Ангел спустившийся с небес

      И так, ну что, дамы и господа, что я могу сказать про пребывание в новом мире?       Во-первых, я родилась с золотой ложкой во рту.       Во-вторых, я родилась с золотой ложкой во рту…       Да, вы всё правильно прочитали. Почему? Потому что я родилась с золотой ложкой во рту!       Господи, или кто там на небесах, спасибо! Это ведь мне компенсация за прошлую фиговую жизнь? Да? Если да, то спасибо!       Переходя к теме о новом мире, и как я поняла, что я богатая?       Всё просто. По разговору родителей и внешней обстановке в доме. Отец, как я поняла кто-то там важный… вроде как… информации немного знаю. А всё почему? А всё потому, что я не знаю японского…       Что я могу сказать о семье? Ну, моя мать просто ангел. По крайней мере выглядит она именно так. Что касается отца, то у него за спиной крылья? Да, белые как у курицы? Или как у лебедя? Язык не поворачивается назвать его внешность куриной. В любом случае, что мать, что отец — писаные красавцы. Я бы штраф им вылепила за божественность. У отца голубые глаза и белые волосы. Что касается национальности, то женщина точно американка, а мужчина японец. Мама кстати, пару раз говорила при мне на английском, но тогда я либо ела, либо плакала, либо начинала засыпать.       Важная информация! Маму зовут Гвен Ёсикава, а отца Цубаса Ёсикава.       Знаете, что делают младенцы в первые два года жизни? Тащат жалкое существование… Ноги и руки тяжело поднять, в одном и том же положении всё затекает и, что самое ужасное, это не смертельная скука, а унижение, через которое я прохожу каждый божий день! Я ем, какаю, сплю, и так по новой. Каждый. Божий. День!       Уважаемые божественные силы на вверху или внизу, если вы начинаете чьё-то перерождение с нуля, то лучше перенесите воспоминания о прошлой жизни года в четыре! Ибо терпеть подобное слишком унизительно.       Кстати, у меня ещё есть старший брат Рамиэль. Внешностью пошёл в мать: золотые волосы и жёлтые глаза. Ему пять, и он время от времени меня развлекает своими глупыми вопросами. Например: <А когда ты вырастешь, будешь меня любить? >; <Когда я стану героем я буду тебя защищать, и ты ведь будешь мной восхищаться? > или <Когда мы подрастём, будешь моей невестой? >. Всего одна улыбка и смех уже записал его в мои рабы. Мать на это посмеивалась, а отец говорил, что братья всегда должны защищать своих сестёр.       И вот, вроде я счастлива, и надеюсь, всё будет так продолжаться и дальше?

