела по лестнице и выбежала на улицу, продолжая бежать от этого дома, от Ужасного Волка, от… всего. Она знала, что это правда. Всё, что рассказывал Дух. Она видела. Своими глазами. Будто сама присутствовала во всех этих ужасах. Но она не могла поверить. Мир, в котором она жила. Это золотая клетка, в которую она сама себя запрела. Не спрашивая, куда пропадает чуть ли не на десятилетия Андруил, почему она редко видит в Пантеоне других эванурисов, от чего просит защитить её собственный народ? В ночи, она не разглядела прогнившую бочку и проломив её ногой, упала лицом в землю. От удара головой, Гилан'найн услышала детский плач, женские крики и звон мечей. Всё это происходило и здесь тоже? Поэтому деревня разрушена? Как долго это всё длится? Что ей теперь делать? Она не знала, как долго пролежала лицом в земле и не сразу услышала голос Соласа, зовущий её, не сразу услышала его шаги, не сразу почувствовала сильные руки, поднимающие её с земли и прижимающие к теплой, довольно широкой, в сравнение с ней, груди. Он покрывал поцелуями её макушку, лицо, шею, руки, везде, куда мог дотянуться и раз за разом, просил у неё прощения. Она лишь рыдала навзрыд, как ребёнок, не умеющий контролировать свои эмоции. Грусть, вперемешку с отвращением к своей глупости выходили громким криком изо рта. Страх и растерянность слезами вытекали из её глаз. Всё вокруг она наполняла этим состоянием, выжигая прочие воспоминания этого места. Если бы Солас сейчас не держал её в своих объятиях, не шептал бы ей на ухо, не пропускал бы через себя её эмоции, она была уверена, что иначе, просто бы исчезла. Её тело, растворилось бы через слёзы, а душа, улетела вслед за криком. Настолько было невыносимо осознание того, что, даже став мнимым Богом, она оставалась жалкой, легко-помыкаемой рабыней. Гилан'найн не знала, сколько времени они сидели вот так вдвоём, на земле, оглушаемые её криками, но когда все эмоции покинули измученное тело, она мягко отстранилась от его груди, что полностью была пропитана её слезами. Протерев тыльной стороной ладони по глазам, она взглянула в серую радужку глаз, обеспокоенно следящие за ней. — Я хочу увидеть. — Её голос был хрипловат, после долгих часов безутешного крика. Чуть кашлянув, Гилан'найн осмотрела его лицо в целом. Взгляд Фен'Харела выражало сожаление и вину, ведь он раскрыл ей всё, хотя, конечно, винить его было абсолютно не за что. — Я хочу увидеть всё своими глазами. — Ты уверена, что готова к этому сейчас? — Солас продолжил обнимать её одной рукой, а другой, провёл по щекам, уничтожая остатки слёз. — Сейчас и нужно. Я измучаю себя вопросами, либо, что ещё хуже, потребую их от Андруил. Да и даже так… я всё равно не поверю, пока не увижу, не почувствую это всё сама. Прошу тебя, Солас. Он вновь удивлённо среагировал, услышав своё имя, но всё же выдохнул и медленно поднялся, утягивая её за собой. Хорошо, юная Галла, ты сама выбрала этот путь.