Вино из кувшинок

В деревне на окраине Аль-Симары, между грядой охряных скал и Великим Морем, жил Анвар. Из глины ваял он танцовщиц, богов со змеиными и львиными головами, невиданных зверей и птиц. Даже простые сосуды украшал диковинными картинами: вот морская даль в дымке, вот вьется река в песках, а вот на закат летят ибисы. Небеса его одарили, считали односельчане — и прозвали Анвара Ремесленником Солнца. На заре просыпался Анвар, засветло завершал работу. Но однажды задержала его покупательница. Пепельные волосы рассыпались по ее плечам, лучились глаза, серебристые лучи играли на белом платье. Улыбнувшись алыми губами, ушла она, растворилась в ночных песках. Анвар потерял покой. С утра до ночи готовил глину и краски, рисовал Луну с лицом незнакомки. То калям у него сломается, то заготовка потрескается, то ветер эскизы раскидает. Не сдавался Анвар, и к первому месяцу Всходов закончил фигурку. Высотой в локоть, луноликая красавица загадочно улыбалась. По молочной коже струились голубые вены, платье ниспадало живыми складками. Увидали ее соседи Анвара — и пали ниц с восторженным страхом. — Богов прогневаешь, — качнул головой один. — Не прощают они совершенства. Тень легла на лицо Анвара, всё вдруг затихло. В необъяснимой тревоге он оглянулся — скрылось солнце за черно-красным облаком. Ветер взвыл, песчинки запрыгали вокруг статуэтки. Неделю лютовала буря. А когда утихла, из марева вышла фигура в развевающихся белых одеждах. Прошелестела по мертвой деревне, будто что-то неся перед собой, и скрылась в розоватой пыли. Много веков прошло с тех пор. Забыли люди и ту деревню, и Анвара, не забыли одно. Боги не терпят совершенства.