***
В её планы не входило такое скорейшее возвращение в Киркволл. Жаль, что это событие не сопровождается ни радостной встречей у ворот города, ни громким застольем в «Висельнике». В город Гилан’найн пробралась по знакомой тропе, которую некогда показал Хоук, проводя по ней двух эльфиек-отступниц. Эванурис едва сдержала желание пройтись по знакомым улочкам, дабы освежить память о городе, что на долгое время стал её домом. Глупость, ведь без них, в этом не было смысла. Лечебница Андерса, на удивление, продолжала существовать. Как рассказывал в своих письмах Варрик, объявился какой-то мужчина и выкупил у города это помещение, продолжая дело мага отступника. По рассказам, этот самый благодетель, некогда был спасён заботливыми руками Андерса от смерти. Он хотел помочь магу в продвижении его лечебницы, но, к сожалению, пришёл слишком поздно. Андерс, к тому моменту, был уже давно мёртв, а его дело - зачахло без хозяина, возвращаясь в своё первозданное, разрушенное состояние. Пришлось этому пареньку с нуля отстраивать лечебницу. Но, говорят, работает по сей день и продолжает носить имя Андреса. Интересно могла сложиться жизнь у Серого Стража, если бы он выбрал иной путь. Если бы он только доверился. Если бы они могли ему помочь. Если бы... Имение Фенриса было выставлено на торги чуть ли не в первую неделю, как они с Гилан’найн покинули город. Соседи, небось, очень обрадовались, что избавились от столь неприятного соседства с мрачным эльфом, но, злополучный дом так и не смог приютить в себе на долгий срок жильцов, сменяя хозяев один за одним. Кто-то умирал, кто-то бежал от войны, кто съезжал по собственным причинам, но за столь короткий срок, имение сменило аж 7 хозяев, и по сей день, стоит одиноким в Верхнем городе, в надежде, что хоть бывшая парочка эльфов навестят его. Жаль, что этого так и не произошло. Да и Имение Хоуков стоит печальное в своём запустении. Бетани, долго помогала беженцем в Вольной Марке, когда Гаррет, будучи наместником, неожиданно исчез из города. А через какое-то время, и сестрёнка пропала с радаров. Где бы они ни были, в Гилан’найн теплилась надежда, что брат сестрой рядом и в полной безопасности. По дороге, эльфийка украла висящую на верёвки одежду, что давно успела высушиться и оставила взамен свою форму агента Фен’Харела, ей она больше не понадобится. Накинув сверху шаль, прикрывая светлые, бросающиеся среди толпы, седые волосы, она поспешила в сторону Висельника. Единственными, кто остались в Киркволле, был Варрик и Авелин. Если первый ещё не вернулся из Орлея, то вторая, продолжала руководить не только стражами, но и свои мужем - Донником. На секунду, Гилан’найн даже задумалась навестить эту парочку, очень ей стало любопытно, смогли ли они завести детей, как собирались, но поразмыслив чуть дольше, она продолжила путь к уже встречающему её, небольшим покачиванием из стороны в сторону, до боли знакомого Висельника. Вывеска - совсем не изменилась за годы отсутствия, разве что краска немного выцвела на теле привязанного за одну ногу, человека. Несмотря на то, что на дворе был полдень, у входа трусило несколько людей, а может и эльфов. Их лица были скрыты капюшонами и опознать в них представила одной из расы - было невозможно. Не кунари и не гном, это точно. Группа подозрительных личностей внимательно проследила за скрывающей своё лицо Галлой, что спешно дёрнула на себя дверь и не обращая на них внимание, поспешила зайти внутрь. В самой таверне, к счастью, ничего не изменилось. А вот от местного запаха, Гилан’найн успела отвыкнуть, и сдерживая рвотный позыв, прижала ладонь к лицу, будто это могло помочь как-то очисть попадающий в её лёгкие воздух. Если атмосфера, запах и декорации не изменились, то вот работники сменились полностью. Ни Корфа, не Норы. За барной стойкой стоял