***
В своих путешествиях, Гила́н и Фенрис часто натыкались на Долийские кланы, редко встречающиеся в Тевинтерских угодьях. Даже без валласлина на лицах, кланы принимали их с почётом и трепетом, как давних друзей, потому как имя Синего Призрака, что только ширилось, благодаря освобождённым пленникам, был как гимн для свободных Долийских эльфов. Хоть это прозвище было дано именно Фенрису, за силу его лириумных меток, оно стало восприниматься как движение за свободу, за противостояние Тевинтерских устоев и силы, на которую способны эльфы. Последний раз они остановились в клане, который не понаслышке знает об отряде Синего Призрака, спасшие несколько эльфов из данного клана, за что были встречены даже радушнее, чем обычно. Один из долийцев, мрачный, с виду, парень с длинными чёрными волосами и валласлином Эльгарнана на лице, весь первый вечер, что они провели в клане, не отходил от Фенриса, расспрашивая о его мотивах, о его силе и цели. — Ma serannas ma'enaste arlathvehn, hahren [Благодарю Вас за радушную встречу, старейшина]. — Гилан’найн вежливо поклонилась старейшине клана, низковатому пухлому эльфу с высоким хвостиком на затылке. Мужчина смущённо улыбнулся, стоило ей заговорить на древне-эльфийском, протягивая теплые одеяла девушке. Тевинтерские эльфы ценили древние знания, казалось, куда больше, чем долийцы в других регионах Тедаса. Возможно, это из-за того, что именно на месте Тевинтера находился главный и самый масштабный город древних эльфов, здесь встречалось куда больше развалин, сохранившихся артефактов и фресок, с утерянным языком. Местные долийцы, значительнее остальных гордились своими знаниями об эльфийском прошлом, не подозревая, насколько большая часть из них - ошибочна. Но Гила́н, ещё очень давно решила для себя, что не будет переубеждать верующих и пытаться менять мир, тем более, дополнительный приятный слух о том, что Синий Призрак знает утерянный язык, даст им ещё больше очков уважения в глазах эльфов и они охотнее будут им помогать. Помощь, в столь тяжелом деле, иногда может быть неоценима. Принимая у старейшины одеяла, эльфийка лёгким кивком указывает на Фенриса, в очередной раз беседующий с молодым разведчиком клана. — Ваши воины без ума от Синего Призрака. — Ах, Шираллас… — Мужичок ещё более смутился, проследив за кивком девушки и грустно улыбнулся. — Этот юноша не родился в нашем клане, разведчики случайно наткнулись на него и привели в лагерь. — Старейшина тяжело вздохнул, разглядывая длинные чёрные волосы и блеск в глазах разведчика, столь редко сияющий так ярко. — Его клан уничтожили Тевинтерские маги. Неизвестно, забрали ли часть в рабство или это просто была чистка, но по счастливой случайности, Шираллас выжил и долгие годы путешествовал в одиночку. — В одиночку? — Гилан’найн удивлённо перевела взгляд на мужчину рядом с ней, подмечая сильнее растянувшуюся грустную улыбку. — Путешествовать в одиночку и не попасться работорговцам! Это чудо, что вы нашли его. — Да. — Согласно кивнул старейшина, складывая руки за спиной. — Мы приняли его в наш клан. По достижению совершеннолетия - даровали валласлин, но, боюсь, мы так и не стали для него родными. — Старейшина вздохнул, покачивая расстроенно головой. Эльфийка осмотрела внимательно мужчину, видимо он принимал на свой счёт, что юноша так и не смог вписаться в их семью и очень из-за этого переживал. — Он молодой, горячий эльф. В нём кипит кровь, жажда силы и мести за смерть тех, кого он потерял. Мы не хотим войны с Тевинтером. Поэтому он и отстранился от нас. Чувствует себя чужим и непонятным. Не знаю, как помочь ему и могу ли это сделать. — Мужчина покачал расстроено головой и поднял взгляд на Гила́н, склоняя подбородок в быстром кивке. — Чувствуйте себя в полной безопасности, мы поможем Синему Призраку всем, чем сможем. Souver'inan isala hamin [Отдых необходим усталым глазам]. На следующее утро, когда они с Фенрисом уже попрощались с приютившим их кланом, Гилан’найн не удивилась, услышав за спиной окликнувший их низкий голос юноши, что, запыхавшись, бежал за ними, неся за плечом походную сумку. Шираллас общался лишь с Фенрисом, не обращая на эльфийку рядом с ним, никакого внимания. Он просил взять его с собой, потому как верит, что вместе с Синим Призраком - сможет обрести силу, способную отомстить. — А твой клан? — Фенрис непонимающе вытянул лицо. — Ты бросишь их, чтобы присоединиться к нам? Я не гарантирую, что ты сможешь вернуться живым. — Они не мой клан. — Шираллас нахмурился, выделяя голосом полную отчуждённость от тех, кто некогда спас его. — Они приняли меня, но никогда не понимали моего желания всё исправить, изменить. С ними я выживаю, а не живу. — Парень уверенно взглянул в зелёные глаза сильного война, стоящего перед ним. Сможет ли и он обрести такую силу? Сможет ли узнать тайну татуировок, что наградили эльфа способностью уничтожать людей? Достоин ли он будет когда-нибудь подобной силы? — Я осознаю ответственность и опасность твоего пути, Синий Призрак. Я обещаю, что не буду путаться у тебя под ногами. Фенрис тяжело вздохнул, опуская ладонь на бедро и внимательно осмотрел долийского эльфа. Этот парень, напоминал его в юности, да чего уж, они и сейчас очень схожи. Оба ненавидят Тевинтер. Оба выбрали путь мести, а не прощения, за то, что их прошлое уничтожили. Он, как никто другой, понимал, что даже если сейчас откажет юноше, молодая кровь не сможет больше удерживаться в рамках клановых правил. Он пойдёт своим путём, так или иначе. Воин поджал в задумчивости губы и обернулся на молчавшую за его спиной Гила́н, вопросительно изгибая бровь. Конечно, она не видела ничего плохого в том, чтобы их группа росла и ширилась новыми союзниками. Они начали это вдвоём, рассчитывая на то, что однажды, будут окружены союзниками, способным доверить свою жизнь. Может, этот юный эльф, их начало? — Хорошо, Шираллас. — Фенрис медленно кивнул и протянул руку эльфу, отчего тот с благодарной улыбкой тут же пожал вытянутую ладонь, скрепляя, тем самым, их союз. — Постарайся не потерять себя на своём