Геркулес и Трагическая помолвка

В родной обители Пейто царил настоящий ужас. После того, как пришлось спасаться бегством от разгневанного Повелителя Загробного Мира, успокаивать рыдающего сына Зевса и не менее напряжённого разговора с самим Мудрым и Великим, на Океаниду накатило удручающее настроение. Богиня святой любви и убеждения ещё никогда так сильно не напивалась, как сегодня. Она отчаянно надеялась, что одолженное у развесёлого Вакха вино сможет помочь отвлечься от нелицеприятной реальности, но вместо блаженного забытия или, на худой конец, радостного опьянения, по-прежнему оставалась в сознании. Лишь кошмарная тошнота на пару со вспышками агрессии к ни в чём неповинным вазам с цветами и колоннам жилища, а от этого становилось только грустнее. Стоявшая неподалёку и качающая головой златокудрая богиня с лёгким отвращением рассматривала бардак. — Пейто, дорогая… — Афродита, единственная сочувствующая своей верной спутнице женщина, старалась привести её в чувство. — Давайте поможем Аиду захватить Олимп? — богиня святой любви с трудом отбросила в сторону амфору с остатками благородного напитка. — Дорогая, я правильно понимаю, что твой визит к Зевсу прошёл неудачно? Афродита с искренним состраданием взглянула в лицо своей подруги. Вот надо же было Верховному выбрать именно Пейто в качестве хранителя брачного договора. Сам наворотил дел, а разбираться с последствиями именно этой красавице. Ну почему именно Аид и Геркулес? Хуже поворота представить сложно! — Нет, мне с трудом, но удалось уговорить его не объявлять о помолвке вплоть до дня бракосочетания… Проще было вымолить прощение для Прометея после пропажи огня, чем это… — Разве ты не должна радоваться? Ваш с Геркулесом и Аидом план может сработать. — На него вся надежда. — Есть какие-то другие препятствия, помимо времени? — Аид грозиться наградить меня всеми возможными муками, если помогать Геркулесу и ему самому не стану, Зевс — если пренебрегу своими обязанностями. Я в ловушке похлеще, чем Одиссей с милейшими Сциллой и Харибдой. А ещё Мойры почему-то смотрят на меня и ехидно смеются, якобы желают удачи, дамы стервозные. Надеюсь, что нам всем повезёт и мои страдания окончатся. — Да, врагу не пожелаешь подобного, — Афродита на секунду задумалась. — Конечно, происходящее вряд ли можно назвать чем-то прекрасным или… адекватным. Но могу я поинтересоваться, милая? Скажи, а ты не рассматривала Аида и Геркулеса, как… как… — Как жизнеспособную и реальную пару? — Пейто скептически выгнула бровь дугой и устало вздохнула. — Саму воротит от омерзения, но почему бы и нет? Ты что-нибудь увидела в их душах? — Я не использовала свой дар. — Почему? Разве ситуация не стала бы проще, если бы ты точно знала будущее такой пары? — Я не могу видеть будущее, я же не одна из Мойр. — Да-да, понимаю. Я имею в виду, что если бы в их сердцах теплился… — Намёк на святую любовь? Вы сами знаете, что это работает не так, — влияние крепкого напитка всё-таки дало о себе знать и богиню потянуло на лекцию. — Такая любовь не связана с первичными признаками влюблённости или страсти. Она зиждется на совместной работе, времени и опыте. Бывает сама привычка жить с тем, кто стал твоим суженным, является основой, хотя от этой черты и веет некоторой грустью, если любви давно нет и не было. Зачатки можно увидеть, да. На моей памяти были выдающиеся случаи, когда искра вспыхивала в сердцах смертных, словно лесной пожар. Но даже если бы я решила заглянуть в души наших «счастливчиков», — указательные и средние пальцы на обеих руках мягко согнулись и разогнулись в известном всем жесте. — То ничего бы не изменилось. Есть ли там зёрнышки светлого чувства или нет, неважно. — Ты — богиня убеждения, — Афродита недовольно вытянула губки трубочкой. — И что? Зевса ни один из моих аргументов не остановил семнадцать лет назад. Думаете, сейчас что-то изменилось? А попытаться убедить Геркулеса и Аида в предполагаемом благополучии их союза равноценно убийству. — Тогда огромный плюс, что ты бессмертна. — Есть вещи похуже обычной смерти, поверьте. Уж лучше они сами во всём разберутся, чем мне потом попадёт. — Но разве это не твоя работа? Зевс, как бы мне не нравилось его желание залезть на чужую территорию, назначил тебя сводницей похлеще нашего Купидона. Я понимаю, что ты обязана заставить Аида и Геркулеса полюбить друг друга? Это невозможно, однако Верховный требует в независимости от реальных фактов, так ведь? — Почти. Он попросил предоставить помощь в любовных делах: советы раздавать и всё