какой-то хмурый на вид гном, а среди официанток ходили совершенно незнакомые девушки. Глупо было полагать, что всё в Киркволле останется таким, как было до её ухода. Всё меняется и это движение - невозможно остановить. Да и нет в этом необходимости. Это она ещё не решилась идти до Церкви и Круга Магов. Слишком тяжёлые воспоминания для и без того измотанного разума. Гилан’найн плавно прошлась по заполненной таврене, обходя особо буйных представителей своей расы и села за одинокий столик, стоящий недалеко от бара. К ней не спешили подходить самостоятельно официантки, поэтому она перехватила одну и вежливо попросила бокал эля. Девушка, оглядев её беглым взглядом и нахальным голосом потребовала выдать деньги вперёд, видимо сомневаясь, что у оборванки они могут быть, но получив свои монеты, официантка надменно хмыкнула и поспешила передать заказ бармену. Люди меняются, а отношение остаётся. Вот здесь можно было бы и переиграть по-другому. Что ещё осталось прежним, так это истинное значение Висельника. Эльфийке было достаточно одного взгляда, наученного опытом, чтобы понять: одна треть - пришла просто выпить, вторая треть - собирает информацию, а оставшаяся треть - следит за кем-то и первых двух частей. Местная таверна всегда была, есть и останется центром сбора данных, слежек и незаконной торговли, оставаясь таверной больше для антуража. — Ваш заказ. — Небрежно не то хрюкнула, не то усмехнулась официантка, ставя перед эльфийкой её кружку и тут же устремляясь в глубь столов, не позволяя Гилан’найн, по обычаю, выдать девушке на чай пару монет. Эльфийка безразлично пожала плечами, пряча в карман заранее подготовленную монетку и опустила взгляд на пенный напиток. — Не боись, выпивка здесь не высший сорт, но и не самое отвратительное, какое могло было быть. Галла подняла взгляд на юношу, без приглашения присаживающийся за её стол, занимая свободный стул напротив неё. Тело парня было скрыто под плащом с капюшоном, не позволяя девушке рассмотреть какие-то детали, дабы понять, кто он и зачем присел к незнакомой фигуре, сливающейся с остальными посетителями таверны. Заметив, что его подробно рассматривают, парень с улыбкой стянул с себя капюшон, показывая коротко остриженные тёмные волосы, с торчащими в разные стороны большими острыми ушами. Гилан’найн не смогла сдержать растерянность на лице, когда обратила внимание на левое ухо - хрящ, что острым концом должно было уходить вверх, было будто обрезано ножницами, делая его размером с обычное, человеческое. Юноша, по всей видимости, именно для этого снял капюшон, потому как уголки его губ сильнее потянулись вверх, совершенно не смущаясь пристального взгляда на его «особенность», в отличии от эльфийки, что неловко опустила взгляд на свою кружку. — Я долгое время жил в Эльфинаже, не здесь, в Денериме. И дёрнули меня Творцы вечером сходить за травами для моей больной матери. — Начал свой рассказ парень, с какой-то лёгкостью и звонкой трелью в голосе, будто рассказывает анекдот, а не печальное происшествие в своей жизни. — Наткнулся на пьяных shemlen и им стало любопытно, буду ли я выглядеть более «человечнее», если мне укоротить уши. А потом - хрусь - и нет у меня половины уха. — Незнакомец задумчиво протянул пальцы и прошёлся подушечками по рваному, заросшему обрубку, ощупывая его, будто проверяя, не выросло ли оно ещё. — Они ушли безнаказанные. Стражи даже слушать меня не стали. Отпинали в Эльфинаж и запретили выходить из района несколько дней. — Парень поднял взгляд карих глаз на девушку, внимательно слушающую его, но всё ещё не поднимающую взгляда со своей кружки. — Я обратил на тебя внимание сразу, как ты зашла, сестра. Узнал на лице ту же боль, тоже отчаяние в глазах. — С чего ты взял, что я эльф? — Гилан’найн решилась всё же попробовать заказанный