пути. — Мужчина разжал ладонь и отвернулся от юноши, поправляя висящий за спиной большой двуручный меч. — Поверь моему опыту, месть может завести тебя на путь, из которого ты не сможешь выбраться. Ступай по нему осторожно. Так они стали путешествовать втроём. Шираллас, узнав, что спутница Синего Призрака - маг, не смог до конца с ней сблизиться. Как некогда и сам Фенрис, он ненавидел и в глубине души боялся тех, у кого есть предрасположенность к магии. Он сторонился её, не оставался наедине, разговаривал лишь по необходимости и не доверял эльфийке прикрывать свою спину. — Может мне стоит поговорить с ним? — Фенрис, изрядно уставший от напряжения между этими двумя, сидел возле разожжённого девушкой огня и натачивал свой меч, бросая косые взгляды на юного эльфа, стоящего по колено в небольшой речке, набирая в свой сюртук чистой воды. Гилан’найн проследила за его взглядом и слабо улыбнулась, продолжая помешивать в котле, висящий над огнём, их сегодняшнее рагу из кролика. — Вспомни себя в его возрасте, Фенрис. Если бы тебе сказали: «А ну перестань избегать чародейку и общайся с ней, будто она обычный эльф!», неужели ты бы послушался? — Мужчина поднял на неё задумчивый взгляд, останавливая движение точильного камня по лезвию и поджав губы, согласно покачал головой, признавая, что он скорее бы послал говорящего к самой Андрасте, чем изменил бы, ни с того ни с сего, своё отношение к магам. Гила́н так же кивнула и зачерпнув со дня поварёшкой рагу, подула на горячую пищу, пробуя её на необходимые специи. Всё отлично. — Меня нисколько не обижает ещё один упёртый воин, что недолюбливает меня за то, кто я есть. — Она усмехнулась, увидев, как белокурый мужчина недовольно свёл брови, злясь на то, что она, даже в шутку, припоминает его прошлое. Девушка тихо засмеялась от подобной реакции и опустив поварёшку обратно в котёл, взглянула на Ширалласа. Юный эльф, завязывая заполненный сюртук, смотрел куда-то вдаль. Задумчиво, тоскливо. — Просто дай парню время. Так же восхищаться мной, как тобой, он не будет, конечно. Но я уверена, что однажды, он примет и меня. В этом Гилан’найн была права, время шло и Шираллас, участвуя вместе с ними в каждой атаке на работорговцев, доверял эльфийке всё больше и больше. Она всегда оставалась в тени и прикрывала спину не только Синему Призраку, но и ему. Её магия, ни раз спасала его от тяжёлых ударов, способных сильно покалечить, а если уж он пропускал атаку, то после битвы, она тут же бежала к нему и без лишних слов или возражений, залечивала раны. От девушки всегда исходила очень тёплая аура, что так напоминала ему о его доме, о погибшей матери, которая с помощью разных мазей, лечила его побитые коленки и ссадины. Раньше, он думал, что эта чародейка просто путешествует с сильным воином, являясь его, скорее помощницей, чем равноправной союзницей. Но видя её в бою, даже не владея особыми знаниями о магах, он признавал её силу, хотя и не особо уважал её осознанный выбор «не убийства». Но, быть может, для мага это было неплохим вариантом. Меньше соблазнов. Ещё Шираллас не принимал выбор этой парочки, спасать не только пленённых эльфов. Стоило ему заметить в клетках гномов или, да простят Создатели, пленных людей, он тут же прекращал бой, уходя со своей позиции. Долиец не видел смысла идти на риск, чтобы спасать durgen’len [гномов] и уж тем более, столь ненавистных ему shemlen [людей]. Раз их народ желает порабощать себе подобных, пусть делают, что хотят, он готов встать на защиту лишь своего народа. Свой выбор, он никогда не объяснял и не навязывал Синему Призраку, который, вместе со своей союзницей, спасал всех без разбору. Возможно потому, что они оба долго время жили среди представителей других рас, они ведь не долийские эльфы, как он, им было неважно кого они спасают. Но парочка не осуждала его выбор и так же не заставляла следовать всем своим принципам. За это он зауважал их пуще прежнего. С ними он чувствовал себя намного свободнее, чем в долийском клане, с его правилами и ценностями. Они позволяли ему быть собой и следовать своему пути. Впервые, за долгое время, юноша смог дышать полной грудью. Когда Синий Призрак сообщил им, что они идут в Лес Арлатан, Шираллас, в отличии от Гилан’найн, очень обрадовался, что их путь проляжет в восточную часть империи. До него, так же как и до Фенриса, доходили слухи о неком магистре Неналее, что тренирует перрептэ. Эта мысль очень волновала его. Обучиться тому, чтобы стать убийцей магов! С такой силой и знаниями, он мог бы ввергнуть Тевинтер в хаос, особенно, если на его стороне будет Синий Призрак, а также долийские кланы, что восстанут с колен, когда и у эльфов будет сила. Когда они вернут могущество и власть, некогда отнятые у них, столь презренными ему shemlen. Спустя несколько дней, они втроём затаились у окраин Арлатанского леса, поджидая очередной конвой пленённых эльфов. В этот раз Гила́н не ставила защитные барьеры, дождь шёл непроглядной стеной, скрывая любые следы как магического, так и физического присутствия. Поэтому, они решили разделиться по обе стороны от тропы, что выводила из чащи леса. Они расположились за кустами, готовые прождать несколько часов, но удача была на их стороне, ведь из леса послышались чавкающие звуки проваливающихся в грязи копыт и грубые голоса работорговцев, что подгоняли уставших лошадей. Как они и рассчитывали, было всего две кареты, до отказа забитые пленённым эльфами. Их сопровождало около десяти людей, облачённых в Тевинтерские доспехи. Гилан’найн лежала грудью в земле, наблюдая за проходящими мимо неё стражниками, ожидая сигнала. Они хорошо изучили повадки Тевинтерских работорговцев и знали - прежде чем показать товар покупателю, его нужно было проверить. Нельзя допустить, чтобы кто-то из рабов был тяжело ранен, слаб или сведён с ума, от мысли, что его лишат свободы. Таких они убивали на месте. Бракованный товар никому не был нужен. И вот, как они и ожидали, прямо на краю леса, повозки остановились и Тевинтерские солдаты стали грубо выгонять рабов под проливной дождь, начиная