в таком роде. Я должна быть за любовь между ними, а не за «показушные ссоры и капризы». — Желание Аида прибить племянника и захватить власть на Олимпе теперь «показушные ссоры и капризы»? Зевс явно сошёл с ума. — Скорее всего, — пожала плечами Пейто. — А пока мне предстоит хитрым образом помочь ребятам с их планом и не засветиться с преступными махинациями перед Великим и Мудрым. Как назло, в голове пусто. — Помочь с атмосферой и подбором подходящих кандидаток и кандидатов для наших голубков? — Спасибо, леди Афродита, но я попытаюсь самостоятельно справиться с этим. Если всё пойдёт плохо, то пусть за это отвечать буду только я. Пейто окончательно сползла на пол, собираясь немного вздремнуть после нескольких опустошённых амфор вина, под тихий смех богини любви. — Это так благородно с твоей стороны, дорогая. — Общение с начинающими героями сказалось, — усмехнулась с закрытыми глазами Океанида. — Как он, кстати? Всё ещё в истерике? — Вроде бы смог успокоиться. По крайней мере, сказал, что есть пару идей, и убежал так быстро, что Гермес позавидовал бы. — Пусть Фортуна ему улыбнётся в этом деле также, как и в героических поступках. — Она тоже сидит и ржёт по неизвестной причине. — Оу… да, однако… — Эх, идите к мужу, не беспокойтесь за меня. — Ты моя самая верная спутница, как тут не протянуть руку помощи? Но я также уверена в твоей способности принимать правильные решения в сложной ситуации. Могу пожелать лишь удачи. — Благодарю. Раздалась знакомая и раздражающая музыка, которая являлась ещё более преданной сопровождающей Афродиты, чем Пейто или розовый хитон, и в не очень просторных покоях одной из трёх тысяч дочерей Тефиды воцарилась тишина. Несла ли она за собой умиротворение или готовила к чему-то ужасному, богиня убеждения старалась не задаваться столь глупым по своей природе вопросом. Всё равно ответ был заведомо известен. С самого начала их поджидал трындец.

***

В Подземном Мире дела тоже обстояли не лучшим образом. Слуги Аида, узнав о прекрасной новости, которая прошла мимо них ещё семнадцать лет назад, впали в истерику. Стоило Повелителю рассказать о самой величайшей ошибке Зевса и исчезнуть в неизвестном направлении под собственное раздражённое бурчание, чертенята начали представлять будущую жизнь с рыжей катастрофой под боком. И мысли их были далеки от позитивных или приятных, ибо перспектива иметь рядом настоящую занозу в одном месте смахивала на конец света. Подчинённые младшего брата Верховного бога не скрывали собственных стенаний. Харон с трудом смог вынести их жалобный плач по поводу несправедливости и не воспользоваться веслом в качестве надёжного способа заткнуть рты. Старик, дабы абстрагироваться от нервирующих звуков, позаимствовал с берегов Стикса клок собачьей шерсти, что в огромных количествах мешалась под ногами и плавала в холодной воде, и сделал себе беруши. Благо, у Цербера был очередной период линьки. Спустя какое-то время ребята смогли взять себя в руки. Поразмыслив о собственной нелёгкой судьбе, в глазах появился злой блеск. На смену печали пришла решимость исправить нынешнее положение. — Никаких Геркулесов в нашем доме! — воинственно кричал Боль, уперев руки в боки и выпятив вперёд живот. — Да, сохраним целостность нашего жилища и совершенного образа жизни! — поддакивал ему Паника, размахивая кулаками и гневно хмуря брови. — Тебе не кажется, что ты сейчас слишком пафосно это сказал? — Ты придираешься ко мне на пустом месте! Лучше думай, как не допустить этой свадьбы! — Дуркулесу нужно срочно найти подружку, чтобы избежать этого цирка. Надо ему помочь! — Ты сам-то понял, что сказал? Мы с тобой не Амуры, в любви не смыслим. — Почему? Что-то мы всё же знаем. Помнишь, когда мы пробрались к Купидону на завод… — Это другое. То был приказ устранить Купидона, а не переквалифицироваться в блондинчиков с подгузниками. — А как же те инструкции по стрельбе? «Любовь — это терпение». А ещё признаки влюблённой парочки: держаться за ручки, постоянно целоваться, хихикать, скупать всякую фигню и тому подобное. — Гулять под светом луны, мечтать о будущем, детишках… — подхватил воодушевлённо Паника, смущённо скрутив хвост в форме сердечка. Боль вздрогнул от отвращения и отошёл на пару шагов назад, пытаясь побороть рвоту. Паника, казалось, совсем не замечал разом позеленевшего лица коллеги, полностью уйдя в собственный розовый мир, где он трепетно держал на руках самую великолепную прорицательницу на свете. О, да чего же потрясающая была бы жизнь рядом с этим пленительным