— Фи-и-ил…
— Герк, третий день подряд пропускать тренировки просто возмутительно!
— Фил, мне очень надо. Я ведь только по вечерам гуляю, днем-то я с тобой тренируюсь!
— Ты пол лета потратил на развлекухи с одноклассниками, так что заниматься по несколько часов после обеда недостаточно! Решил бросить поприще героя ради девчонки?!
— Нет, конечно же, нет! Но сейчас важнее всего мои отношения с Анаксирити! Поверь!
— Парень…
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!
— Ай, иди уже! Но в выходные тебя ждёт суровая отработка, понял?
— Понял, спасибо, ты лучший!
Отпрашиваться у тренера с каждый разом становилось всё труднее и дольше, однако ворчливый сатир, к счастью для юноши, проявлял милосердие и отпускал на свидания, едва сдерживая понимающую улыбку. Герк искренне желал ему тоже найти ту единственную, с которой он будет бесконечно счастлив. Тогда они оба обретут эдакий счастливый конец, как в романах или историях о великих героях Эллады. Фил, определённо, будет доволен подобным исходом.
Геркулес бежал на встречу, продолжая вырисовывать в мыслях идеальную картинку будущего. Слава, честь, свет Олимпа, многочисленные овации, улыбки родителей и слова любви из сладких уст единственной и неповторимой. Что за изумительная получится легенда о герое? Полубог верил в реальность своей мечты, как никогда раньше. Она обязана сбыться!
Показалась знакомая рыжая шевелюра, верно ждавшая на условленном месте, неподалёку от парка аттракционов. Герк ускорил шаг. Так хотелось скорее заглянуть в глаза, взять за руку, обнять и… На секунду в ушах раздался противный звон, заставивший задержать дыхание от сильного смятения. Геркулес сбавил скорость и прислушался к звукам детских визгов восторга и смеху взрослых в надежде, что это вернёт его к прежнему нормальному потоку мыслей.
С ним явно что-то было не так.
Казалось бы, вы — юный начинающий герой, перед вами — создание красоты и нежности. Хрупкие пальчики мягко сжимают более сильные и мозолистые, карие глаза проникновенно смотрят прямо в душу, а бесподобный аромат копны рыжих волос сводит с ума. Разговоры о великом, невесомом, вечном. Сплошная романтика, полная лёгкости и восторга. Чудесное состояние, с головой захватывающее юные сердца — влюблённость. Прекрасно, не так ли?
Но было один нюанс.
Будучи, действительно, поражённым стрелой Купидона, Герк ощущал не совсем характерные желания для такого состояния. Что-то более жадное, ярое, чуть ли не сумасшедшее. Юноша очень стыдился тайных побуждений, которые вряд ли являлись чем-то положительным. Скорее всего в нём ужасно невовремя проклюнулись отголоски древнего плотского чувства, непонятного и пугающего своей внезапностью и неизведанностью.
Почему-то, вместо каноничных пьянящих поцелуев и объятий, хотелось кусаться до крови, драться, щипаться до мелких синяков и прочих вещей, причиняющих лёгкую игривую боль. Фактически, это было желание замучить до смерти свой объект обожания от большой и сильной любви. Не совсем нормальная картинка по уши влюблённого парня. Ему бы рваться за прогулками под луной и ласковыми словами, а не раздумывать о том, каково это, оставлять на ком-то мелкие следы от зубов и ногтей. Несильные, едва заметные. А можно и вполне видные, розоватого оттенка, расцветающие на плечах, спине, ногах… Полубог чувствовал себя пронырливой белкой-переростком, желающей отхватить самый аппетитный орех с дерева.
Герку хотелось выть от несправедливости. Вот что с ним не так?! Вечно попадает под определение «ненормальный». Не только не разбирается в отношениях, но и планы на едва появившуюся половинку строит весьма сомнительные. Наверное, сказывался постоянный контроль. Ему иногда хотелось крепко обниматься с кем-то, не боясь при этом случайно сломать тому кости или причинить боль, от души поделится любовью и добротой, но собственная особенность не давала такой возможности. Может это тактильный голод?
Начинающий герой постарался выбросить навязчивые мысли о непристойностях и вернулся к прежней деятельности.
— Анаксирити!
Девушка улыбнулась и протянула руку. Уголки губ отчего-то скривились, но тут же приняли более миловидную форму. Взгляд слегка блуждал, словно она не хотела смотреть в небесно-голубые глаза напротив.
— Готова?
— Да.
— Тогда пойдём. Я нашел просто идеальное место для нашего третьего с-свидания, — смущённо улыбнулся полубог.
— С удовольствием пойду туда, куда скажешь, — вежливо пролепетала Анаксирити и протянула ручонку.
Геркулес снова почувствовал прилив всепоглощающей любви, твердившем о крепких объятиях, но тут же собрался и нежно обхватил пальцами тонкое запястье.
Предстоял ещё один замечательнейший вечер.
Анаксирити же неловко ежилась, будто от холода, хотя сегодня был один из самых жарких деньков, какие случаются перед наступлением осени. Словно прощальный подарок уходящего лета. Так что, причина её спонтанного неважного самочувствия заключалась в другом.
