Геркулес и Трагическая помолвка

Всего за три дня до предполагаемой свадьбы Аида и Геркулеса у некоторых богов начала потихоньку ехать крыша. Гестия без конца торчала у себя на кухне, занимаясь изготовлением вкуснейшего торта на свете, размеры которого грозились занять собой половину Олимпа, а красивые узоры и детали из марципана — переплюнуть своей сложностью и шедевральностью все известные творения скульпторов Греции. Деметра стала незаменимым поставщиком продуктов, чем заслужила место за доской и кухонным ножом, к несчастью для неё же. Единственный плюс для богини плодородия заключался лишь в том, что на свет появились новые сорта фруктов и овощей. Амфитрита замахнулась на нечто более грандиозное. Обладая самым дружелюбным и миролюбивым характером, богиня решила задавить им подругу и невестку в одном лице. Почему-то супруге Посейдона категорически не нравился негативный настрой Геры по отношению к предстоящему торжеству, будто впереди всех ждал не праздник, прославляющий брачный союз, а страшная казнь. Амфитрита укоризненно качала головой, глядя на её сердитое выражение лица. Неужели за семнадцать лет нельзя было найти хотя бы парочку плюсов в данной ситуации? Надо было исправлять столь неблагоприятную атмосферу в доме Верховного. Поэтому, проконсультировавшись с Пейто по вопросу «Как убедить Геру в том, что брак сына с деверем — радость, а не горе?», морская богиня направилась в опочивальню невестки. Спустя несколько часов криков, нецензурных выражений и перебрасывания мебелью, она смогла всё-таки добиться желаемого, к удивлению окружающих. Никто не знал, к добру ли такая смена настроения, но заранее готовились ко всякого рода выкрутасам от Верховной. Покровительница семей и Царица морей принялись обсуждать приготовления к свадьбе. Вскрылось столько нерешённых вопросов и всевозможных мелочей, что богиням пришлось составить список, длиною в пару Олимпов, и предъявить его Зевсу, который не стал долго думать и скинул всё на божественных друзей и родственников. В копилку «Смертельно рассерженных на Верховного братьев» добавился ещё и Посейдон. Самым несчастным во время подготовки, по праву, являлся один из самых талантливых и сияющих богов на Олимпе. Аполлона запрягли работой над музыкальным сопровождением. Казалось бы, что может быть легче для Покровителя искусств, чем сочинить красивую свадебную арию или же выбрать определённую композицию, которая будет поддерживать восторженное и романтическое настроение? Лёгкое поручение, схожее с просьбой к Вакху обеспечить всех гостей вином в необходимом количестве. Никаких проблем. Но подвох крылся в том, что нужно было такое произведение, которое бы отлично раскрывало внутренний мир самой пары. Чтобы музыка рассказывала о помолвленных, а не о празднестве, воспевала их историю и будущее счастье. — Э-э-э? Ик! Почему на весь Олимп раздаются звуки похоронного марша? — икнул Вакх, приготовившись приложиться к очередному кубку с вином. — Кого поминаем? Ик! — Здравый разум, — недовольно бросила Афина, но после вопросительного «уху» её верной совы тут же себя одёрнула. — Ты прав, Стригиформ, поминать то, чего никогда не существовало здесь, глупо. — Это Аполлон страдает, — звонко рассмеялась за их спинами Геба. — Скребёт струны арфы собственной сандалией. В голову ему больше ничего не приходит кроме этой симфонии боли. — У него совсем не свадебное настроение? Понимаю-понимаю… — Ага, стоит только сказать «Аид» и «свадьба» в одном предложении, как его лицо тут же начинает дёргаться в мучительных конвульсиях. Слишком он натура чувственная и тонкая для подобного. А мне, наоборот, весело становится, когда представляю мрачненькое величество с венчальным венком ромашек на голове, ха-ха-ха! — Зрелище, действительно, то ещё… — Да ладно тебе, Афина! Давай лучше порадуемся тому факту, что свадьба через три дня, а не в гамелион. Какой только умник решил, что жениться в это время — отличная идея? Холод, бури, снег. — Думаю, как раз это нас и ждёт впереди. — Почему? — Успела за минуту забыть, кто у нас собирается связать себя узами брака? — Хе, Гера от счастья за сыночкину судьбинушку так точно устроит гамелион в неположенное ему время, — усмехнулся подошедший Арес, впервые соглашаясь с вредной сестричкой. — И, по-вашему, Деметра даже бурчать по поводу внезапно наступившей зимы не будет? — Они же подруги, — пожала плечами Афина. — Из солидарности, промолчит, чтобы не раздраконить богиню семейного очага ещё больше. — Не, братцы и сестрички, — возразил им Гермес, на минутку отвлёкшись от бесконечных полётов по всей Греции. — Гера теперь сидит и радостно перебирает приданое Геркулеса. — А почему приданое только у Геркулеса? Аиду кто салфеточки кружевные будет собирать? — заржал