созданием! Каждая минута стала бы сладка, как сочный инжир или амброзия. Паника искренне считал, что из них вышла бы восхитительная пара, о которой бы слагали красивые легенды. Хотя, почему считал? Верил. Настанет день, он завоюет сердце его милой пташки и они будут жить долго и счастливо! Ах, до чего же волнительно даже думать об этом! — Брат, перестань! — Боль с осуждением посмотрел на товарища, который пропустил момент, когда начал рассказывать о своих мечтах вслух. — И так тошно ещё ты с ума сходишь! — Эй, могу же я иметь личную жизнь?! Спасибо! — протестующе воскликнул Паника и с важным видом смахнул с себя невидимую пыль. — Вернёмся к делу. — Пф. — Каким образом мы можем испортить эту помолвку? Прикинуться симпатичными девушками? Отравить? Похитить и спрятать далеко-далеко от Греции, чтобы даже Зевс не смог найти? — Всё это полная фигня! Нас либо раскроют и потом отделают так, что мы ещё долго не сможем вытащить собственные головы из одного места, либо в очередной раз облажаемся. — Почему мы должны облажаться?! — Потому что мы имеем дело с Дуркулесом, придурок! А с ним никогда не выходит по-другому! — Н-Но он сейчас обязан быть на нашей стороне. В его же интересах, правильно? — Ну, наверное… Но всё равно расслабляться не стоит! Нужно что-то действенное на сто процентов, никаких ошибок, никаких поблажек. — Раз такой умный, сам предложи подходящий вариант! — Хм… ну-у-у… эм… — Угу. — Да погоди ты! Я думаю! — Как скажешь, — Паника недовольно отвернулся. Боль тяжело вздохнул. В голове отчаянно закрутились шестерёнки, что подтверждалось резко покрасневшим лбом. Каждый едва наметившийся план отметался, так как сразу же вырисовывалась яркая картинка с неудачным исходом, который непременно должен был последовать. Всё казалось удручающе бесполезным. Толстенький чертёнок принялся наворачивать круги, едва покачиваясь из стороны в сторону, словно объевшаяся уточка. Как же сложно было что-либо предпринять, когда дело касалось главной катастрофы мироздания — Геркулеса. Столько раз приходилось получать незаслуженно от босса, из-за очередного провала, что не хватит и всей вечной жизни расписать каждый несчастный случай. Больше всего не хотелось сотрудничать с проклятым героем, но ситуация была, мягко говоря, чудовищной. Мёртвым или мучеником в самом зловонном месте Подземного Мира Дуркулес смотрелся куда лучше, чем живым, свободным и, не дай боги, бессмертным. Если сейчас не обеспечить этого дурня какой-нибудь не особо придирчивой нимфой, то ближайшее будущее определённо станет нескончаемым кошмаром наяву. Но где такую искать? Внезапно Боль стукнул себя по лбу, чуть напугав Панику. — Выход! — Ты что-то придумал? — синий бесёнок бросил на друга настороженный взгляд. — Не зря всё же мы про Купидона вспомнили! Пошли к нему. Сейчас же! — Но он не станет с нами работать после всего… — Паника, не тормози! — А, ты хочешь выкрасть стрелы, да? — Нам нужна не просто стрела любви, а прям мощный снаряд. Помнишь ту бандуру, которую Дуркулес таскал с собой на Пеанепсиях? Поищем похожее, чтобы не на один, а на всю жизнь хватило. — Будет непросто… — Представь, что тебе придётся каждое утро терпеть это придурковатое лицо. — Чего мы ждём?! Вперёд! Понадобилось меньше пары минут, чтобы слуг Аида и след простыл. Две крылатые фигуры решительно принялись за исправление нелепой ситуации, что грозилась стать вселенской трагедией для всего Подземного Мира. Они обшарили каждый сантиметр, допросили армию Амуров, довели до икоты Купидона. Никто и ничто не могло их остановить на этом праведном пути. К своему же удивлению и счастью, чертенята наткнулись на весь арсенал любовного оружия разного калибра и, осознав, что среди этого добра необходимого средства точно не имеется, пошли на крайние меры — изъяли имущество до последней стрелы. Купидон даже не думал их останавливать, опасаясь за целостность своего лица. Обмундировавшись и собравшись с духом под испуганные взгляды Амуров, Боль и Паника гордой походкой вышли из здания. Готовность приступить к делу жизни и смерти была стопроцентной. Если бы кто-то увидел их, то подумал бы, что грядёт серьёзная битва или же война с монстром из глубин Тартара. Пускай данные воины были малы ростом, но они излучали слишком неукротимую ауру непоколебимости, отметая в сторону все сомнения. Никогда ещё приспешники бога мёртвых не внушали благоговейный страх и тревогу. Они были непобедимы, словно восставшие Титаны… …ровно до момента получения по незащищённым задницам от невовремя протрезвевшей Пейто.