Вино из кувшинок

— За туманом мертвые прячутся, — зудит в голове местная песня. — Беспокойно мне в этот час ночной… Из тумана выплывает женщина с большим животом, морщинами и крючковатыми руками. Отшатнувшись, Летиция узнаёт в ней иву. Похожая росла перед холмом, где они с Фернандо неудачно поискали сокровища; потом за больничным окном. Но эта так и зовет, окутывает таинственной песней, где ни слова не различить. Не отступить — туман повсюду. Шажок, другой. Летиция касается ветки — и слышит душераздирающую песню. У ограды женщины провожают всадников, прикрывает живот одна русая. Взмах ветвей. На мелодию скорбную — ржание, треск огня. На воротах висит, по-животному воет русая. Под рубахой круглится ее живот, сабля ввысь — замолкает песнь. Тишина вибрирует на одной ноте. Никого теперь, кроме Летиции и русой, прикинувшейся ивой. — Ты здесь, — осознаёт Летиция. — Где умерла, там и осталась. — Милый меня к себе не пускает, — нараспев отвечает та. — Я его сына не сберегла. Вмиг Летиция вспоминает, зачем она здесь. Местный врач делать аборт отказался, знахарка шепнула: поможет лишь певучая брюхатая ива. — Я тебе сына живого вернула, — поддавшись порыву, напевает и Летиция. — Лишь потянись — и получишь его. Ветви шепчутся, как сговариваются — и сгребают разом Летицию. То в тумане она парит, то вращается. Вот мороз до костей, а за ним огонь. Настоящий: то дом за спиной горит. И дитя кричит, бородач ему — дурным голосом колыбельную. Поднимает ребенка пикою и швыряет его в огонь, всё под хохот товарищей. А Летиция ищет силы встать, но пинок в живот. Как же он велик для восьми недель. — Вражье семя, — другой бородач тычет в грудь ее. Волокут к вратам по пыли, камням. Она рвется, визжит — и кулак в лицо. Держат вчетвером, пятый вьет петлю, а в ушах звенит колыбельная. Небо впереди, сабля чиркает — и Летиция уворачивается. Задыхается, давится слюной, но сынок в утробе останется. Он вернется к отцу и матери, за границей миров с ними встретится. Холод, хруст костей, дальше темнота — никого вокруг, ива вновь молчит. И туман исчез. — Ну наконец-то! — налетает Фернандо. — Ты что здесь?.. Застывает, глядя вниз. На брюках Летиции огромное кровавое пятно. Кажется, всё: зародыш Этельфледы остался за Изнанкой, а русая душа ивы обретет покой. Фернандо несет Летицию на руках, ругаясь по-песенному ритмично. Кладет ее на больничную лавку, зовет медсестру — Летиция расслабляется. Вот белеет халат, длинны волосы. А за ними — улыбка костлявая.