Арес. — Ну как же? Геркулесу отвели роль невесты, судя по сборам. Родители его аккуратно передадут в руки мужа, так что ему и предстоит вязать кружевные салфеточки под вазочки. — Бедный малыш Геркулес, — протянула Геба. — Так старается стать богом и взойти на Олимп, а в итоге всё равно будет жить в подземельях. — Помянем, как говорят смертные. На другой стороне облачного дворца всё ещё продолжались репетиции свадебных композиций и, к недовольству заказчика, в лице Мудрейшего, они не приносили ожидаемых плодов. — Аполлон! — раздалось громогласное и раздражённое замечание из покоев Зевса. — Ну что тебя заклинило на этом скрипучем кошмаре? Нельзя ли что-нибудь более жизнерадостное сыграть?! Печальное лицо бога солнца не выражало ничего, кроме глубочайшей скорби. То ли его так не устраивала помолвленная пара, то ли отсутствие вдохновения, причиной которого являлось первое предположение. «Аид» и «жизнерадостность» — вещи практически несовместимые. Аполлон тяжко вздохнул и достал свою любимую лиру в надежде, что она поднимет упадническое настроение. Пальцы пару раз прошлись по тонким струнам, нежно извлекая слабый, но красивый звук райской птицы. Музыка донельзя ласковая и изумительная, возвращающая к истокам великолепного и дарующая каплю внутренней свободы. Божество с наслаждением стало перебирать струны. Разве не так должна звучать симфония любви? Восторженно, красиво, воздушно! Это должна быть песня о самом великолепном чувстве, способном оживлять даже холодные камни и сдвигать горы. Да, вот оно! Песня самой жизни! Вот чего не хватало всё это время — жизни! «О, блаженное вдохновение, не отпускай же»! — сердце Покровителя Искусств вспыхнуло ярким пламенем. Всё вело к моменты бесценной гармонии голоса и музыки. Благодарственно вздохнув в адрес собственного гения, Аполлон заиграл. Сначала тихо, словно весенняя капель, но рвясь к более громкому звонкому звуку бушующего водопада. Так захватывают сильные чувства, уничтожают тьму в сердцах, горят костром! Ничего странного или тайного в искусстве любви нет. Только идеальное слияние душ и тел в вечном пространстве Вселенной. Стоит только немного представить этот свет надежды и мечты, эту радость гостей, эти улыбки молодожёнов… В следующее мгновение все жители Олимпа в ужасе подскочили, похватав первые попавшиеся предметы для неожиданной атаки, и стали судорожно оглядываться по сторонам, в поисках кошмарной угрозы. Зевс от неожиданности наугад бросил молнию в пролетавшего мимо Гермеса, которому чудом удалось в последнюю секунду увернуться, Афина и Арес с испуга прижались спиной к спине с щитами и мечами наперевес, Геба спряталась за колонной, Гера схватила скамейку, на которой до этого сидела с Амфитритой, не удосужившись дождаться, когда подруга успеет с неё слезть, Вакх разом протрезвел и приготовился атаковать тяжёлой артиллерией — пузом. — Пан, перестань орать! — рявкнул Царь всех богов. — Кто на нас нападает?! Титаны?! Другие боги?! Порешаю на месте любого, кто вознамерился потревожить меня во время важных раздумий! — Да, выходи, мудло грешное! — поддержал Верховного бог войны. — Шкуру спущу! — Не надорвись, — не удержалась от издёвки Афина, в ответ получив сурово сдвинутые на переносице брови. — Звать подмогу, милорд? — Гермес сжимал в руках трубу, намереваясь то ли дать сигнал о грядущей битве остальным божествам, то ли вдарить кому-нибудь промеж глаз прекрасным инструментом. — Сейчас-сейчас, — пробормотал озадаченно Зевс. — Где Пан? Откуда звуки апокалипсиса доносятся? — Да это не Пан! — взвизгнула гневно Артемида, явившись в минуту паники. — Это мой свихнувшийся братец! Из-за его истерики у меня рыбки в озёрах сдохли, а с оленей шерсть слезла! Кто так довёл его, что аж Олимп сотрясается?! И не дожидаясь ответа, богиня охоты воинственно направилась в зал музицирования, где не переставал вопить от психологической травмы любимый братик. По окончанию быстрого анализа ситуации, пришлось задействовать безотказный способ психологической помощи. Громогласный плач Аполлона прервался одним ударом золотого лука по лбу с характерными «Кряк!», «Хрясь!» и «Шишка будет…». Вся остальная суматоха на самой известной горе в мире также стихла, правда, уже под «Да вашу же мать, уроды, из-за вас крем испортился! Я три часа его доводила до нужной кондиции!», «Ни бухла, ни драки — так не делается», «А что происходит? Я оглох просто…». Зевс задумчиво провёл рукой по курчавой бороде, провожая взглядом уходящую Артемиду и Аполлона, тряпкой лежащего на её плече. — Как придёт в себя, напомни ему о работе над музыкой! — Верховный одобрительно кивнул им вслед и гордой походкой удалился в супружеские покои. Боги удручённо переглянулись. Впереди ещё три дня подобного ужаса.

