Задание со звёздочкой

Всю дорогу до больницы Чонгук поглядывал в зеркало, пока Юнги кричал с заднего сиденья: — На дорогу смотри! Не хватало еще угробить нас с мелким проказником! Припарковавшись прямо возле центрального входа (ну как припарковавшись, въехав прямо на тротуар и ткнувшись при этом бампером в массивный железный столб), Гук выскочил из машины и истерично заорал двум курившим на лавочке медбратьям: — Скорее, омега рожает! Те, конечно, затушили окурки, но сделали это с таким видом, что Чону захотелось обоим дать по голове. Неужели они не понимали, что все очень серьезно?! Пока один из парней отправился в больницу за креслом, другой подошел к машине и покачал головой при виде внушительной вмятины на бампере. — Что ж Вы так неаккуратно? — протянул он, на что получил прожигающий взгляд и гневный рык: — Вы что, не услышали? Я сказал, омега рожает! — Да Вы не переживайте так, — усмехнулся медбрат, — у нас тут это дело привычное. Однако Гук шутку не оценил. С грозным видом навис над беспечно глядевшим бетой и процедил сквозь зубы: — Так и будешь стоять и пялиться на мою машину вместо того, чтобы что-то делать? — А что я могу? Вот сейчас коллега прикатит коляску, и мы отвезем Вашего омегу в приемный покой. — Какой на хрен приемный покой?! Его в родзал надо везти! — истерично проорал Чонгук, и от его пронзительного голоса даже Юнги скривился. — Успокойтесь, дышите, — будто издеваясь, совершенно спокойно произнес медбрат и обратил наконец внимание на омегу: — Как Вы себя чувствуете? — Так, будто сейчас рожу, — не сдерживая сарказма, ответил Мин и засмеялся вместе с сотрудником клиники. — Дайте моему мужу успокоительное, а то такими темпами он заработает себе нервный срыв. — Да, конечно, не переживайте, мы позаботимся о нем, — парень понимающе кивнул и похлопал омегу по плечу. Чонгук лишь закатил глаза, но снова засуетился, когда санитар подкатил коляску, и ринулся к мужу. Однако его наглым образом отодвинули. — Не мешайте, — едва сдерживая смех, в очередной раз окинув взглядом полуголого босого альфу, проговорил медбрат. — Мы сами справимся. Чон даже не подумал закрыть машину, так и оставив дверцу распахнутой, и засеменил вслед за медицинским работником, толкавшим перед собой коляску с пищащим Юнги, приговаривая: — Потерпи, малыш, скоро все закончится. У входа в родильное отделение второй медбрат задержал Чонгука, сказав: — Погодите, я дам Вам халат и бахилы. И альфа даже почти не сопротивлялся, пока на него натягивали кусок ткани, завязывая на спине, надел маску и, едва не грохнувшись пару раз, натянул бахилы на босу ногу. А когда перед ним распахнули дверь в святая святых — родильный зал — замер как вкопанный. Мин, переодетый в больничную стерильную одежду, лежал на акушерском кресле, а вокруг суетились медработники. — Не стойте в дверях, папаша, — бросив быстрый взгляд на побледневшего до оттенка ослепительно белых стен Гука, а тот, гулко сглотнув, сделал пару неуверенных шагов к пыточному снаряду. На лице Юнги отражалось море эмоций, но ни одной положительной. Личико перекосилось от очередного приступа боли, и омега взвыл, вцепившись пальцами в ручки по бокам. — Как часто схватки? — спросил врач, заглядывая туда, куда простым смертным Гук не позволил бы даже одним глазком подсмотреть. — Не знаю, — прошипел сквозь зубы Чон, едва сдерживая свой звериный инстинкт, дабы не отшвырнуть доктора от любимого мужа. Ибо нефиг глазеть на его прелесть! — Я не у Вас спрашиваю, — хмыкнул тот и внимательно посмотрел на омегу. — Минут пять, — сипло выдохнул Мин, когда боль отпустила. — Наверное. Врач приложил к животу парня деревянную трубочку и припал к ней ухом, прислушиваясь. — Что у вас за допотопные инструменты?! — рыкнул Чонгук, уставившись на сие неподобство. — Неужели… — Заткнись! — пискнул Юнги, зыркнув на мужа. — Если будете мне мешать, Вас выведут отсюда, — спокойным тоном предупредил врач и снова обратился к омеге: — Все хорошо, сердечко бьется в нормальном ритме, плод уже опустился и совсем скоро Вы сможете взять на руки Вашего малыша. Седовласый альфа улыбнулся и погладил Мина по руке. — Не переживайте, — успокоил он, — судя по всему, роды будут легкие. Раскрытие достаточное. Все идет по плану. Чонгук едва открыл рот, чтобы в очередной раз возмутиться, как Юнги прошипел: — Даже не думай. Лучше иди сюда, — и протянул с этими словами руку. Чон, как послушный верный пес, подошел и взял влажную ладошку в свою. Хотел было поднести её к губам, чтобы поцеловать, но… — Ааааа! — запищал Мин, когда низ живота вместе с поясницей пронзил очередной приступ острой боли, и вцепился зубами в предплечье Чонгука. — Ааааа! — пробасил альфа, подпрыгнув на месте. Давно уже