Кто-то бы назвал девушку легкомысленной или глупой, но она не могла больше притворяться — Геркулес ей не нравился так же сильно, как она ему. Анаксирити и сама не знала, зачем ей эти отношения. Да, он был добрым, заботливым, милым. Многие бы посчитали его просто идеальным парнем и отличным билетиком, в отличие от многих неописуемых личностей с отклонениями в воспитании и прочем. Хороший и отважный. Так что, Геркулес был чуть ли не сокровищем.
Но… не было в нём то уверенности и крепости, какая может быть у серьёзного мужчины, настоящего воина и, чего уж греха таить, брутального героя. А Анаксирити очень хотелось попробовать отношения с кем-нибудь из списка могучих и суровых. К огромному разочарованию дитя романов, кругом паслись сплошь несмышлёные и раздражающие придурки, которым всё ещё носы подтирать было нужно. Одни понты да розовые сопли, ни грамма грубой силы, жёсткости характера. Да, Геркулес был их противоположностью в плане воспитания, однако для девушки так и не смог приблизиться к её эфемерному идеалу. Больше не осталось на свете легенд ушедших в вечность времён, так красиво воспевающихся в любимых свитках по литературе. Прометей уже староват, как и Ясон, Беллорофонт — мёртв, Ахиллес — форму растерял, Прометей — Титан, размер хорош, но с пометкой «чересчур». Время никого не пощадило.
Одним словом, Анаксирити жалела о том, что дала слабую надежду на серьёзные отношения Геркулесу, хотя тот очень старался и был… просто душкой. Боги, он был воплощением маминых критериев к будущему мужу родной единственной дочурки, что только сильнее усугубляло. Прилетит же от матушки потом, конечно, за «легкомыслие», когда она узнает.
«Стоит честно признаться», — со скорбью размышляла дочка гончара, нервно наматывая на палец выбившийся локон. — «Но… завтра. Всё-таки уже вечер, лучше продержаться до конца, а то встречаться всего два дня — смешно».
— Мы пришли.
Анаксирити обвела взглядом, насколько возможно, огромную поляну, усыпанную множеством крохотных цветов, похожих на миллионы невинных детских глаз. Словно большое мягкое одеяло. Красиво рассекая крыльями воздух, пели в небесах пташки, чутко спали в дуплах белки, чьи пушистые хвосты чуть виднелись при свете луны. Да, Селена с Нюктой сегодня постарались создать самую спокойную и умиротворённую атмосферу прекрасной ночи. Воистину витал аромат нежных чувств.
Геркулес расстелил на траве плащ и жестом пригласил Анаксирити присоединиться к нему.
— Пикник? — предположила девушка.
— Э, н-нет, — почесал затылок юноша. — Просто я узнал от друзей, что сегодня должен быть звездопад. Он очень скоро должен начаться и отсюда откроется потрясающий вид. Уверен, ты будешь в восторге!
Звездопад звучал увлекательно. Явление нечастое и поразительное. На время девушка оставила невесёлые мысли, предпочтя погрузиться в чудесный мир природы. Окружение к этому полностью располагало, иногда давая о себе знать множеством различных звуков птиц, насекомых и слабо доносящимися издалека людскими голосами.
Не успели они как следует расположиться, чтобы удобнее было наблюдать, как тут же звёзды начали своё представление.
Сначала лишь некоторые из них грустно прощались с домом, одиноко скатывались и тускло сверкали. Но вскоре за ними подтянулись и остальные, более уверенные и бойкие. Яркие вспышки озаряли ночное небо, оставляя миллионы тонких росчерков на нём, создавая единое полотно ослепительного цвета. Глядя на сплошные ряды звёздных ворсинок, хотелось ощутить рукой их шёлковую текстуру, пропустить сквозь пальцы и удовлетвориться их ночной прохладой, которую они впитали за столько веков. Одни звёзды спускались в пучины мрака тяжёлым белоснежным камнем, другие принимались чуть ли не танцевать в полёте, словно плохо пришитая бусинка на платье, что внезапно сорвалась вместе с тонкой серебряной нитью, кружась и игриво поблёскивая в темноте. Казалось, можно было услышать даже тихий звон, с которым они рассекали воздух. Как будто тысяча стеклянных крупинок радостно свистели и смеялись наперебой, случайно сталкиваясь друг с другом и разбиваясь вдребезги. С каждой секундой их становилось всё больше и больше. Небо перестало быть просто тёмно-синим, приняв всевозможные оттенки от белого до ярко розового.
Великолепие, которое невозможно передать ни словами, ни красками. Неповторимое и оттого очаровательное.
— Знаешь… — мечтательно прошептал Геркулес. — Раньше моя жизнь казалась мне такой… никчёмной. Глядя на звёзды, я представлял, как однажды случится чудо, и в ней появится место чему-то стоящему и важному. Мне так не хотелось прожить зря, будучи… неудачником.