разглядывать их тела, что-то фиксируя в своих, то и дело намокающих от дождя, бумагах. Фенрис чувствовал нетерпение молодого Ширалласа, который то и дело тянулся к рукоятям своих мечей, сдерживаемый лишь пристальным взглядом Синего Призрака. — Атакуем по моему сигналу. — Предостерегающе прошептал воин, ближе склоняясь к уху парня, дабы дождь не заглушил его голос. Их план заключался в нападении только тогда, когда все пленники покинут клетки. Гила́н спрячет их под защитным куполом, позволяя мечникам уничтожить Тевинтерцев. Шираллас был молод, он верил в свои силы больше, чем в товарищей, воображая, что и в одиночку сможет со всеми справиться, но Синий Призрак был для него авторитетом, особенно в части поведения на поле боя, поэтому он послушно ждал. Нетерпеливо подёргивая ногой и подгоняя мысленно работорговцев закончить свои приготовления. Фенрис тихо хмыкнул, глядя на его лицо. Он не мог не узнавать себя в этом парнишке, даже Гила́н начала шутить, что Шираллас их сын, который характером пошёл в него. Семья. Это слово грело его душу, даже в такой морозный, дождливый день. Он не мог больше представить себя одного, живущего только по своим правилам и не считающегося с мнением других. Хоук и его ребята укрепили в нём это чувство, а Гила́н - придала новый смысл. Быть не одному, а частью чего-то общего. Он желал и юному эльфу рядом с ним, почувствовать силу этого тёплого чувства. Когда все пленники вышли из карет, Фенрис подал знак. Всё прошло гладко, чётко и быстро. С Ширалласом они успели неплохо сработаться, читая движения друг друга, как свои собственные. Пока он, мечом наотмашь, лишил одного стражника головы, другой, крутясь в воздухе, как смерч, разрубил вдоль тело следующего работорговца, окропляя землю возле себя брызжущей фонтаном кровью. Пленники, не понимая, что происходит, в ужасе упали на землю, закрывая головы руками, но в туже секунду, над ними появился плотный, голубоватый барьер, защищающий их не только от возможных атак Тевинтерцев, но и от льющегося дождя, вперемешку с кровью. Бой закончился так быстро, что два мечника, тяжело дыша после непрерывной серии ударов, ещё какое-то время бегали глазами по земле, считая разрубленные тела. 8…9…10. Это точно всё. Гилан’найн, облегчённо выдохнула, наблюдая за повеселевшими мужчинами, что ударили ладонью о ладонь, поздравляя с очередным успешным делом. Вслед за этим, она расширила купол, покрывая большую площадь и вышла из своего укрытия. Пленённые эльфы бросились с благодарностью обнимать Ширалласа, освобождающего их от оков. — Теперь вы спасены. — Парень широко улыбался, особенно когда его шею обнимали юные девы и поглаживая по спине, указывал на Фенриса, который, тем временем, беседовал с другой группой бывших рабов. — Всё благодаря Синему Призраку. Гилан’найн обычно не участвовала в общении со спасёнными узниками и первым делом осматривала кареты, в попытках найти хотя бы какие-то зацепки, относительно того, куда везли этих рабов и, если повезёт, другие маршруты перевозок. Пленники очень боялись магии, даже если она спасла их жизни, поэтому девушка предпочитала не показываться на глаза, оставляя всё общение на главных мужчин в их отряде. — Гила́н, есть что интересное? — Прикрикнул Фенрис, подходя ближе к повозке, в которой сидела чародейка, читая какое-то письмо, махая вслед разбредающимся эльфам, часть которых, при помощи Ширалласа, отвязала лошадей и поспешила на них убраться от этого места. Подняв голову на окликнувший голос, она подошла к краю повозки и села на неё, свешивая ноги к земле, вновь опуская взгляд на листы бумаги в своих руках. — Здесь говорится о каких-то «венатори». — Продолжая читать проговорила девушка, когда эльф, встав подле неё, заглянул в письмо, опуская ладонь на её колено. Услышав это название, он задумчиво поднял глаза вверх, наблюдая за магическим куполом, по которому обильно стекал бушующий дождь. — Впервые слышу. — Через какое-то время изрёк воин, возвращая внимание на нахмуренное лицо девушки, чей взгляд продолжал с лёгкостью скользить по буквам в письме. — Очередные сектанты shemlen. — Недовольно проговорил подходящий к ним Шираллас, что помог последним эльфам убраться отсюда по безопасным тропам. — Может быть. — Кивнула Гилан’найн и подняв письмо, указала взглядом на свисающую печать: небольшой герб, в центре которого едва можно различить солнце с тонкими лучами. — Геральдика Тевинтера. — Эльфийка быстро оторвала печать и отдала её Фенрису, он взял её в обе руки, начиная крутить в пальцах, надеясь разглядеть что-то ещё. — Ты говорил, что рядом здесь есть какой-то магистр? — Магистр Ненеалей. — Подал голос Шираллас. Он провёл нахмуренным взглядом по парочке и сжал руку в кулак. Вот его шанс предложить идею, что он так долго вынашивал. — Я более чем уверен, что эти повозки направлялись именно в его поместье. Судя по тому, что среди пленников были только эльфы… может он хочет натренировать эльфа-перрепатэ? — Чушь. — Фенрис нахмурил брови, переводя взгляд с печати на Ширалласа. — Ненеалей не станет делать убийцу магов из эльфа. Сам подумай, давать такую силу рабу - было бы глупостью. — Мужчина тяжело вздохнул и потёр свою шею, тело немного поднывало от частого использования лириумных отметин. — К сожалению, магистры не такие идиоты, иначе, мы бы давно уже всех поуничтожали. — Данариус же дал эту силу тебе. — Не унимался парень, показательно оглядев лоб и подбородок мужчины, единственные части тела, на которых были видны голубые полосы лириума. Фенрис помог Гилан’найн вылезти из повозки и перевёл задумчивый взгляд на юношу. Они уже давно путешествует вместе, поэтому рассказал ему и о силе, что скрывается в его теле и о бывшем хозяине, которого уничтожил своими руками. Тогда он не заметил ничего необычного в парне, после его рассказа, но сейчас, в его глазах он заметил… надежду? — Данариус мёртв. — Быстро отрезал воин, продолжая хмурить брови. — Он заплатил за это жизнью. Уверен, остальные магистры в курсе данной ситуации. Ненеалей не повторит ту же ошибку. — Прошу, послушай