***

Афродита придирчиво рассматривала свадебные наряды, которых было немереное количество, отбрасывая один вариант за другим. Каждый комплект казался ей ужасным: то цвета как будто не сочетались, то украшение не подходило, то был слишком простой дизайн. Гефест только и успевал что выносить из дома одну гору одежды за другой, постоянно спотыкаясь обо всё на свете. Пейто тоже не отставала. Так как Гермес был занят поручениями Верховного, Океаниде пришлось каждые десять минут носится к главной пряхе с постоянно пополняющимся списком требований и замечаний и обратно, в обитель любви и красоты. Каждый визит к проклинающей всех богов любви Арахне сопровождался потоком отборного мата в свой и не только адрес. Конечно, можно было понять несчастную паучиху, которая не думала, что столь важный и неожиданный заказ, превратит её ближайшие три дня в лютый ад. Хранительница Полотна Судьбы ещё никогда так не мечтала о прежних безмятежных временах, когда можно было просто скучать в уголке в ожидании какого-нибудь нерадивого заблудшего путника на обед. Теперь же покой ей только снился. Богиня убеждения пока находила правильные слова, чтобы не вызвать бурю в разговоре с Арахной, но обе были уже на взводе. И если паучиха ещё могла свободно выразить своё недовольство по поводу «мозговых неисправностей» некоторых блондинистых сущностей, то Пейто оставалось только скрипеть зубами. — Пойдёт? — Арахна суровым взглядом указала на шёлковую верёвку у неё в лапках. — Это пояс? Или украшение для виселицы? — Сами решайте, но второе мне больше нравится. — С Леди Афродитой не прокатит. — Тогда вздёрни Геркулеса! Он это всё равно заслужил! Из-за него все проблемы! — Ну что поделать, если парню не везёт с младенчества? Родится в семье Зевса — та ещё кара. — Тоже мне нашёлся несчастный! Подумаешь, свадьба не по любви! Все будут жрать, напиваться и горланить три дня подряд, вот трагедия, да?! — О-о-о-х… У меня уже голова кругом от вас всех! — А у меня не только голова, но и все конечности! Шью, как ненормальная, а вам ничего не нравится! Самой что ли отмучиться наконец-то на этой верёвочке…? — Понимаю, да, но можно спросить, что вы успели сшить за этот промежуток времени? В ответ прямо в лоб богини полетел новый комплект одежды со всеми прилагающимися к ним украшениями. Пейто устало вздохнула и принялась за доставку очередной партии, надеясь, что Афродита на этот раз сделает выбор в пользу новинки и перестанет гонять туда-сюда всех вокруг. Теперь Покровительница святой любви прекрасно понимала Гермеса — если план Аида и Геркулеса сработает, то все нынешние старания улетят в Тартар без компенсации за моральный ущерб. Спутница Афродиты не успевала моргнуть, как тут же надо было приниматься за обязанности курьера, переговорщика и психолога одновременно. А ведь были ещё собственные обязанности богини святой любви! И как прикажете успеть сделать всё вовремя?! — Это трагедия, — вздохнула Пейто, усевшись на ближайшее облачко. — Просто… трагедия… Под конец дня приготовлений к свадьбе голова женщины шла кругом. Она не знала, сможет ли вынести ещё пару-тройку дней чего-то похожего, но уже сейчас готова была взвыть от усталости. И убить обожаемую начальницу вместе с Его Мудрейшеством. Единственное, что ещё пока поддерживало жизнь в этом истощённом физически и морально теле, являлся нерешённый до конца вопрос об отношениях начинающего героя и его девушки.