напиток, небольшими глотками отпивая из кружки. Вкус, на удивление, оказался менее омерзительным, чем она помнила, а прохлада напитка, отрезвляла опухшую, после долгих часов слёз, голову. Незнакомец терпеливо подождал, когда она отопьёт и отставит свою кружку, устремляя на него свои голубые глаза. — Эльфов можно опознать не только по острым ушам. Наши шаги намного тише и мягче, чем человеческие. Походка пружинистее и движения куда более плавные. Галла внимательно осмотрела юношу перед собой, сжимая в руке чашку. Незнакомец был шпионом, но не самым опытным, раз раскрывает свой «намётанный глаз». Или, быть может, он считает её обычной жительницей Киркволлского Эльфинажа и именно поэтому представился городским эльфом? Хоть Гилан’найн уже долгие десятилетия не имела возможности пользоваться своей врождённой способностью, слышать сердца живых, она научилась улавливать лёгкие потоки энергии, исходящие от говорящего, когда он испытывает какие-то эмоции или, как было недавно, лжёт. Она не задумывалась об этом, пока Митал в их последнюю встречу, не намекнула о силе, оставшиеся в её теле и способностях, что раньше были «естественны, как воздух». Оставалось понять, зачем незнакомец разыгрывает перед ней этот спектакль и чего именно хочет добиться, рассказывая слезливые выдуманные истории. — Я надеялась, что никто не признает во мне эльфа и не знала о таких... особенностях. Буду иметь ввиду. — Гилан’найн внимательно смотрела юноше в глаза, подмечая, как от её лжи, уголки губ у него дёрнулись в сдерживаемой победной улыбке. Он совершенно неопытен. Тот, кто его нанял, явно не рассчитывал на его способности. — Ты решил заговорить со мной, потому как увидел мою боль? — Я хотел дать тебе надежду, как некогда её дали мне, сестра. — Юноша положил руку на стол, протягивая её к эльфийке ладонью вверх, в лёгком жесте прося взять его за руку. Она недоверчиво скосила взгляд, пытаясь найти подвох, скрытую магию или может яд какой на его коже, хотя слабо верила, что её кто-то собирается убить. Незнакомец проиграл пальцами в воздухе, напоминая о своей просьбе взять его за руку и под тяжёлый вздох, она всё же вложила свою руку в его пальцы. Прежде чем она успела среагировать, одноухий крепко обхватил её ладонь и так резко потянул на себя, что девушка оторвалась с места, укладываясь грудью на стол, лицом оказываясь почти вплотную перед незнакомцем. Глядя прямо в глаза растерянной эльфийки, он тихо, но довольно быстро зашептал, толи боясь, что она сейчас придёт в себя и попытается его ударить, то ли опасаясь рядом сидящих за столами shemlen, которые могли подслушать их разговор. — Приходи ночью сегодня в порт. Западная часть складского квартала. Дальняя дверь по правую сторону стены. Это станет твоим пропуском в будущее, где все эльфы - свободны и вновь всесильны, как некогда были раньше. Мы вернём наше могущество. — На последней фразе юноша сильнее стиснул её руку, обжигая ладонь под сжатыми им пальцами. Скривившись от боли, Гилан’найн вырвала свою руку и поднялась со стола, возмущённо сводя брови, следя за поднимающимся вслед за ней юношей. Незнакомец совсем не смущался под её взглядом, но всё же виновато склонил в прощании голову, набрасывая сверху капюшон, пряча под нависшей тенью своё лицо. — Fen'Harel enansal [Да благословит тебя Ужасный Волк]. С этими словами, эльф, ловко огибая столы с его обитателями, вышел из таверны, оставляя Гилан’найн в ступоре от своих последних слов. Девушка нерешительно подняла к глазам ещё сжатую руку, слабо пульсирующую от недавней боли, и разжав пальцы, едва сдержалась, дабы не издать протяжный стон. На её ладони, тёмными узорами сквозь розоватую кожу, прорисовывалась волчья морда - символ Фен’Харела. Эльфийка медленно опустилась на свой стул, не сводя взгляда с тонких линий, складывающихся