мою идею. — Шираллас вышел вперёд, глядя прямо в глаза Синему Призраку. — Если бы я занял место одного из этих рабов, то он точно бы выбрал меня, натренировал и тогда я… — Тогда он сломал бы тебя задолго до того, как научить навыкам перрепатэ. — Фенрис поднял ладонь вверх, обрывая мысли юноши и не давая ему даже закончить. Значит ему не показалось. Месть и жажда силы ведёт его на необдуманные действия. Мальчик сам не знает, что именно предлагает, потому как не был рабом. Он всю жизнь жил свободным эльфом, а сейчас, он хочет намеренно лишить себя свободы и ради чего? Ради силы, что изменит его навсегда? Шираллас не понимал, какого это - быть рабом. Что происходит с теми, кто попадает в лапы магистров. Не представляет боли, что он перенесёт. Если он, Фенрис, может как-то оградить юношу от этого провального пути - он сделает это. — Твоя идея - полное безумие, Шираллас. Надеюсь, мы больше не вернёмся к этому разговору. Юный воин вновь сделал шаг, дабы что-то сказать отвернувшемуся от него эльфу, что таким образом закончил их разговор, но осёкся, увидев предостерегающую вытянутую ладонь Гила́н. Тёплые, материнские, голубые глаза, смотрели прямо на него, останавливали от продолжения этого разговора. Они не понимали его. Они оба считали его за неразумного мальчишку, не способного самостоятельно принять взрослое, обдуманное решение. Это злило, выводило из себя, даже заботливый взгляд не мог удержать бурю в его груди. — Ты… — Он убрал от себя вытянутую руку девушки и всё же сделал шаг к Фенрису, глядя на его затылок. — Ты обладаешь силой, способной свергнуть людей. У тебя есть благодарная армия, как минимум, большая часть долийских кланов, а что говорить про тех, кто смог сбежать? И тех, кто пойдёт против своих хозяев, стоит им узнать о мятеже под предводительством Синего Призрака! — Эльф развёл руки в разные стороны, требуя ответов у мужчины перед ним. — Почему ты бездействуешь? Почему используешь свою силу лишь для заделывания пробоин, а не избавления от того, что эти дыры делает? Почему? Фенрис тяжело выдохнул, опуская взгляд на ладонь, вытягивая её перед собой. Сейчас его рука была скрыта под тонкой кожаной тканью перчаток, но он знал, что лириумные узоры ещё там. Как бы он не прятал их, как бы не пытался забыть об их существовании, они всё ещё там, под его кожей и никогда её не покинут. — Я просил об этой силе не для мести, а для защиты. — Медленно проговорил мужчина, сжимая свою ладонь в кулак. — Мне не нужна ни власть, ни всеобщее обожание. Я не собираюсь становиться героем и не планирую быть тем, кто единолично решит изменить этот мир. Знавали мы с Гила́н одного такого мага, а теперь весь Тедас страдает от его решения. Чёртов одержимый. — Фенрис сильнее сжал кулак, от чего тот затрясся в воздухе, пока воин, с тяжёлым вздохом не разжал его, опуская руку, как плеть, вдоль тела. Развернувшись лицом к юноше, он подошёл ближе и опустил обе ладони на его плечи, глядя прямо в его яркие, зелёные глаза. — Я знаю, что значит потерять семью и быть преданным всем миром. Знаю, что чтобы я тебе не сказал, боль и ярость в твоём сердце не уляжется. — Фенрис сильнее сжал пальцы на плечах юноши, всё ещё хмуря тёмные брови. — Я доверяю тебе, Шираллас, и говорю это все как тот, кто был на твоём месте, хотя и имел другие мотивы. Я призываю тебя забыть о перрепатэ и искать силы на других тропах. Эта - приведёт тебя лишь к разочарованию. Долиец пристально смотрел в ответ на Синего Призрака, так же хмуря брови. Его слова, не переубедили юношу отказаться от своей идеи, наоборот, они укрепили в нём уверенность, что эльф перед ним, лишь жертва обстоятельств, а никак не великий полководец. Он силен, он знает цену смерти, знает, как управлять мечом, но это всё он использует лишь для поддержания безумного мира, а не попытке избавить таких же детей, каким был он когда-то, от ужасов магов, имеющих силу и влияние, дающее им право вырезать целые кланы, сжигая после себя трупы. — Конечно, Синий Призрак. — Процедил сквозь зубы Шираллас. — Уже забыл. Фенрис не дурак. Он всё прекрасно видел во взгляде, смотрящим на него исподлобья. Парень его не послушал и, конечно, не забудет. Но он не развернулся и не убежал искать новый караван рабов, держащий путь к Ненеалею, а значит, он ещё может передумать и выбрать совсем другой путь. Чуть улыбнувшись, эльф похлопал Ширалласа по плечам и кивнул следовать за ним, подходя к ожидающей их Гила́н, что сузила магический «зонт» до небольшого размера, куда могло легко поместиться три эльфа. На сегодня их битва закончена. Пора идти домой.***
— Простите, знаю, я лезу не в своё дело, но мне кажется, что я сойду с ума, если не спрошу! Сейчас, отряд Синего Призрака разбивал лагерь на ночлежку. Шираллас, быстро поставивший свою одноместную палатку, ненадолго ушёл в лес, чтобы насобирать хвороста для розжига костра, а по возвращению обратно в лагерь, он застал необычную картину - Синий Призрак, что на голову был выше своей спутницы, держал над головой какую-то книгу и довольно улыбался, наблюдая за тем, как девушка прыгает перед ним, пытаясь дотянуться до отобранного у неё учебника. «Дурачатся» — Подумал парень, осуждающе покачивая головой, но стоило ему задержать взгляд, как неожиданно, мужчина свободной рукой приобнял хрупкую эльфийку за талию и прогнув её в спине, скрепил их губы в страстном поцелуе. В этот момент, Шираллас едва удержал не только ветки в своих руках, но и подбородок, от искреннего стремления упасть до земли, пробивая её до самого центра. Несомненно, эта парочка была очень близка друг к другу. Он замечал и лёгкие касания, и продолжительные взгляды, но они всегда держались в рамках, а здесь, они в момент разрушили образ в его голове, сводя с ума от странных мыслей. Он пуще прежнего напрягся, когда, подходя ближе к лагерю, они снова вели себя как обычно. Фенрис до конца устанавливал палатку, а Гила́н начинала готовиться к позднему ужину и только лёгкие переглядки между друг другом, окончательно довели его до желания всё же разобраться, в чём тут дело. Парочка