Анаксирити усилием воли сдержала вздох отчаяния и раздражения. Вот, момент пресловутой жалости. Девушка мягко коснулась крепкого плеча.
— Ты слишком плохого мнения о себе, — ободряющая надтреснутая улыбка. — Ты ведь такой сильный, добрый и правильный. Неуклюжесть — не приговор.
— Я не жалуюсь, не подумай! — неловко замахал руками парень. — С тех пор многое поменялось. Просто хотелось бы, чтобы моя жизнь не была бесполезной и имела значение для кого-то.
— Ты станешь величайшим героем, взойдёшь на Олимп — разве это уже не классно?
— Так приятно, что ты веришь в меня.
Девушка пожала плечами. Она не врала, потому что это было бы слишком несправедливо по отношению к нему, который не заслуживал глупой лести. Тяжело, правда, поддерживать образ понимающей подруги, но надо немного потерпеть. А пока стоит насладится ничем не обременяющими минутами единства.
Анаксирити внезапно выпрямилась и указала пальцем на первую попавшуюся взору звезду, резвящуюся с сёстрами в пленительном танце.
— Хочу загадать желание.
— О, прекрасная идея!
— Я желаю…
— Стой! Нельзя же говорить, иначе не сбудется.
— Да ладно тебе, предрассудки и только. Разве ты маме на День Рождения не желаешь вслух здоровья и счастья вместе с отцом?
— Эм, да, но ведь…
— Я думаю, что тебе понравится моё желание. Оно будет нашим общим.
На словах «нашим» голубые глаза засверкали, подобно самим звёздам.
— Я хочу, — Анкасирити на этот раз искренне и широко улыбнулась. — Чтобы твоя жизнь была полна ярких красок и не осталась без следа на страницах истории вместе с теми, кого тебе посчастливилось или только предстоит встретить. Ты привнесёшь много интересного в судьбы близких, родных и знакомых, я уверена в этом также, как в том, что Зевс — Верховный бог горы Олимп. Вот моё желание.
Под конец короткой речи Геркулес окончательно расчувствовался и всё-таки сгрёб в мягкие объятия дорогой сердцу цветок. Он ощущал себя самым счастливым человеком на свете. Разве это создание не само доказательство любви? Полубог был уверен в том, что сегодняшний вечер не просто благоволит им. В воздухе отчётливо узнавался запах удачи и великих свершений. Когда рядом с ним Анаксирити, Олимп кажется пустяковой задачейю
Ничто не могло разрушить их союз. Ничто и никто.
— Правда, сегодня ночь как никогда великолепна? — промолвил Герк, вернувшись к созерцанию потрясающей картины звездопада.
— Согласна, — тем же тоном вздохнула девушка в его объятиях.
***
Дорога до дома прошла также гладко и спокойно, так что юный сын Зевса возвращался, полный надежд и мечтаний, радостно приплясывая на ходу. Мысленно он прибывал в пушистых облаках, восторженно крича о своей возлюбленной на весь мир. Никогда ещё парень не был уверен в своих убеждениях.
Ночь — великолепна, люовь — вечна, а жизнь — прекрас…
— Кхм-кхм.
Неожиданный сердитый кашель за спинами заставил вздрогнуть и машинально обернуться на подозрительного нарушителя умиротворения. Но лучше бы он этого не делал, ибо Геркулес внезапно почувствовал мягким проблемным местом, что впереди ждёт очередной коварный абзац.
Именно эти последние слова читались в глазах трёх очень сердитых и чего-то ожидающих богов, которых юноша узнал практически сразу.
Аполлон с обиженным лицом и скрещёнными руками на груди, Эрот с грозным видом, сжимающий колчан опасных для жизни стрел, и Нарцисс, который из-за всех сил всматривался в твёрдый лоб рыжеволосого полубога, будто хотел прочесть его мысли. Последний, кстати, держал вместо любимого зеркала знакомое золотое яблоко. Почему-то Герк зацепился взглядом за блестящий фрукт, разобрав таки красиво выгравированное слово: «Прекраснейшему». Начинающему герою понадобилось меньше секунды, чтобы осознать масштаб проблемы и попрощаться жизнью.
— Геркулес, честный и благородный мальчик, — елейным голосом пропел Эрот, не переставая при этом ласково поглаживать наконечники стрел. — У нас к тебе есть одно дельце. Не переживай, много времени не займёт, — и выждав короткую паузу, добавил. — Если правильно ответишь, конечно же.
«За что?» — промелькнула напоследок мысль, прежде чем Герк оказался в кольце из недоброжелательно настроенных личностей.
***
— Гермес…
— Геба?
— Мне страшно, Гермес.
— Ничего, детка, быстрые ноги сама знаешь чего не получат…
Из-за двери покоев величественной и неумолимой Ананки снова послышалось леденящее душу: «Му-ха-ха! Ярких красок, говоришь? Это я могу! Му-ху-ха! Надо ещё быка вписать в эту историю и про дождь не забыть! Ха-ха-ха! Хе-хе-хе! Кхе!»
Боги сильнее задрожали всем телом.
— М-Мамочки, что-то будет…