в до боли знакомый образ. Значит вот что решил делать Ужасный Волк: собирает армию эльфов, недовольных нынешним режимом и зовёт в свой мятеж. Тихо, без шума, без дополнительного внимания. Прошлое многому научило Соласа и он больше не кричит, не требует, а тихо берёт то, что ему необходимо. Но что, в таком случае, делать ей? Она, случайно или намеренно, получила это приглашение, будто второй шанс, вновь делая развилку в её жизни на несколько троп. В твоём выборе не будет правильного или неправильного решения, но твой выбор, может повлиять не только на твоё будущее. Принимай решение с умом.***
— … И сейчас, Фен’Харел, хочет вернуть величие элвенам. Способные к магии - слышали его шёпот в своих снах. Те, кто был лишён силы, дарованной нам с рождения - познакомились с теми, кто узрел его силу и поверил в его искупление. Он не просит подчинения. Не требует от вас ничего и каждый, кто последует за нами, за ним, лично сможет убедиться в чистоте его слов. Знайте, братья и сёстры. Ужасные годы угнетения нашего народа, наконец, окончились. С Фен’Харелом - мы будем свободны! Кажется, почти весь, не самый многочисленный Киркволлский Эльфинаж, пришёл на эту встречу с мятежниками, верящими в слова, ныне известным им, Бога Обмана или, как величают его сейчас, Богом Мятежником Фен’Харелом. Нужно отдать должное его агентам, каждое слово эльфа на трибуне, громогласно кричавшего на весь подвал, куда уводил неприметный проход в Порту, дергал за нужные струны уставшей души и даже те, кто пришли сюда полные скептицизма, сейчас стояли, обливаясь слезами, в благоговейном крике радости. Агент Фен’Харела, рассказал очень много о самом Ужасном Волке, о его пробуждении и провалившейся попытке исправить ошибку, допущенную тысячелетия назад. Он даже не утаил от собравшихся правду о геноциде, что последует за его решением разрушить Завесу. Но, похоже, только одна фигура в помещении, с плотно натянутой на лицо шалью, не кричала от восторга, не обнималась с присутсвующими и никак не среагировала на рассказанную за этот час, историю. Можно ли было винить эльфов за желание свободы? Солас пробудился в удобный период, когда современные элвены - не справляются с грузом рабства и ужасными условиями собственного существования, а городские эльфы, по большей части, впервые сегодня узнали о том, кто такой Фен’Харел и что, отказывается, их Боги действительно существовали в материальном мире. Они были готовы следовать за любым, кто пообещает им свободу и мирную жизнь, даже не думая о цене, которую придётся заплатить остальным жителям Тедаса, считая это местью за долгие годы рабства и истребления. — А сейчас, братья и сёстры, Фен’Харел предлагает вам выбор: если вы готовы помочь ему в искуплении и приведение в действие его плана, пойдёмте с нами, через древнюю магию и будем же вместе помогать ему на этом трудном пути! — Говорящий отступил в сторону, сбрасывая лёгким взмахом руки ткань, скрывающую стоящий за его спиной небольшой элувиан, обрамлённый толстой рамой. Отражение зеркала сияло голубым сиянием, плавно покачиваясь, как волны, озаряя едва освещаемое помещение своим свечением. Мужчина, выждал необходимую паузу, позволяя всем собравшимся эльфам получше рассмотреть столь необычный для них артефакт. И только когда перешёптывания стали сходить на нет, он продолжил. — Но! Фен’Харел не смеет никого заставлять следовать за ним. Если для себя вы приняли решение не идти по этому пути - он уважает ваш выбор! Вы можете идти. Метка на ваших ладонях, сотрёт память о сегодняшнем вечере и обо всём, что вы узнали! — Оратор вновь замолчал, наматывая на руку сброшенную недавно ткань с элувиана, позволяя городским эльфам разразиться новым всплеском перешёптываний. Гилан’найн, стоящая в самой дальней части помещения, прижимаясь спиной к стене, задумчиво