удивлённо переглянулась между собой, когда Шираллас, быстро подскочивший на ноги, смущённо вытаращил на них глаза. — Вы… Вы брат и сестра? — Выпалил свой вопрос юноша. — Чего?! — Тут же возмущённо спросил Фенрис, переводя взгляд на Гила́н, что начала громко хохотать, обвивая свой живот руками. — Я был бы самым несчастным братом, будь у меня такая ненормальная сестра. Хотя... Куда лучше Вараньи. — Мужчина скрестил руки на груди, слабо улыбаясь от звонкого смеха девушки, рядом с ним, а после, поднял взгляд на облегчённо выдохнувшего юношу, что плюхнулся на небольшую корягу перед ними. — С чего ты вообще взял такую глупость? — Если честно, то из-за волос. — Шираллас смущённо потупил взгляд, потирая в неловкости затылок. — Не часто встретишь седые волосы у молодых эльфов, и я подумал, что это какая-то семейная особенность… — Мои волосы побелели после перенесённого лириумного ритуала, а так, если обрывки памяти верны, то я был рождён блондином. — Фенрис не сильно стукнул всё ещё хохочущую до слёз девушку рукой по ноге, осуждающе сводя брови. — Хватит ржать уже, подумаешь, связали нам родство. Ты лучше скажи, я ведь никогда не спрашивал, от чего у тебя седые волосы? Гилан’найн тяжело всхлипывала, вытирая накатившиеся на глазах слёзы и тяжело дышала ртом, пытаясь унять ещё не закончившийся истерический смех. Она даже толком не знала, что именно её так развеселило. То, что они внешне друг с другом совсем не похоже или то, что будь они действительно братом и сестрой, то они, как в дешёвых романах, поделились на добрую сестру и злого брата. Полная противоположность. — Ну… у меня тоже трагичная причина. — Девушка последний раз всхлипнула и тяжело выдохнув, грустно улыбнулась, бегая взглядом от двух мужчин, внимательно смотревшие на неё в ожидании рассказа. — Я… в смысле это тело… в смысле… — Она неловко потёрла затылок. После той ночи, когда она встретилась с Митал, девушка не знала, как относиться к себе и ко всей правде, что эванурис ей рассказала. Если говорить языком этого мира: она одержимая или, куда правдивее, оживший труп. Дух, что захватил мёртвое тело младенца, проживая его жизнь. Если начинать обо всём этом задумываться, то ей становилось тошно и мерзко от самой себя. Ей было проще не думать на эту тему. Однако, чародейка уже начала говорить, и мужчины вопросительно переглянулись друг с другом, когда она внезапно замолчала. Уйти от этой темы уже не получится, поэтому, осталось сказать, как есть... с небольшой утайкой. — Я не знаю точно, но возможно причина в том, что моё тело родилось мёртвым. Так что я была с такими волосами, сколько себя помню. — О, Гила́н… я не знал. — Фенрис стыдливо поднял на неё взгляд. Она знала о нём всё, что знал о себе сам эльф, а он только сейчас осознал, ведь ничего о ней не знает. Что ему известно? Что она не долийка и не городская, но при этом жила в кланах. Была рабом у какой-то эльфийки, пока её не спас некий Солас и принял в свой мятеж, после чего они все умерли, и она видит из-за этого кошмары. В два предложения он смог описать всё, что знал о её прошлом, да и это всё, почти, он узнал совершенно случайно, а не потому, что сам интересовался её жизнью. Тевинтерец же, то и дело вываливал на девушку свои переживания, фрагменты прошлого, даже не интересуясь, насколько ей вообще эта информация интересна... Позор. — Да перестань, ты же знаешь - я не люблю говорить о своём прошлом. — Гилан’найн не заметила погрустневшее лицо мужчины, потому как быстро хотела сменить тему, дабы пресечь возможные уточняющие вопросы. — Шираллас, а почему ты вообще спросил? — Она заметила смущение на лице юноши и непонимающе изогнула вверх брови. — Ты сказал, что сойдёшь с ума? — Я… Когда возвращался с хворостом, увидел, как вы целуетесь… а из-за того, что я думал, что вы брат и сестра. В общем… Да, теперь это звучит глупо! — Тут же начал оправдываться парень, когда эльфийка вновь залилась новым приступом смеха, а Фенрис, вернувшийся из своих размышлений, изумлённо вытянул лицо, осознавая, что конкретно сводило с ума юношу. — Какой ужас. — Покачал головой мужчина, вновь недовольно глядя на хохочущую рядом с ним девушку. — Хорошо, что мы это выяснили сразу. На самом деле, мы сами решили, что не хотим смущать тебя, наверно стоило сказать, что мы с Гила́н… — Фенрис удивлённо осёкся, ловя себя на мысли, что он не может охарактеризовать, кто они друг для друга. Возлюбленные? Но они никогда не признавались в любви, что бы можно было так сказать и не смутить никого. Он удивлённо рассматривал успокаивающуюся во второй раз девушку и пытался найти для себя ответ. Кто она для него? А он для неё? Да, они путешествуют вместе. Делят один спальник и тела друг друга. Заботятся. Защищают. Но что всё это значит? Шираллас удивлённо перевёл взгляд на Гила́н, не понимая, почему Синий Призрак замолчал и уставился на неё, будто первый раз в своей жизни видит. В отличии от мужчины, эльфийка быстро нашла что ответить и улыбнулась юноше. — Мы партнёры! — Да понял я, понял. — Парень неловко почесал затылок и буркнув что-то про то, что он очень устал, тут же поспешил дислоцироваться в свою отдельно стоящую палатку. Он сам пожалел об этом разговоре, выставивший его полным идиотом перед Синим Призраком. Ложась спать, он надеялся, что на утро все забудут его позор и к этой теме они уже не вернутся. — Ох, Шираллас. — Посмеивалась Гилан’найн, палкой помешивая затухающие деревяшки костра. Несмотря на глупость всей сложившейся ситуации, она была даже рада тому, что это произошло. Будто в этот вечер они стали все ближе друг к другу. Юноша забыл, что она маг, а Фенрис - Синий Призрак. Они были просто друзьями, что весело проводили время. Будто не было страха и недосказанности между ними. Будто она вернулась во время Киркволла. Чудесные времена. Перемешав деревяшки, что вновь разгорелись небольшим огоньком и хотела уже подбросить новые поленья, как заметила на себе задумчивый взгляд воина. Хоть он и смотрел в её сторону, взгляд его был расфокусирован, направлен больше внутрь себя, на свои