он не испытывал укусы любимого омеги на собственной шкуре в прямом смысле этого слова. — За что?! — А почему мне одному должно быть больно? — жалобно проскулил Юнги, тяжело дыша. — Да, да, маленький, ты прав, — прошипел Гук, — кусайся, царапайся, ругайся, если тебе так легче. — Ни черта мне не легче! — завопил тот. — Господи, если выйду отсюда живым, я тебе твой контракт гребаный в задницу засуну и подожгу! Чонгук закусил губу, когда в кожу впились хоть и коротко остриженные, но острые ноготки, однако вопль сдержал. Врачи в это время неторопливо готовили все необходимое для родов: поставили омеге капельницу с поддерживающей смесью и небольшой дозой обезболивающего, разложили на столике возле кресла инструменты, стерильные перчатки, бинты. Акушер, бета почтенного возраста, терпеливо ждал своего участия, проверяя, все ли готово для новорожденного — пеленки, теплая вода, подгузники и крохотная одежда. В общем, если бы не находящийся на грани истерики альфа и то и дело вопивший от боли омега, атмосферу вполне можно было бы назвать умиротворяющей. Когда перерыв между схватками сократился до полминуты, врач еще раз приложил трубку к животу и скомандовал: — Мы готовы появляться на свет. После этих слова весь медперсонал в составе пяти человек собрался вокруг кресла с сосредоточенными лицами, а врач заговорил, обращаясь, как ни странно, к Чонгуку: — Соберитесь, пожалуйста, папаша. Нам сейчас будет не до Вас. Если почувствуете, что теряете сознание, покиньте родзал. — Голос доктора звучал довольно громко, чтобы пробиться сквозь уже непрекращающийся скулеж омеги, все сильнее цеплявшегося за руку мужа. — Ну-ну, не надо так кричать, осталось совсем немного. — Из-за натянутой до самых глаз маски улыбки видно не было, лишь становилось понятно по тону и мягкому взгляду. — Дышите так, как Вас учили на курсах. Когда скажу, тужьтесь. А сказал он буквально через пару минут, еще и похвалил омегу, кивнув: — Вы просто молодчинка. Немного передохните и сделаем это еще раз. — Доктор, вот скажите, — сипло начал Юнги, — почему альфы не рожают? Где справедливость в этом мире?! Хоть раз бы… Договорить он не успел, потому что доктор, ухмыльнувшись, скомандовал: — Тужьтесь. И Мин зарычал, силясь вытолкнуть из себя малыша. — Хорошо, хорошо! — подбадривал врач. — Вижу головку! И надо же было в этот самый момент любопытству Чонгука проявиться в полной мере. Альфа шагнул вперед, все еще не отпуская руки мужа, и заглянул между широко разведенных коленок Юнги. — Не смей, Чон Чонгук! — успел рыкнуть омега сквозь вой, вот только было поздно. — Эй, держите его! — крикнул доктор, боковым зрением заметив, как альфа подозрительно начал крениться вбок. Естественно, никто не успел подхватить несчастного, и тот рухнул на белоснежный кафель. — Теперь понимаете, почему альфы не рожают? — все же ответил врач, хотя заданный Юнги вопрос был риторическим. — Такие сильные, смелые, независимые, — саркастично проговорил доктор, — пока не увидят головку рождающегося младенца. Хлоп! И в отключке! Вокруг Чона уже суетился медбрат, водя перед самым носом тампоном, смоченным нашатырем. — Ну погоди, Чонгук! Я тебе это еще припомню! — прошипел Мин, оставшись без поддержки. Пришлось вцепиться в хромированные ручки по бокам. — Давайте последний разочек, — ласково попросил врач, посмотрев на измученного уже омегу поверх маски, и тот, стиснув зубы, издал утробный рык, тужась. — Как по маслу, — проговорил доктор, принимая новорожденного и довольно улыбаясь. Про альфу, так и не пришедшего в себя, настолько глубоким был его обморок, никто и не вспоминал, суетившись вокруг тяжело дышащего омеги и младенца. Акушер быстро прочистил носик и ротик новорожденного от слизи и, положив грудкой на ладонь, легонько похлопал по спинке. Младенец закряхтел, дважды чихнул, и пространство родзала пронзил оглушающий вой. Пересохшие от частого дыхания губы Юнги растянулись в широкой улыбке. — Вот это мой малыш, — сипло проговорил он. — У Вас родился замечательный альфа, — осторожно укладывая ребенка на живот папы, сообщил акушер и приподнял брови от умиления, когда омега разрыдался, прижимая кряхтевший комочек к себе. Он, конечно, видел много эмоциональных омег, но чтобы настолько сильно радовались рождению детей… Врач тем временем перерезал пуповину, потом малыша передали под опеку акушера, который обтер его влажной пеленкой, взвесил и померял рост, а Мином снова занялся врач, пока омега продолжал рыдать. — Эй, папаша, хватит валяться, — довольно ощутимо похлопывая альфу по щекам, пробасил медбрат, а когда Гук все же открыл глаза и уставился на нависшего над ним бету расфокусированным взглядом, поинтересовался: — Ребеночка хотите подержать?