наблюдала за сияющими улыбками переговаривающихся перед ней эльфов, ловила себя на одной мысли: насколько же они для неё омерзительны. Она не могла поверить, что никто из собравшихся не задумывается о крови на их руках, принимая данное предложение, как отличный вариант к их спасению. Она вновь осознала своё отчуждение от собственного народа. Раньше, это приносило ей много боли и укора в собственную сторону, непонимания от самой себя. Но когда правда о природе её жизни раскрылась, она по-новому смотрела на эльфов, ведь её «непохожесть» - начала иметь под собой вполне объяснимое начало. Галла не могла поверить, что для не желания возвращать свободу любыми способами, необходимо быть одержимой умирающим духом, цеплявшимся за любую возможность, дабы не исчезнуть. Неужели боль и страдания могу настолько исказить разум, не позволяя даже задуматься о невиновных жертвах будущего геноцида? И может ли она осуждать их за тонкую ниточку, способную привести к долгожданному освобождению? Матерь Галл наблюдала за скопившейся возле сияющего элувиана толпой, отказавшейся возвращаться обратно в Эльфинаж даже за вещами. А что там могло быть в их хижинах? Парочка платьев, да пустой погреб с дохлой мышью. Ничто не держало эльфов в этом пропахшим морем и кровью городе, они стремились в будущее, обещанное толпой мятежников. Даже удивительно, как им просто поверили. — Я не собираюсь идти с этими незнакомцами, дядя! И я в ужасе с того, что ты так легко согласился на эту чушь! Прошло изрядное количество времени, прежде чем большая часть помещения скрылась за пределами элувиана, а внимание Гилан’найн привлёк возмущённый голос стоявшей неподалёку от неё молодой девушки, которая припиралась с мужчиной с потускневшим влласлином Силейз на глазу. Тот изо всех сил удерживал в охапке вырывающуюся племянницу, машущей в громком визге протеста короткой стрижкой огненно-рыжих волос. — Арла, прошу тебя! Ты просто не слышала то, что он говорил и показывал мне во снах. Ты не видела то, что видел я. — Пытался успокоить её дядя, обхватив удобнее девушку, говоря не так громко, как кричала племянница, но достаточно для того, чтобы его слова долетали до подслушивающей их эльфийки. — Я обещал твоей маме, что уберегу тебя и это путь нашего спасения! — Я уже давно не ребёнок и могу сама о себе позаботиться! — Упёрлась руками в грудь мужчины эльфийка, злобно бросая взгляд серых глаз на его лицо. — Я не собираюсь участвовать в безумном плане какого-то там мнимого Бога. — Наконец, Арла смогла точным ударом пятки попасть по ногам дяди и стоило мужчине от боли расцепить руки, она тут же отбежала в сторону, выставив ладонь вперёд в предостерегающем жесте запрещая родственнику ближе подходить к ней. — Иди куда хочешь, но не тяни меня в этот кошмар! — Да как ты не понимаешь… — Процедил сквозь зубы сморщенный от боли эльф, вприсяде опуская руки на свою ногу, подсвечивая их мягкой лечебной магией. Видимо, девочка не рассчитала собственный удар и сильно ранила родственника. — Ты останешься в кошмаре, если… — Фен’Харел никого не заставляет присоединяться к себе. — К ним, гордо вышагивая каждый шаг, подошёл оратор, скрещивая руки за спиной, внимательно оглядывая растерянного мужчину и недовольно фыркнувшую от его слов девушку. — То, что должно произойти - всё равно случится. А в новом мире - все будут равны, и кто принял участие в нашей свободе и те, кто побоялся. — Арла вновь недовольно хмыкнула от последнего слова мятежника, но тот даже не обратил внимание, протягивая руку всё ещё сидящему на корточках эльфу. Мужчина принял протянутую ладонь, поднимаясь с её помощью. — Ваша любовь к племяннице и желание уберечь - достойно похвалы, но, к сожалению, выбор нужно сделать здесь и сейчас. Вы можете остаться вместе, но обратного пути в наши ряды - уже