мысли, явно приводящие его в растерянность, судя по поднятым бровям. Эльфийка отбросила от себя возню с костром и подсев ближе, аккуратно провела ладонью по щеке мужчины, от чего тот вздрогнул, переводя на неё осознанный взгляд. — Фенрис? Что-то случилось? — Нет. — Тут же ответил хриплый голос, но по её взгляду, он быстро понял, что девушка ему не поверила и виновато поджал губы, пойманный на своей лжи. — Да. — Фенрис сжал в пальцах её ладонь, мягко поглаживающую его щёку и убрал с лица, опуская на колени сплетённые руки. Воин внимательно пробежался взглядом по тонким пальцам, аккуратным ногтям, небольшой ладони. Она казалась такой миниатюрной в его руках, что были ещё больше из-за надетых сверху доспешных перчаток. — Гила́н, кто… кто мы друг для друга? — Мужчина сильнее сжал пальцы на её руке, не поднимая взгляда. Он не боялся её ответа, но странное волнение, заставило тело напрячься в каждой мышце, сводя скулы, от сильно сжатых зубов, в ожидании её слов. Гилан’найн бегло осмотрела лицо Фенриса, которое тот не мог больше скрывать за длинной чёлкой волос и тяжело выдохнула, отворачивая взгляд к едва горящему костру. Это на самом деле был сложный вопрос, на который она, честно, не знала ответа, но мужчина ждал его от неё, нельзя было просто промолчать и сказать «не знаю». — Ты очень дорог мне, Фенрис. Уверена, ты чувствуешь это в каждом моём взгляде, каждом прикосновении и каждый раз, когда я произношу твоё имя. — Девушка опустила взгляд на свои колени, понимая, что она говорит обтекаемо, нечётко. Он задал свой вопрос и хочет узнать конкретную информацию, которую она избегала ответить напрямую. — Я понимаю, что ты хочешь услышать, но я не хочу обманывать тебя, Фенрис, это было бы нечестно, по отношению к тебе. Я не уверена, что я тебя… — Она осеклась, заметив краем глаза, как мужчина сильнее напрягся, хмуря брови и покачала головой, давая понять, что заканчивать мысль она не будет и задержав дыхание, медленно перевела взгляд на него. Эльф был расстроен. Это читалось в его взгляде и сжатых в задумчивости губах. Хотя реакция и была спокойнее, чем она могла ожидать, но Гилан’найн всё равно не решалась обнять его, чтобы как-то сгладить этот неприятный разговор и довольно непростую тему. Сначала она хотела дождаться момента, когда брови мужчины разгладятся и он скажет свои мысли на этот счёт. — Я всегда уважал тебя за честность и благодарю, что снова не изменила своим принципам. — Фенрис коротко кивнул и стал водить когтями доспехов на больших пальцах по её линиям на ладони, собираясь с мыслями, после полученной информации. Девушка опустила взгляд на свою ладонь в его руках, наблюдая за витиеватыми узорами, надеясь по ним понять, о чём конкретно думает мужчина. — Я не знаю, что такое любовь и честно признаться, боюсь перепутать её с благодарностью. — Выдохнув, он поднял свои зелёные глаза на её лицо, пробегаясь по пухлым губам, разбросанным по лицу веснушкам, коротким волосам, что держатся за её длинными, острыми ушами, по закрученным чёрным ресницам, после взмаха которыми, он встречается с голубыми глазами, пристально заглядывающие так глубоко в него, как никто и никогда прежде. Будь воля Фенриса, он навечно остался бы сидеть здесь, держать её руку и смотреть в глаза, пока мир бы не разрушился вокруг них и даже после. — Ты знаешь, как я благодарен тебе. За все те разы, что ты прощала меня, направляла. Ты приняла меня со всем моим багажом прошлого. Не отворачивалась, когда я нуждался в помощи и всегда была рядом. Мне не хватит слов передать, как я счастлив от того, что ты сейчас рядом со мной, разделяешь мою жизнь, мои цели. Но что это: желание отплатить тебе за всё, что ты сделала для меня или это нечто большее? — Он внимательно смотрел в её глаза, пытаясь найти в них ответ на свои вопросы. Жаль, что Гилан’найн и сама не знала правды. Она вновь плыла по течению, как делала всю свою жизнь, особо не задумываясь о происходящем, даже в её чувствах, не говоря о том, чтобы помочь Фенрису разобраться в своих. Честно сказать, она боялась, что однажды кто-то из них всё осознает, а второй - нет. Слабо улыбнувшись, девушка ещё теснее прижалась к эльфу и вытянула шею, прижимаясь лбом ко лбу мужчины перед ней. Фенрис так же едва растянул губы в лёгкой улыбке и закрывая глаза, немного покачал головой, потираясь о её прохладную кожу, пока Гила́н разглядывала его закрытые веки и смуглое лицо. — Фенрис, у нас впереди - целая жизнь. Уверена, мы с тобой сможем разобраться в наших чувствах друг к другу. — Она говорила тихо, не разбивая этот интимный момент о громкое эхо её голоса. — Я здесь, потому что хочу этого. Быть рядом с тобой. Сжимать твою руку. — Вслед за словами, она сомкнула ладонь на его больших пальцах. — Быть важной для тебя, как и ты для меня. Даже если вдруг мы оба осознаем, что это не любовь… В жопу Андрасте это всё! — Мужчина удивлённо приоткрыл глаза на её внезапное оскорбление, встречаясь с уверенным взглядом девушки. — Я счастлива быть с тобой, Фенрис! И это истинная правда. — Я знаю. — Так же тихо ответил мужчина и закрывая глаза, мягко прижался к её губам, медленно, желая растянуть этот момент, он стал обхватывать её губы своими, плавно проводя по ним языком. Гилан’найн, прикрывая глаза, обхватывала сухие губы, смачивая их гладким касанием языка в столь нежном, до самых мелких мурашек, поцелуе. Даже если они однажды осознают свои чувства и поймут, что всё это не любовь, а лишь эгоистичное желание быть нужным кому-то, то были уверены, никто, ни Фенрис, ни Гила́н, не пожалеют ни об одной секунде проведённой вместе и о связи, возникшей между ними, тянувшейся через все эти года. Стоит ли сходить с ума? Задаваться вопросами, которые им не подвластны, когда можно просто быть рядом и если однажды, они захотят сказать друг другу заветные слова, то это будет идти от самого сердца. Самым чистым порывом. Девушка тяжело выдохнула, когда губы эльфа скользнули с её губ на щёку, скулу, переходя плавными поцелуями в шею, жадно обхватывая ртом нежную кожу, звонко причмокивая о неё, проводя