***

Спустя десять лет.       Что я там говорила о золотой ложке и счастье? Забудьте. Похоже и эту жизнь я проебу. Что случилось, спросите вы? Отец потерял свой бизнес и теперь мы банкроты… что ж, похоже слишком сильно я раскатала губу. И ладно бы родители попытались бы всё исправить, хотя исправлять уже нечего, но можно не жить роскошно, а просто жить как обычные люди. Найти работу и работать? Или я что-то не так понимаю? С чего вдруг я так негодую? А всё потому, что отец даже не пытается, как и мать.       После потери компании мы переехали в небольшой домик на окраине Камино, и вроде сначала даже всё было на позитиве, мол ничего, ещё успеется, но после нескольких попыток Цубаса сдался. И начался ад.       Мать, что озаряла своей теплотой и добротой потускнела. Раньше она светилась от счастья, теперь же…длинные волосы, что были похоже на золото, сейчас отрезаны под каре и поредели из-за постоянного стресса и таскания за них. Белая кожа стала ещё белее, и походит больше на трупный цвет. Уже как два года не видела её румянца на пухлых щеках. Потрескавшиеся сухие губы, хотя раньше отдавали цветом розового персика. Очертания лица стали более острые из-за недоедания. Бывшие нежные прекрасные руки, сейчас больше похожие на костлявые руки смерти с обкусанными ногтями.       Когда-то она работала в больнице медсестрой ради людей. Когда-то она не брала дополнительных смен ради лишнего куска хлеба. Когда-то она любила эту работу.       Сейчас же она её всё ещё любит, но деньги нужны сильнее. Ведь дома двое детей и безработный муж.       Я видела, как она угасает…       Мы с братом ни на что не жаловались, ведь понимали что время не из лёгких и надо помогать друг другу ради маленького кусочка счастья.       Что же касается отца? Он пытался, но сдался. Это обычное клише. Начал пить.       Сначала были скандалы, потом дошло до рукоприкладства.       Меня он не трогал, почти. Чего не скажешь о матери и брате. Последний, всегда, когда видит, что начинается очередная ссора и дело доходит до кулаков, влезает и отхватывает. Когда же его нет дома, получает уже мама. Как бы она не пыталась его вразумить, как бы не пыталась вылечить себя и брата своей причудой заживления, ничего не менялось. Игнорирование стало обыденным. Ходить на цыпочках — привычно. Голод — нормально. — Хей, смотри что у меня есть, — блондин с янтарными глазами в школьной форме подбежал ко мне, доставая из рюкзака фотоаппарат. Я сидя на крыльце смотрела на хорошее настроение парня и невольно улыбнулась. — Фотоаппарат? И что в нем такого? — после разглядывания устройства у него в руках, я перевела вопросительный взгляд на него. — Это воспоминания! — столько радости из-за маленького устройства. Улыбаясь, он включил его. — Скажи чииис! — отойдя на пару шагов назад он щёлкнул меня и подошёл, показывать фотографию. На фото была девочка лет семи с белыми крыльями сзади. В розовых бриджах и свободной белой футболке с изображенными на ней моськами котят. Голубые глаза и короткие волосы, что отражаются золотыми нитями, как когда-то блестели как у ее матери. Небольшой румянец на бледной коже и скромная улыбка. — А теперь давай вместе! — присев на корточки и заключив меня в тиски, я посмотрела на такое, почти давно забытое лицо брата, которое светится радостью. Переведя взгляд на объектив улыбнулась в тридцать два зуба. Щёлкнув нас он взял меня за руку и мы пошли домой. Февраль 26. — И так, что ты хочешь на день рождения? — шагая домой, я с братом обсуждали дела насущные. И обсуждали для меня крайне бесполезное событие. Мой день рождения. Не то чтобы я не любила этот день, но праздновать его желания нет от силы совсем. — Я уже говорила, что не хочу ничего, — заметив на асфальте камушек пнула его и сощурилась, смотря на закатное солнце. — Так не пойдёт! Это же день появления милого маленького ангелочка, что снизошёл до нас — смертных! — иногда степень идиотизма у него зашкаливает. Как и комплекс брата. В этом не чувствуется сарказма. Никакой скрытой злобы. Просто он такой, какой есть. Добрый, отзывчивый, энергичный и, в какой-то степени, наивный. По-любому с такой внешностью за ним бегает куча девчонок. По крайней мере природа его не обделила, как и меня на внешние данные. Куда бы я не пошла, все смотрят и умиляются. — Я поднакопил денег, так что твоё день рождение пройдёт незыбыва~еееееее~мо! — Как хочешь… — подходя к двери нашего дома, я начала искать ключи в кармане рюкзака. — Ну нельзя же так! Это твой день и надо отпраздновать его как следует! — выуживаю найденные ключи в кармане и вставляю в замочную скважину. — Знаешь, можем сходить в парк аттракционов, а потом в кафе… — открывая дверь я посмотрела сначала на обувь. Отца нет, отлично. — И кафе это будет не обычным, а с котами! — перевожу взгляд на верх и вижу маму… замерев на месте я не смогла отвести взгляд от увиденной картины… — Ты ведь любишь коти…ков… — пару секунд, и брат поняв, что происходит, закрыл мне глаза. А я не могла даже ни вдохнуть, не выдохнуть.       Мама не выдержала…       Смотря на её синее лицо.       Смотря на её висящее тело.       Смотря на эти прекрасные, когда-то волосы, что отражали солнце, я поняла, что как прежде уже не будет. Она не улыбнется и не погладит по голове. Пусть её стряпня то ещё испытание на выживание, мы её ели. Её улыбка и объятья были для нас утешением, которого больше не будет.       Под конец она оставила лишь деньги и записку: < Проживите как-нибудь>.       Никаких прощаний. Никаких слёз. Никаких…       Мы видели как она угасала, но ничего не сделали…