не будет. — Эльф коротко кивнул на дверь. — Стоит вам покинуть это помещение, и вы забудете всё, что узнали, продолжая жить своей старой жизнью, пока мы не положим конец этому режиму. Гилан’найн свела недовольно брови. Похоже, зазывалам дали прямое указание увести как можно больше эльфов на службу к Ужасному Волку. То, как мятежник совершенно ненавязчиво давил на страхи сомневающегося дяди, было очень похоже на убеждение встреченного ею эльфа в таверне. Они находили то, за что можно зацепиться и давили на это, в попытке убедить выбрать правильную сторону. Интересно, это был приказ самого Фен’Харела или мятежники следуют своим правилам? — А хорошо придумали! — Арла недовольно буравила взглядом оратора, наконец обратившего на неё своё внимание. — Либо я иду с вами и работаю на уничтожение всех остальных рас, а если не хочу участвовать в массовом убийстве - всё забуду и даже не смогу никого предупредить. Вот жуки! — Фен’Харел не хочет навести паники. — Решил ответить ей мятежник, хотя по его лицу было заметно, как он не желал общаться с девчонкой. — Они всё равно умрут, так пусть проживут достойно, а не в подсчёте отведённых им дней. — Арла… — Вновь предпринял попытку заговорить с девушкой эльф. — Нет, дядя! Я приняла решение, и раз ваш "промыватель мозгов" говорит, что я могу уйти, то я уйду! Я сейчас же вернусь домой, заберу свою лютню и пойду прочь от этого проклятого городишки. — Она взмахнула рукой, отворачиваясь от своего единственного родственника, будто ей было всё равно, что, конечно, не было истинной. — А ты поступай как хочешь… Мужчина тяжело вздохнул, не зная, что ему делать: в его взгляде читалось переживание за свою подопечную и, в тоже время, желание пойти вслед за мятежниками, сражаться за лучший мир, в который он только-только начал верить. Он считал, что его племянница молода, и это было действительно правда, на вид девочка едва переступила порог совершеннолетия, куда ей, ещё толком не вкусившей жизни, знать о сложностях, что только ожидают её на пути. Таком трудном и тяжёлом, от которого заботливый, единственно живший в этом мире, родственник, хотел уберечь своё, ставшее ему как дочь, дитя. И Гилан’найн искренне надеялась, что он выберет именно её, а не слепую надежду... — Лучшее, что вы можете сделать для своей племянницы - помочь Фен’Харелу реализовать свой план. Когда всё закончится - она поймёт вас. — Мятежник из-за спины опустил ладони на плечи мужчине и словно змей искуситель, едва растянул уголки губ в разные стороны, нашёптывая выбранный им путь. — Вы подарите ей свободу, ведь только это важно, правда? Галла с сожалением опустила взгляд, не желая видеть, как эльф, поддаваясь искушению, позволил увести себя в сторону элувиана. Краем глаза ловя разочарование на лице девушки, закусывающей от обиды губы, наблюдая, как последний родственник оставляет её одну в этом разрушающемся мире. Подняв ладонь к лицу, Арла внимательно осмотрела символ Фен’Харела на своей ладони. Хмуря брови, она тихо выругалась себе под нос и взмахнула руками, начиная небольшими перебежками ходить туда-сюда, что-то нашёптывая себе под нос. Судя по всему, девушку не устраивал вариант «забыть всё» и она пыталась продумать хоть какую-то лазейку, то и дело поглядывая на стерегущих выход мятежников. — Не делай глупостей, если не хочешь неприятностей. Рыжеволосая подскочила на месте, услышав рядом с собой чей-то голос. Подошедшая к ней незнакомка, скрывала лицо под изъеденной молью шалью, изредка качая головой из стороны в сторону, будто проверяя, не подслушивает ли кто их разговор. Арла нахмурила высокомерно нос. Все, кто находились в этом месте и не покинули помещение, были ей противны, и эта женщина - не станет исключением. — Я не просила советов. Оставьте меня в покое. — Она развернулась, дабы отойти