языком ниже, к ключицам. Мужские руки, плавно обогнули её бедра, опускаясь ладонью на спину, позволяя Гила́н, откидываясь назад от его поцелуев, упереться в сильную ладонь, пока длинные когти другой руки, спешно расстёгивали пуговицы её кофты, уводя следом губы ниже к раскрывающейся груди. — Фенрис… — На выдохе она позвала его по имени и приоткрыв глаза, встретилась с затуманенным вопросительным взглядом. Он тоже тяжело дышал и нетерпеливо дёргал бровями, желая продолжить, на чём остановился, но Гила́н тихо хмыкнула, оглядев пространство вокруг них. — Ты… прямо здесь? Хочешь, чтобы Шираллас окончательно рехнулся? Мужчина виновато улыбнулся, бросив беглый взгляд за спину, где находилась палатка юноши и слабо кивнул, признавая неразумность своего поступка. Поднявшись на ноги, он потянул её за собой и не отпуская руки, завёл следом в их палатку. Здесь они могли не переживать, что затронут чертоги разума юного эльфа, своей страстной, взрослой близостью.***
Вражда магов и храмовников раскалывала Тедас надвое, порождая новые смерти и непрерывную боль. Надеясь заключить мир между противоборствующими сторонами, Верховная Жрица Джустиния V, созвала лидеров обеих сторон на Священный Конклав, для урегулирования их конфликта. И вот, когда, казалось бы, всё можно решить и прийти к мирному соглашению, ужасный взрыв прогремел в Храме Священного Праха, от чего на небе возникает огромный шрам на весь южный Тедас, разрывая завесу, что защищала материальный мир от Тени. В результате этой катастрофы, духов стало втягивать в Тедас, а проходя через разрыв, они теряли себя, впадая в безумие. Хоть в Тевинтере эти разрывы не появлялись, но в тот день, все сильные маги ощутили этот поток энергии, влившийся в их мир нескончаемой энергией. Это же ощутила и Гилан’найн, острой болью в голове и притоком магической силы. Группа Синего Призрака, долгое время не знала, что происходит, пока спустя несколько месяцев, письмо Варрика, не раскрыло им глаза на то, что сейчас творится в южной части Тедаса. — И почему я не удивлён, что этот гном в самой гуще событий? — Обеспокоено покачал головой Фенрис сидя в палатке, когда девушка закончила зачитывать письмо от старого друга. — Инквизиция. — Гилан’найн вновь пробежалась глазами по названию организации, которая сейчас собирала все силы для закрытия Бреши. Варрик подробно рассказал про необычайную силу Инквизитора, заключённую в его руке, о том, что этого мужчину называют Вестником Андрасте, а целью самой организации стали поиски виновных во взрыве и восстановление порядка в Тедасе. — Удивительно быстро они создали целый орден для возникшей проблемы, несмотря на продолжающуюся войну. — Думаешь, Церковь ожидала чего-то подобного? — Такого наверно нет, но что всё выйдет из-под контроля - может быть. — Эльфийка тяжело вздохнула, закрывая глаза, чтобы сосредоточиться на своих мыслях. — Прорвать Завесу... немыслимо! Это же не какой-то тонкий слой, а целый барьер, разделяющий наш мир от Тени. Её невозможно пробить так просто. Это может быть достигнуто очень мощной магией или последовать за убийством огромного числа живых за короткий период времени. На Конклаве было много людей, но недостаточно для того, чтобы порвать Завесу, а значит, остаётся вариант с магией... — Хочешь сказать, что маги убили Верховную Жрицу и разорвали завесу? — Фенрис нахмурился, переводя взгляд с лица девушки на письмо, что она всё ещё держала перед собой. — Опять? — Нет… наверно… я не знаю. — Она приоткрыла глаза, обеспокоенно пробегаясь по подписи Варрика. Его почерк был такой же, как обычно. Слова постепенно складывались в предложения, без потери смысла повествования. Скорее всего, он был сейчас в безопасности, а судя по отпечатку дна кружки на одном из листочков, гном нашёл для себя очередную таверну и прекрасно проводил время. Это очень успокаивало, хотя мысль о том, что её друг в самой гуще событий, пока они сидят в довольно защищённой части Тедаса, сильно её беспокоила. Гилан’найн подняла уверенный взгляд на эльфа, пробегаясь глазами по его лицу. — Может нам стоит вернуться? Помочь? — Я против. — Тут же отсёк Фенрис её предложение, сильнее сводя тёмные брови. — Что мы, три эльфа, можем сделать в данной ситуации? Ничего. — Мужчина взмахнул рукой, подчёркивая их беспомощность. — Варрик написал, что у Инквизитора есть возможность закрывать эти разрывы и один, в Храме Священного Праха, он уже закрыл. Звучит всё не так безнадёжно. — Но мы могли бы… — Начала девушка, как эльф, недовольно прорычал, впервые, за долгое время, повышая на неё голос. — Ты что, снова хочешь влезть в очередную разборку?! Тебе не хватило приключений в Киркволле? Хочешь поучаствовать в спасении мира? — Мы оба живём в этом мире, Фенрис. — Гила́н нахмурила в ответ брови, начиная распаляться от безответственности слов мужчины перед ней. — Если у Инквизиции ничего не получится, думаешь до Тевинтера это всё не расползётся? Куда дальше ты хочешь сбежать? Пар Воллен? Хочешь принять Кун и надеется, что всё обойдётся стороной?! — Не неси чушь, Гила́н! — Огрызнулся воин, начиная по привычке сжимать руки в кулаки, сдерживая подступающий гнев, но не имея возможности удерживать светящиеся полосы лириума на его лице, что тут же начинали доноситься успокаивающим пением до эльфийки. — Я хочу сказать - мы не обязаны по каждому чиху, что происходит в Тедасе, бежать и пытаться всё исправить. Тем более, проблему уже решают, может даже решат, пока мы будем добираться до этого Скайхолда! — Эльфийка открыла было рот, чтобы возразить, но Фенрис опередил её, угрожающе сделав шаг на девушку, яростно выкрикивая ей в лицо. — Мы остаёмся! Ты и я! Мы выбрали наш путь, так давай следовать за ним, ясно?! Синий Призрак тут же осёкся и виновато отвёл взгляд, осознав, что позволил своим эмоциям взять вверх. Гилан’найн тяжело дышала носом, то и дело вздымая в гневе грудь, пытаясь удержать сильное желание влепить пощёчину мужчине передней. Она была согласна не вмешиваться в противостояние храмовников и магов, даже когда война охватила весь Тедас, потому что они действительно не могли ничего сделать. Это была проблема Церкви или Короля Алистера, но никак не древней-эльфийки с бывшим Тевинтерским рабом, но сейчас ситуация кардинально отличалась. Сила Фенриса могла бы очень помочь Инквизиции в борьбе, быть может, её сила, её знания, так же пригодились бы в этом деле. Но даже не это злило девушку больше всего - Фенрис возомнил, что он может за неё решать, что она может делать, а что нет. Это выводило из себя. — А вот теперь слушай меня. — Она гневно ткнула пальцем в воздухе, кончик которого указывал в мужчину, не поднимающий глаза на эльфийку, стискивая недовольно зубы. — Я не твоя собственность, Фенрис, и, если я захочу уйти и помочь Инквизиции, я пойду и сделаю это. С тобой или без тебя. — Гилан’найн быстро сложила листы из письма Варрика пополам, пряча их в нагрудный карман. Ей нужно было прогуляться, подышать воздухом, привести чувства в порядок, пока они снова не наговорят друг другу того, о чём будут жалеть, возвращая их во времена Киркволла, когда только так они и существовали. Девушка громко фыркнула, завершая тем самым не сложившийся между ними диалог и не глядя на мужчину, поспешила было на выход из палатки, но Фенрис, испугавшись её ухода, тут же схватил чародейку за предплечье, с силой сжимая пальцы на тонкой руке. — Куда ты собралась? — Сквозь зубы процедил эльф, наблюдая за девушкой, что возмущённо опустила взгляд на сжимающуюся мужскую руку и вновь вернула на его лицо. — Пусти меня, Фенрис. — Гила́н взмахнула рукой, пытаясь высвободиться от цепкой хватки мужчины, но вместо этого, эльф притянул её к себе, так же крепко хватаясь за её другое предплечье. — Я спрашиваю: куда ты собралась?! — Хриплый голос Фенриса таким громом прогремел по их небольшому лагерю, что после него, окружающий мир показался очень тихим и неявным. Этот крик не мог не взбудоражить находящегося неподалёку Ширалласа, тут же метнувшегося в сторону палатки Синего Призрака. — Что у вас здесь происходит? — Долиец отогнул подол шатра, обеспокоенно заглядывая внутрь. Юношу не смутил гневный взгляд беловолосого эльфа, быстро метнувшийся на него молчаливым укором за то, что влезает в их разборки. Однако, этой заминки хватило Гила́н, чтобы резко вытянуть руки и опустить обе ладони на щёки Фенриса, посылая небольшую, но вполне ощутимую волну магии в его тело, от чего лириумные татуировки засветились ярким светом, пронзая тело мужчины мимолётной, но острой болью, достаточной, чтобы его пальцы ослабли на руках девушки и она, не долго думая, тут же бросилась прочь, едва не сбивая Ширалласа со своего пути. Гила́н долго ещё бежала от их лагеря, под громкий зов своего имени, осуждающим эхом долетающий до её спины, лишь подгоняя бежать ещё быстрее. Только когда голос Фенриса остался далеко позади, а её дыхание дошло до хриплой отдышки, она остановилась, сгибаясь телом пополам и тяжело откашливаясь, от небольшого марафона. Фенрис и раньше мог повести себя грубо, особенно, когда их мнения на что-то кардинально различались, но впервые она дала ему отпор таким образом. Гилан’найн даже подумала, что возможно, она перегнула палку, используя его слабость, узнавшую во время изучения его лириумных меток. Пройдя немного глубже в лес, эльфийка заметила повалившееся дерево, отмечая его для себя как её временное место отдыха. Уперевшись на засохший ствол, девушка, кряхтя, залезла на него, ложась спиной на потрескивающую древесину, тяжело выдыхая, глядя в ночное небо, усыпанное звёздами. Конечно, не собиралась она сбегать в этот Скайхолд. Как минимум, она не знала, куда конкретно нужно бежать, а как максимум… Какой бы Фенрис не был придурок, она всё равно не может просто бросить его и уйти. Даже сейчас она была уверена - Тевинтерец побежал вслед за ней в лес и будет искать до момента, пока не обнаружит её лежащей на дереве. Наверняка он уже осознал, что был не прав в своих словах, и ужасно напуган одной лишь мыслью - вдруг она действительно сбежала? Может через пару часов она вернётся в лагерь, но сейчас, Гила́н всё ещё была зла на него и очень расстроена из-за того, что всё снова вернулось на свои места, подтверждая её теорию, что лишь общая цель может сплотить их друг с другом. Стоит взглядам хоть немного разойтись - они снова в конфликте. Ненависть в симпатии. Гилан’найн покачала головой, отгоняя от себя мысли о Фенрисе и об их отношениях. Не хочет она потратить всё это время рассуждения о вечных качелях двух эльфов друг с другом. На выдохе, она запустила руку в нагрудный карман, и достав письмо, вновь перечитала сообщение Варрика. «… Инквизиция перебралась в древнюю эльфийскую крепость. Уверен, тебе и Маргаритке бы тут очень понравилось. Всё такое древнее, эльфийское и пропитанное магией. Нет, правда, даже я, гном, ощущаю здесь какую-то особую силу в воздухе. Очень необычное место. Как и название — Скайхолд.» Первый раз, она быстро и довольно бегло зачитывала письмо, улавливая суть, но не подмечая некоторые детали, который сейчас, в более спокойном состоянии, она тут же удивлённо отметила. На полях, возле слова «Скайхолд», небольшими буквами было что-то накарябано и судя по почерку, написано было явно не Варриком. Гилан’найн перевернула листочек, приближая его к глазам. — Ara ma'desen melar. — Она удивлённо узнала древний язык, на котором не то, что говорить, но и писать то мало кто может в нынешнее время. Вряд-ли Варрик знает древне-эльфийский, но кто тогда написал это в его письме к ней? — Я буду охранять твой сон. — Медленно в слух перевела слова удивлённая эльфийка. Это не может быть ошибка и явно не глупый розыгрыш, Варрик бы на такое не пошёл. Откуда в письме гнома утерянный язык и почему написано именно это? Девушка вглядывалась в слова, в надежде, что сможет увидеть что-то ещё. Чем больше она смотрела, тем сильнее слипались её веки, лёгкой слабостью пробегаясь по всему телу мягким потоком магии. — Что за…? — Гилан’найн не успела даже закончить фразу, как магия, вложенная в слова на листе, насильно погрузила девушку в умиротворённый глубокий сон.