подальше от неожиданной компании, но незнакомка настойчиво схватила её за предплечье и потянула на себя. Они были примерно одного роста, но из-за этого движения, женщина приподняла голову и Арла тут же столкнулась взглядом с ярко-голубыми глазами, будто переливающиеся в своей силе. Девушка в ступоре смотрела на её пронзительный взгляд, даже не успев возмутиться столь наглым действиям эльфийки. — Ты умеешь сражаться? — Спросила неожиданно женщина, не давая ей отвести взгляда. — Сможешь постоять за себя? — Рыжеволосая коротко кивнула, как завороженная, погружаясь в сияние глаз её спутницы. — Тогда возьми это. — Незнакомка вложила что-то небольшое в её ладонь и спешно сжала пальцы девушки. Скосив взгляд за внимательно наблюдавшими за ними мятежниками, она нарочно стала говорить громче, дабы до них тоже долетали её слова. — Эти деньги, помогут тебе первое время выживать в одиночку. Береги себя, моя дорогая! — Женщина неожиданно обняла её за шею, будто они были старыми подругами и уже куда тише зашептала ей на ухо, зарываясь носом в её волосы, чтобы наблюдатели смогли увидеть лишь то, что им нужно было увидеть. — Сожми эту монету, когда будешь покидать подвал и сделай на улице вид, что у тебя болит голова и ты не понимаешь, где находишься. Собери все вещи и беги из города. Направляйся в Орлей, Халамширал, найди Инквизитора. В крайнем случае - отыщи вашего наместника, Варрика Тетраса, и расскажи всё, что ты узнала здесь. Сторонись дорог, иди через леса и заходи в большие города только по острой необходимости. Не вступай в конфликты с мятежниками и даже не думай кому-то рассказывать о том, что знаешь. Только Инквизитору или Варрику. Кивни, если поняла. Арла, в начале, сильно растерялась, абсолютно не понимая, что происходит и почему женщина пытается ей помочь, но сейчас она чувствовала себя брошенной, не знающей, что делать дальше. Как дядя поверил в каких-то подозрительных мятежников, она, видимо следуя его глупости, решила поверить в незнакомку, будто знающую, что делать и наполняя этой уверенностью запутанный юный разум. Запоздало, но рыжеволосая согласно закивала головой, с облегчением выдыхая, когда женщина отстранилась, выпуская её из своих объятий. Её мягкие руки легли на её щеки, в приободряющем жесте приподнимая голову выше. — Я найду тебя, Арла. Действуй так, как я сказала. — Женщина заглянула в её глаза, убеждаясь, что эльфийка поняла её и всё запомнила. Она хотела уже отойти от девушки, но та удержала её на месте, хватаясь за запястье, дабы задержать тёплые ладони женщины на её щеках. — Как… как Вас зовут? — Молодая эльфийка произнесла это очень напугано. У неё было много вопросов, но она понимала, что не сможет всё узнать за столь малое количество времени, но имя… она обязана узнать её имя. Незнакомка послушно задержалась под требовательной рукой, а от вопроса девушки, на её губах, что не мог скрыть импровизированный капюшон, появилась добрая улыбка. Мягкие пальцы, в успокаивающем жесте, огладили юное лицо эльфийки, пока наконец, не соскользнули с него, так же вытягивая собственные запястья из удерживающих её рук. — Зови меня Гилан’найн, da'len [дитя]. Доверься лесу и в час нужды, тебя найдёт Hanal'ghilan [золотая галла]. Он укажет тебе путь. Арла вновь смогла задышать полной грудью, только когда незнакомка отвернулась от неё и больше не поворачиваясь, поспешила, одной из последних, скрыться за сияющим элувианом. Эльфийка сильнее сжала ладонь, ощущая в ней пульсирующую, оберегающую магию, в надежде, что этого хватит и слова загадочной Гилан’найн - помогут ей сохранить память. Смутно, в подкорках сознания, ей казалось, что она некогда слышала её имя, будто из рассказов дяди, читающего сказки про древних эльфийских Творцов. Правителей великого города Арлатана. Божеств эльфийского пантеона.